Читать книгу Лечение водой - Евгений Юрьевич Москвин, Евгений Москвин - Страница 46

Сегодня понедельник. Уже середина дня – Костя работал всю первую половину и сейчас настроение у него удовлетворенно приподнятое… «Дождаться, дождаться вечера!»

Он чувствует, как ждет, ждет, пока созвонится с Олей…

«Да, но мне придется и не спать все это время», – отмечает он в своей голове заведенно-устало. Да, эта заведенность – работать, работать, не тратить время попусту – будто ключик кто-то вертит, механически вертит в его мозгу и сердце, клинит, клинит…

Но все вдруг и исчезает: как это хорошо, ведь они договорились созвониться с Олей в конце вчерашнего разговора.

«Теперь каждый день созваниваемся – и главное, она совершенно не протестует».

Ругань Оли с Меркаловым. Ругань, которую он слышал — «Меркалов параллельно позвонил, пока мы разговаривали по телефону. Оля «отметелила» его голосом».

В их отношениях не все в порядке.

Там не все в порядке, – произносит Оля, качая маленькой ладошкой.

«Да нет, на самом деле, мне и не нужно с ней отношений, – расслабленно думает Костя. – Меня устраивает то, что есть».

Тут вдруг телефон звонит – это мать, с работы. Интересуется, уплатил ли Костя за Интернет.

– А что такое? – спрашивает он. – Я схожу уплачу, когда…

– А можешь сейчас сходить? Мне еще нужно, чтоб ты посмотрел цену на гавайскую смесь.

– Гавайскую смесь? – Костя смеется. – Она тебе, выходит, понравилась, когда последний раз брали?

Мать отвечает: да, – кроме того, на днях придет крестная Кости, Валя Артемьева, она тоже любит гавайскую смесь.

– И рыбу посмотри. Надо будет сделать рыбных закусок.

Валя религиозный человек и совсем не ест мяса.

Левашов ставит компьютер в спящий режим, одевается, идет в магазин.

На улице – поздняя осень, но снега еще нет. Повсюду эта высохшая трава, она как обесцвечена и похожа на солому. Холод от этого кажется таким сухим…

Костя опять вспоминает, как Оля вчера отчеканила – «У меня есть молодой человек!»

«Да, она сказала это… как-то уж больно резко! Отрезающе… да, отрезающе… что-то притаилось за этим… это же совершенно не вяжется со всем остальным! Конечно, не вяжется!

Она сказала это как-то… Уж слишком резко и специально! Едва я только успел поинтересоваться ею как… Стало быть, наврала?»

Мы до сих пор встречаемся.

«Она сказала это очень настойчиво – так, будто хочет… чтоб я думал, что у нее есть молодой человек? И да – ну извини, я не живу с тобой и не вижу всего этого — как же тогда быть с этими словами?

Вдруг Костя вспоминает, как Оля сказала: да уж… сколько ж я мозгов переимела. Что не хочу отношений. Он спросил ее: «Да? А зачем?» – она ничего не ответила.

«Когда мы первый раз встретились! Она так сказала! Выходит, сейчас наврала? Специально сказала, что она с Меркаловым!.. Зачем? – и осторожно складывается мысль… – Потому что не хочет отношений сейчас, но потом…»

Да если б меня любили, я б на две работы пошла.

«Нет, секундочку! Получается, что она не хочет, чтоб я думал, что у нее есть молодой человек! Она же знает, что я помню, что она раньше говорила. И то, что было в субботу… Я сказал про любовь, и ее вдох…»

Стало быть, Оля врала так, чтобы Костя чувствовал, что она врет…

Левашов идет по улице.

Эта отрезающая, непререкаемая интонация… У меня есть молодой человек!

Когда-нибудь ты меня полюбишь… – У меня есть молодой человек!

Вдруг всеми фибрами души-и-и-и! – он ощущает: «Она хочет оставить на определенном расстоянии. На позиции друга… А еще вернее, она меня как бы выправила в дружбу».

С другой стороны… «Нет, конечно, она поддерживает отношения с Меркаловым. Она с ним общается». Левашов снова вспоминает Олину ругань с Игорем, которую он услышал вчера. Да, конечно, она поддерживает с ним отношения. Это случайность, что я слышал их ссору?.. Либо! Она подумала, что я отдалюсь, не стану с ней общаться – после того, как сказала, что она с Меркаловым, и поэтому…»

Костя входит в продуктовый… теплота магазина – тотчас он опять как окунается в страшную усталость, словно проникающую во все тело неоновым светом ламп… «Я работал семь лет без продыху… я устал я очень устал я очень…

Премия «Феномен»! Я прошел в полуфинал!..

