Читать книгу Игры богов. Книга первая - Евгений Кузьмин - Страница 3

Фабио Крус, один из самых известных испанских модельеров, создавший десятки брендовых коллекций мужской и женской одежды пляжного типа, которые пользовались бешеной популярностью среди звёзд шоу-бизнеса, очнулся от слишком продолжительного сна в каком-то полутёмном и очень холодном помещении. Само помещение было настолько огромным, что Фабио никак не мог определить, где оно начинается и заканчивается: никакого намёка ни на окна, ни на двери не было от слова «совсем». Потолок высотой приблизительно пять-шесть метров был завешен странными лампами, чем-то напоминающими плафоны дневного света, которые обычно устанавливаются в организациях типа больниц, школ, офисов. И точно так же, как и во всех учреждениях подобного типа, некоторые лампы светили тускло, некоторые мерцали.

В помещении нарастал гул, и он уже начинал напрягать модельера, давя на его барабанные перепонки. Фабио, привыкший и работать, и отдыхать в полнейшей тишине, сейчас был не в состоянии сосредоточиться на том, где он и почему здесь оказался. Гул, достигнув своего пика, сразу стал затихать, поэтому мужчина решил более внимательно осмотреться и понять, что же это всё-таки за место. Поднявшись с кровати, на которой он лежал неизвестно сколько времени, Фабио осмотрел свои руки, потом ноги, затем ещё раз осмотрел себя полностью. Кроме бежевой чистой пижамы и абсолютно такого же цвета тапочек, модельер на себе ничего не обнаружил. Над кроватью Фабио подрагивал свет одной из ламп. Видимость вокруг была ограничена. Но благодаря некоторым лампам, которые хоть и тускло, но всё же освещали помещение, Фабио предположил, что находится в каком-то странном огромном больничном зале. Чтобы полностью в этом убедиться, модельер прошёл пару метров в сторону и заметил, что в этом самом помещении он вовсе не один. Теперь, когда зрение почти привыкло к полутьме, Фабио увидел, что вокруг него точно в таких же бежевых одеяниях находятся другие люди. Кто-то стоял, кто-то лежал, кто-то топтался вокруг своей кровати, но это были именно люди. И именно от этих людей, то нарастая, то немного затихая, исходил тот самый гул, от которого Фабио становилось не по себе.

Желая разобраться в происходящем, он попытался окликнуть хоть кого-нибудь, но из-за гула не услышал даже собственных слов. Тогда Фабио решил подойти к одному из присутствующих здесь, чтобы попытаться с ним поговорить. Ближе всех к модельеру оказался очень упитанный мужчина с огромной густой бородой. Подойдя вплотную, Фабио дотронулся рукой до его плеча. Экземпляр (а по-другому этого человека назвать было сложно) стоял молча и неподвижно, словно каменное изваяние. Его взгляд был настолько пуст, что Фабио поначалу принял мужчину за статую. Изваяние не реагировало ни на гул, ни на мерцание ламп, ни на самого Фабио. Тем не менее модельер понимал, что перед ним именно живой человек, а не просто восковая фигура, и даже приоткрыл рот, чтобы обратиться к мужчине. Но, не успев произнести ни единого слова, Фабио был прерван голосом, раздавшимся позади.

– Он вас не услышит, можете даже не пытаться с ним говорить, – спокойный монотонный голос заставил модельера оглянуться. В паре метров от него в тусклом свете одной из потолочных ламп стоял ещё один мужчина в белоснежного цвета длинном халате. На его лице была маска, похожая на медицинскую. Она полностью закрывала всё его лицо, кроме глаз. Волос на голове не было. Но именно на глаза человека в маске Фабио сразу обратил внимание: белки были абсолютно чёрные, словно залитые чернилами.

– Он вас не увидит, – добавил черноглазый мужчина. – Пройдёмте в мой кабинет, мне нужно задать вам несколько вопросов.

Человек в маске прошёл мимо Фабио и жестом руки пригласил модельера присоединиться к нему. Подчиняясь, Фабио направился вслед за черноглазым, который совершенно не был похож ни на одного из присутствующих здесь.

Пройдя всего несколько шагов, модельер и незнакомец оказались перед дверью. Она будто возникла из ниоткуда. Фабио был уверен, что внимательно осмотрел помещение, конечно же, в пределах своей видимости, но никакой двери или чего-то подобного он не заметил. Тем временем черноглазый слегка дотронулся рукой до двери, и та, словно оборудованная скрытым электронным механизмом, быстро отодвинулась влево, как створка лифта. В кабинет мужчина в маске зашёл первым и сразу же скрылся в кромешной тьме. Фабио, несмотря на страх, постепенно заполнявший его изнутри, проследовал за ним. Дверь так же быстро задвинулась, полностью заглушив тот самый жужжащий гул, во власти которого Фабио пребывал ещё мгновение назад.

«Тихо и темно. Ни холодно, ни жарко, ни влажно, ни сухо», – так модельер описал в мыслях свои первые ощущения от нового места, куда он только что попал. С каждой секундой в кабинете становилось светлее. Фабио разглядел на потолке круглый плафон, который всё сильнее разгорался красным светом. Спустя некоторое время яркий свет заполнил всё помещение, где сейчас находился модельер. И теперь Фабио мог детально рассмотреть и человека в маске, и саму комнату.

Комната, названная кабинетом, была настолько маленькой, что по размерам походила скорее на предбанник. На полу напротив друг друга стояли два обычных стула. Из-за яркого красного света стены и пол тоже казались красными. Они будто сливались в единое. В помещении была ещё одна дверь, похожая на первую. Располагалась она точно напротив той, через которую Фабио только что вошёл. Развернувшись спиной ко второй двери, человек в маске сел на стул. Модельер сел на свободный стул, который, по всей видимости, предназначался именно для него. Оказавшись лицом к лицу с черноглазым, Фабио Крус заметил, что у человека в маске полностью отсутствовали брови и ресницы, хотя в предыдущем помещении этот факт почему-то был упущен. «Ерунда какая-то… Наверное, дело в разном свете», – пытаясь найти какое-то объяснение, Фабио решил остановиться на выдуманном только что предположении.

Некоторое время два человека сидели друг перед другом, словно изучая противоположности, в полной тишине. Фабио также обратил внимание на то, что у сидящего напротив в руках не было ни записной книжки, ни блокнота, ни ручки, ни диктофона. «Скорее всего, будет просто беседа, никто и ничего записывать не станет», – промелькнула очередная мысль в голове модельера, и, чтобы убедиться, нет ли каких микрофонов и видеокамер в комнате, Фабио ещё раз осмотрелся. Беседу, как и предполагалось, начал черноглазый мужчина:

– Я задам вам несколько вопросов, а вы постарайтесь на них ответить. Именно от этого будет зависеть ваше дальнейшее пребывание здесь.

