Читать книгу Ружемант 5 - Евгений Лисицин - Страница 5

Влада объясняла скучно, но быстро, без лишних ответвлений. Хотела как можно скорее вернуться к работе.

Поверить в услышанное было непросто. Склонился над крохотной, омытой спиртом пластинкой, прищурился.

Ириска кропотливо занесла новые данные в архив: встретим такой в будущем, тут же распознает.

– Хочешь сказать, эта штука… порабощает?

Вспомнил, как еще недавно сомневался в существовании подобного.

– Нет. – Влада возмущенно покачала головой: не обрадовалась, что я так ничего и не понял. – Лишь вносит коррективы в личность. Видишь ли, люди – существа в своей степени похожие и одинаковые. Им можно привить отвращение, послушание, покорность. Люди не куклы, но тоже ломаются.

Где-то уже слышал этот тезис. Не от Вербицкого ли лично?

– Данный экземпляр заточен на причинение боли при физическом контакте с тобой. И затуманенное сознание. Ты проверял наложенные на нее эффекты?

Почувствовал себя идиотом – это следовало сделать сразу же, как только она начала вести себя странно.

– Статусные эффекты мы с нее сняли, – заверила меня Мицугу, но через мгновение отправила мне сообщение с отчетом.

Бросил взгляд, прочитал – было на что посмотреть. Подавитель воли, Нашептывание, Ведущая рука… Описания умений читать не стал: по названиям все ясно.

– Люди с классом дипломата опасны как в обычной жизни, так и на политической арене. Используй Вербицкий нечто подобное на официальном приеме – и мог бы забыть о своей карьере. Получил бы печать и постоянную проверку ее целостности. Худшего унижения для аристократа и не придумать.

– А цель?

Влада задумалась.

– Полагаю, что вызвать к тебе ненависть? Есть основания считать, что Инна должна была стать первой, но не последней. Ната рассказывала о том, что на нее напали?

Покачал головой: мне нет. И Бейка об этом ни словом…

– Ее пытались похитить. Сказать наверняка нельзя, но… Вербицкий делал каждой из нас предложение. И нападение случилось через пару часов после отказа.

Задумался – у старика много врагов. Что, если кто-то пытался так его подставить? Покачал головой – глупость! Для фигуры его масштаба подобные фокусы что с гуся вода. Отряхнется и не заметит.

– Да, но… к чему все это? Только представьте – аристократ номер один в России приказывает украсть пару девчонок, недавно вернувшихся с войны? Допустим, Бейка права и я просто очуметь насколько значимая фигура в будущем. Но Ната, Тройняшки, Инна? Чтобы просто вызвать ненависть?

Влада прыснула в кулак – на ее фоне меня можно было назвать разве что «силуэтом по плечо», не больше.

Кашлянув, прочистив горло, она заговорила.

– Бейка ведь нас не на рядовые должности в свой фонд пригласила, понимаешь?

Кивнул: носферату так точно главный исследователь-медик. А вообще – чем с таким оборудованием фонд планирует заниматься?

Обязательно спрошу у Бейки.

– Сероглазый, ты же сам нами командовал. Вспомни основной принцип хорошо слаженной группы.

– Доверие? – сказал и сразу же понял. Любое начинание можно развалить до основания, лишь дав малый раскол изнутри. Ростки сомнений дадут плоды. А без хорошей основы он лично и быстро поглотит только что зародившийся фонд и род Бейки…

– Эти чипы могут служить как доказательство?

– Доказательство чего, милое дитя? Того, что они существуют? Несомненно!

– Инна побывала у Вербицкого. Вернулась от него с имплантом. И кучей статусных эффектов, доступных классу дипломата.

Носферату, как и прежде, пожала плечами.

– У тебя есть заверяющие документы, что его не было прежде? И потом – девочка добрый час гуляла по улице. Получила вольную в счет твоих долгов: кто знает, с кем и как она успела встретиться за это время?

– Какой-то… бюрократический сюрреализм… – почувствовал, что хочу сбежать от всего этого обратно на фронт.

Хитрый сукин сын, этот Вербицкий. Гадит так, что не подкопаешься!

– Я доложу о нашей находке Бейке. Чип оставлю – вдруг придумаю как его использовать?

Очень хотелось в это верить…

* * *

Октябрьский ветер сменился морозом. Вместо дождя с неба посыпались первые хлопья снега. Как странно – привык их видеть минимум в декабре.

Зябко кутался в куртку. Заскочил в магазин: улыбчивая кассирша с веснушками была рада сплавить изделие тигроградских мастериц. Не шибко красивое, но теплое. И карманов много.

