Читать книгу Сеть Петровского. Часть 1 - Евгений Калачев - Страница 11

***

– Напридумывают же всякой фигни, верхняя неделя, нижняя неделя, хрен разберешься! – заявил Фролов, запустив сигарету в урну.

Это было неделю спустя. Они уже более-менее адаптировались к учебному процессу. Да и ко всему остальному тоже. Компании сформировались, про кого-то все уже было понятно, кто-то еще оставался закрытой книгой, но новая жизнь, кажется, вошла в свое русло и даже начинала понемногу налаживаться.

– Предметов много, – пояснил Петровский, – все разные, на одну неделю не засунешь, вот и придумали этот замут с верхней и нижней неделями.

– Они придумали, а нам страдай! – сказал Фролов, – и так всю дорогу. Ты римское писал?

– А сам как думаешь? – Петровский ухмыльнулся.

– Кого я спрашиваю, – вздохнул Фролов, – встрянем же в конце семестра, препод, по ходу, с заморочками. Асхат, ты по римскому писал что-нибудь?

– Так, чуть-чуть, – коротко ответил Асхат. Он не курил, но из солидарности стоял вместе с другими студентами.

– Дашь скатать, а? – Фролов с надеждой посмотрел на одногруппника.

– Не вопрос, если успеешь, – согласился Асхат.

– Ага, кстати, тебя касается, вторую уже куришь! – обратился Фролов к Петровскому, – давай резче, паровоз, не успеем ни хрена!

– Успеем, – усмехнулся Петровский, бросив взгляд на часы, – все рассчитано…

– Рассчитано у него, – передразнил Фролов, – шевелись, давай!

– Пацаны, первый курс? – резкий оклик послышался с другой стороны.

Петровский повернулся. К ним быстро приближались пятеро. По ухваткам нетрудно было вычислить студентов старших курсов. Четвертый-пятый, вряд ли, эти к молодежи просто так цепляться не станут. Скорее, второй-третий. А намерения бравых ребят были ясны с одного взгляда. Похоже, решили навести свою дисциплину, попутно указав «наглым первашам» их место в местной иерархии. Вся компания приблизилась и встала полукругом, разглядывая первокурсников.

– Ну, первый, – ответил за всех Петровский.

– Ну, круто! – в тон ему ответил тот же, что окликнул всех. Видимо, местный «мозговой центр», – пакеты с мусором у входа видели?

– Это те, которые вы там швырнули? – уточнил Петровский, спокойно глядя на них.

– Соображаешь, – кивнул тот же старшекурсник, – так вот, их надо собрать и оттащить к бакам. Сейчас машина подъедет забирать, так что давайте, шевелитесь. Потом докурите! – видимо, он ожидал, что первокурсники моментально бросятся выполнять указание.

– И чье же это распоряжение? – осведомился Петровский, демонстративно затягиваясь.

– Деканата, умник! – бросил другой член теплой компании, среднего роста и очень крепкий. У всех студентов во все времена была и оставалась манера говорить о деканате своего факультета, как об одушевленном существе.

– Деканата, – вкрадчиво повторил Петровский, – то есть, ты хочешь сказать, то деканат велел тебе взять мусорные пакеты, швырнуть их у входа и заставить каких-нибудь первашей тащить их до свалки? Сдается мне, не так все было. Я думаю, деканат сказал вам, парни, оттащить эти мешки, а вы решили припахать первый курс, потому что вам тупо в лом. Ну и по статусу, типа, не положено, – он насмешливо посмотрел на эту компанию. Он прекрасно понимал, что за этим последует. Было страшно. Но в такой ситуации страх нужно было посылать подальше. Главное начать, а дальше пойдет само. Позволять «припахивать» себя было нельзя, иначе сядут на шею. Петровский прекрасно это понимал.

– Самый умный? – зло осведомился тот, который обратился к ним первым.

– Да нет, просто не люблю, когда на мне пытаются кататься, и держат за лоха, – спокойно ответил Петровский, – ты ведь уже понял, что твоей «дедовский» наезд не прокатил, да? – он презрительно усмехнулся. К этому моменту рядом с ним в курилке остались только Фролов и Асхат. Все остальные поспешили отодвинуться в дальний угол, делая вид, что ничего не происходит, стараясь оказаться в стороне от опасного конфликта. Петровский злорадно отметил, что Серый, который всю неделю продолжал строить из себя крутого парня, отвернулся в другую сторону. Не укрылось это и от старшекурсников.

– А мы что там, стоим, стесняемся, только что же глазели! – рявкнул еще один из членов компании, – ну ты, в красной майке, ты же понял, что к тебе обращаюсь!

– Оставь, его, не видишь, он собственной тени боится! – Петровский вновь резко одернул старшекурсника.

– Ты учить меня будешь?!

– Ничего я не боюсь! – подал голос Серый.

– Закрой рот! – выкрикнул Петровский, вполоборота повернувшись к нему, – ты уже все показал, стой и не дергайся! Со мной разговаривайте! – он вновь обращался к старшекурсникам.

– С тобой разговаривать? – ухмыльнулся тот, что окликнул их первым, – а ты типа крутой, да?

– Я не крутой, – спокойно ответил Петровский, – но и нагнуть меня не получится.

– А ты уверен? – из толпы выдвинулся еще один. Внешне он казался меньше остальных, но Петровский сразу же понял, этот – самый опасный из всех. Под олимпийкой у парня была сталь. Небольшие, но рабочие мышцы. Работавшие на уничтожение.

«Если что начнется, от этого надо избавляться в первую очередь, – пронеслось у Петровского в голове, – иначе хана».

– Абсолютно, – сказал он, выдерживая хмурый взгляд.

Тем временем еще один заинтересовался Фроловым. Точнее, его очками, сдвинутыми на лоб.