– Простите, пожалуйста, – перебил собеседника Фабио, – вы можете мне объяснить, где я нахожусь и почему?

– Я задам вам несколько вопросов, а вы постарайтесь на них ответить. Именно от этого будет зависеть ваше дальнейшее пребывание здесь, – повторил мужчина в маске, совершенно не меняя интонации, дав понять модельеру, что здесь вопросы будет задавать именно он, а дело Фабио – просто отвечать. – После того, как мы закончим, я отвечу на некоторые ваши вопросы. Вам это понятно?

– Да, понятно, – Фабио ответил неуверенно, но честно.

– Тогда начнём.

Черноглазый, закинув ногу на ногу, скрестив пальцы рук в замочек и слегка наклонив голову вправо, приступил к своей работе:

– Как вас зовут?

– Я… меня зовут, по-моему… – Модельер сделал паузу, вспоминая самое элементарное, – Меня… моё… Фабио?.. Да, Фабио Крус! – он обрадовался, будто ребёнок, который получил неожиданный подарок.

– Сколько вам лет? – монотонно продолжал собеседник в маске.

– Мне… Кажется, что мне в районе шестидесяти, может, чуть больше, – в голосе модельера чувствовались небольшое напряжение и какая-то неуверенность.

– В какой стране вы родились?

– Я родился в Италии… Ой, нет, простите, в Испании. Ну конечно же, я из Испании! Я же из Барселоны! – на этот раз Фабио Крус был полностью уверен в своём ответе.

Черноглазый мужчина продолжал:

– Чем вы занимались в Барселоне?

– Я занимался пошивом одежды, точнее, изобретал плавки и купальники, – Фабио понимал, что звучало глуповато, но более подходящего ответа найти не мог.

– Зачем вы этим занимались? – собеседник сыпал вопросы один за другим.

– Ну мне нужно было зарабатывать как-то на жизнь, поэтому я начал изобретать. Всё, вспомнил! Я – известный испанский модельер Фабио Крус, мои коллекции купального пляжного белья пользуются огромным спросом среди звёзд шоу-бизнеса. – Модельеру теперь казалось, что всё становится на свои места, что скоро его перестанут мучить глупыми вопросами и отпустят домой. Только одно его тревожило: кто же сейчас сидит перед ним и где он в данный момент находится? Но, вспомнив, что чуть позже он сам сможет задать вопросы собеседнику, Фабио немного успокоился.

– Кто вы по призванию? – это было настолько неожиданно произнесено черноглазым, что Фабио чуть не рухнул со стула. – Ваша истинная профессия?

– Ну, я учитель вроде бы, – с волнением в голосе ответил Фабио. – Учитель начальных классов.

– Почему вы шили пляжные вещи, вместо того чтобы учить детей? – интонация собеседника по-прежнему не менялась.

– Но, работая учителем, денег не заработать, поэтому я и решил найти… – Фабио на секунду замешкался. – Найти свой путь.

– Нашли?

– Нашёл, ведь мои коллекции теперь одни из самых дорогих и известных, меня все уважают и любят. Ценят, я бы добавил, – гордо произнёс модельер, который так и не стал учителем.

– Вы считаете, что работа модельером, а не учителем – это и есть ваше истинное призвание?

– Конечно! – Фабио настаивал на своём.

Собеседник медленно поднялся со стула, обошёл вокруг модельера и снова уселся на своё рабочее место.

– Вы часто в жизни испытывали беспокойство и страх? – произнёс он, не отрывая своего чёрного взгляда от взволнованного Фабио.

– Наверное, как и все, – попытался увильнуть от ответа модельер.

– Именно вы часто в жизни испытывали беспокойство и страх? – ещё раз произнёс мужчина в маске, обращаясь к Фабио.

Модельер на миг задумался. Почему-то он понимал, что обмануть сидящего напротив не удастся, а нужно ли?..

– Я, – начал говорить Фабио, – всё своё детство наблюдал, как в нашем районе, а я тогда проживал в Тринитат Нова, ребята, мои ровесники, практически не ходят в школу, не учатся, не получают никаких знаний, ну кроме тех, что даёт улица. Я рос среди них и школу посещал время от времени. Мы постоянно крутились со старшими. Те нас сами обучали выживать в современном мире: воровать, никого не щадить (ведь и тебя не пощадят) и даже если потребуется, то убивать… Помню, как мы выполняли одно из заданий старших. Нужно было каждому из нас поймать либо кошку, либо собаку, привести это несчастное животное в заброшенный ангар (это было наше место, где мы обычно собирались), а потом… – Фабио на мгновение замолчал, ведь то, что он должен рассказать дальше, может повергнуть в шок его собеседника. – Потом убить животное. Сделать это можно было любым способом, как только угодно. Я поймал бездомную собаку, подманил её куском чёрствого хлеба. Пёс вилял хвостом, бежал ко мне, словно я был его спасителем, хозяином. Я аккуратно надел на его шею верёвку и привёл в ангар. В очереди на расправу я находился третьим… – Фабио замолчал. На этот момент он даже сам не понимал, что происходило у него внутри.

Собеседник, воспользовавшись паузой, задал модельеру ещё один вопрос:

– Что сделали именно вы?

Фабио вздохнул и продолжил рассказ:

– Когда подошла моя очередь, я взял булыжник (там их было много), хотел отвернуться, но главный сказал, что не нужно испытывать никакой жалости. Надо смотреть глаза в глаза своей жертве. Я послушался. Одной рукой повернул голову пса, чтобы видеть его взгляд, а другой рукой размахнулся и нанёс ему точный удар в голову камнем… Я услышал, как хрустнул его череп… Кровь моментально брызнула мне на одежду… Пёс дёрнулся, издал короткий, но довольно громкий звук, похожий на скуление, и тотчас рухнул набок. Я помню его угасающий взгляд… Слишком отчётливо помню… Именно тогда я узнал, что такое настоящий страх…

Фабио ощутил, как с рассказом его прошлое стремительно врывается в настоящее, и сейчас это ощущение невозможно было побороть абсолютно ничем. Фабио Круса хлестали плети воспоминаний, он не чувствовал физической боли. Другая боль была куда серьёзнее: она рвала его изнутри, выкорчёвывая из него душу нахлынувшими переживаниями. С каждой секундой боль становилась сильнее, крепче, острее. И когда она достигла своего апогея, Фабио, не в силах больше ни контролировать, ни терпеть, скрючился и рухнул со стула на пол. Теперь он был похож на того самого пса, с которым однажды жестоко и беспощадно расправился. Фабио не мог ни пошевелиться, ни попросить о помощи. Он был полностью парализован. Ужас и отчаянье застыли в его взгляде…

Лысый человек в маске всё это время без каких-либо эмоций наблюдал за происходящим. Он медленно встал со своего стула и, сделав шаг к валявшемуся беззащитному, бесчувственному модельеру, присел перед ним на корточки. Он ещё несколько секунд вглядывался в полные безысходности глаза Фабио.