Нацепил на голову шапку из горностая – красивая и дорогая, она будто лежала годами. Спас хорошую вещь от простаиваиния в магазине.

Сбежал из башни вопреки заверениям Бейки сидеть на попе ровно. Одно за другим сыпались сообщения от девчат, но попытки связаться со мной ни к чему не вели.

Просто не отвечал, всего и делов. На десятом сообщении попросил Ириску перевести нейропереговороник в спящий режим. Полезно от ночных непрошеных звонков.

Глянул расписание автобусов в сети, свернул к видавшей виды остановке. Полгода назад она блистала чистотой, сейчас – постоянная жертва ночных хулиганов. Переполненная мусором урна и несуразное граффити на стекле лишь дополняли вид.

Окинул взглядом тех, кто ждал автобуса вместе со мной: старик, двое молодых парней, девица с закутанной по самой нос в шарф девчонкой…

Автобус пришел точно по расписанию. Внутри пахло теплом и машинным маслом. Уйма свободных мест – плюхнулся на первое попавшееся. На часах семь вечера. Ночная тишь щекотала улицы Москвы, заполняя их родным, домашним уютом.

Это не моя Москва. По улицам шастают орки, гоблины курят в подворотнях, ребята-кендеры, залихватски гогоча, вылетают из магазина: радуются проданному им пиву.

Не моя Москва, но как же, черт побери, рад был ее видеть. То, что сотворил с Вратоградом Царенат, никогда не должно повториться.

Спрыгнул с нижней ступеньки в редкий слой снега, тот захрустел под подошвами. Чувствовал, как водитель с пассажирами сверлят мне спину взглядами: думают, что лишь ненормальный решится выходить тут, да в еще в такой час…

Они правы, на их месте думал бы точно так же.

Кладбище. Тишина нависла над скорбным местом.

– Здесь? – спросил у Ириски. Та отчаянно затрясла головой.

Рабочий день смотрителя давно закончился. На воротах – замок. Ограждение в два с половиной метра, на кончиках острые шипы – будто кто боялся оживших мертвецов.

В прошлом теле на такое бы не решился. Молодость помогла: плюнув на ладони, в два прыжка перескочил, приземлился по ту сторону кладбища. Неприязненно обтер мокрые ладони о штанины.

Куртку жалко – шипы ограждения зацепились за карман, оставили рваные полосы. Лоскут тряпкой повис наверху, правый бок обратился в рванину. Торчал поврежденный синтепон, бродяга холод гогоча попытался ударить в открывшуюся брешь. Мне было все еще тепло.

Зачем сюда пришел?

Казалось, отовсюду слышу голоса. Покойники недобро взирали с могильных плит, будто вопрошая: как смею осквернять теплом жизни их вечный покой?

Ответить им было нечем.

Голографическая дева из нейрочипа выражала страхи из детства, зябко ежилась. На ум настырно лез спор: семилетний я на три яблока забился, что проведу ночь на кладбище и не обделаюсь.

Искать яблоки пришлось в соседском саду…

Руки искали «Арес» – с ним было надежней. Его обещали доставить на дом через неделю. Не охолощенный, но запечатанный – Бог Войны собирался стать настенным украшением.

Зачем мы здесь? Ириска спрашивала в который раз, прекрасно зная ответ. Сама же только что прокладывала маршрут.

Могильный камень еще не поставили, обошлись крестом. Наваленный холм земли осел совсем недавно. Памятью лежали иссохшие трупики цветов. Из земли настырно пробивались ростки бурьяна. Табличка хранила на себе выбитые, пластиковые цифры номера. Александр Александрович Гаврилин. Выдохнул: теперь знаю его фамилию.

Добрее остальных взирали грустные глаза с круглого лица. Фотография свежая, черно-белая, мягкая улыбка: таким его и запомнил. Не думал увидеть с черной каймой.

Хотелось выпить – выудил припасенный шкалик из потайного кармана. Глоток приятным теплом растекся по нутру.

– Ну и место для встречи ты выбрал, брат! – Орку было не по себе.

Широченное пальто, шляпа вместо шапки: бежевый цвет ему к лицу.

– Я же попросил приходить одному, – прошипел ему в ответ, нащупал под курткой рукоять «Буяна».

Макмамбетов лишь развел руками. Первая и Вторая прятались средь могил, но Ириска быстро их вычислила.

– Никуда не хожу без этих двоих. Сам понимаешь – безопасность.

Кивнул: безопасность. О ней сейчас и будет разговор…

Девчата орка ждали сигнала, но вели себя тихо, без лишней угрозы – такие бы мне пригодились в Царенате. Глянул на орка: хорошо, что он не умеет читать мысли. Плохо, что слишком умный и видит насквозь.

