Читать книгу Забытый солдат империи - Евгений Касьяненко - Страница 3

Никогда – ни до, ни после – у Земцова не было такого скоропалительного романа с женщиной, как в тот год. Никогда он не занимался любовью с женщиной через час после знакомства. И с какой женщиной!

…Тогда, десять лет назад, весь февраль Вадим испытывал приливы душевной импотенции, полное нежелание, да и неспособность писать в свою смертельно надоевшую газету. По пустяку поссорился с редактором из-за вычеркнутого абзаца в его плохой статье. Всю зиму выяснял отношения с женой, что закончилось переходом Вадима на жительство в квартиру холостого товарища. Он уже совсем был готов собрать чемодан и уехать куда-нибудь к белым медведям, хотя и знал, чем это ему грозит. И вдруг выход неожиданно предложил, а точнее, подсунул ему редактор. Шеф сказал, что в отпуск ведь можно уйти и зимой, а если еще поехать по «совершенно случайно» оказавшейся у него путевке в Дом творчества на Кавказ, к теплу и солнцу, то вообще получится на «пять с плюсом».

…Возле гагринского железнодорожного вокзала Вадим нашел автобус на Пицунду. До отправления оставалось минут пятнадцать. Земцов курил у трапа. И тут…

Сказать, что она шла к автобусу – ничего не сказать. Так идет по лесу антилопа, пружиня каждый шаг и как бы пританцовывая. Женщина была очень высокой, почти такой же по росту, как сам Вадим. На ней была твидовая юбка ниже колена, удлиняющая и без того колоссальной длины ноги. В пошлом мужском пересказе это звучит так: ноги растут от зубов. Почему-то Вадим сразу понял, что она – натуральная блондинка и почти наверняка – не русская. Прибалтка или немка, на худой случай – полячка. Земцов уступил дорогу и, не задумываясь, пошел следом за ней по салону, прихватив с ранее облюбованного сиденья свою сумку. Взять ее увесистый чемодан – Вадим сделал и такую попытку – блондинка не позволила. Он сел рядом.

– Мне кажется, здесь много свободных мест, мальчик, – сказала блондинка, по-смешному проглатывая букву «л».

– Вы до Пицунды? Впервые здесь? – Он проигнорировал упрек.

Выяснилось, что впервые.

– Тогда я вам расскажу обо всем, что здесь есть по дороге. К тому же, я – журналист.

Она засмеялась:

– «К тому же», я сама журналистка. Меня зовут Эва. Я из Риги.

– Великолепно, коллега. Кстати, когда я последний раз был в Юрмале…

Они еще не успели доехать до цитрусового совхоза, что на полпути к Пицунде, когда уже знали друг о друге почти все – откуда, кем работают и куда едут. Разумеется, ехать им было в один и тот же Дом творчества. Вадим действовал почти наверняка – всю дорогу он рассказывал не столько о Пицунде, сколько о своей покойной бабушке, жившей когда-то в Риге, и о том, какой замечательный это город.

Но потом произошло такое, что вообще не укладывалось в представления Вадима о курортном романе…

У них были совершенно разные путевки, хоть их и поселили на одном этаже. Вадима одного – в двухкомнатный «люкс», с широкой кроватью и диваном, с лоджией, выходящей на море (редактор употребил свои связи). Эву же подселили в комнату, где уже жила какая-то женщина. Единственное окно глядело на горы.

Спустя пятнадцать минут Эва вошла в его номер и издала рев раненой пантеры. Она заявила, что в социалистическом государстве не может быть такого хамства и таких нарушений прав женщин. Вадиму предстоит немедленно переехать в их комнату, а Эве и Люсе, так звали соседку по номеру, надлежит занять его “люкс”. Эва также сказала, что готова немедленно расплатиться за обмен в любой форме оплаты.

Вадим был совсем не против обмена. Это давало ему кое-какие преимущества в общении с Эвой. Он уже решил для себя, что «расплатой» будет их совместный поход в какой-нибудь ресторанчик. «Ну, не сегодня, так завтра».

Через десять минут обмен был совершен, Люся отправилась в центр поселка за грузинским вином, а Эва, в присутствии Вадима, начала…снимать свою твидовую юбку.

Вадим раскрыл рот и так стоял, совершенно сбитый с толку происходящим. «Может быть, у них, латышей, принято переодеваться перед мужиками?»

– Я же сказала – расплата будет мгновенной. – Эва уже взялась за блузку.

«Это что – розыгрыш?» Земцов изумленно смотрел на Эву. «Ну да, сейчас я сниму брюки, а она пригласит Люсю, которая где-то рядом, и они будут смеяться до упада».

Эва продолжала раздеваться. Оказалось, что у нее такая же красивая грудь, как и ноги. Она посмотрела на Вадима и расхохоталась, увидев его физиономию.

– Ты что, боишься? Забавные вы, русские! Азиаты. Дикари. Ты же меня захотел, как только увидел. Это я в Гаграх поняла, когда еще не вошла в автобус. В чем же дело, мальчик? Ты южанин, добирался сюда полдня, а я тряслась в поезде больше двух суток, едва не кончила от тряски. Мой Имар уже, наверное, перетрахал всех моих подруг за эти два дня. Ну, давай, смелее. В ванную на две минуты и сюда. На меня.

Вадим машинально стал раздеваться, так и не веря происходящему.

– Быстрее. Люся придет через полчаса. – Эва легла и, казалось, ее ноги длиннее кровати.

Она была настолько жадной в постели, что у Вадима появилось чувство, что его насилуют.

Через двадцать минут они уже сидели в шезлонгах на лоджии и смотрели на море. Было начало марта. Градусов 16–18 тепла. Но на солнце становилось даже жарко. Вадим потянулся погладить ее коленку и подумал, что сейчас Эва его ударит за хамское поведение с незнакомой женщиной. Факт, что он только что с ней переспал, не укладывался в сознание, оставался для него абсолютно нереальным. Это было похоже на что? Да, точно, на тот первый прыжок с парашютом или на ту его давнюю стремительную поездку во Францию. Ах ты, черт! Эва засунула его руку под свой халат, надетый на голое тело, надежно укрепила ее на своей груди и наградила долгим поцелуем.

– Все хорошо, мальчик. Ты мне понравился. На сколько дней ты приехал?

– На двадцать четыре.

– А я всего на двенадцать. Ну, ничего, остальное доберешь после моего отъезда с Люсей.

– Эва, постыдись…

– Это проза жизни, коллега…

Они смотрели на такое безмятежное море…