Читать книгу Le Foot. История французского футбола - Евгений Игоревич Лешкович - Страница 5

В 1765 году Джеймс Харгривс услышал плач своей дочери Дженни. Харгривс бросился на помощь и увидел, что девочка случайно перевернула на себя прялку. Отец быстро освободил ее, но успел заметить, что прялка, оказавшаяся в вертикальном положении, все еще продолжала работать – колесо вертелось, а веретено пряло пряжу.

Наблюдение Харгривса довольно быстро привело к изобретению прядильной машины, которую благодарный отец назвал “Дженни”. Машина, по некоторым оценкам, делала за одну смену в 20 раз больше пряжи, чем самый квалифицированный рабочий. Это нравилось не всем, через два года Харгривсу даже пришлось бежать в Ноттингем, потому что разъяренная толпа оставшихся без работы ткачей напала на его дом и уничтожила несколько машин.

История, однако, была не на стороне луддитов. В 1769 году Ричард Аркрайт приделал к прядильной машине водяной привод, сделав ее еще более продуктивной. Через 21 год он заменил водяной привод на изобретенный Джеймсом Уаттом паровой двигатель и попутно основал первую фабрику нового типа. Промышленная революция окончательно победила в Британии, а вскоре перекинулась и на континент. Не в последнюю очередь благодаря предприимчивому немцу Иоганну Брюгельманну, который скопировал машину Аркрайта и показал ее в Европе.

Первой континентальной страной, вкусившей плоды Промышленной революции, историки считают тесно связанную с Британией Бельгию. Второй, судя по всему, следует считать Францию. И одним из главных центров нового производства в конце XIX века стал город Рубе.

Сейчас Рубе является одной из составляющих агломерации Большой Лилль – такой, например, как Вильнев-д’Аск, где в наши дни находится домашний стадион “мастифов”. Но еще сто лет назад Рубе был отдельной географической единицей, хорошо известной не только в стране, но и на всем континенте. Рубе называли “Городом тысячи дымоходов” и “французским Манчестером”, а кое-кто даже скромно именовал его “текстильной столицей планеты”. К концу века в Рубе проживало 125 000 жителей – на момент написания книги это было историческим рекордом, в 2020 году тут не было и 100 тысяч человек. Грэм Робб отмечает, что уже в XVIII веке в Рубе почти не было соломенных крыш и немощеных дорог.

На работу со сложным фабричным оборудованием частенько выписывали английских инженеров, поэтому в городе постепенно сложилась целая британская колония. Ее жителей во Франции все устраивало, не хватало только спорта. Проблему нужно было решать, поэтому в 1885 году в Рубе появился клуб любителей крикета, а семью годами позже в городе начали играть и в футбол. В 1895-м дошло до создания полноценного спортивного клуба, которому дали модное в те годы название “Расинг”. Велогонки тут действительно были чрезвычайно популярны, а однодневка Париж – Рубе по сей день остается одним из главных событий французского спортивного календаря.

“Расинг Рубе” достаточно быстро закрепился в роли одной из сильнейших команд региона. Спарринги со слабенькими “Крузейдерс” из Круа ей быстро наскучили, поэтому “Расинг” подал заявку на участие в чемпионате USFSA. Первоначально ее не одобрили, поэтому клуб вступил в Северную Лигу, где играл с неплохими коллективами уровня “Брюгге” и “Брюсселя”. В 1898-м “Расинг Рубе” даже дошел до финала, но проиграл брюссельскому “Леопольд Клаб”.

В 1899 году USFSA допустил до участия клубы из регионов. “Расинг Рубе” принялся бороться за победу в зоне “Север”, но поначалу дело не шло – “черно-голубые” дважды пропустили вперед соседей из лилльского “Ириса”, а еще один раз уступили “Туркуэну”. Как оказалось, все это было лишь разгоном перед беспрецедентной серией из семи гран-финалов кряду.