– Ты ж меня сюда не чарку-другую пропустить пригласил, верно? – кивнул на содержимое моих рук.

– Все так. Информацию хочу купить.

Орк нахмурился.

– Слушай, мужик, но почему здесь-то? Не сочти за неуважение, брат. Сам посуди: ближе к ночи приглашают на кладбище. Не уважай я тебя, как есть отказался бы. Тут намеком попахивает. Может, ко мне? Ахес, банька, девочка: нарисуем и обсудим цену.

– Цену? Ты даже не знаешь, что меня интересует.

Он пожал плечами.

– И что? Вряд ли то, чего не спрашивали остальные.

Я кивнул: мыслил он в верном направлении.

– Хочу спросить о безопасности Вербицкого.

Орк надул щеки, шумно выдохнул. Глядя на него, задумался: а как он попал на кладбище? Тоже через ограду? Звучало как плохая фантастика.

– Эк тебя понесло. Но ты же не дурак, брат. Не про количество охраны спрашиваешь?

Зеленошкурый правда хорошо соображал.

Я кивнул – он прав.

– Что будет, если прижать его как можно сильнее?

– Смотря что ты имеешь ввиду.

– Чтобы, выходя на улицу, он не чувствовал себя ее хозяином. Дрожал за жизнь, боялся.

Орк потеребил подбородок, задумался.

– Высоко метишь, Максим. Ну, почуяв подобное, он решит перейти в затворники.

Как и думал, ничего нового. Спросил:

– В особняке?

Макмамбетов лишь возмущенно затряс головой в ответ.

– Что ты, брат. Особняк ему лишь для игрушек. Тискать девочек, ублажать свою власть, проводить балы. По-настоящему дома он чувствует себя лишь в башне.

– В башне?

Зеленошкурый Иван ответил с Ириской в унисон.

Небоскреб «Свеча» – тридцать этажей с рабочими офисами, жилыми апартаментами, пентхаусом. Целиком и полностью принадлежал старику.

– В случае чего закроется в нем.

– Так вот, значит, где центр паутины?

Макмамбетов хмыкнул.

– Умеешь же ты дать точное описание, брат. Уважаю. Только ты не вздумай.

– Что не вздумать?

Орк развел руками.

– Делать того, что на уме. Штурмовать, в смысле. Оружия купил, дронов. Слышал, ищешь людей…

– Бейка разболтала?

– Сам догадался. Потому не вздумай. Продажу тебе оружия мне простят. За информацию спросят, но выкручусь. А у тебя исходов не будет: объявят преступником номер один в стране. Он вернул тебе, что взял. Чего же хочешь еще?

– Ты что же? На его стороне? Защищаешь?

Орк с такой нападки обиженно насупился.

– Ну, брат, если так смотришь на мои советы…

– Стой. Я не собираюсь идти на него штурмом.

– Тогда для чего все это?

– Сам понимаешь, не скажу. Это же информация, а ты нейтрален. Даже когда уважаешь.

Орк хрипло засмеялся, шутливо погрозил пальцем – попал в самую точку! Я же продолжил:

– Хочу знать о том, как завести его в этот тупик. Что надо делать? Убивать его людей? Нападать на его предприятия?

– Вот ты, значит, о чем? Напугать его решил? – Иван задумчиво потеребил бородатый подбородок. Выдохнул, развел руками – была не была!

– То, о чем спрашиваешь, провернуть сложно. Он не боится физических повреждений.

– То есть?

– Затей ты с ним драку, он тебя отделает. Это не шутка, брат. Даже учитывая все слухи, что ты провернул со Скарлуччи. Он появляется на людях без охраны. Находились смельчаки: крыша, винтовка, выстрел…

Ириска разыскала газетные вырезки: в пору присвистнуть, семь разных эпизодов. Популярная же он личность…

– Смельчаков сгноили в тюрьмах, а он до сих пор жив.

Я закусил губу: выходит, Вербицкому было чем обменяться с Скарлуччи помимо информации и образцов.

– Помимо того, он сильный маг. Магический дар как пропуск в высший свет: чародеев мало, а потому их если и не выводят в отдельную касту, то берегут.

Вспомнил Хромию – может, потому ее и не расстреляли?

– Я ж тебя, блин, потому и огораживаю, брат! С этой колокольни на него не плюй, даже не думай.

– А с какой плевать? – слабо улыбнулся ему в ответ. Орк замялся, прежде чем заговорил вновь.

– Он страшно боится лишиться того, чего достиг. Влияния, власти. Потому делает многое в рамках закона. Когда надо выйти за них, нанимает людей. Его денежный ресурс неограничен, а про административный даже не стоит упоминать. В конце концов, у каждого из нас есть своя «Инна».

