Читать книгу Сеть Петровского. Часть 2 - Евгений Калачев - Страница 14

***

– Вы ко мне? – ректор окинул приемную слегка удивленным взглядом.

– Я да, к вам! – Фролов осторожно поднялся со стула и протиснулся к двери, – я… по очень важному вопросу.

– Ну, что ж, заходите, раз так, – ректор НГПУ Сергей Анатольевич пропустил Фролова в свой кабинет, – не могли залечить боевые ранения, а потом уже приходить…

– Я… я как раз по этому вопросу, – неуверенно проговорил Дмитрий, обернувшись.

– По этому вопросу ко мне? – ректор показал на лицо Фролова и удивленно поднял брови, – молодой человек, я вообще-то ректор ВУЗа, доктор наук… если на вас напали, это вам в полицию…

– Я… нет, я именно к вам, – пробормотал Фролов, – я в полицию идти боюсь. Я сейчас все объясню…

– Ну, что ж, присаживайтесь, попробую вам помочь, если это вообще в моей компетенции, – Сергей Анатольевич все еще был крайне удивлен. Он сел в свое кресло напротив Фролова и посмотрел на него, – я вас слушаю…

– Понимаете, меня зовут Дмитрий Фролов, я – студент вашего ВУЗа и кандидат в президенты профсоюзной организации, – начал Дмитрий, глядя куда-то в стол.

– Активист, это хорошо, – оценил ректор, – активисты ВУЗу нужны, особенно, если они настоящие, а не где-то там, за поблажки в учебе. Так я вас слушаю, в чем ваша проблема?

– Понимаете… – Фролов посмотрел на ректора исподлобья и, собравшись с силами, выдал, – мне угрожали. Требовали снять кандидатуру с предвыборной гонки. А когда я отказался…

– Так вот оно что! – Сергей Анатольевич перебил, – Дмитрий, я обещаю вам анонимность, если вы кого-то боитесь, только скажите, кто из студентов вам угрожал, и кто вас избил, и завтра же они не будут учиться в нашем университете! Нет, это же надо! Вы правильно сделали, что пришли ко мне, не думай, Дмитрий, что это стукачество или что-то подобное, беспредела в ВУЗе допускать нельзя. Ну, я им устрою! Так кто?

Ректор выжидающе смотрел на Фролова. Тот выдержал небольшую паузу, все-таки было очень страшно а затем, собрав остатки храбрости, выдал:

– Селиверстов Олег Васильевич. Это он сделал…

Дмитрий вновь опустил взгляд, ожидая уже чего угодно. Ректор изумленно округлил глаза и откинулся на спинку кресла. Некоторое время в кабинете висела гробовая тишина. Затем Сергей Анатольевич спросил:

– Селиверстов? Проректор по воспитательной работе и социальным вопросам? Ты хочешь сказать, что тебя избил проректор?! Это очень серьезное обвинение, Фролов! Ты уверен, что тебе не показалось? – он во все глаза смотрел на Дмитрия. Тот глубоко вдохнул и, не поворачиваясь к ректору, продолжил:

– Я и сам бы не поверил, я понимаю, что вы мне не верите. Но все произошло именно так, Сергей Анатольевич. Понимаете, он и раньше мне угрожал… он лоббирует на это место другого студента моего факультета. Стаса Удалова. Он вызывал меня к себе и требовал отказаться от выборов, вы можете проверить, секретарша видела, другие люди видели, как я к нему приходил… – на секунду Фролов замолчал и покосился на ректора. Тот сидел и напряженно слушал. Фролов продолжал: – понимаете, когда он начал угрожать, я очень испугался. Я знал, что мне никто не поверит и стал записывать разговоры с ним. Вот…

С этими словами Дмитрий выложил на стол телефон и включил ту самую запись, которую накануне ночью давал прослушать Петровскому. Сергей Анатольевич слушал, и с каждой секундой его глаза наливались кровью. Наконец, запись оборвалась.

– А дальше… – Фролов шумно сглотнул, – дальше он… он ударил меня. А потом еще раз. И еще… я не знал, что делать, он же проректор. Я не знаю, к кому мне обратиться, я боюсь идти в полицию, поэтому я пришел к вам. Не знаю даже, зачем я все это рассказываю, я просто боюсь…

Фролов опустил голову, изображая крайнее смирение и отчаяние. Ректор барабанил пальцами по столу. Через некоторое время он тяжело вздохнул и в упор посмотрел на Дмитрия.

– Родителям это рассказывал? – уточнил он.

– Нет… – прошептал Фролов, – побоялся…

– Понятно. Ты молодец, что пошел не в полицию, а ко мне, – Сергей Анатольевич наклонился к Дмитрию и понизил голос почти до шепота, – Дима, а что, если я попрошу тебя не давать этой истории ход и никому не рассказывать о том, что случилось на самом деле? И уж тем более не писать заявление в полицию? Нет, я понимаю, как для тебя это звучит, и каково тебе сейчас! – он поднял руку, – но Дима! Очень тебя прошу, войди и ты в мое положение! Если все, что ты говоришь – правда, ты представляешь, какой это удар по репутации ВУЗа? Прошу, просто пойми меня и не думай, что такой урод и просто своих защищаю! Скажи, если я пообещаю тебе, что во всем разберусь, а Селиверстов больше на пушечный выстрел к тебе не подойдет и, даю слово, если твои слова подтвердятся, будет наказан, мы сможем оставить этот разговор в этих стенах?

Сергей Анатольевич с надеждой смотрел на Фролова. Похоже, он поверил. Нужно было как можно скорее прекращать разговор и уходить. Только не слишком резко и не показывать радости, что удалось…

– Я… я просто хочу, чтобы мне перестали угрожать, – тихо произнес он, – вот и все…

– Я тебя понял, Дима, – решительно сказал Сергей Анатольевич, – я все понял. Обещаю тебе, что никто тебя не тронет. И… и на мою поддержку ты тоже всегда можешь рассчитывать. Об одном прошу, Фролов! Пожалуйста, никому не рассказывай, что произошло, хорошо?

– Обещаю, Сергей Анатольевич! – выдохнул Фролов, – спасибо вам. Спасибо большое. Я просто очень боюсь, я хочу здесь учиться и приносить пользу… – добавил он после секундной паузы.

– Будешь, я тебе слово даю! – заверил ректор, – ладно, Дима, мы друг друга услышали и поняли. Сейчас иди. Если будет нужно, я тебя вызову.

– Спасибо! – пробормотал Фролов и быстро исчез за дверью.