– Думаю, что можно продолжить, – произнёс черноглазый.

После этих слов комната в глазах модельера вновь приобрела прежние очертания. Красный свет снова заполнил помещение. Собеседник уже сидел на своём месте, ожидая, когда модельер поднимется и усядется на свой стул. Фабио Крус не заставил долго ждать мужчину в маске, быстро поднялся и выполнил то, что от него требовалось. Собеседники снова оказались лицом к лицу друг напротив друга.

– Как вы себя чувствуете? – спросил черноглазый.

– Отлично! – без раздумий ответил Фабио. И действительно, он не соврал: никаких неприятных ощущений ни внутри, ни снаружи не было, а в голове стало ясно, как никогда. Складывалось ощущение, что он вообще не помнил о том, что испытал несколько секунд назад.

– Как вас зовут? – собеседник начал сначала.

– Меня зовут Фабио Крус, – чётко произнёс модельер.

– В какой стране вы родились?

– Я родился в Испании, в городе Барселона, в районе Тринитат Нова, – Фабио отвечал спокойно и уверенно.

– Чем вы занимались в Барселоне?

– Я занимался работой, приносящей только деньги и славу: я моделировал и шил пляжную одежду, хотя по профессии являюсь учителем. Я пошёл не туда, куда меня направляла жизнь, а туда, где мог чувствовать опору под ногами. А вышло так, что стал ощущать сплошь одно беспокойство и… страх. Страх всё разом потерять… В последнее время моя работа больше не приносила мне удовольствия. Конечно, я зарабатывал много денег, но и они не давали мне ощущения спокойствия. Я даже ходил неуверенно – стали дрожать ноги, поэтому пришлось купить себе дополнительную опору – трость. Я пытался обмануть всех, говоря, что трость нужна для солидности. Но ведь на самом деле я больше всего обманывал себя… Но почему-то сейчас дрожь в ногах исчезла, и мне кажется, что я даже мог бы станцевать, – Фабио словно выдохнул, высказав практически всё, что долгими годами складировалось на разных полочках в его голове. – Мой отец хотел, чтобы я стал учителем, глядя на то, что происходило в нашем районе со многими детьми. По сути, они были потенциальными преступниками: многие из них уже погибли; некоторые в тюрьмах; кто-то одумался вовремя и сошёл с этой ужасной дороги. Но ведь всё это из-за того, что им не хватало не только внимания родителей, но и нормального начального образования. У нас было так мало хороших учителей… Отец настаивал на том, чтобы я стал именно учителем. Он видел во мне огромный потенциал. И он хотел меня уберечь от законов улицы. Я это понимал и даже отучился в университете, но так и не решился устроиться на работу по специальности…

Фабио замолчал. Внутри него образовалась какая-то пустота. Его собеседник нарушил тишину:

– Мои вопросы закончились, я услышал всё, что было нужно. Теперь вы можете задать свои. На некоторые из них я отвечу. Но… есть единственное исключение: вопросы не должны касаться моей внешности. Я жду.

– Где я? – Фабио с самого начала просто мечтал услышать ответ на этот вопрос.

– Вы сейчас в моём рабочем кабинете.

– Нет, это я понял. Хотел узнать, что за помещение за той раздвижной дверью, откуда мы пришли? Что там за люди? Кто тот человек с бородой, к которому я подходил?

– Там зал ожидания. Вы находитесь в огромном современном центре по реабилитации пациентов, после того как с ними происходит нечто, что обычным врачам излечить не под силу. Все те люди, которых вы увидели, – точно такие же пациенты, как и вы. Они просто ожидают своего времени. У всех пациентов травмы различной степени тяжести. Обычно тот пациент, что перестаёт издавать гул, который вы слышали, приглашается в такой же кабинет, как этот. Именно так мы понимаем, что с этим пациентом можно проводить реабилитационную беседу. Это самый действенный метод лечения, хотя и не всегда срабатывает с первого раза, и тогда пациент после беседы вынужден снова вернуться в зал ожидания. Гул, который они издают, – это набор несвязных мыслей вслух. Пациенты шепчут. И чем больше таких, тем сильнее гул. Вы уже обратили внимание на то, что мы не используем стандартных медикаментозных препаратов, капельниц, приборов и тому подобное, чем обычно пользуются врачи? Сначала пациенты пребывают в состоянии неописуемого шока: они замирают, словно каменные статуи, перед глазами у них постоянно одна и та же картинка, которая, будто фотография, застывает на протяжении длительного времени. У каждого своя. Как только картинка меняется или оживает, пациент начинает что-то бессвязно шептать. Там, в зале ожидания, вы подошли к человеку из России. Он священник. С ним тоже приключилась беда: на одной из церковных служб в своём приходе он оступился на лестнице, упал и ударился головой о бетонный пол. Травма оказалась настолько тяжёлой, что у него пропал слух и отключилось зрение. К сожалению, врачи оказались бессильны что-либо сделать. Именно поэтому священник был направлен в наш центр реабилитации.

– Скажите, – Фабио был встревожен, – а каким образом я попал сюда? Ну, что со мной произошло? Врачи тоже не смогли меня вылечить, как того священника?

– Произошла автомобильная авария. Вы сидели на месте пассажира, когда водитель не справился с управлением и автомобиль занесло в огромную кучу камней. Один из булыжников пробил лобовое стекло и угодил вам в голову. Вы этого не помните, травма слишком серьёзная. Но здесь вам помогут, можете не сомневаться.

Голос собеседника всегда оставался одинаково спокойным: ни гнева, ни жалости, ни волнения.

– А я вернусь снова в этот зал ожидания? – испуганно спросил Фабио, посмотрев на дверь, за которой, скорее всего, по-прежнему было шумно от гула и почти темно от тусклых ламп.

– Нет, – однозначно ответил черноглазый. – Вам теперь в эту дверь.