Да это же ничего не дает – это просто промежуточный список…» – да, ни денег, ни раскрутки, ничего. Левашов ощущает зыбкий страх, тупо досаждающий, безысходный…

Подходит к платежному терминалу и набирает своего провайдера, чтобы заплатить за Интернет………………………………………………………………………

……………………………………………………………………………………….

Через десять минут он выходит из магазина, держа в руках пакет гавайской смеси.

«Уртицкий… Если вы эгоист, так хоть другим мозги-то не парьте, а?» – опять запрыгал в его сознании. «Теперь уж все, все! Пощады не жди! Раз я так прокололся. Все передали Уртицкому… И как нагло он меня поливал! Конечно, и в премии, и в журнале все зависит от него. Теперь все, теперь все-е-е-е-е!!.. – горечь, клинящий страх осознания… Все пропало. Мне ничего не дадут. -

Это ж надо! Левченко клялся-божился, что не сдаст и… но что если все равно все обойдется? Что если мне повезет? Может, все-таки все будет хорошо? Уртицкий уже рекомендовал – может, обратной ход делу не сможет дать?.. И когда я получу премию, мы с Олей…

Но сейчас, стоит мне только заговорить с ней о люб…»

У меня есть молодой человек! Мы до сих пор встречаемся! – блок, в сознании поднялась маленькая ладошка.

«Я не способен, не способен заговорить с ней о…»

Оля словно парализовала Костю. Пойти-пойти-пойти, позвонить, пойти с ней на сближение, заговорить о лю…» – У меня есть молодой человек! – блок рукой.

В то же время она произносит это как с позывом, максималистским – вызывающим напряженное ожидание………….

Но ведет она себя так не из-за премии. «Она меня блокирует не из-за того, что мы ждем результата», – Левашов прекрасно чувствует.

«Но Господи, я же хочу просто общаться с ней. Уже тыщу раз это говорил, – произносит он будто втолковывая кому-то. Это действительно моя позиция. Я просто хочу продолжать общение – все».

Там не все в порядке. Я не буду говорить, что именно, но там не все в порядке.

Да все ясно: Меркалов – хренов утилитарист. Отношение к женщине как к кухарке… Но может быть из-за чего-то еще у них разлад?..» Но Костя тотчас отмечает себе: «я подумал, что она встречается с Игорем, хотя никогда не видел их вместе и не один факт это не подтверждал… а так оно и оказалось. Скорее всего, и здесь не ошибаюсь» – восточный темперамент Меркалова – из-за чего еще там могло не сложится? Игорь ухаживал за Олей, улыбался, «приласкивал», что-то дарил. И вот она уступила, переехала к нему… «И тотчас сразу все сменилось – она только кухарка! Только пойди, принеси, приготовь, вымой… Боже мой! – Левашов так весь и опешивает внутри: как Меркалов мог так поступать с ней?! – Оля ведь будущий ученый! – Негодует, словно бы в ответ на Олину постоянную поддержку и защиту – ему – от Уртицкого. – Как же… как Меркалов мог?! Бедная деточка! Купилась на ласки!»

– У меня есть молодой человек! – Оля произнесла это как с позывом, максималистским. Такие нотки тоже звучали в ее голосе.

Позыв, вызывающий напряженное ожидание………………………………………….

* * *

Оля жила с Меркаловым? Позже Костя вдруг припоминает, что слышал, у Игоря нет своей квартиры – тот живет в московском общежитии.

«Да уж. Тоже ж причина – что Оля скоро оттуда и уехала………………………»

* * *

…Все чаще у Левашова мелькает в сознании манящая цепочка, все чаще, ближе к вечеру:

Ну извини, я не живу с тобой!.. Да если б меня лю-би-ли, я б на две работы пошла!

«Значит, она хочет отношений… – Я мог бы поинтересоваться тобою, как…

Вот только не надо мною как девушкой интересоваться! У меня есть молодой человек!

Ну хорошо. Будем просто друзьями – и все. Я не хочу создавать никакой конкуренции Меркалову…

Чего тебе надо? Я тебе звоню на работу!!.. Я… Я и туда звонила ну так что?!.. Я сейчас занята», – она обрубает Меркалова и возвращается разговаривать с Костей…………………………………………………………………………

……………………………………………………………………………………….

«Я не хочу с ней отношений, меня не влечет к ней…»

Наконец, он звонит ей домой, как договаривались.

