Читать книгу Партизаны междуречья Чубурки и Еи. Сборник документов и статей - Евгений Курочкин - Страница 7

Отряд собрался в Порт-Катоне, Отсюда, через скованный льдом Таганрогский залив, надо было двигаться на северо-запад и «прощупать» немцев, засевших в Таганроге. Вечерело. Уже закончились трудные и опасные приготовления к трудному и опасному походу. Командир отряда Иван Автономович Фоменко и комиссар Владимир Иванович псаломщиков обходят ряды партизан, проверяют, не забыто ли что.

Укрепившись в Таганроге, немцы штурмовали Ростов. Столица советского Дона героически отбивала атаки врага, но он снова и снова бросал в бой эсэсовские части. Уже четыре месяца лилась кровь по заснеженной степи, той самой степи, которую так замечательно описал А.П.Чехов. Надо было помочь Ростову, помочь родной Красной армии разгромить и отбросить фашистов, не пустить их к воротам на Кавказ…

Задание было ясно отряду. Накануне ледового похода – это название дали сами партизаны – звонил секретарь Ростовского обкома ВКП (б), т. Двинский. В Ростове беспокоились: всё ли предусмотрено, дана ли тактическая задача и не забыто ли что?

Предстояло первое боевое крещение партизан Александровского отряда. Отряд получил неплохое вооружение, маскировочный материал и приспособления для того, чтобы взбираться на крутые берега, имел проводников, санитарок. Отрядом руководили авторитетные боевые товарищи.

Шли по льду свыше часа. Стал крепчать мороз, закружились в небе снежинки. Далеко позади остался покинутый берег. Командир отряда отдал приказ остановиться. В последний раз он объяснил собравшимся в круг партизанам, как действовать в тылу врага.

– Я напомню вам слова великого полководца Суворова: «В походе- быстрота, в атаке – стремительность!» Вот так и нам надобно, – строго сказал командир. – Мы должны подкрасться незаметно и, внезапно напав на фрицев, наделать переполох, нанести ущерб противнику во всём, что подкрепляет его.

Командир хорошо знал бойцов. Он работал с каждым из них многие годы. В мирное время вместе строили они новую колхозную жизнь в этих местах. Он обвёл глазами отряд, и расправились складки на суровом лице командира, голос его стал проникновенным и задушевным:

– Давайте, друзья, поклянёмся, что мы, вступив на партизанский путь борьбы против фашизма, не дрогнем и не пожалеем жизней за нашу Родину-мать.

Партизаны стали на одно колено и над ледяными просторами Таганрогского залива торжественно прозвучали слова священной партизанской клятвы:

«… Принимая на себя звание советского партизана я клянусь родному Советскому Правительству, партии Ленина-Сталина, всему советскому народу и вождю трудящихся любимому Сталину, что до последней капли крови …»

Было это в сорок втором году, накануне дня Красной армии.

Ночь опустилась на лёд. Чтобы не скользить, партизаны надели на обувь специальные бузлуки и, разбившись на боевые группы, двинулись к Таганрогу.

Вперёд вышли разведчики. Смелый и ловкий, уверенно повёл свою группу начальник разведки Алексей Малый. Даже в первую разведку с Малым не страшно было идти в тыл врага. Завзятый охотник, он всегда быстро и правильно ориентировался даже в незнакомой местности. Он примечал и запоминал в пути каждую деталь.

– Разведчику всё пригодится для дела. Всё, что видишь – на ус наматывай!

Это было девизом командира разведчиков. О Малом, ещё когда он работал в райкоме партии, говорили, как о лучшем стрелке района.

– Бьёт без промаха. С одного выстрела поражает любую цель.

Пятёрка разведчиков бесстрашно пробиралась к черневшей вдали полосе. Немцы охраняли морские подступы к Таганрогу. Но вряд ли допускали они появления противника со стороны ледяного поля, далеко просматриваемого с высокого берега, на котором расположен Таганрог.