– Очочки модные, я смотрю, что, солнце мешает? – осведомился он и бесцеремонно сдернул их с головы Дмитрия, – ну как, идет мне? – он надел очки и начал паясничать перед товарищами.

– Очки верни, не борзей! – сказал Фролов сквозь зубы.

– Чего ты дергаешься, не с…ы, не украду! – пробасил тот.

– Я бы за такое уже втащил, – заявил Петровский, вновь вызывая огонь на себя, – тебе повезло, что парень добрый. Очки, верни, сказано, баран, ты слышишь плохо?!

– Чего?! – все подошедшие в один голос злобно зашипели, – что ты вякнул?! Слышь, да этот г…н все на свете перепутал! Ты че б…ь?!

– Ты что-то слишком дерзкий для первого курса, – тот, в котором Петровский приметил наиболее опасного, сделал шаг вперед, – может, тебе объяснить, где твое место, чмо б…я?! – с этими словами он схватил Петровского за воротник рубашки.

Это был Рубикон. И они только что его перешли. Если до этой минуты все еще можно было решить словесной перепалкой с взаимными угрозами и оскорблениями, то теперь уже нет. Если они пустили в ход руки, значит, драка уже началась. Это Петровский усвоил давно. Пути назад не было…

«Только не тупите, парни», – успел подумать он.

Резким движением он стряхнул руки противника с воротника и, не дожидаясь продолжения, ударил головой в нос. А затем, без паузы, добавил боковым в челюсть. Противник полетел в сторону, забрызгав кровью забор курилки, асфальт и стоявших рядом студентов.

– С…а! – выкрикнул «бык» с другой стороны и крюком ударил в лицо. Петровский закрылся, но сделал это поздно и неправильно, поэтому удар прошел, а противник тут же зарядил ногой в живот, от чего Петровский согнулся и полетел назад, а враг бросился в атаку, тесня ударами в корпус и голову, надеясь добить.

Краем глаза Петровский заметил, как Асхат с криком бросился на еще одного. Оба полетели в сторону и рухнули на асфальт, осыпая друг друга ударами. На Фролова накинулись двое, как самого крупного, его решили давить числом. Дмитрий сориентировался поздно, поэтому успел лишь единожды ударить наотмашь, но меткий встречный удар тут же разбил ему нос, и оба противника принялись теснить, надеясь зажать в углу. Фролову ничего не оставалось, как отходить и пытаться обороняться.

Бык, теснивший Петровского, продолжал осыпать ударами, прижимая к земле. Петровский понял, что еще несколько секунд, и драка будет закончена не в его пользу и применил простой и действенный метод – удар открытой ладошкой в пах. Этот, казалось бы, легкий шлепок, на деле оказывался крайне болезненным. Бык взвыл и на секунду инстинктивно опустил руки. Этого хватило Петровскому, чтобы разогнуться в полный рост и тут же провести мощную двойку. Его противник пошатнулся и принялся оседать на асфальт. На этом можно было остановиться, но ярость уже кипела и хлестала через край. Шипя и матерясь, Петровский бросился на врага и стал осыпать ударами, пока жертва не легла на асфальт, истекая кровью, съежившись в позе эмбриона…

Петровский резко обернулся. Из головы Фролова шла кровь. Оба противника зажали его в углу и остервенело пинали ногами. Асхат, уже расправившийся со своим оппонентом, вскочил на ноги и с криком бросился на второго, повалив на асфальт. Оба принялись осыпать друг друга ударами, от злости и ненависти уже не обращая внимания, куда бьют…

Петровский развернулся ко второму, но в ту же секунду получил болезненный удар ногой в спину и едва успел увернуться от второго – метили в голову. Ботинок вскользь задел лицо, проехавшись по правому глазу, из которого посыпались искры. Развернувшись, он увидел того самого парня, которого, как ему казалось, он «вырубил» первым.

– Крепкий, с…а! – выдохнул Петровский.

– А то! – прошипел тот, сплюнув кровью на землю, – п…ц тебе!

Они снова бросились друг на друга.

– Прекратить!!! Прекратить быстро, мать вашу!!! – это вопль был преисполнен гнева и ярости.

К месту побоища со всех ног бежал декан юридического факультета Алексей Станиславович в сопровождении пары охранников. Он был весь пунцовый от гнева.

– Всем разойтись! – кричал он, – вы что творите?! Что вы, идиоты, вытворяете?!

Драка почти мгновенно остановилась. Двое охранников растащили в стороны сцепившихся старшекурсника и Асхата и теперь крепко держали обоих еще не оправившихся драчунов.

– Руки зачесались?! – продолжал неистовствовать декан, – вы что, совсем ох… ли?! – Петровский невольно усмехнулся, услышав от доктора юридических наук мат в адрес студентов.

Все участники драки начинали понемногу приходить в себя и подниматься на ноги.

– А вы что смотрите?! – Алексей Станиславович повернулся к остальным студентам, испуганно жавшимся в дальнем конце курилки, – что, разнять е могли?! Гладиаторы хреновы, привести себя в порядок и все в деканат! Все до единого!

– Алексей Станиславович, тут совсем «плохие» есть, – мрачно обратился к нему один из охранников.

– Этих отвести в здравпункт! – распорядился декан, – остальным привести себя в порядок и через десять минут все у меня! Все! Остальные на занятия! Бегом на занятия, я сказал! – завопил он не своим голосом.

Петровский развернулся и медленно двинулся в сторону корпуса вместе с Асхатом. Фролов стряхнул с себя руку одного из охранников и, вытирая с лица кровь, поспешил за ними.

– Все на занятия! – гневно повторил Алексей Станиславович, – разошлись, я сказал, здесь не на что смотреть!