Читать книгу Гений клана - Евгений Нетт - Страница 8

– Молодой господин Нойр, проверьте, пожалуйста, всё ли верно…

Заведующий приличным, но не вычурным магазином ремесленных материалов мужчина до последнего момента не мог поверить в то, что и через тридцать минут после появления этого необычного покупателя в помещение не зашёл его родственник или приставленный слуга, могущий проследить за разумной тратой огромных по всяким меркам денег. Инструменты, необходимые для проведения тончайших работ с дорогостоящими материалами, и по отдельности стоили недёшево, а полный их комплект себе позволить могли лишь умудрённые сединами ремесленники. Но чтобы подросток покупал все инструменты разом… И деньги самые что ни на есть настоящие, и покупатель – не шпион какой или мошенник, а наследник малого клана Нойр, что славится своими убийцами… А ещё он не повёл и бровью, когда вместо смотрителя лавки обслуживать его вышел сам глава семейства, контролирующего значительную часть ремесленных магазинов Китежа. Ещё не клан, но уже близко, а Нойр воспринял это как нечто само собой разумеющееся. Сейчас хозяин стоял рядом с мальчишкой и внимательно наблюдал, как тот проверяет инструменты, а на плечах заведующего лежали обязанности грузчика. Мол, неуважительно это, позволять грязному простолюдину подносить товар такому клиенту.

– Из чьей мастерской вышел этот набор?

Нойр, принявший коробку из рук мужчины, тут же её открыл и окинул взглядом ровно двенадцать тончайших и прочнейших лезвий, каждое из которых стоило не меньше тридцати монет.

Заведующий уже давно не завидовал тем, кому продавал товар, но сейчас забытое чувство проснулось вновь. Видеть, как какой-то мальчишка, в этой жизни толком ничего ещё не успевший совершить, равнодушно осматривает драгоценные, высококачественные инструменты, да ещё с видом знатока интересуется личностью их создателя, было… неприятно, мягко говоря. Ведь ради тех же тридцати монет заведующему нужно было трудиться несколько месяцев, питаясь лишь зёрнами да водой, а этот щегол даже не попытался договориться о небольшой скидке!

– Изготовитель – клан Ваши из Лайонесса. Кто именно трудился над этим инструментом, нам, к сожалению, неизвестно. – Хозяин чуть склонил голову, будто бы извиняясь, а Нойр опять это проигнорировал, вернув лезвие на место.

– Меня всё устраивает. Вы, достопочтенный Генрих, случайно, не торгуете металлами?

– К моему великому сожалению, молодой господин Нойр, торговлю таким материалом ведёт мой давний конкурент Ведеска, что пришла с востока. Но если вам будет угодно, я могу предложить отменную древесину и камни, драгоценные и полудрагоценные. Если чего-то не окажется в городе, то мои люди могут это разыскать… за разумную цену.

В ответ Элин коснулся кольца на пальце, и на прилавок упал лист бумаги, сверху донизу исписанный мелким шрифтом. С молчаливого разрешения Нойра Генрих (фамилию, что примечательно, носили лишь те, кто принадлежал к кланам) взял бумагу в руки и заскользил по написанному взглядом, всё сильнее и сильнее удивляясь:

– Вы решили открыть клановое производство, молодой господин?

– Всего лишь сформировать личные запасы, достопочтенный Генрих. Я предпочитаю один раз приобрести относительно недорогие и долговечные материалы с избытком, чтобы после не испытывать в них нужды вне зависимости от ситуации на рынке. Что до более ценных позиций, то, предполагаю, лучшего поставщика, чем вы, в Китеже я не найду.

– Истинно так!

Сказать обратное – значит потерять ценного покупателя. Но обе стороны понимали, что Генрих был не до конца честен. Никто и никогда не может предложить абсолютно всё лучшего качества и по наиболее выгодной цене, иначе у него просто не было бы конкурентов. Но Элин не считал необходимым заключать десятки контрактов со множеством поставщиков, так что заранее выбрал наиболее крупного. И, естественно, он был в курсе, что, помимо инструмента, ему могут здесь предложить.