Разведчики, определив расположение постов, незаметно подкрались к часовым и стремительно обрушились на них. Мгновение – и пять фрицев было уничтожены.

По стопам разведчиков на берег вышла вся группа. Поверх одежды у партизан – белые халаты. Народные мстители подкрались к ближайшим огневым точкам и ликвидировали их, повредили связь. Внизу, у большого камня, удалось без шума перебить заснувшую немецкую охрану. Всё шло хорошо, но вот на горе началась перестрелка. Она перебросилась на всё побережье. Застрочили немецкие пулемёты. Послышались разрывы ручных гранат.

К комиссару отряд Псаломщикову подбежал молодой партизан. Он махнул рукой в сторону и, задыхаясь от бега и волнения, крикнул:

– Вон там, Владимир Иванович, немцы на лёд выходят…

И хотя в темноте ничего не было видно, комиссар забеспокоился. Он и раньше, вместе с командиром отряда, допускал, что немцы могут выйти на лёд, чтобы отрезать путь отхода партизанской группе. Вскоре с таким же донесением прибежал другой боец. И как бы в подтверждение правильности донесений разведчиков, за изгибом горки, правее того места, где вышли на берег партизаны, послышались оглушительные взрывы. Беспокойно запрыгали, заметались справа и слева лучи прожектора.

Уже далеко от берега были партизаны, когда к командиру отряда подошёл начальник разведки Алексей Малой.

– Угадай, Автономыч, что это за взрывы были справа на льду, когда мы уходили с таганрогской земли? – спросил Малый.

– Тут и угадывать нечего, – ответил командир отряда. – Фрицы спросонка, а может и в страхе перед партизанами, полезли на своё минное поле и…

– И в довершение попали под обстрел своих же пулемётов. – добавил, улыбаясь, комиссар Псаломщиков.

Партизаны возвращались домой, но ещё долго по морскому побережью, от Таганрога до Мариуполя, раздавалась канонада. Немцы палили наугад, палили всеми огневыми средствами и на разных прицелах. Грохотом орудий и миномётов они старались усмирить не столько партизан, сколько собственные плясавшие от страха нервы. Им нужна была разрядка.

Восемь раз ходили Александровцы на Таганрог. Ходили сами, а также вместе с азовцами, неклиновцами, ростовчанами. По их пути совершила поход морская пехота краснофлотцев. Немцы убедились, что партизанские налёты с моря представляют серьёзную угрозу их правому флангу. Для укрепления приморской линии они вынуждены были оттянуть с фронта часть своих войск.

… Боевые успехи цементировали партизанский отряд. И когда летом немецкие полчища, захватив Ростов, появились в Азове и стали двигаться на юг, отряд твёрдо решил никуда не уходить от родных мест, оставаться в тылу врага. чтобы мстить.

Широка и привольна южная степь. Куда не взглянешь, кажется нет конца и краю этой гигантской равнине, уходящей к далёкому горизонту. Только редкие, небольшие балочки встречаются на пути. Много в поле пахучих цветов летом, много трав медоносных, птиц певучих и стрекоз неугомонных. Но мало, совсем мало скрытых от взора потаённых мест. Всё на виду и потому опасно и трудно кочевать по степи партизанам.

И всё же отряд александровских партизан ушёл в эту голую степь. Партизаны твёрдо верили, что местное население не только не выдаст, но и поможет им быть неуловимыми, поможет наносить удары гнусным захватчикам. Народные мстители не ошиблись – население не раз спасало отряд.

Был такой случай. Партизаны вторые сутки скрывались в бурьяне, вблизи колхоза имени Сталина. Солнце было в зените, отряд отдыхал. В километре от стоянки, в дозоре находился «дядька» Прохор Пилецкий. Внимательно вглядывался он вдаль. Уже давно заметил дозорный приближавшуюся белую точку. Какой-то «мужичок с ноготок», минуя дороги, торопливо пробирался по колючкам, будто кого-то разыскивая в степи. Подошёл маленький путник ближе, увидел Пилецкого и вдруг замер.

