Читать книгу Save-Man - Евгений Ильичев - Страница 2

Холодный поток воздуха, вырывавшийся из трубы подземки, возвещал о скором прибытии поезда. Данила вжал голову в плечи еще сильнее, стараясь унять нарастающую дрожь зубов. Холод пронизывал его до костей. В эту ночь находиться дома было равноценно пытке. Поэтому Даниле пришлось отправиться к метро задолго до его открытия. Капюшон балахона, небрежно торчащий из-под джинсовой куртки, не самая хорошая защита от проливного дождя, но все же мокнуть на улице было лучше, чем сидеть дома одному, наедине с этим чувством. По крайней мере, не так страшно. Минут сорок Данила наблюдал за редкими прохожими, примостившись возле спящей аптеки. Со стороны ни дать ни взять – наркоман за дозой вышел. Черные круги под глазами, длинные спутавшиеся волосы, прикрывающие часть лица, неестественная худоба – всё говорило о сомнительном благополучии молодого человека.

Данила дождался дежурного обхода полиции, пропустил патруль вперед себя, прячась в тени аптечной лестницы и спустился в подземку. Расчет оказался верным и уже через десять минут он стоял на, практически, пустой платформе в ожидании первого состава. Красные, от бессонной ночи, глаза полоснул яркий луч фар приближающегося поезда. Данила не успел зажмуриться и, в ту же секунду, ощутил нестерпимую боль. Все его чувства были обострены настолько, что казалось, он ослеп навсегда. Данила шарахнулся назад от прибывающего с диким грохотом поезда и наткнулся на какую-то бабку. Еле устояв на ногах, бабка окатила его трехэтажным матом. Сквозь грохот останавливающегося состава Данила различил что-то про «…уже с утра нализался» и, скромно буркнув какие-то извинения, поспешил от бабки подальше. Глаза горели и сильно слезились, но зрение постепенно возвращалось. Ввалившись в вагон, Данилу рухнул на первое попавшееся место. Поезд издал неестественно громкое шипение, которое больше подошло бы какому-нибудь мифическому дракону, и равнодушный мужской голос оповестил: «Осторожно, двери закрываются! Следующая станция… " Для Данилы не было никакой разницы, какая там следующая станция. Его задачей было добраться до кольца как можно раньше. Только при этом раскладе у него был шанс. Были случаи, когда он просто не успевал. Или приезжал на место на каких-нибудь тридцать секунд позже и… Нет. Больше он не сможет себе такого простить. И так слишком сильно отзывались в голове эти страшные картины. После таких провальных вылазок Даниле приходилось неделями восстанавливать здоровье и психику. Начальник на работе начинал поглядывать на Данилу косо. Справок, естественно, никто не выдавал по такому случаю, и придумывать внятные объяснения своим внезапным болезням становилось все труднее. Коллеги по цеху шептались за спиной Данилы об алкоголизме и о наркомании, но молодому человеку было плевать на мнение общественности. В такие дни его волновало только одно. Успеет он до точки или нет.

Поезд двигался медленно с долгими остановками на станциях. Машинист выдерживал заданное время, а Данилу всё больше трясло от подобной нерасторопности. Было сложно усидеть на месте, когда гнетущая тишина очередной безлюдной станции становилась звенящей. Тогда парень вставал и начинал расхаживать по вагону. Казалось, что бегом по темному тоннелю было бы куда быстрее добраться до нужной станции, но Данила знал, что это обманчивое впечатление. Куда там пешком? Поезд едет шестьдесят километров в час, только вот стоит на каждой станции целую вечность. В любом случае никакой альтернативы не было. И предугадать тот самый день он тоже не мог. Молодой человек постарался успокоиться, сел в конец вагона и закрыл глаза.