– В таком случае я буду рад принять в своём доме вашего человека с индивидуальным контрактом. Позволите? – Элин забрал из рук мужчины список, вызвал из кольца перо и подчеркнул несколько позиций. – Эти материалы мне потребуются в ближайшее время, и за них я готов заплатить прямо сейчас, по рыночной цене.

– Думаю, молодой господин, эту мелочь мы сможем отпустить и с небольшой скидкой.

Прежде Генрих никогда не жаловался на свою чуйку, которая сейчас буквально кричала о том, что этого подростка без подписания бумаг отпускать нельзя: перехватят, сволочи.

– Звучит прекрасно, достопочтенный Генрих. Мы можем прямо сейчас оформить контракт?

– Сию минуту. Эрзо! Элитный бланк, сейчас же!

Если с Элином разговор вёлся мягким, уважительным тоном, то к собственному работнику мужчина обратился совсем иначе. Но его поведение можно легко объяснить: в этой ситуации он плохо понимал, что вообще происходит, и почему этот малец решил вот так просто, буквально по щелчку пальцев потратить две с половиной тысячи только на инструмент.

Материалов из низкоклассных было хоть и много, но в сумме они тянули всего на три с половиной сотни, и безотлагательно гарантировать их поставки Генрих решил лишь из-за видимых им перспектив.

Не прошло и минуты, а мужчина уже заполнял бумагу, с некоторых позиций скидывая и по десятой части от рыночной цены. Наблюдавшего за этим Элина всё устроило, и они ударили по рукам, получив по копии договора каждый. Практически сразу после этого подросток отказался от предложенных сладостей, коих в лавке было не так много, в отличие от элитного алкоголя для не менее элитных клиентов, и покинул лавку, переложив проблему доставки покупок на надёжные плечи нового торгового партнёра.

– Эрзо…

– Да, господин?

– Я сам разберусь с доставкой. Поставь вместо себя подмастерье, а сам подготовь груз к ночи. – Опустив руки под прилавок, Генрих достал оттуда запечатанный флакон с валерьянкой, сорвал пробку и залпом его осушил. – Проболтаешься – кастрирую и подвешу на главной площади. Ни единая душа не должна узнать о том, что только что купил этот Нойр. Думаю, за это он будет благодарен.

– Да, господин. Сделаю всё в лучшем виде.

Заведующий хоть и недоумевал, но саботировать или просто наплевательски относиться к приказу не собирался. Чувствовал, что угрозы работодателя действительно могли сбыться…

А Элин тем временем шёл по улице и вглядывался в редкие вывески, размышляя о прошедшем дне и всём том, что, в конечном итоге, произошло. Вчера он закрыл долги по традициям, официально объявив себя спутником Алексии перед её же родителями, а после на большом ужине, на котором присутствовала практически вся верхушка клана, сообщил о своём статусе главе. Да, отцу, и так обо всём знавшему… Но традиции требовали, и ничего с этим было не поделать. Тем более Элин и сам оказался не против взглянуть на вероятных недругов среди Нойров, которым хватило ума показать зубы перед вроде как бессильным мальчишкой. Подумаешь, сам Гайо Бельфи в ученики взял – о том ведь ещё нужно узнать, а Дорш и Иннес старались не распространяться. Сам же абсолют был достаточно скрытным человеком, чтобы не устраивать в честь ученика сомнительные праздники или иным способом объявлять об этом всему Китежу, как порой делали прочие высокоранговые анимусы. Кому надо и кому положено – те уже знают, а на остальных можно и наплевать. И в чём-то такой подход Элину даже импонировал.

Помимо этих двух встреч он успел заложить основу под нормальную физическую форму, рассчитать необходимые техники и запомнить обновлённые рунные цепочки, чтобы более не тратить на это время. Конечно, где-то через месяц все расчёты придётся обновить, так как тело успеет сильно измениться, но это того в любом случае стоило.

