Читать книгу Торжествующая тьма. Сборник рассказов - Евгений Николаевич Михайлов - Страница 10

Речь пойдёт о человеке. «Курица» в данном случае – прозвище, оставшееся со школьных времён. Он учился классом младше меня. Фамилии его я не помню. Вероятно, было в ней что-то куриное, потому, что школьные прозвища, как правило, базируются на фамилиях.

Курица был парнем вполне компанейским. Никогда не отлынивал от участия в групповых драках («татары» обычно дрались с пристанскими или сроственскими). Всегда приходил на помощь кентам в хозяйских делах – огород вскопать, дровишек наколоть, воды натаскать.

Был у него заметный дефект речи. Разговаривал он, как будто с полным каши ртом. Из-за этого был молчалив и с девушками держал себя скованно, хотя и выглядел неплохо – высокий, локоны до плеч. Бренчал чего-то на гитаре.

После школы учиться дальше не пошел. Устроился на механический завод учеником токаря и вскоре достиг неплохих результатов в этом деле. Во всяком случае, фотография его не сходила с Доски Почёта, стоящей у проходной.

Свою пассивность в отношениях с прекрасным полом он компенсировал страстью к путешествиям по бескрайним просторам нерушимого (как думали тогда) Союза республик свободных. Для этого обзавёлся складным велосипедом. Уйдя в отпуск, брал билет на самолёт, скажем до Кишинёва или до Риги, и за пару недель успевал на своём велике досконально изучить достопримечательности тех мест.

Но потом началась перестройка, а затем грянул парад суверенитетов. Жизнь многих людей осложнилась до предела. Не миновали трудности и Курицу. Завод, на котором он работал, выкупили за бесценок члены преступных кланов, дорвавшихся до власти. Они тут же продали всё оборудование китайцам. В Китае же покупали дешёвые гвозди, шурупы, резьбовые изделия, всё из плохого металла. Упаковывали эту ерунду в ящики со своими лейблами и продавали уже значительно дороже. Таким образом, на заводе действовал только упаковочный цех. Классные специалисты – токари, фрезеровщики оказались без работы. В их числе – Курица. Другой работы не было.

Беда не приходит одна. Несчастья сыпались одно за другим. Нищенской пенсии родителей не хватало. Старший брат тоже не работал. Жили впроголодь. Старики долго не продержались – угасли в течение года. Старший брат ушёл из жизни, отравившись китайским спиртом.

Курица не мог оставаться в опустевшей квартире. Целыми днями он бродил по городу в поисках работы, возвращаясь домой поздно ночью. Работодатели с недоверием смотрели на бедно одетого парня, что-то невнятно бормотавшего. Чаще всего отказывали.

Всю мебель он распродал за гроши – коммерсант из него был никудышный. Деньги быстро кончились. Чем он питался – неизвестно. Может быть его подкармливали сердобольные соседки старушки, не знаю… Он похудел, почернел. Красивые локоны превратились в грязные космы. Жизнь заставила его собирать пустые бутылки на улицах, рыться в поисках объедков в мусорных контейнерах. Не раз он бывал бит такими же изгоями.

Встречая меня, он робко испрашивал мелочишку на сигареты. Ничем другим я не мог его поддержать. Сам перебивался случайными заработками. Он с горечью рассказывал мне, что некоторые одноклассники, преуспевшие в новых жизненных условиях, встречая его, отворачивались. Делали вид. что не узнали. После очередной суровой и длительной зимы больше он мне не встречался. Значит, голод и холод доканали его.

Мир праху твоему, Курица! Впрочем, к чёрту всякие прозвища. У него же было настоящее человеческое имя – Николай. Вечная тебе память, Коленька!