Он указал на ту, что находилась за его спиной.

– Что там? Выход? – с долей надежды произнёс модельер.

– Вы скоро всё увидите, – мужчина в маске встал и подошёл к двери. – Проходите, – обратился он к Фабио.

– Можно последний вопрос перед тем, как мы расстанемся? – поинтересовался Фабио.

– Задавайте, – ответил собеседник.

– А вы кто? Вы здесь один?

На несколько секунд в воздухе повисла пауза, красный свет моргнул, и дверь, куда приглашался модельер, отодвинулась в сторону.

– Я простой фельдшер, нас тут много, – ровным тоном ответил черноглазый. – Проходите. Вас ожидают.

Оказавшись в новом хорошо освещённом помещении, которое было в два раза меньше предыдущего кабинета, Фабио сразу понял, что он в лифте. Только на стенках не было ни одной кнопки. Фабио ещё раз оглянулся в сторону задвигающейся за ним двери, словно прощаясь взглядом с фельдшером, двумя стульями и красным светом. Дверь закрылась, и Фабио почувствовал, как лифт пришёл в движение, только было неясно, куда он поехал: наверх или вниз? Во время движения лифта Фабио размышлял: «Авария… Камень в голову… Центр по реабилитации… Фельдшер… Стоп! А ведь он общался со мной на языке, который мне был понятен – это же мой родной испанский!.. То есть получается, что это место может находиться и в Испании! Но откуда тогда здесь священник из России?..» Что-то в голове модельера никак не связывалось. «Я действительно почти ничего не помню… Но если мне в голову угодил камень, тогда почему она не болит?..» – Фабио попытался ощупать свою голову со всех сторон, но никаких травм от попадания в неё камнем или чем-то ещё так и не обнаружил. Неужели его обманули?..

В этот момент лифт остановился. Створка отодвинулась, и перед Фабио оказался кабинет, похожий на тот, который он совсем недавно покинул. Различие было в свете: теперь лампа светилась ярко-оранжевым. И ещё Фабио обратил внимание на пол: он был весь усыпан битым стеклом. В кабинете также стояли два стула напротив друг друга. На одном из них лицом к Фабио сидел похожий на фельдшера мужчина, разве что белки его глаз были обычными. Та же маска, тот же халат и тоже без бровей и волос на голове… Фабио даже предположил, что перед ним может находиться клон предыдущего собеседника. Мужчина в маске заговорил:

– Проходите, занимайте ваше место. Только осторожно, у нас здесь немного не убрано, – голос нового фельдшера звучал бодрее, энергичнее, можно даже сказать, веселее, чем у предыдущего.

Дрожи в ногах модельера по-прежнему не ощущалось, и это был ещё один момент его жизни, который просто исчез после беседы в красном кабинете. Фабио аккуратно прошёл по осколкам, сел на свободный стул.

– Давайте мы сразу перейдём к делу, – начал разговор человек, сидящий перед Фабио. – Я вам расскажу одну небольшую историю, а вы просто внимательно её послушайте.

Фабио молчал, только кивал, соглашаясь.

– Итак, я знал одного человека. С самого рождения он был хулиганистым, много шалил. Но со временем, с возрастом, он изменился. Занялся интересным делом, стал зарабатывать деньги, обрёл статус. И вот однажды он купил себе дом. Очень большой, красивый, похожий на дворец. Да что я говорю! Никакой дворец даже близко не стоял рядом с этим архитектурным творением!.. – Он на миг замолчал, слегка приподняв скрытый под маской подбородок вверх. Его взор устремился куда-то за спину Фабио. Складывалось ощущение, что он вспомнил тот самый дом-дворец и теперь просто визуализировал его в своём воображении. Фабио внимательно смотрел на мужчину. Его поведение казалось модельеру не совсем серьёзным. Но мужчина в маске резко перевёл взгляд на Фабио и продолжил свой рассказ: – Жил тот человек в своём дворце один, не считая прислуги, которая состояла преимущественно из смазливых стройных девиц. И было у него правило, за которое, честно говоря, он платил прислуге немалые деньги: всем девушкам можно было ходить только в чёрных сетчатых колготках, чёрной мини-юбке, чёрных туфельках на высоком каблуке и в белой накидке через одно плечо, как у древних римлянок. При этом одна половина груди всегда должна быть топлес. Если кто-то из них хоть немножечко нарушал правило, хозяин (назовём его так) не только лишал 70% жалованья нарушителя, но и наказывал в угоду своим фантазиям. Хотите знать как?.. – Мужчина в маске приостановил свой рассказ, по-прежнему глядя на Фабио, скорее всего, ожидая ответа.

– Как? – модельер не растерялся, тем более ему показалось, что эту историю он уже где-то слышал. Она ему до боли знакома, только вспомнить детали пока не получалось.

– Прежде чем я вам расскажу, давайте перейдём к окончанию истории. Поверьте, так будет правильнее, – собеседник немного обескуражил модельера, но оставалось только согласиться, и Фабио незатейливым жестом головы показал что-то из разряда «как посчитаете нужным». – Хозяин дворца получил серьёзную травму, и он впал в глубокую кому. Врачи сказали, что выход из комы практически невозможен, уж слишком всё серьёзно. В течение года пребывания в коме дом-дворец был продан с аукциона, как и бизнес, которым владел тот человек. По сути, у него ничего не осталось. И даже если предположить, что однажды он сумеет выйти из комы, всё равно останется овощем на всю жизнь… Все его счета в банках были опустошены на слишком дорогое лечение, которое не особо-то помогало.

Мужчина в маске затих. Он всё так же пристально смотрел на Фабио, который молча сидел, уткнув свой потерянный взгляд куда-то в пол.

Разговор продолжился.

– Может, вы мне теперь расскажете, как тот самый человек наказывал провинившихся нарушительниц? – лысый мужчина обратился к Фабио.

Теперь модельер прекрасно понимал, кто этот самый хозяин, какие правила он придумал и что делал с нарушителями.