– А ну-ка иди сюда, хлопец! – закричал Пилецкий.

В коротких штанах, белой заплатанной рубашонке и тёплой отцовской шапке подошёл босоногий мальчик. Ему можно было дать не более двенадцати лет.

– Ты кто, чего ищешь?

Мальчик не сразу ответил, он поднял лицо кверху и пытливо посмотрел на богатырскую фигуру партизана.

– А вы кто?

– Гляди-ка, он ещё допытывается! Отвечай, когда у тебя спрашивают. – Строго сказал Пилецкий.

– Я Шура, а ищу… человека ищу, по делу,

– А я разве не человек? – Смягчённо промолвил партизан. Мальчик, всё время не сводивший глаз со своего собеседника, подошёл ближе к нему и тихо спросил:

– Дядя, а кто же вы, скажите?

Шура прикоснулся к руке партизана и надеждой озарилось его лицо. Какое-то внутреннее чувство подсказало Прохору Пилецкому, что мальчик – свой и что пришёл он в степь неспроста. Тревога прокралась в сердце старого партизана.

Говори, не бойся, кто нужен тебе? – заторопил он мальчика. Мальчик колебался. Прошла минута молчания. Наконец, он решился:

– Я дядю Фоменко ищу, скорее бы…

Пилецкий схватил мальчика за руку и, забыв о предосторожности, побежал с ним прямо к партизанской стоянке.

В высокой траве, на краю небольшой канавы сидел командир отряда Фоменко. До немецкой оккупации он работал тут же, в Александровке председателем райисполкома, и стар и млад знали его. Мальчик увидел Фоменко и обрадованный бросился ему на шею.

– Уходите отсюда, дядя Фоменко, все уходите, немцы идут за вами.

Сквозь хлынувшие от волнения слёзы Шура рассказал партизанам, что много немцев пришло к ним в хутор и вот-вот нагрянут сюда. Мальчика послал в степь отец – колхозник, знавший, что Фоменко с партизанами скрывается в бурьянах за хутором.

Партизаны ушли. Не прошло и часа как немцы были на месте их бывшей стоянки. Четыреста автоматчиков широким кольцом охватили заросшие травой колхозные участки. Они шли по полю и всё вокруг «прочёсывали» огнём, по каждой ямке, по каждой лощине немцы палили из миномётов. Долго бушевала в степи стрельба, но ни один человек из отряда Фоменко не пострадал. Партизаны были далеко от опасного места. Их спас юный пионер Евгений Гальченко, на груди которого красуется сейчас медаль «Партизану Отечественной войны».

Не раз предупреждала партизанский отряд об опасности молодая колхозная учётчица из хутора Кульбаки Лиди Зубко. А когда гестаповцы, пронюхав о том, что Зубко знает о партизанах, вызвали её на допрос, они не добились от неё не слова.

Ценные сведения о врагах приносила партизанам колхозница сельхозартели «Красный партизан» Олимпиада Ивановна Стетюха. Пренебрегая опасностью, она всячески пыталась помочь партизанам, была своего рода связной между населением и отрядом.

– Вы бы поосторожнее, Ивановна, неровен час, попадёте ещё паразитам в лапы, – сказал как-то начальник штаба партизанского отряда Федор Линик.

– Смерти я не боюсь, родные. Какая участь вам, такая и мне, – ответила советская патриотка.

Пять раз вызывали в гестапо колхозницу сельхозартели имени Калинина Анастасию Федотьевну Лососенко.

– Скажи, старая, где скрываются партизаны? – Кричали душегубы, и плеть рвала одежду на сгорбившихся плечах труженицы.

– Никаких партизан я не знаю. Ничего не знаю, – Твёрдо отвечала Федотьевна.

Но знала, скрывала у себя и помогала александровским партизанам колхозница Лососенко.

…Стояли знойные, тяжёлые для нашей Родины, дни 1942 года. Пришедшие с запада свежие немецкие резервы двигались через Александровский район на Кубань. На пути у них находилось село Елизаветовка.

