Читать книгу Сказки про настоящих принцесс - Евгений Коган - Страница 2

Сразу же после разговора с папой, пока король со своей женой шушукались у себя в спальне, Оля начала собирать вещи. В большой сундук, который остался ей от ее мамы, а ей – от ее мамы, а ей – от тети, которая жила в другом королевстве по ту сторону гор и иногда дарила бесполезные, но очень красивые подарки, Оля сложила свои платья. Сундук был таким большим, что платья улеглись в него, едва заполнив на одну треть. Сверху, на платья, Оля положила своего старого медведя – единственную игрушку, которую берегла с детства. Медведь, от старости и частых стирок ставший блеклым и даже каким-то расплывчатым, словно в тумане, грустно смотрел на Олю со дна сундука, устроившись на мягких платьях. Ничего, сказала Оля медведю, как только мы доедем, я сразу выну тебя и положу в кровать. А пока, сказала Оля, полежи здесь, тебе будет мягко, удобно и тепло. Медведь ничего не ответил.

Сверху Оля начала укладывать всевозможные мелочи, которые могли пригодиться ей в ее новой, самостоятельной жизни. Например, шкатулку с украшениями – всевозможные бусики, смешные серебряные колечки и несколько заколок. Туда же она положила коробочку с нитками и иголками, потому что платья иногда рвались, а каждый раз покупать новое не хотелось, да и где купить новое платье, если дом, в котором Оля собиралась жить, располагался на опушке леса, с самого края маленькой тихой деревеньки. Именно из таких маленьких тихих деревенек и состояло затерянное в горах государство короля Игната XI, никогда ни с кем не воевавшее, а, наоборот, дружившее с окрестными королевствами, такими же небольшими и мирными. В маленьких деревеньках королевства жили тихие мирные люди, продававшие в столице хлеб и овощи с фруктами, и еще цветы, растущие на склонах гор. Считалось, что эти цветы обладают магическими свойствами, только никто не знал, какими именно. Единственное, что отличало эти цветы от всех прочих, так это их устойчивость к внешним факторам – они могли стоять в вазе по три, а иногда – и четыре недели, и ничего с ними не случалось.

Когда сундук был собран, Оля снова пошла к папе. Папа, сказала Оля, я собрала сундук и завтра собираюсь двигаться в путь. Дай Бог, сказал король Игнат XI, а королева, Олина мачеха, только кивнула промокнула платочком увлажнившиеся глаза, потому что она, хоть и не была Оле родной матерью, очень любила и свою благоприобретенную дочь, и ее отца – своего мужа короля Игната XI. А Оля, немного постояв в комнате короля, пожала плечами, потому что не знала, что еще нужно сказать, а потом медленно пошла к дверям. Я очень люблю папу, подумала про себя Оля, и мачеху тоже очень люблю. Но вслух ничего не сказала.

На следующее утро, когда солнце еще только появилось из-за гор, два слуги, приподняв сундук за ручки по бокам, вынесли его во двор, где уже стояла скромная карета, запряженная двумя лошадьми. Они укрепили сундук на крыше кареты, а в саму карету, на сиденье, накидали подушек и поставили коробочку с бутербродами и яблоками, потому что путь Оле предстоял не близкий. А на стенке кареты, справа от сиденья, внутри слуги приделали большой кувшин с компотом, потому что в пути вполне может захотеться пить.

Потом во двор вышла Оля, в дорожном платье и высоких мягких сапогах без каблуков. Оля специально выбрала самую удобную, легкую и простую одежду, что путешествие тоже было легким и удобным. А следом, держась за руки, во двор вышли король Игнат и его жена – Олина мачеха. Они спустились с невысокого крыльца и остановились, не зная, что сказать. Оля открыла дверцу кареты и положила внутрь маленькую сумочку, которую всегда носила с собой. А потом повернулась и сказала, что пора прощаться. Пора, сказала Оля, и, подойдя к королю, обняла его. Папа Игнат XI ничего не сказал, только тоже обнял дочь и изо всех сил прижал ее к себе. Подбородок его предательски задрожал, но Игнат напряг всю свою королевскую волю, чтобы не засопеть, потому что негоже королю хоть и маленького, но самостоятельного и процветающего государства показывать свои переживания на людях. Тем более, его дочь Оля, хоть и уезжает, но недалеко – всего-то чуть больше одного дня пути. После отца Оля обняла мачеху. И мачеха, не сдерживая слез, тоже обняла Олю и прижала ее к себе, а потом, выпустив ее из своих объятий, уронила голову на плече мужа и расплакалась уже по-настоящему. Ну не надо, сказала Оля, не раздраженно, а так, с просящей интонацией. А потом еще сказала, что поехала, и что будет приезжать и писать один или два раза в неделю. А если будут происходить какие-нибудь важные или очень интересные события, то, пожалуй, и чаще. Потом Оля еще раз взглянула на короля и его жену и сказала, что любит их. Я люблю вас, сказала Оля и, сев в карету, закрыла за собой дверь. Теперь он смотрела на короля Игната и мачеху из-за стекла. А возница, удобно устроившись на своем месте, надвинул на глаза шапку и выкрикнул слово, которое всегда кричат возницы этого королевства, когда пора трогать. Через мгновение карета выехала со двора и затряслась по мощеным улицам города. А еще через некоторое время она выехала из города на ровную сельскую дорогу и начала плавно покачиваться из стороны в сторону на покатых ухабах. И Оля, уставшая от волнения, внезапно почувствовала, что возбуждение последних дней куда-то уходит, уходит куда-то в глубину, далеко, оставляя лишь неясное чувство тревоги вперемешку с восторгом от предстоящей самостоятельной и такой другой жизни. И ее сморил сон.