– Я так много пережил, бывал в разных ситуациях, голодал… Я был одинок… – начал оправдываться Фабио. – У меня никого не было: семью я так и не завёл, потому что погрузился с головой в свои проекты. Просто не хватало времени. Я много работал… Так много, что забывал спать. Но за несколько лет я смог заработать столько денег, что мне удалось построить прекрасный дом-дворец… – Фабио на миг замолчал. Он сейчас был похож на удачливого неудачника, который достиг всего и тут же это всё потерял. – Тогда, чтобы хоть как-то скрасить своё одиночество, я нанял прислугу, как вы правильно заметили, в основном девиц, смазливых и длинноногих. Все они работали моделями. Сумма ежемесячного жалованья, предлагаемая мной каждой девушке, была внушительной. И я тогда придумал правила. Для меня это была всего лишь игра и не более…

Фабио снова замолчал. Его глаза метались из стороны в сторону. Казалось, он сейчас пытается оправдаться перед собеседником. Модельер вспомнил свой дворец, сад перед центральным входом, ограду… Он даже вспомнил, что у него была охрана, но никак не мог вспомнить, почему у охраны не было собак… Он вспомнил своего личного водителя: молчаливого тихоню, который круглый год носил тёмные очки… Он вспомнил, как устраивал тайные развратные вечеринки в своём дворце, как приезжие гости (именитые личности) надевали маски, чтобы никто их не смог узнать… И, конечно же, вспомнил, что грозило нарушительницам правил дресс-кода в его доме.

– Если кто-то из девушек нарушал правило, я отводил её в специальную комнату, признаться честно, такую же оранжевую, как ваш кабинет. Она раздевалась полностью и ложилась на специальный стол с углублением, в котором было насыпано битое бутылочное стекло. На спине она должна была пролежать не менее пяти минут без единого звука, ни разу не пошевелившись. Всё это время я унижал её гадкими и пошлыми словами… Но если вдруг она шевелилась или начинала просить прощения, плакать, я хлестал её розгами в основном в область промежности. Каждое её слово или движение – один удар. После нескольких ударов я обычно остывал, выплеснув весь свой гнев. А девушка… Она продолжала рыдать, если находилась в сознании… – Фабио внезапно замолчал, ощутив резкую колющую боль где-то внутри себя. Никогда он не испытывал ничего подобного, разве что в красном кабинете, но, к счастью или сожалению, об этом он уже ничего не помнил.

– И что же дальше? – поинтересовался собеседник.

Боль нарастала с каждой секундой. Она скапливалась в районе паха. Но Фабио пока ещё говорил:

– У меня на такие случаи был врач: мой друг за хорошие деньги. Я ему предварительно звонил, он приезжал, ожидал меня возле комнаты. Когда выходил я, туда входил он. Что он там делал, я не знаю, никогда не интересовался. Но через два дня, как правило, девушка снова была в строю работниц. Я нанимал прислугу на три года, они все подписывали договор о неразглашении тайны моей и своей жизни в доме после того, как покидали его навсегда. За три года им не разрешалось выходить за пределы моего владения, – модельера начинало скручивать, но он ещё держался. – За три года они зарабатывали столько, что могли позволить себе всё что угодно: дом, яхту, шикарный автомобиль или…

Собеседник прервал Фабио:

– Вы до сих пор думаете, что деньги, яхты, машины, дома могли бы скомпенсировать ту боль, страдания и унижения, что испытывали девушки, играя по вашим правилам?.. А как же душевная травма? Ведь никакими деньгами она не лечится! Даже теми, что когда-то были у вас! Ваше одиночество породило агрессию. Рассказать вам, что произошло дальше?

– Мне очень плохо, очень болит, помогите… – уже хрипел модельер, согнувшись на стуле и схватившись за живот.

– Конечно, я помогу. Ведь вы здесь для того, чтобы полностью излечиться, – мужчина в маске встал, прошёл вокруг корчившегося от неистовой боли Фабио, остановился справа от него и продолжил: – Вы же помните вашу служанку Бониту? Естественно, помните. За весь свой срок пребывания у вас в рабстве, простите за мой испанский, но более подходящего слова я не смог подобрать, Бонита подвергалась подобному насилию с вашей стороны пятнадцать раз. Получается, что пятнадцать раз вы её отводили в оранжевую комнату, пятнадцать раз заставляли раздеться, пятнадцать раз укладывали на битое стекло, пятнадцать раз по несколько минут истязали её тело, унижали её, оскорбляли, пятнадцать раз лишали её большей части жалованья, пятнадцать раз вызывали ей доктора… Вы ненавидели её лишь за то, что она была красивее и приятнее остальных девушек в вашем адском поместье. Смею добавить, что для Бониты даже отсутствие улыбки на лице при виде своего рабовладельца означало нарушение и, как правило, наказание. Но главная причина вашей ненависти была в том, что вы с первого дня встречи влюбились в Бониту, но так в этом и не признались ей… К вашему великому сожалению, она вас не воспринимала как человека. Всё могло быть иначе, но… Вы породили агрессию, придумав правила своей беспощадной игры. Вам уже не интересны были остальные девушки, вы хотели только Бониту… – На мгновение рассказчик замолчал, глядя на Фабио, который с ума сходил от нестерпимой боли. – И когда пришло её время покинуть ваше владение, вы переписали контракт таким образом, что она стала вашей собственностью и, конечно же, никуда не смогла уехать. Ведь всё, что получали ваши девушки-служанки, переводилось на их счета до востребования. Это означало, что снять заработанные своей кровью наличные девушки могли ровно в тот самый день, когда истекал их трёхгодичный контракт в вашем рабовладельческом поместье. Но это ещё не всё. Когда Бонита узнала, что у неё не будет другой жизни, она прорыдала целые сутки в своей комнате и попыталась покончить с собой… Слава Богу, что всё обошлось. Одна из ваших служанок вовремя зашла в комнату Бониты и успела остановить её, когда та уже резала вены на своих руках. И вы узнали об этом, но умолчали, даже не поговорили с девушкой, которую так сильно любили… За несколько последующих дней в её голове созрел план, как можно покинуть ваш дом. Когда вы творили очередной пляжный шедевр в своей мастерской, Бонита спустилась в ваш гараж, подошла к вашей машине и с помощью одного охранника, который питал к ней более нежные и открытые чувства, чем вы, который знал всю ситуацию и который вас ненавидел, испортила одну из систем вашего автомобиля. В итоге ваш водитель не смог справиться с управлением; на первом же повороте машину занесло в груду камней, которую не убрали рабочие, что были наняты вами для расширения поворота дороги, ведущей к вашему дому. Во время аварии в машине находились вы и водитель (кстати, он пострадал только морально). Вы сказали, что нужно срочно быть на показе, чтобы он ускорился. Далее отказ тормозов (как же это банально, но действенно), резкий поворот, гора камней, булыжник в лобовое стекло и точно вам в голову. Всё. Кома… Ваша прислуга свободна, ведь им больше некому подчиняться, а вы бедны и по-прежнему одиноки и, ко всему сказанному, полностью обездвижены. Почувствуйте, какую ненависть к вам испытывала Бонита, что была готова отправить на тот свет и вас, и вашего водителя одновременно…

Мужчина в маске замолчал, глядя на то, что происходило с Фабио. А с Фабио творилось что-то ужасное, неописуемое. Он уже упал на пол. Трясясь от судорог, он корчился от нестерпимой боли, взрывающейся ежесекундно внутри него. И любая судорога, любое движение причиняли ему адскую боль не только внутри, но и снаружи, ведь пол, на котором извивался несчастный, был усыпан битым стеклом. Фабио казалось, что это длится вечность, что этому не будет конца… Но собеседник, наклонившись к нему, прервал мучения модельера всего одной фразой:

– Ну вот и всё, вам больше не нужно.

