Читать книгу Разбойничья злая луна - Евгений Лукин, Матузук - Страница 32

– А вот и вождь! – с лучезарной улыбкой приветствовала их Наталья.

Раньше она старалась Толика не замечать, а за глаза именовала его не иначе как «слесарь». Историческое собрание у водопада, избравшее «слесаря» вождём, она обозвала «недостойным фарсом», и в первые дни дело доходило до прямого саботажа с её стороны.

И только когда в горловину бухты вдвинулись высокие резные носы флагманского катамарана «Пуа Ту Тахи Море Ареа» («Одинокая Коралловая Скала в Золотом Тумане»), когда в воздухе заколыхались пальмовые ветви – символ власти, когда огромный, густо татуированный Таароа и слесарь Толик как равные торжественно соприкоснулись носами, потрясённая Наталья вдруг поняла, что всё это всерьёз, и её отношение к Толику волшебно изменилось.

Под баньяном был уже сервирован врытый в землю стол, собственноручно срубленный и собранный вождём без единого гвоздя. Наталья разливала уху в разнокалиберные миски. На широких листьях пуру дымились пересыпанные зеленью куски рыбины.

– Кузиночка! – сказал Фёдор, шевеля ноздрями и жмурясь. – Что бы мы без тебя делали!

– С голоду бы перемёрли! – истово добавил Лёва.

Расселись. Приступили к трапезе.

– Валентин, ты запустил бороду, – сухо заметила Наталья. – Если уж решил отпускать, то подбривай хотя бы.

– Так ведь нечем, Ната… – с мягкой улыбкой отвечал Валентин.

– А чем подбривает Фёдор?

– Акульим зубом, – не без ехидства сообщил Лёва. – Он у нас, оказывается, крупный специалист по акульим зубам.

После извлечения из углей поросёнка стало совершенно ясно, что национальную полинезийскую кухню Галка освоила в совершенстве. Валентин уже нацеливался стащить пару «булочек» (т. е. печёных плодов таро) и улизнуть на Сырой пляж без традиционного выговора, но…

– Интересно, – сказал Лёва, прихлёбывая кокосовое молоко из консервной банки, – далеко мы от острова Пасхи?

Все повернулись к нему.

– А к чему это ты? – спросил Толик.

– По Хейердалу, – глубокомысленно изрёк Лёва, – на Пасхе обитали какие-то ненормальные туземцы. Рыжие и голубоглазые.

И, поглядев в голубенькие глаза Фёдора Сидорова, Лёва задумчиво поскрёб свою рыжую клочковатую бороду.

Наталья, вся задрожав, уронила вилку.

– Валентин! – каким-то вибрирующим голосом начала она. – Я желаю знать, до каких пор я буду находиться в этой дикости!

Не ожидавший нападения Валентин залепетал что-то насчёт минуса в подкоренном выражении и об открывшихся слабых местах теории относительности.

– Меня не интересуют твои минусы! Меня интересует, до каких пор…

– У, Тупапау!.. – с ненавистью пробормотала Галка.

– Ита маитаи вахина![5] – в сердцах сказал Толик Фёдору.

– Ита маитаи нуи нуи![6] – с чувством подтвердил тот. – Кошмар какой-то!

– Между прочим, – хрустальным голоском заметила Наталья, – разговаривать в присутствии дам на иностранных языках – неприлично.

Толик искоса глянул на неё, и ему вдруг пришло в голову, что заговори какая-нибудь туземка в подобном тоне с Таароа, старый вождь немедленно приказал бы бросить её акулам.