Все началось на пятом курсе университета. Это чувство встревало в его повседневную жизнь так же резко, как и покидало его. Ближе к полуночи Данила вскакивал с кровати как ошпаренный и понимал – сегодня. Когда и во сколько он не знал. Но зато точно знал, что именно сегодня это произойдет снова и только от него зависит, насколько удачно сложится этот день для некоторых жителей мегаполиса. Первое время Данила не мог разобраться в этом чувстве и если быть откровенным он боялся даже представить, как много человек пострадало из-за его тугодумства. Прежде чем он обнаружил эту очевидную связь, прошло не менее тридцати эпизодов панических атак. Он пытался запивать их спиртным. Заедать антидепрессантами и, чуть было не подсел на кокс, который ему любезно предложил его давний приятель по общаге. Конечно, часть из этих методов на время облегчали состояние Данилы, но как только он возвращался к реальности, это гнетущее чувство с новой силой захлестывало все его сознание.

В один из таких дней Данила напился так сильно, что потерял сознание. Сколько времени он провел без сознания Данила не знал. Очнулся посреди парка, в одной рубашке и джинсах. Выпивки больше не было и в голову вновь начинали просачиваться ядовитые струйки паники. Насилу сориентировавшись, он поплелся к метро. У турникетов долго рылся в карманах, изображая поиск проездной карты, которой, естественно, и в помине не было. Улучил удобный момент и быстро прошмыгнул через турникет за каким-то нерасторопным мужчиной. Раствориться в пассажиропотоке не составило особого труда. Парень смешался с толпой и направился в сторону дома. К тому времени, как он добрался до центра, голова окончательно избавилась от алкогольной дымки и сильнейшая паническая атака буквально впечатала его в стену одного из переходов между станциями. Весь его ничтожный мирок сжался до размеров одного квадратного метра. Парень скукожился и присел на корточки. Вжавшись в угол, он обхватил колени руками и в таком положении, казалось, провел вечность. Мимо спешили люди. Каждый по своим делам. Редкие прохожие останавливались поинтересоваться, что с ним, но, улавливая тошнотворный запах перегара, спешили ретироваться, мол, сам виноват. Как долго длилась эта пытка, Данила не помнил. Единственное чего хотелось в тот страшный момент это исчезнуть. Раствориться в воздухе и никогда больше не испытывать этого чувства. Но время шло, а смерть не приходила. В какой-то момент Данила понял, что его пинают. Он поднял взгляд и увидел двух полицейских. Один из них, нехотя, попинывал Данилу в бок носком ботинка. На его лице отчетливо прослеживалась брезгливость. Выгонять бомжей и алкашей со станции явно не входило в круг его интересов, равно как, и прикасаться голыми руками к вонючему Даниле. Страж порядка всем своим видом показывал, что был бы не против, если бы Данила сам побрел на выход. Но куда уж там? У парня сил не было даже на то, чтобы расслышать и понять обращенную к нему речь. В конце концов, терпение полицейских лопнуло, и они таки решились испачкать руки о замызганного наркомана. Данилу взяли под руки и буквально поволокли по переходу. Последние силы парень решил истратить на созерцание перехода, а затем и платформы. Люди, сумки, тележки, лампы дневного света – все смешалось в один безумный танец подземной жизни. Данилу волокли через всю платформу в направлении обезьянника. Народу было не много, но перед взглядом парня все мелькало так быстро, будто он только что сошел с самого головокружительного аттракциона в парке. Вдруг посреди станции во всей этой круговерти Данила разглядел странный свет. Прозрачная розовая полоса тянулась вдоль платформы прямо в воздухе. Люди, спешащие по своим делам, то и дело пронизывали этот шлейф своими телами, но след, будто состоял из разумной субстанции. Рассеиваясь, словно туман, он вновь обретал форму розовой, невесомо-воздушной вуали и продолжал тянуться вдоль платформы. К огромному удивлению Данилу, это странное явление придало ему сил и, несколько, ослабило его паническое состояние. След завораживал и одновременно пугал. Не сводя взгляда с этой красивой картинки, Данила начал сам перебирать ногами по мраморному полу, чем, безусловно, сильно обрадовал уже вспотевших полицейских. Убедившись, что их клиент