Это небольшое село, приютившееся возле заросшего густым камышом плавней реки Еи, имело стратегическое значение. Два елизаветинских моста через Ею выводили к крупным кубанским станицам – Старо-Щербиновской и Тимошевской, к железнодорожной ветке на Краснодар и Новороссийск. Через Елизаветовку – кратчайший путь в порт Ейск. Партизанский отряд александровцев решил перехватить и задержать немцев на подступах к Елизаветовке, дать им бой, чтобы части Красной армии могли тем временем укрепить новый оборонительный рубеж против наседавших захватчиков.

К александровцам присоединились старощербиновский и залимановский отряды соседних районов Краснодарского края. Над сводной группой партизан командование принял т. Фоменко.

Партизанский штаб, руководивший боевыми операциями, находился за селом вблизи СТФ колхоза им. Дзержинского. Оборону справа, поближе к реке, заняли александровцы, слева – расположились залимановцы, а в центре – старощербиновцы. Впереди на курганах залегли разведчики. У партизан была кавалерия, были и пулемётные тачанки.

Ждать врага пришлось недолго. Не подозревая о засаде в Елизаветовке, немцы, без всякой охраны, двинулись колонной к поблёскивавшей в низине Ее.

Передовой пост александровцев, в котором находились партизаны Прохор Пилецкий и Тимофей Казанский, подпустив врага поближе, открыли пулемётный огонь. Немцы бросились врассыпную. Эта победа окрылила партизан.

– Мы ещё не так им зададим, – Говорили они. – Будут знать, гады, как топтать наши советские степи.

На другой день разведчики Алексей Малый и Фёдор Галушко привели в штаб молодого долговязого человека в запылённой форме советского пехотинца. Его они захватили у дальних курганчиков, в степи.

– Кто ты и куда идёшь? – Спросил его в штабе Фоменко?

– К своим иду, к русским, я от части отстал.

– Документы есть?

– Имеются. Вот красноармейская книжка, а вот комсомольский билет.

Поговорили с задержанным, всё будто было в порядке. Однако что-то в нём возбудило подозрение командира.

При обыске в кармане задержанного нашли немецкую марку. Это, конечно, ничего не означало, но командир, разглядывая марку, вдруг резко сказал:

– Говоришь, русский, а сам деньги немецкие носишь?

Задержанный побледнел.

– Да что вы, братцы, русский я, ей-богу, русский…

Скрывая волнение, он стал отирать рукавом пот, выступивший на лбу, и тогда командир заметил, что на безымянном пальце левой руки этого человека было кольцо. «Комсомолец, а кольцо носит, – подумал Фоменко и приказал:

– А ну-ка, снимите кольцо!

У долговязого задрожали колени, он стал что-то испуганно лепетать и, сдёрнув поспешно с пальца кольцо, швырнул его в траву.

Кольцо нашли. На внутренней стороне его была надпись по-немецки: «зайн» (свой).

– Ну, теперь это по моей части, – заявил всё время молчавший партизан Шайкин. – Я его заставлю сознаться!

Шайкин работал в Александровке районным прокурором. Никто не стал возражать, чтобы он допросил эту «длинноногую птицу».

Долговязый признался, что он немец, проживавший до войны в России, что послан он разведать, какие силы и кто обороняет Елизаветовку. Шпион должен был в этот же день пробраться в Староминскую и получить нужные немецкому командованию сведения от сообщницы-шпионки. Кольцо с надписью «зайн» было условным знаком.

…Шесть суток отбивали партизаны атаки немцев на село Елизаветовка. Получив подкрепление в технике, враг стал действовать смелее и тогда уже трудно было сдерживать его натиск.

На седьмую ночь партизаны стали отходить за Ею. Последними перешли мосты командир Фоменко, комиссар Псаломщиков и начштаба Линник. Они заминировали все переезды через реку и сами взорвали их. Утром немцы вошли в Елизаветовку, однако, долго не не могли они двинуться отсюда дальше: вода, трясина и плавни преграждали им путь.