Этот момент стал для модельера, наверное, лучшим в его жизни. Невыносимая боль стихла мгновенно, голова снова прояснилась, стекло перестало резать тело. Фабио быстро поднялся на ноги и сел на стул как ни в чём не бывало. Та же комната, свет, тот же лысый мужчина в маске, так похожий на предыдущего фельдшера.

– Вы что-то помните? – поинтересовался собеседник, усаживаясь на свой стул.

– А должен? – переспросил Фабио, но сразу же пояснил: – Меня зовут Фабио Крус. Я… я…

– Не напрягайтесь! Это всё, что мне нужно было услышать. За мной находится дверь, она сейчас откроется, и вы туда войдёте.

– А что за той дверью? – поинтересовался Фабио.

– Там продолжение вашей истории, Фабио, – непринуждённо и как бы прощаясь ответил собеседник и сразу добавил: – Истории вашей болезни.

Лифт, в который зашёл Фабио, поспешил закрыть за ним дверь и тут же пришёл в движение. Всё, что за последнее время произошло с модельером, теперь не имело никакого значения. Его память частично была стёрта. Фабио помнил, как его зовут, помнил свой родной язык, но никак не мог вспомнить, кто он: модельер, учитель или ещё кто-то?.. Он точно не помнил ни одного ранее произошедшего с ним разговора и событий, которые доставляли ему нестерпимые боли. Он уже забыл, что некоторое время назад находился в зале ожидания, потом в красной комнате, оранжевой… Он не помнил ни фельдшера, ни второго мужчину в маске. И он абсолютно не знал, зачем и почему находится здесь и куда сейчас направляется. Мешанина событий в голове Фабио отсутствовала напрочь: никаких мыслей, никаких идей, вообще ничего. Сейчас внутри царила полнейшая тишина, под которую он так любил отдыхать когда-то.

Фабио не заметил, как лифт остановился и каким образом он оказался в следующей комнате. Комната совсем не была похожа ни на одну из тех, где модельер уже побывал: она была просторнее; мягкий тёплый жёлтый свет придавал дополнительные цвета помещению, в центре которого находился круглый стол. На столе было столько всевозможных яств, что, глядя на такое изобилие еды, Фабио почувствовал, как в его желудке заурчало предчувствие голода, которого до сих пор не ощущалось. Вокруг стола не было стульев, что само собой предполагало короткое пребывание в данном месте.

– Здравствуйте, Фабио! – приятный женский голос добавил капельку изящности уютному комфорту. – Вы, наверное, очень голодны, поэтому я приглашаю вас к столу.

Фабио только сейчас обратил внимание на то, что в этой чудесной комнате присутствовала девушка. Она находилась справа от модельера, когда он оказался в помещении. Теперь Фабио внимательно рассматривал девушку, лицо которой не скрывала маска. Черты её лица были выразительны даже без помады и косметики. Её золотистые волосы были аккуратно собраны в небольшую косу; вся её суть представлялась настолько естественной и натуральной, что не оставалось никаких сомнений в её подлинности. Длинный шёлковый халат с узором цветущей сакуры идеально подчёркивал стройную фигуру прекрасной незнакомки. Фабио смотрел и просто любовался девушкой, словно живописным шедевром, созданным великим художником. Да, она была совершенна!

– Ну что же вы не проходите к столу? – удивлённо поинтересовалась девушка. Фабио сделал несколько уверенных шагов в сторону яств, протянул руку что-то взять, но потом резко повернулся к девушке и спросил:

– Я могу брать что угодно?

– Конечно, всё, что вашей душе угодно, – улыбнувшись, ответила она.

Фабио взял яблоко. Признаться честно, он никогда не видел яблока, подобного тому, что сейчас с трудом помещалось в его руке. Оно выглядело так аппетитно, что модельер, недолго думая, поднёс его ко рту и откусил небольшой кусочек.

– Это поразительно! Я никогда не ел ничего подобного! Что за сорт? – медленно прожёвывая и наслаждаясь сочным вкусом, Фабио обратился то ли к девушке, то ли к самому яблоку. За это время незнакомка успела подойти и встать рядом с модельером. Она улыбалась, глядя на заворожённого Фабио, который с неимоверным аппетитом продолжал поглощать чудесный фрукт. Подождав, пока Фабио завершит трапезу, девушка произнесла:

– Ваш интеллект и уверенность в себе стёрли все зависимости от чего-либо. Вы всего добились самостоятельно. Вы точно знали свою цель и смело, спокойно, без напряжения всегда к ней двигались, достигая. И ещё вам нужно знать: она простила вас и попросила у вас прощения.

К последним словам, которые произнесла девушка, Фабио явно не был готов.

– Простите, кто меня простил?.. За что?.. О ком вы говорите, я не совсем понимаю? – Фабио действительно не понимал, о ком идёт речь. – Кто у меня попросил прощения?..

– Уже не важно, поверьте, – девушка продолжала улыбаться и говорить. – Вам больше нет нужды это вспоминать. Просто теперь вы это знаете!

– Хорошо, тогда я тоже прощаю её, хоть и не понимаю, кого и за что! – как ни странно, но Фабио говорил искренне, потому как других чувств у него внутри попросту не было.

– Это именно то, что я хотела услышать, – с чувством выполненного долга ответила прекрасная незнакомка. – Я вас провожу дальше и буду вместе с вами.

Она взяла за руку Фабио, который вообще ничего не понимал, и повела за собой к двери, что находилась напротив той, откуда вышел модельер.

Подойдя к двери, девушка взглянула на Фабио, не отпуская его руки, и произнесла таинственно-загадочным голосом:

– Ну как, вы готовы?

– К чему?.. – ничего не понимающий Фабио пожал плечами, ухмыльнулся и добавил: – Наверное, готов.

– Тогда вперёд! – После этих слов, произнесённых красавицей, дверь раздвинулась.