способен передвигаться сам, они ослабили хватку. К тому моменту они уже подходили к концу платформы и Данила, наконец, увидел источник столь странного розового сияния, повисшего в воздухе. У самого края платформы, чуть отступив от желтой заградительной линии, стояла молоденькая девушка. Из одежды на ней было только белое тоненькое платье из ситца и летние шлепанцы. Не лучший выбор для середины ноября. Девушка стояла в самом начале платформы. Она смотрела себе под ноги и равномерно раскачивалась вперед-назад. Люди вокруг не замечали ни ее, ни ярко-розового света, густым туманом обволакивающего ее юное тело. Все просто обходили ее стороной, стремясь занять более удобное место на платформе. По станции громогласно пронесся предупреждающий сигнал: Тын-дын-дын… Это означало, что через считанные секунды на станцию, с грохотом и свистом, прибудет очередной состав. Девушка едва заметно вздрогнула от этого звука. И в этот самый момент, время для Данилы перестало существовать. Он с ужасом осознал, что на всей станции, на всем белом свете только он один знает, что именно сейчас произойдет. Весь мир вокруг замер: полицейские с искаженными от крика лицами, прохожие, шарахающиеся в стороны от обезумевшего Данилы… Все вокруг, словно остановилось, перестало существовать в реальном времени. Единственное, что имело для Данилы значение в тот миг, это девушка, которая уже начала движение в сторону вылетающего из трубы поезда. Адреналин захлестнул молодого человека! Неимоверным усилием он вырвался из рук полицейских и бросился к розовому облаку. Поезд, который только начал сбрасывать ход, казалось, не вылетал, а медленно выплывал из темного тоннеля. Данилу от девушки отделяли какие-то три метра, ей же надо было преодолеть не больше одного. И она уже начала движение. Тело Данилу выдавало максимум энергии. Но этого было ничтожно мало для того, чтобы преодолеть нужное расстояние вовремя. Ощущение было таким, как будто продвигаешься под водой, но все же это было лучше, чем безропотно наблюдать за страшным суицидом. Врезаясь в пустоту, с неистовым криком, больше походящим на животный рык, Данила преодолевал сантиметр за сантиметром. Он не знал, на что, собственно, можно рассчитывать. Даже если он и успел бы к девушке, сила инерции не позволила бы остановиться вовремя. Скорее всего, они оба рухнули бы под поезд. К тому же все происходит так быстро, что окружающим покажется, будто обезумевший Данила сам бросился под поезд, увлекая за собой девушку. Но бездействовать Данила не мог. Что-то подсказывало ему, что без этого поступка жизни ему больше не будет. Девушка уже преодолела половину пути и пересекла запретную линию. Яркий свет головных фар поезда уже вырывался из тоннеля, озаряя розовый шлейф вдоль платформы. Данила рвался вперед изо всех сил, и когда до решающего шага девушки оставалось лишь мгновение, он четко осознал, что нужно делать. Уже потом, ретроспективно, он понял, что это озарение спасло не только девушку, но и его самого. Мозг сам просчитал оптимальную траекторию. Не нужно было терять время на торможение и попытку выдернуть девушку из лап смерти. Наоборот, нужно было использовать инерцию собственного тела и немного изменить траекторию ее движения. Данила напряг остатки сил и со всего размаха врезался в девушку, уже находящуюся в смертельном прыжке. Данила влетел в нее под небольшим углом к плоскости путей, таким образом, что вылетающий им навстречу поезд на долю секунды опередил их. Данила исхитрился вывернуться в падении так, что вся сила удара о вагон пришлась ему на плечо. Поезд задел их обоих по касательной, но удар был таким страшным, что обоих буквально отшвырнуло обратно на платформу под ноги ахающих прохожих.

Потом была больница. Поломанные плечо и ключица, сотрясение мозга и спасительный морфий. Так, выпадая из реальности и снова возвращаясь в палату, Данила провел следующие три дня. Девушка при столкновении почти не пострадала, так сказал следователь ведущий расследование. Ее признали душевно больной, поскольку попытка суицида была на ее счету не первой. Материалы видеонаблюдения метрополитена полностью оправдывали Данилу. Как он и ожидал, большинству показалось, что он пытался сбросить девушку с путей. Но следователь оказался прозорлив и дотошен.