Ну а сегодняшний день, начавшийся весьма плодотворно, Элин решил посвятить своим финансовым делам. Перед ним остро стоял вопрос заработка, и, желательно, заработка хорошего, так как в связи с собственной слабостью значительную часть времени отнимут тренировки. Добавить сюда ежедневный труд в мастерской – и выйдет, что на саму жизнь времени не останется вовсе.

Элина удручал тот факт, что легально продать нечто достойное, не вызвав при этом вопросов, удастся лишь единожды, сославшись на, скажем, наследство, отошедшее от деда именно внуку и никому более. Подстроить такой дар сквозь года перерождённый хоть с трудом, но сумел бы. Если же объявить, что продаётся что-то из запасов клана, то можно получить не только массу интересных вопросов, но и навредить самим Нойрам, так как распродавать ценные артефакты клан, если у него всё хорошо, будет только в исключительных случаях. И это уже не говоря о том, что Дорш об артефактах будет ни сном ни духом, и у него тоже найдутся вопросы, которые он непременно задаст выкинувшему фортель сыну.

Наиболее удобным вариантом оставался теневой рынок, но тут давала о себе знать первая весомая проблема: таких контактов Элин не имел. Откуда, если он не то что закон в детстве не нарушал, даже не дрался? Да, просто прогулявшись по ночному Китежу, можно было выйти и на распространителей наркотиков, и на сутенёров, даже купить какие-то запрещённые мелочи вроде контрабандных артефактов кланов, но чёрный рынок таким образом не отыскать. Даже его бюджетный вариант, о котором ходили слухи.

Таким образом, выходы на нужных людей нужно было или искать самостоятельно, что не только долго, но и чревато проблемами, или с привлечением клана. Сколь-нибудь долго скрывать от отца такие финансовые махинации не удастся даже не из-за моральной стороны вопроса, а потому, что абсолютно всё, начиная от дома и заканчивая складом, Элин арендовал именно на территории своего клана. Почему не где-нибудь в другом месте? Да потому, что при всех своих размерах Китеж подобен одной большой деревне, и ситуация, когда наследник малого клана просто берёт и открывает своё дело вне кланового района, вызвала бы невероятный переполох.

Точка сбыта на торговых улицах – это одно, склад, в принципе, тоже, но вот мастерские клановых ремесленников всегда на территории этого клана и находились. Любые же поползновения в сторону нарушения такого порядка вещей – предательство чистой воды. А семью и клан Элин ценил, хоть и считал, что от некоторых его представителей можно с чистой совестью избавиться.

Таким незамысловатым образом всё возвращалось к его, Элина, тайне. Никакой талант, никакой божественный дар не может научить человека делать даже средней паршивости артефакты, если перед этим он не перевёл ради практики несколько тонн материалов, не стёр пальцы до кровавых мозолей и не надорвал духовное тело. Что бы ни говорили анимусы, видящие своё существование лишь в битве, но заниматься ремеслом и исцелением намного труднее, ведь результат твоих трудов далеко не всегда тут же появляется перед носом. Можно неделями, месяцами чертить одну рунную цепочку, создавать для неё носитель – и получать в итоге лужу расплавленного металла из-за того, что на одном инструменте среди десятка образовалась трещина, через которую в чувствительный материал попадала не обнаруженная вовремя крупица анимы. Профессионал, через руки которого прошли тысячи разнообразных зачарованных предметов, причину не заметит, но опознает по второстепенным признакам, а вот новичку, особенно если ему некому дать совет, придётся продолжать свой танец вокруг одних и тех же граблей до момента наступления озарения.

А Элин, как бы сейчас ни казалось, был тем самым необученным новичком. У Нойр не было своих мастеров рун, другие кланы никогда не приняли бы чужого ученика, а свободные специалисты чаще всего обладали отвратительнейшей квалификацией, приемлемой для изготовления ламп, печек и холодильных ящиков, но не настоящих артефактов.