Вряд ли Фабио был готов к тому, что он увидит дальше. За дверью больше не было замкнутого пространства, ламп, стульев, столов. Там была настоящая свобода: Фабио и его спутница оказались на лужайке зелёного цветущего леса. Здесь пели птицы, дул приятный ветерок, деревья слегка раскачивались из стороны в сторону. Лес шумел. Но этот шум был так приятен ушам Фабио. Он закрыл глаза и стал глубоко вдыхать настоящий лесной свежий воздух, наслаждаясь каждым вдохом всё больше и больше. Спустя минуту модельер открыл глаза и повернулся к прекрасной незнакомке.

– Простите, но я даже не спросил, как вас зовут… – с сожалением произнёс Фабио, не отводя взгляда от девушки.

– Эльмира, зовите меня так.

– Очень красивое имя! Оно вам к лицу. Я даже помню, что оно означает – принцесса! – модельер блеснул знанием, которое ни с того ни с сего всплыло в его голове. В ответ на это Эльмира просто улыбнулась.

– Фабио, я обязана вас проводить в самое главное здание нашего центра. Без меня вы легко заблудитесь в нашем чудесном лесу, свернув не на ту дорожку, и потом мы вас долго будем искать, – шутливым тоном произнесла девушка.

– Эльмира, этот лес такой зелёный, яркий, здесь так хорошо и приятно! Но я буду рад, если вы составите мне компанию.

Фабио посмотрел на тропинки, которые, словно солнечные лучи, разбегались в разные стороны у него из-под ног. Куда они все вели, наверное, знала Эльмира. Красавица направилась строго по прямой, потянув Фабио за руку.

Они шли не спеша, словно прогуливаясь. Некоторое время они молчали. Фабио постоянно оглядывался по сторонам, будто впервые попал в такой удивительный лес, где всё вокруг живое и благоухающее. Эльмира изредка посматривала на удивлённого модельера, то и дело загадочно улыбаясь. Тропинка, как змейка, постоянно виляла под ногами, но путники шли уверенно, не сбиваясь ни на шаг с намеченного пути. Вдруг Фабио остановился. Он обратился к девушке:

– Эльмира, я только что понял, что вы мне заново открыли какое-то забытое чувство. Тот прекрасный стол, необычайно вкусное яблоко, яркий, красочный лес, красавица спутница… Я, кажется, влюбился. Только поймите меня правильно: я словно в первый раз влюбился в жизнь, мне она стала нравиться. Я раньше и не замечал, что вокруг всё такое удивительное, открытое, живое, приятное… Я не могу найти слов для описания этого чувства! – Фабио говорил, захлёбываясь от избытка положительных вибраций, которые сейчас он так отчётливо ощущал. Его слова были просты, но искренни. Эльмира повернулась к Фабио. Она сделала маленький шаг к нему и прикоснулась своей ладонью к центру грудной клетки взволнованного модельера.

– Фабио, вы помните, почему сейчас здесь? – тихо спросила принцесса.

– Я не знаю… – взволнованно признался модельер. – А где сейчас я?

– Не волнуйтесь, Фабио, вы там, где должны быть. Мы почти на месте.

Эти слова моментально успокоили модельера. Он снова глубоко вдохнул чистый лесной воздух.

– Эльмира, вы сказали, что нам нужно в главное здание вашего центра, это я помню, – Фабио знал, куда они направлялись. Девушка убрала руку с его груди и, повернувшись спиной к Фабио, снова пошла вперёд по тропинке, которая вела их к месту назначения, огибая небольшое живописное озеро. Как только путники обошли водоём, перед их взором предстал небольшой домик с крыльцом. Домик поразил Фабио своей компактностью, простотой и отсутствием какой-либо отделки. Казалось, что он сложен из брёвен и сделано это профессиональными умельцами, но, подойдя ближе к крыльцу, Фабио осознал, что ему совсем не ясно, из чего было так аккуратно возведено это небольшое строение. Сразу за крыльцом находилась дверь, ведущая внутрь домика.

– Дальше вы пойдёте один, – спокойно произнесла Эльмира. – Моя миссия на этом завершена. Меня ждут другие, которым тоже необходима помощь.

– А что за этой дверью, Эльмира? – Фабио был заинтригован, глядя попеременно то на девушку, то на дверь.

– За этой дверью находится выход. Простите, Фабио, но мне действительно пора возвращаться, – Эльмира подняла правую руку и нежно погладила модельера по голове. – Ступайте и не волнуйтесь ни о чём.

Внутри домик оказался не менее уютным, чем снаружи: никаких дорогих и богатых изысков. Всё скромно и просто. Свет, заполнявший небольшое помещение, исходил из двух окон, расположенных на противоположных стенах. На стене между окнами модельер рассмотрел большую картину: совсем непонятные небрежные мазки на белом фоне, выполненные всего тремя цветами: светло-голубым, тёмно-синим и фиолетовым. Модельер некоторое время вглядывался в своеобразное произведение искусства, и ему даже показалось, что это художество очень гармонично вписывается в скудный и достаточно скромный интерьер помещения. Прямо под картиной стояло небольшое кресло. Дверь в этой маленькой комнатке была всего одна: та, через которую зашёл Фабио. «Но Эльмира сказала, что здесь какой-то выход… Странно… Здесь только вход, и всё», – размышлял Фабио, заканчивая изучать дом изнутри.

– А разве вход не может быть и выходом? – голос, раздавшийся позади Фабио, заставил его вздрогнуть. – Да ты не пугайся, мой друг, присаживайся, у тебя была очень долгая, длинная и непростая дорога сюда.

Модельер резко повернулся, чтобы увидеть того, кто всё это произнёс. В полуметре от него стоял мужчина. Средний рост, обычное телосложение, небольшая небритость на лице. На вид мужчине было немного за шестьдесят. Присмотревшись, Фабио застыл в изумлении, ведь перед ним стоял точно такой же Фабио. На миг модельер решил, что он смотрится в зеркало. Но в комнате не было зеркал. И голос… Фабио ничего не говорил вслух после того, как зашёл в дом.

– Но вы похо… – модельер запнулся на полуслове, но всё же постарался закончить предложение: – Вы очень похожи на меня… Кто вы? Мой двойник? Или мне всё это кажется?.. – Фабио совсем запутался.

– Да какая разница, кто я такой! Я – это ты, или ты – это я… Здесь это не имеет никакого значения. Твоя травма некоторым образом искажает пространство и может создавать почти любой образ, который ты способен воспринимать в данный момент. Это мелочь. Мы это поправим, ведь именно для этого ты здесь и находишься.