После того случая панических атак у Данилы не было больше месяца. А потом началось.

«…переход на кольцевую линию и выход к вокзалам: Ленинградскому, Ярославскому и Казанскому». Голоса дикторов проходили строжайший отбор. Информация должна была доходить до пассажиров четко лаконично и в спокойной форме. Люди, которые в метро проводят большую часть дня, настолько привыкают к этим голосам из воздуха, что попросту не замечают их. Некоторых эти голоса убаюкивают, некоторых вводят в сумеречное состояние, пограничное между бодрствованием и сном. Данила слишком поздно понял, что уснул. В вагон уже начали заходить люди, а невидимый диктор продолжал объявление: " Осторожно, двери закрываются! Следующая ста…» Данилу словно током ударило – кольцевая! Он рванулся к выходу и, расталкивая входящих пассажиров, в самый последний момент вылетел из вагона. Машинист «передернул» дверьми – таких заспавшихся пассажиров в смену набирается не один десяток. Двери с шипением захлопнулись, и поезд медленно уполз в черную дыру тоннеля, оставляя Данилу на платформе.

Не смотря на раннее утро на станции было довольно много пассажиров. Сказывалось соседство трех вокзалов. Поиски Данила всегда начинал с кольцевой линии. Так проще было наткнуться на след. Он переходил на кольцо и просто передвигался по кругу. Как правило, все его «клиенты» раз или два за день пересекали этот воображаемый круг. Тогда Данила мог разглядеть едва различимый след и проделать весь их маршрут, постепенно нагоняя. Даже если самоубийство должно было произойти где-нибудь на радиальной линии, Данила мог почувствовать едва уловимый, различимый только им, сигнал. Иногда он сам не понимал, что именно чувствует и действовал исходя из интуиции. Повинуясь ей, он выходил на подозрительной станции, делал переход на радиальную линию и проезжал несколько станций в направлении конечной. Если чувство не усиливалось, ему приходилось возвращаться и начинать все заново. Чаще Даниле везло, и след появлялся еще на кольце. Данила никогда не вел статистики, но ему казалось, что большинство суицидов происходят именно утром. Его сильно раздражало затягивание погони, поскольку каждый потерянный им час сулил скорую и чаще кровавую развязку погони. Хуже всего Даниле давались неудачи. Последняя охота выдалась именно такой. Истратив весь день на поиски, Данила уже было отчаялся, как вдруг на очередной станции заметил след голубоватого оттенка, который тянулся в направлении Калужско-рижской линии. На часах было около половины двенадцатого. При самом плохом раскладе «клиент» мог оказаться на конечной, куда Данила уже не успел бы вовремя. Переход на радиальную ветку занял не больше двух минут, Данила буквально летел по лестницам и эскалаторам. Ему даже повезло заскочить в самый последний вагон, это, как правило, давало небольшое преимущество, если поезд-убийца уже следовал по маршруту. На этот раз Данила сам оказался в том самом поезде. Подъезжая на станцию «Коньково», состав остановился при помощи экстренного торможения, но это не уберегло бедолагу от смерти. Хвост поезда простоял в тоннеле несколько минут – тех самых, что необходимы для извлечения из-под поезда того, что можно было бы назвать останками. Всё это время Данила заходился истеричным криком, лёжа на полу вагона и заливаясь слезами. Поздние пассажиры приняли его за душевнобольного, так и не осмелившись хоть как то помочь.

Данилу передернуло. Он не любил вспоминать подобные моменты, но памяти приказать довольно сложно, тем более, что забыть такое не под силу ни одному смертному. Молодой человек огляделся по сторонам и, не увидев искомого следа, быстрым шагом направился к балкону, ведущему на кольцевую линию. Переход занял не больше трех минут. Внутренний хронометр Данилы всегда отсчитывал время правильно. Парень внимательно осмотрел «Комсомольскую-кольцевую». На этой станции также не было ни намека на след. Данила скрипнул зубами и, натянув на голову капюшон, нырнул в подошедший поезд. Охота обещала стать затяжной.