– Привет! – говорит она.

– Привет, как дела?

– Да все нормально, как ты?

Он облегченно вздыхает:

– Да все вроде бы нормально у меня… Работал сегодня весь день. А вчера после нашего разговора я отрубился конкретно.

– Спать пошел, да?

– Да. А ты что делала сегодня?

– Да как всегда. Днем в институте, вечером – в лабе.

– Ага! – рассмеивается Костя. – Да уж какие могут быть новости – всего один день прошел…

– Слишком религиозных людей я не очень понимаю. А по правде сказать – совсем. Соблюдать догмы… нет, это совершенно не мое.

– Да, да, я понимаю тебя, – соглашается Оля.

– Любой священник станет отрицать, что за этим – ограниченное мировосприятие. Но… – Костя слегка останавливается.

– А я сама… я, конечно, всегда старалась верить в Бога… но когда я смотрю на падших людей… и если человек, скажем, принимает наркотики и у него уже абсолютная деградация, тело отказало… мозги атрофировались – он ведь в этом случае, продолжая принимать, сам уже не может себя остановить – ничем. Даже теоретически – никакими догмами. Бог не должен был бы такого допустить, – серьезно заключает Оля.

– Ну… в общем, да, – соглашается Костя. – И окружающие – тоже не могут.

– Вот то-то и оно… Я как-то видела – показывали ломку наркомана по телевизору… А еще иногда… – прибавляет Оля. – Я думаю о людях, которые депрессией страдают. Я имею в виду настоящей. Ведь это слово часто употребляется – а ведь даже не знают, что это такое в действительности. Когда человек вообще уже не может ни улыбнуться, ничего.

– До такой степени?

– Конечно.

– Ясно. У тебя есть какой-то знакомый, страдающий депрессией?

– Нет, но просто…

– Понятно.

Костя тут же начинает думать о своем состоянии… «Нет… у меня ничего такого. Я не болен. И я кое-что знаю… о божественном вмешательстве? Скорее, о том, по какому закону развивается всё вокруг. Я расскажу Оле потом». Спрашивает:

– Ты в своей лаборатории… изучаешь болезни?

– Там все фундаментально, Кость, – такая интеллигентная теплота в ее голосе…

Левашов вдруг ощущает жуткий прилив теплоты и в себе – непонятно даже, из чего.

Детский голос Оли… «На самом деле, она наверняка очень разносторонняя? Она ходит в кино? Может быть, летом она катается на велосипеде?.. Это замечательно».

– Слушай, а чего это мы так грустим!

– Да уж, – Оля тоже рассмеивается.

– Вот знаешь, что… я в детстве так любил в бадминтон играть! Меня никто не мог обыграть. Вообще – реально никто. Я всех – фиу-фиу. Я и сейчас люблю… Только редко удается… Умеешь?

– Нет, не очень, наверное…

– Я играл у себя на даче… а еще мне нравится керлинг.

– И где тебе удается в него поиграть?

– Не, я его только смотрю…

– По телевизору?

– Нуда. И знаешь…

«Я будто специально, специально наговариваю дружбу», – у Кости это чувство… оно в чем-то приятное. «Это из-за того, что я услышал ее ругань с Меркаловым вчера! Сейчас Оля не хочет отношений, но может… я тоже не хочу. Будем общаться по-дружески».

И ему хорошо, тепло и естественно от этого. И Оля все понимает – «ей просто хочется общаться, и мне надлежит так вести себя…»

Оля как бы выправила его – вчера. В определенный настрой.

«Но мне от этого только хорошо!»

– Господи, как все-таки здорово, что мы общаемся! – от всего сердца произносит он. – Как я рад, что мы наконец-то…

– Я тоже, Кость.

– Жалко только, что повод не слишком… ну, сама понимаешь. Все эти козни Уртицкого… но мне, на самом деле, гораздо лучше – теперь, когда мы… С другой стороны, ты же понимаешь… я все равно не перестаю думать обо всей этой мерзости. Так меня подставил Левченко… Нет, ты представляешь, да?.. Нет, я просто реально никогда еще не видел такого прямого предательства. И… – Костя опять презрительно наморщивается, начиная повторять Оле: – Какой же все-таки прохвост Уртицкий!.. Вот урод! Нет, ты видишь, Оль, да? Он, главное, что… он всегда так и делал, Оль, понимаешь? Пока ты ему нужен, всю задницу оближет. Но чуть только не по его, он сразу все растопчет в полный ноль. Будто и вообще ничего хорошего не было за годы. В самый ноль, в самый. Будто никаких людских отношений, никакой работы. Вот гнида! А я столько сделал, понимаешь? Столько пахал, всем пожертвовал, сил в это вкладываю немерено – и теперь вместо того, чтоб просто мне помочь… чуть не по его – все! Вот ты именно на это обрати внимание, Оль! Вот именно на этот момент… – Костя, поднимая руку, соединяет три пальца возле лица.