Есть за Елизаветовкой среди плавней островок. Не зная хода, нельзя добраться до него. На большом пространстве тянутся окружающие островок камыши. Бурная Ея, широкая в этом месте, густой кошур, растущий над водой, служат сильной преградой, не допускающей к этому укромному месту. Лишь немногие местные жители, главным образом охотники, знают этот островок, дорогу к нему.

Сюда и направились александровские партизаны. Островок они избрали своей постоянной штаб-квартирой. Здесь были устроены потаённые склады оружия, боеприпасов и продовольствия. Здесь, если обстановка не изменится, партизаны рассчитывали зимовать.

В первый же день на новом месте состоялось общее собрание партизан. В отряде осталось 32 человека. Собравшиеся подвели итоги боевых дел, договорились о том, как действовать дальше. Единодушно было решено назвать отряд имени Ростовского обкома ВКП (б). Партизаны послали разведчика с письмом-информацией о деятельности своего отряда к тов. Будённому, находившемуся тогда на Южном фронте, и тов. Двинскому.

С островка партизаны часто выходили, устраивали засады на врагов, истребляли их. Немцы, останавливаясь около Еи, не знали, что партизаны находятся у них под самым носом. Однажды Псаломщиков, Лососенко и Линник, знавший немецкий язык, выйдя к колодцу, захватили одного фашиста. Моля о пощаде, он с готовностью рассказал партизанам все военные тайны. Но народные мстители не миловали кровожадных зверей. Много фрицев нашли покой себе в зарослях камыша у реки Ея.

Попытались как-то и немцы устроить засаду. Это было вблизи колхоза «Ростсельмаш». Двенадцать гитлеровцев залегли с вечера, подстерегая партизан. Но последние заметили немецкую засаду. Малый, Галушко, Устинов и ещё трое разведчиков, имея два автомата, вышли из плавней, незаметно подкрались к часовому и обезоружили его. Смелая шестёрка перебила карателей и трупы их сбросила в реку.

– То-то будет ракам раздолье, – Говорили партизаны.

Немецкое командование, убедившись, что вблизи действует партизанский отряд, стало усиленно разыскивать его. То и дело проходили облавы. В районе был установлен особый гестаповский режим. Сбились с ног полицаи и шпики, пытаясь хоть что-нибудь узнать про партизан. Немцы установили награду: 13 тысяч марок, 1 гектар земли и пару лошадей за каждого партизана. Через некоторое время они сообщили, что с партизанами в Александровском районе покончено, что командир Фоменко и комиссар Псаломщиков повешены, многие партизаны расстреляны, а остальные сдались.

Но местные жители не верили этим басням. На некоторых немецких объявлениях появились надписи, сделанные от руки карандашом:

– Немцу не спится: Немец партизана боится.

Своими действиями боевой партизанский отряд имени Ростовского обкома ВКП (б) напомнил о себе и показал населению, что гестаповцы врут, что партизаны не сложили оружия и неустрашимо мстят подлому врагу.

…Были в жизни отряда особенно тяжёлые периоды. Почти одновременно погибли при выполнении боевого задания любимцы партизан – никогда не унывавший, шутивший даже под миномётным обстрелом прокурор Шайкин, деловитый и серьёзный работник совхоза Ордынский, чуткий и отзывчивый редактор районной газеты Новиков. Вскоре были арестованы и замучены в гестапо славные разведчики: Николенко – сельская учительница, и Запорожец.

Когда гестаповец Бургардт стал пытать в Александровке партизанку Николенко, она сказала ему:

– Жаль, скотина, что у меня нет гранаты, – я бы тебя вместе с собой уничтожила.

В поле, недалеко от островка, что затерялся в плавнях, стоит на холмике памятник. Под ним погребены, расстрелянные немцами на этом месте, колхозницы Лещенко и Хорина, телефонист села Елизаветовка Вася Беленко, помогавшие партизанам.

По заданию организации Вася Беленко устроился на телефонную станцию и, подслушивая разговоры, доставлял командиру партизанского отряда ценные сведения.