В 1902 году USFSA проводил четыре региональных отбора. “Расинг Рубе” первенствовал в лиге “Север”, “Гавр” привычно разобрался со всеми в Нормандии, зону “Шампань” выиграл клуб с живописным названием “Сезанн”, а в Париже была драма. “Расинг” и “Юнайтед” закончили турнир вровень и пришлось играть дополнительный матч, который выиграли “гонщики” – 2:0.

В полуфинале “Расинг Рубе” откровенно надругался над “Сезанном” – 12:1. В первом в истории клуба финале северянам пришлось играть с парижскими тезками, неожиданно бодро выбившими из турнира “Гавр” – 5:1. Тот финал стал одним из самых ярких матчей, которые когда-либо видела Франция. Первый тайм закончился со счетом 1:1, а в начале второго игрок парижского “Расинга” Грэм получил травму колена и вынужден был уйти с поля. Это произвело неожиданный эффект – парижане резко прибавили и забили два мяча. Казалось, исход поединка предрешен, но Рубе все же сумел отыграться, причем спасительный мяч был забит 17-летним Эмилем Сарториусом за две минуты до свистка. Эмиль Сарториус был одной из главных футбольных звезд довоенной Франции и вполне мог бы блистать и после Великой войны, но получил чудовищное ранение и сконцентрировался на административной работе. В “Расинге” он оставался до последнего вздоха, который испустил осенью 1933-го.

Арбитр Джек Вуд назначил дополнительное время, которое, по сообщениям современников, длилось почти 60 минут. В конце концов северяне вырвали победу. Хочется написать, что “сказалось численное преимущество команды из Рубе”, но по факту парижан сильно подвел голкипер, пропустивший после удара Пикока с 50 (!) метров. Впрочем, может быть, что месье Киндт просто очень спешил домой.

Второе чемпионство “Расинга Рубе”, последовавшее в 1903 году, получилось не таким ярким. Так получилось, что до финала северяне дошли благодаря двум неявкам соперников – сначала с дороги добровольно ушел “Амьен”, потом “Гавр”. В финале вновь пришлось сыграть с “Расингом” из Парижа, после выездных 2:2 парни из Рубе одержали домашнюю победу со счетом 3:1. В первом финальном матче опять отличился Сарториус, во втором все решил дубль Леона Дюбли. Наверное, чемпионат-1903 можно было бы и вовсе назвать проходным, если бы не первый серьезный выход на историческую арену основанного в 1899 году марсельского “Олимпика”. Причем выход этот, что символично, получился скандальным – “Марсель” выиграл матч 1/8 финала против “Бордоле”, но был дисквалифицирован за использование нелегитимного игрока Дюбрейля.

В 1904-м доминирование “Рубе” стало очевидным и начало раздражать. Сначала команда не заметила соперников по лиге “Север”, а потом последовательно выставила из розыгрыша “Амьен” (9:1), “Гавр” (неявка) и “Ренн” (12:1). Финал против парижского “Юнайтед” неожиданно начался с 0:2, но даже такой поворот событий не выбил эту махину из колеи. “Расинг” отгрузил сопернику четыре мяча и стал трехкратным чемпионом Франции.

В следующем году северяне снова дошли до финала, но на этот раз все-таки оступились. Новым чемпионом стала парижская “Галлия” – бывший “Шарантон”, переименованный из-за характерной для тех лет моды на древнеримские названия вроде “Боруссия” (“Пруссия”) или “Полония” (“Польша”). Финал получился довольно упорным: основное время закончилось с не очень типичным для начала века счетом 0:0, а в дополнительное ворота “Расинга” поразил Альбер Жюве. Он стал полноправным героем того розыгрыша, ведь в полуфинале против “Этудианс” из Тулузы Жюве оформил дубль. Впрочем, историкам куда более известен другой игрок “Галлии” – Жорж Байру, который позже станет одним из отцов-основателей профессиональной лиги, а после смерти даст свое имя стадиону в Сете.