Уже вечерело, когда Оля проснулась. Карета стояла в низине между двух холмов, поросших редким кустарником, а возничий уже разжег костер и, расстелив на земле попону, готовил себе место для ночлега. Проснулись, спросил он, кушать будете? Нет, сказала Оля и откусила кусок яблок, которое достала из коробки в карете, спасибо. Даже и не знаю, сказал возничий, как вы спать-то будете – вон, целый день ведь проспали. Ничего, сказала Оля, не волнуйтесь, я только немного у огня посижу. Отчего же не посидеть, сказал возничий, посидите, а я вам расскажу про гномов. Про гномов, Оля посмотрела на возничего. Про гномов, охотно согласился возничий, они в лесу живут. Садитесь, сказал еще возничий и удобно устроился на попоне, прислонившись спиной к единственному в этой низине дереву, рядом с которым и остановил карету. Лошади паслись рядом и благодушно шевелили ушами, будто тоже готовились слушать историю. Оля присела на попону, подобрав под себя ноги. Гномы живут в лесу, начал свой рассказ возничий, прикурив сигарету от тлеющей ветки, которую достал из костра. Потом бросил ветку обратно в огонь, и к темному небу взлетели искры. Как красиво, подумала Оля и, снова откусив кусок яблока, положила голову себе на колени.

Гномы живут в лесу, повторил возничий, давно. Они жили там еще тогда, когда ваш папа, уважаемый король Игнат XI не родился. Вообще никто не знает, когда и откуда в лесу появились гномы, но живут они там давно, это точно. Моя бабушка, Царствие ей небесное, сказал возничий и посмотрел на чистое, все в звездах, небо, пару раз видела их, она мне и рассказала. А мой папа не верит в гномов, сказала Оля. А в них мало кто верит, сказал в ответ возничий, я тоже не верю, но люди рассказывают. Говорят, сказал возничий, что они живут в лесу, на опушке которого вы сняли себе домик. Они никогда не выходят к людям, то есть выходят, но очень редко и ночью, поэтому их никто не видит. Они пакостей не делают, не хулиганят и вообще не оставляют никаких следов. Только иногда оставляют на крыльце фигурку из дерева, а что это за фигурка, что это за зверь такой, – непонятно. Или, еще бывает, оставляют на крыльце красивую тарелочку с узором. Или, еще бывает, керамическую фигурку. Они выбирают крылечки домов, в которых живут красивые девушки, и девушки потом ночами выглядывают из окон в ожидании загадочных гостей. Но гномы редко позволяют себя увидеть. Фигурки же еще долго хранятся в домах девушек, а потом исчезают куда-то – наверное, теряются. Возничий прикурил вторую сигарету. Вы много курите, сказал Оля. Бывает, ответил возничий. Я когда у костра сижу, мне все время курить хочется. Дома-то я почти не курю, ухмыльнулся возничий, жена не разрешает. А у костра можно, у костра – самое приятное.

Пасущиеся рядом лошади фыркнули. А что, спросила Оля, эти гномы – стоит их бояться? Много их? Кто же это знает, много ли их или мало, ответил возничий и, глубоко затянувшись, выдохнул дым колечкам. Они же на люди-то не показываются, хоронятся в лесу. Было дело, их найти хотели – то ли подружиться, то ли не знаю даже, так весь лес прочесали, вроде бы, под каждую корягу заглянули – а не нашли даже и следов. Потому и не верят в них почти, сказал возничий. А что опасаться – так это каждый сам решает, как кому жить. Тут ведь можно и кошку свою опасаться – может, она ночью в горло вгрызется. Но гномы – они такие, они зла никому не желают, мне это бабушка точно говорила. И возничий замолчал, или вспоминая что-то, или просто думая о чем-то своем. Оля тоже молчала, смотрела на огонь и думала про гномов. Она не заметила, как задремала, и тогда возничий аккуратно потрогал ее за плечо. Барышня, сказал возничий, и Оля нехотя открыла глаза. Вам бы в карету-то, там теплее, да и удобнее. И то правда, подумала Оля и, встав, медленно побрела в карету. Там она устроилась поудобнее и тут же заснула. Ей снились гномы, которые вырезали из дерева фигурки сказочных животных.

Возничий еще немного посидел у костра, скурил последнюю сигарету и вздохнул. Завтра к вечеру будем на месте, подумал он, и домой. Он посмотрел на лошадей, спокойно стоящих недалеко, на огонь, который посылал в небо звездочки-искры, прислушался к шепоту легкого ветерка вокруг. А потом, положив под голову руку, тоже заснул. Ему ничего не снилось.