– Даже у тебя?

– Прости, брат, эта информация не продается.

Я кивнул, попросил его продолжить.

– Хочешь заставить его сидеть дома? Подпали паутину, снизь уровень его влияния в занятых им сферах. Честной конкуренции во многих областях он не выдержит. Здесь другая беда, брат: никто не отважился составить ему ее не из добрых побуждений и взаимоуважения. А, как я уже говорил, административный и денежный ресурс.

А ведь и в самом деле. Меня пихнули на сборочный пункт впереди всех документов. Хотели выслужиться перед стариком, вот и расстарались.

– Сделай так, чтобы его появление на людях приносило несчастье. Рукопожатие с ним как черная метка, конец бизнесу, убытки и никаких доходов – тогда он начнет избегать встреч. Испугается, ибо начнет не приобретать, только терять. Теперь понимаешь?

Кивнул. Значит, вот что Бейка имела в виду под политическим решением? Макмамбетов будто мысли читал.

– Бейка жаждет того же, что и ты. Но я говорил ей – представляет все слишком в мягких тонах. Она хитра, но он тоже не идиот. И начнет ставить ей палки в колеса еще до того, как она начнет представлять угрозу. В итоге политически он ее раздавит.

– Значит, никаких шансов? – начал осознавать, что мы впустую потратили кучу времени.

– Ну, я такого не говорил, брат. Способы есть, но предупреждаю: ты от меня ничего не слышал.

– Ты даже не открывал рта, – подыграл ему, подмигнул. Орк выдохнул, развернулся, будто собираясь с мыслями. Поверженно поднял ладони.

– Тогда слушай. Тебе нужна информация о всех его грязных делишках. У меня можешь не спрашивать: такого товара не держу даже я – голова дороже. Но у него повсюду свои люди, с них и стоит спрашивать. Найти мелкую сошку, через нее выйти на кого покрупнее.

– Неужели за все это время никто не пытался? – воспротивился я.

– А зачем? Он народный герой, дипломат: решает проблемы, договаривается, спонсирует кучу благотворительных фондов. У него волна денег, и он, как серфер, лавирует по ней. Все остальные лишь смотрят, раскрыв рты, и жаждут, что их с этой волны хоть чуточку, но обольет.

– А Император? Слышал, у них с ним не лучшие отношения. Причем от тебя же.

– Эк как ты высоко закинул, брат! У Императора и спецслужб Вербицкий как пробка в одном месте, тут ты прав. Но это еще не значит, что он не бывает им полезен. Убрать его вот так запросто и без скандалов невозможно. Ну и он ведь будет сопротивляться: Императору есть чего бояться. Представь, что у старика может хватит ресурса сместить самого Императора, занять его место? И он к этому стремится – вмешиваться в его дела со стороны спецслужб будет прекрасной возможностью помочь свержению Императора.

Действительно, какая-то паутина… Куда ни ткни, все со всеми повязаны. Хорошие, плохие – в единой упряжке…

– Ты же говорил, что способы есть.

– Ну так о них и вещаю, брат! Научись терпимости! Или терпеливости? – Он хлопнул ладонью по спине, чуть не выбил из меня дух. – Как только у тебя будет достаточно информации, стоит найти возможность ее опубликовать. Сделать доступной, разоблачающей. Он использует купленные им же СМИ как оружие, тебе надо делать так же.

– Купить кучу газет, телеканалов, сайтов в сети? – звучало как что-то на богатом.

– Не строй такую морду, словно я тебе под нос ксину пихнул, брат! Ты сам спрашивал, я лишь отвечаю! В твоем случае можно иначе, ты ж народный герой! Тебя награждать будут, ну так и иди не политической дорогой, а стопами народного героя. Мол, вернулся, видел Царенат во всей его красе. Не все Вербицким куплено, Императору тоже принадлежат федеральные каналы: вот и давай на них интервью! Уважение заслужишь, и вот уже тогда можно будет делать шаги в правильном направлении.

– Значит, его Империя целиком и полностью построена на деньгах и лжи?

– Верно, брат. Лишишь его того и другого, и ему ничего не останется, как прятаться. Влияние начнет сходить на нет, и вот уже тогда можешь на сцену выходить ты. Подбирать не крошки с его стола, но кусать прежде, чем явятся другие хищники. Смекаешь, брат?

Смекал и еще как. Мысль мне нравилось, дело стояло за малым: раздобыть эту самую информацию…

– Тогда расходимся, брат. Бывай. Как будут еще вопросы, обращайся. Деньги только в следующий раз привози, хорошо?

На том и расстались.