Еще одним важным нюансом того финала стало место проведения. Матч состоялся на новом столичном стадионе “Парк де Пренс”. В XVIII веке здесь охотились члены королевской семьи, в XIX веке парк начал понемногу превращаться в пустырь. Власти, видевшие растущую популярность спорта, приняли решение отдать территорию под велодром. Он был открыт в 1897 году и сразу впечатлил публику. Например, журналист Франс Решель писал, что единственным недостатком новой арены является “безвкусная и раздражающая Эйфелева башня, которая торчит прямо над трибунами”. Через несколько лет на новый стадион стали допускать и регбистов с футболистами.

Осечка на “Парк де Пренс” серьезно мотивировала “Расинг Рубе”, так что следующий чемпионат получился неинтересным. На пути к финалу северяне разгромили “Гавр” (6:2) и “Стад Ремуа” (7:0), а в финале убрали парижский “Серкль Атлетик” (4:1). Хет-триком в этом матче отметился Андре Франсуа, которому в жизни повезло еще меньше, чем Сарториусу – этот футболист Первую мировую, увы, не пережил. Вообще, на Великой войне спортивное общество “Расинг Рубе” потеряет аж 85 (!) человек и до прежних высот уже никогда не воспарит.

Но пока что Гавриле Принципу лишь 11, Сараево еще не вошло в состав Австро-Венгрии, а “Расинг Рубе” продолжает доминировать. Следующие два чемпионата заканчиваются для клуба еще двумя гран-финалами, причем в обоих случаях соперником “Расинга” были тезки из Парижа. В 1907-м кубок остался в столице, в 1908-м вернулся в Рубе, а оба финала запомнились впечатляющими камбэками. В 1907-м парижане до 84-й минуты уступали 1:2, но выиграли благодаря хет-трику Остли, а в 1908-м в похожем стиле победили уже северяне – 2:1, забивали Андре Франсуа и Шарль Рено.

Таким образом, за период с 1902 по 1908 гг. “Расинг Рубе” ни разу не вылетал раньше финала. За это время команда с бельгийской границы пять раз становилась чемпионом и еще дважды занимала второе место. Феноменальные успехи “Стандарда” перестали казаться такими уж исключительными.

Тем удивительнее, что в следующем году победоносный “Расинг” не выиграл даже региональный отбор. Причин тому несколько. Во-первых, французский футбол того времени был действительно любительским, а это не способствовало стабильности состава. Кто-то из звезд Рубе получил хорошую работу и вернулся в Англию, кто-то завел детей и посвятил себя семье, кто-то просто растерял форму. Будет ошибкой представлять “Расинг” как самолет, который взлетел в 1902 году и с тем же набором пассажиров приземлился в 1908-м. Скорее, речь о корабле Тесея, постоянными деталями которого были лишь форвард Эмиль Сарториус и правый защитник Джордж Скотт.

Вторая причина спада заключалась в том, что сам “Расинг” за годы доминирования серьезно подтянул конкурентов. “Туркуэн” и лилльский “Олимпик” видели, к какому уровню следует стремиться, и понемногу к нему приближались. В 1906-м году в “Туркуэн” пришел 17-летний Габриэль Ано, который по таланту на голову превосходил практически всех игроков лиги “Север”, и это изменило все. В 1908-м Ано уже приглашали в национальную сборную, а в 1909-м он отобрал у игроков “Расинга” звание королей севера.

При этом стать чемпионом страны “Туркуэн” в том году не смог. Команда дошла до полуфинала, где проиграла парижскому “Серкль Атлетик” – 0:1. Отличный матч выдал голкипер парижан Анри Бо – большой оригинал, известный как убежденный противник… использования рук (что не мешало Бо играть за национальную сборную Франции по водному поло). Во время Первой мировой Бо отравился ипритом, после чего о возвращении в футбол речи уже не шло. В 1928-м году вратарь скончался.