Могла ли жизнь Элина пойти по другому руслу, появись у него наставник ещё тогда, в той реальности? Могла. Но непростой жизненный путь в итоге подарил ему другой, более надёжный и ценный шанс, превратив в учителя его самого. Ведь никто не способен исправить ошибки прошлого лучше, чем тот, кто их когда-то и совершил.

«Что я приобрету, открывшись семье? Что потеряю?..»

Застарелая паранойя, не дававшая о себе знать в последний десяток лет, сейчас истерично вопила и требовала забыть об этой идее как о страшном сне и больше никогда её не вспоминать. А доверие к семье, доверие к родителям твердило, что если не сказать сейчас, то дальше придётся жить среди людей, которые ничего о тебе не знают. Которые считают, что ты – совсем другой человек. И разница между тем Элином, которого они помнят, и тем, которым он является сейчас, будет становиться всё больше и больше, пока не наберёт критическую массу и не разрушит всё.

В голову прибывали всё новые и новые мысли, а Элин продолжал идти. Идти – и думать о том, что для него значат такие слова, как человечность и любовь.

* * *

– Что нам о нём известно, господа и дамы?

– Не так уж и много. – Блондинка с собранными в хвост прямыми волосами достала из стопки бумаг аккуратную папку и, распахнув её на первой странице, начала читать: – Объект – Элин Нойр. Четырнадцать, почти пятнадцать лет. Единственный сын Дорша Нойра, главы малого клана Нойр, и, соответственно, наследник. На людях перестал показываться с десяти лет. Тогда же, по слухам, пристрастился к библиотеке, начал практиковаться в рунном деле. Прогресс, вероятно, невысокий, иначе Нойр уже заявили бы об обратном. До инцидента ничем не выделялся, и внимания на него мы не обращали. Также проверяющий в академии, принявший решение о том, что у объекта нет таланта, был недавно снят с должности по запросу учителя объекта – абсолюта, протектора Гайо Бельфи.

– С какой вероятностью отношения учителя и ученика до этого момента скрывались?

– С высокой, господин. Свидетели из теневого Китежа гарантируют, что круг поддерживал именно объект, и, несмотря на то что смерть демонического зверя наступила от общего истощения и повреждения мозга, а не от техники, для слабого анимуса даже подобный результат – нечто за гранью возможного. Без предварительной подготовки его не смог бы сдержать и серебряный, не говоря уже о том, что подобный способ использования подчиняющего круга свидетельствует или о необычайной гибкости ума и готовности идти на риск, или о большом практическом опыте.

– И этот объект готовится поступать в нашу академию… – Лишённый всякой растительности на голове мужчина задумался на несколько секунд, после чего обратился к сидящему напротив него моложавому старику: – Что у нас с Бельфи?

– Нейтралитет, господин. Он в принципе предпочитает не лезть в… – Взгляд, которым лысый наградил подчинённого, принадлежал, казалось, самому дьяволу.

– Я спрашивал тебя о его предпочтениях?

– Нет, господин. Прошу простить, господин.

– Чудно. Итак… Есть ли здесь кто-то, считающий, что мальчишку нужно устранить? – Прошла секунда, за ней другая, но в кабинете не поднялось ни одной руки и не прозвучало ни единого слова. – Что ж, в таком случае вопрос закрыт. Керта, за сведения и оперативность – моя благодарность и соответствующая выплата. Кхм… – Мужчина прокашлялся и тяжело вздохнул. – На всякий случай приставь к нему наблюдателя. Или одну из своих в постель забрось. В перспективе получим информатора и в этом клане.

Блондинка кивнула, а в её глазах отразилось предвкушение: за подобную информацию, которую удалось подтвердить даже косвенно, полагались огромные выплаты.

А уж перспектива провести крысу в самое сердце кажущегося неприступным клана… О таких деньгах она могла только мечтать.