– Да, понимаю, – отвечает Оля.

– Когда надо просто помочь человеку – так издеваться! И все это заметь под предлогом, что он знаток жизни, старший. Воспитатель нашелся, гнида! Я должен встречаться с этой девкой – представляешь? – он чувствует, что в этот момент так проникнут негодованием, что говорит Оле просто как другу… и это важнее всего сейчас!! Сказать ей как другу. Именно так, открытым текстом.

– А на деле же под этим он просто хочет…

– Да, да, да! Просто прицепиться ко мне. Я такие цели для себя ставлю и вместо того, чтоб просто помочь и поддержать… он какую-то ничтожную интригу закрутил. Понимаешь, да?.. Но… Я все равно, не смотря на все на это… уверен, что все сойдется в этот раз.

«Дождемся ответа, ладно?» – Оля будто поставила доброе условие. И он как старается приблизить своими словами… отношения? Ему чуть неловко – все ведь должно быть естественно. В премии чтоб победить и…

– Да, я тоже на это очень надеюсь, Кость.

– Спасибо! Фу-у-ух-х-х…

– Что ты так выдыхаешь?

– Просто от облегчения. Что меня кто-то понимает. Честно!.. Все сложит

ся – я уверен! Ибо все же должна быть какая-то… ну справедливость, да. И я тебе говорю, я смотрел других претендентов на эту премию – они гораздо слабее меня… Ладно! – он восклицает, уходя из неловкости. – Вот что я тебя еще хотел сказать… Знаешь, у меня есть друг – совершенный материалист. Но не поверишь, мы отлично общаемся! И это настоящий друг, мы в институте познакомились…………………………………………………………………

……………………………………………………………………………………….

– Ты столько читаешь – просто удивительно, сколько я всего не читала… – произносит Оля спустя где-то час, – Но на самом деле, и желания особого нет.

– Ну-у…

– Нет-нет, я знаю, что это очень плохо. Я прочитаю обязательно.

– Не надо, если не хочешь. В любом случае: Чарльз Стрикленд Моэма – это Гоген. Это все знают.

– Зато я так засиделась на лекциях, заработалась в лабе… – она цокает. В ее глубоком, напевном голосе слышится грусть.

– Ты говоришь так, будто… это все возня какая-то мышиная.

– А что, разве нет? – подхватывает Оля, начиная смеяться.

– Да, вот это да! Ха-ха-ха! Это я, конечно, удачно сравнил!

– Ты действительно не с подтекстом сейчас сказал про мышиную возню? – Не-а!..

Они смеются, но Оля тотчас серьезнеет.

– Да и на друзей тоже времени не так много… Да.

– Время всегда можно найти, – отвечает Костя после паузы. И как-то… у него все напряглось внутри. (А что, если Оля сейчас решит не общаться со мной?») Ведь от каждого слова зависит дружба. Особенно вначале. От самых маленьких чувств и реплик.

– Да. Это правда. Абсолютно.

– Знаешь, то, что я общаюсь с Гамсоновым… у нас с ним все равно много общего, это понятно. Но мне просто кажется, это вообще противоречивость всей нашей жизни такая.

– То, что твой друг думает только о деньгах, а ты…

– Ну, – Левашов слегка нахмуривается. – Мне все же кажется не только, но…

Потом он признается, что кое-кто из таких людей ему всегда неподдельно нравился.

– От чего же это зависит?

– Да просто когда слово цепляется за слово, и тебе с человеком приятно общаться… вот у нас с тобой, между прочим, точно так же. Конечно, мы с тобой, на самом деле, не друзья, просто приятели. Дружба мужчины и женщины, Оль… но так это принято называть, когда… когда нет каких-то больших отношений – ты ж понимаешь. Хотя я не сказал бы, что это большее – это просто другое. Ты говорила тогда… ты говорила о дружбе – в кафе… в эту субботу, помнишь? Тогда. Речь же все-таки шла не о дружбе, а… ну просто да, когда нет отношений. Это просто… как заменить… Так вот! О Гамсонове! Это и есть настоящая дружба – когда общаешься с человеком не постольку-поскольку.