– Какая травма? Я чувствую себя прекрасно! – модельер был не только шокирован, но и возмущён.

Голос двойника Фабио звучал, словно отлично настроенная гитара. Никакого намёка на фальшь не было и в помине:

– Для полного твоего восстановления тебе необходимо вспомнить всё, что с тобой происходило с того момента, как тебе исполнилось тринадцать лет. Но если ты что-то упустишь, я тебе напомню. Поверь, мой друг, сейчас ты на самой финишной прямой. Уже столько работы было сделано, ты даже не представляешь. Все потрудились на славу! И теперь не стоит останавливаться на достигнутом и возвращаться обратно! Ну как, ты готов?

Откровенно говоря, Фабио снова не понимал, что происходило.

– Но… я… я боюсь, что не вспомню, ведь столько лет прошло. Я даже не помню, почему я здесь… У меня действительно какая-то травма?.. – Фабио был растерян. Ему предстояло сделать практически невозможное.

– Расслабься, дружище, я пошутил! – двойник широко улыбнулся, подошёл к Фабио и слегка похлопал его по плечу. После этого он ещё раз предложил модельеру сесть на небольшое кресло, что стояло под странной картиной. Медленно расхаживая по комнате, двойник то и дело поглядывал на ничего не понимающего Фабио.

– Закрой глаза, расслабься. Сейчас ты сам всё увидишь. Я проведу с тобой уникальный в своём роде сеанс гипноза. По завершении сеанса ты будешь абсолютно новым человеком, полностью излечившимся от своего недуга. Готов?.. – Двойник на несколько секунд остановился, ожидая ответа.

– Готов, – неуверенно произнёс Фабио.

– Тогда приступим.

Фабио закрыл глаза и сразу ощутил паралич: он не мог пошевелить ни рукой, ни головой, он даже не мог снова открыть глаза. Но он по-прежнему прекрасно себя чувствовал и отчётливо слышал голос двойника:

– Тебе тринадцать. Твой отец на кухне готовит тебе завтрак. Он очень тебя любит, но из-за работы ему так не хватает времени провести с тобой хотя бы выходные. Он до сих пор не может полностью оправиться от смерти твоей мамы. А ведь уже прошло шесть лет. Но он хочет, чтобы ты вырос настоящим человеком, который способен преодолевать любые трудности и преграды на своём пути… Тебе не нравится, как готовит еду твой отец. Но в глубине своей души ты осознаёшь, что он старается для тебя. А он пока не знает, что ты часто пропускаешь уроки в школе, что ты связался со старшими, что ты учишься жить по законам улиц и дворов. Он не знает, почему ты не хочешь завести собаку, хотя не раз предлагал это сделать…

…Тебе восемнадцать. Твой отец накопил денег на образование, он хочет, чтобы ты стал учителем, чтобы ты не был похож на своих сверстников. На миг в тебе просыпаются сыновьи чувства, и ты поступаешь в университет на специальность «учитель младших и средних классов». Твой отец доволен…

Фабио сидел с закрытыми глазами. Всё, что рассказывал его двойник, тотчас всплывало перед ним: картинки, словно кадры кинофильма, чередовались, сменяя одна другую.

– Тебе двадцать два. Ты встречаешь девушку. Её имя – Елена. Она учится на параллельном курсе. Ты сразу понимаешь, что тебе не быть учителем, ты хочешь абсолютно другого от жизни. Ты влюбляешься в Елену, она хороша собой. Ты предлагаешь ей поучаствовать в конкурсе «Мисс Университета», ты словно знаешь, что именно она получит корону и почётную ленту. Елена соглашается. И вот тот самый долгожданный миг: девушки-конкурсантки выходят на сцену в купальниках. Здесь ты понимаешь, что лучше и красивее этого в твоей жизни ничего не было и уже не будет. И ты хочешь постоянно этим любоваться. Елена не победила, и тебе она больше не интересна… Тебе двадцать пять. Смерть твоего отца, прикованного к больничной постели в отдалённом хосписе, которого ты посетил всего лишь раз, когда отвозил его туда, не вызывает в тебе никаких эмоций. Ты занят только собой, делом всей своей жизни: ты пытаешься шить необычные женские купальники, которые сможешь продать за хорошие деньги… Тебе тридцать три. Ты арендовал фабрику по пошиву одежды. У тебя есть почти всё, что тебе нужно. Сейчас ты выбираешь себе дом. Но не просто дом, а настоящий дворец с садом, с прекрасными видами… Тебе тридцать пять. Твоё имя звучит на всех модных телеканалах; ты звезда всех глянцевых журналов о моде. В твоём арсенале не только женские купальники, но и мужские плавки. Теперь твоя продукция востребована известными людьми, звёздами шоу-бизнеса… Тебе тридцать семь. Вечеринки, кутёж, яхты, модели… Тебе тридцать девять. Ничего не изменилось… Тебе сорок семь. Закрытые тусовки, новая прислуга… Тебе сорок восемь. Ты придумал правила своей застоявшейся жизни, ты издеваешься над служанками, ты меняешь их каждые три года. Но ты им платишь. Они терпят твои унижения лишь за деньги… Тебе пятьдесят один. Всё продолжается. Ты по-прежнему популярен. Теперь даже самые простые шорты твоего производства стоят больше, чем полугодовая зарплата обычного учителя. Но тебе постоянно чего-то не хватает. Ты покупаешь ненужные вещи, захламляя свой дом, чтобы он действительно стал похож на дворец снаружи и внутри… Тебе шестьдесят. Твой день рождения гремит на всю страну. Ты всё так же популярен, как и двадцать лет назад… Тебе шестьдесят один. Ты влюблён в одну из девушек, которая только что подписала контракт с тобой, которая стала одной из твоих служанок. Именно ей ты больше всего уделяешь внимания, постоянно наказывая её за малейшее нарушение… Тебе шестьдесят три. Ты не хочешь отпускать эту девушку, переделывая её контракт в свою пользу. Теперь она в твоей власти. Теперь, по сути, она твоя рабыня. Она рассказывает об этом своему хорошему другу, одному из твоих охранников. Он помогает ей испортить тормозную систему твоего автомобиля. У неё нет выхода, ведь по-другому живой из твоего дома ей не выбраться… Ты спешишь на закрытый показ, водитель разгоняется по твоей просьбе. На повороте тормоза не срабатывают… Машина летит в груду камней, насыпанных на обочине. От удара один из камней разбивает лобовое стекло и попадает тебе точно в лоб. Ты моментально теряешь сознание…