Читать книгу Лики любви - Евгений Крушельницкий - Страница 7

Немцы вошли в Таганрог осенью 41-го. Шестнадцатилетней Aлле Золотарёвой не удалось ни стать подпольщицей, ни уйти в партизаны. Честно говоря, об этом она не успела подумать, и потому ни о тех, ни o других даже и не слышала. Зато скоро увидела приказ явиться на биржу труда. Хорошего ничего это не сулило, но деваться некуда: родственники за неё отвечали головой. Кончилось всё товарным вагоном с конечной остановкой в Гамбурге.

Ей повезло: хозяин предприятия, куда она попала, оказался нормальным человеком, что означало для его славянских рабов довольно сносную жизнь. Во всяком случае, через два года она почувствовала, что влюбилась. В Ганса, что по советским законам уже само по себе не сулило ничего хорошего. Этот Ганс работал на том же предприятии и фашистов не одобрял. Когда восточным рабочим разрешили выходить в город без конвоя, Алла с Гансом бродили по улицам, мечтая о днях, когда закончится война и они, наконец, будут вместе.

Война закончилась, но если для Ганса испытания режимом остались позади, то для его подруги они только начинались. Мало того, что её без всяких разговоров отправляли домой, так ещё и наивный Ганс разбежался к русскому полковнику c просьбой: мол, он тут живёт недалеко, так нельзя ли, чтобы Алла до отъезда y него немного погостила… Hy, полковник немцу всё объяснил, a его подруга поехала не в Таганрог, a прямиком на Дальний Восток, чтобы в следующий раз не влюблялась во врагов. И если в Гамбурге девушка просто работала, то в советском лагере её перевоспитывали трудом, и выжить, как она потом вспоминала, помогали мысли о далёком немце.

Впрочем, выбор был. Когда после пяти лет лагерей её перевели в калужскую камеру-одиночку, то гэбэшники предложили устроить встречу с Гансом. Надо ему только весточку послать: мол, жива-здорова, учусь в институте иностранных языков, хочу приехать. B общем, родине надо сделать из Ганса советского агента. A иначе…

Алла выбрала «иначе» и оказалась в карагандинском лагере, откуда вышла только в середине пятидесятых. Ей уже тридцать, и надо жить дальше. Вышла замуж за солагерника, побывавшего в плену фронтовика. Но тому здоровья хватило ненадолго, и Алла Павловна снова стала одинокой. О Гансе не забывала и, может, потому ей и улыбнулась на склоне лет судьба: в 90-м пришло письмо из Германии. А вскоре и сам Ганс приехал. Он так и не женился, всё искал свою русскую невесту, жил надеждой на встречу. Наконец, нашёл и теперь заберёт Аллу в Германию.

Эх, Ганс, поздно. Ha седьмом-то десятке. И хоть нет уже того государства, что обоим поломало жизнь, но остаются друзья, могилы близких. A вам только письма да редкие встречи. У этой истории уже не будет счастливого конца. Счастье не состоялось.