Второго полуфинала не было, так как “Бордоле” не явился на матч с марсельским “Стад Гельветик” – главным открытием новой пятилетки. “Стад Гельветик”, как можно понять по названию, был клубом марсельских швейцарцев (“Гельвеция” – латинское название Швейцарии). Представители этой страны активно скупали марсельскую недвижимость еще с XVIII века, а с 1841 года в городе действовал элитный Швейцарский клуб. В 1907-м от него отпочковался спортивный филиал, футбольной частью которого и стал “Стад Гельветик”.

Новый клуб, за который выступали, в основном, немецкоговорящие швейцарцы и англичане, сразу бросил вызов “Олимпику” в борьбе за звание главной команды города. И борьбу эту вел успешно – вплоть до Первой мировой именно “Стад Гельветик” будет постоянно выигрывать региональный отбор и бороться за звание чемпиона Франции, тогда как “Олимпик” отойдет на второй план. При этом симпатии большинства болельщиков будут именно на стороне “Олимпика”, ведь особой любви к Германии во Франции никто не испытывал, а игроки “Стад Гельветик” общались между собой на немецком. В какой-то степени, уже тогда начала формироваться характерная для “Олимпика” идентичность “чемпиона сердец”, которому вечно мешает стать настоящим чемпионом какая-то непреодолимая сила (тут, понятно, мы должны оставить за скобками времена Бернара Тапи).

Финал-1909 “швейцарцы” выиграли. К перерыву они уступали со счетом 1:2, но потом “Серкль Атлетик” не спас даже Анри Бо. “Стад гельветик” забил два мяча, оба записал на свой счет Виддингтон. Несколько хороших сейвов совершил Андреас Шайбеншток. Победа марсельцев вызвала интересную дискуссию в прессе: многие издания принялись критиковать систему розыгрыша, при которой “чемпионами Франции могут стать одиннадцать швейцарцев”, а другие возражали, что “участие в чемпионате Франции качественных игроков из-за рубежа неизбежно поможет поднять уровень игры и французским футболистам”.

В 1910 году “Стад гельветик” дошел до финала еще более бодро – 11:0 с “Канном”, 5:0 с лионским “Олимпиком”, 3:0 с “Серванне”. Однако взять второй титул кряду у “швейцарцев” не получилось. В главном матче они были буквально растерзаны “Туркуэном” (2:7). Пресса объявила главным виновником поражения нового вратаря “Стад Гельветик” Сандманна (Шайбеншток уехал в Париж). В одной из рецензий игра Сандманна названа “смехотворной”, в другой упоминается, что один из мячей он попросту забросил в собственные ворота.

Летом от Сандманна избавились, ему на смену пришел Наварро. С новым вратарем “Стад гельветик” дошел до гран-финала, не пропустив ни одного мяча (9:0 с “Рафаэлуа”, 2:0 с лионским “Интернасьоналем”, 4:0 с “Сетом”). В финале, который на этот раз проводился в Марселе и собрал более 3000 зрителей, “швейцарцы” обыграли парижский “Расинг” – 3:2. Швейцарцев на поле было аж 14, ведь ранее “Расинг” переманил в свои ряды нескольких игроков из первого чемпионского состава марсельцев.

Третье чемпионство “Стад гельветик” добыл в 1913-м. Тогда в гран-финале был обыгран “Руан” (1:0), а победный мяч забил Моран. В том финале швейцарцев в составе “Стад гельветик” было уже 8, еще один игрок представлял Англию, а еще два футболиста были французами. Предсказание сбывалось – мощные полупрофессионалы из-за рубежа действительно стали подтягивать за собой местных.

В 1914-м “Стад гельветик” вновь дошел до финала, но без вариантов проиграл там лилльскому “Олимпику” – 0:3. Два мяча забил Альбер Элой, еще один добавил Дидье Сикс. Уже через четыре месяца Сикса не будет в живых, он погибнет в одном из первых сражений Великой войны. Хотя вообще тот “Олимпик” оказался командой долгожителей – Морис Гравелен умер в 81, Жан Дюкре – в 87, а Поль Шанделье и вовсе в 91.

В 1914 году развитие французского футбола было остановлено. Аннушка уже пролила масло, Гаврило уже зарядил пистолет.