Читать книгу Уход Предвестника - Евгений Овчинников - Страница 2

Холодные горы за окном в темном ночном воздухе плавали в вихре мчащихся мимо снежинок. На такой высоте казалось, что кабина висит в безграничной невесомости блуждая среди сотни огней, летящих вслед за вымерзшими узорами на окне. Узоры сплетались словно щупальца гигантского осьминога в мутной глубокой воде. Мимо окна проплыла кабина горного подъёмника и освещая своими огнями окно осталась далеко внизу, растворившись среди снежного вихря.

– Маневр завершен капитан! – Тут же по палубе застучали несколько пар ног.

– Слишком сильный ветер капитан, может лучше вернуться? – спросил один из матросов высокого пожилого человека с длинной бородой, одетого в белоснежный костюм с синими погонами и белой фуражкой.

– Продолжайте набор высоты. Доложите, когда судно поднимется ещё на тысячу фунтов, – спокойно отозвался капитан продолжая смотреть прямо перед собой сквозь стекло, на снежную равнину и крутые горные вершины, на миллиарды летящих с невероятной скоростью снежинок.

– Слушаюсь, капитан Хаксли! – матрос коротко кивнул и покинул залитую светом сороковатных ламп палубу.

Было слышно, как где-то работают клапаны и поворачиваются вентили. По трубам, сплетенным словно паучьи узоры во внутренностях судна, стал просачиваться газ, свистя и хлюпая словно гигантский питон притаившейся в тени. Пейзаж за окном начал сползать к низу окон и скрываться за их нижней планкой с пугающей скоростью. Мчавшейся в разные стороны снег закручивался в маленькие вихри, раздираемые ветром, пролетал за окном, натыкался на обледеневшее стекло с ещё большим упорством и скоростью чем несколькими минутами ранее.

– Капитан, буря усиливается, – раздался приглушенный голос с металлическим оттенком в комнате где стоял капитан, по-прежнему не отрывавший взгляда от горизонта, залепленного снегом, словно слои торта, обсыпанные сахаром.

Капитан выждал несколько секунд, развернулся спиной к окну и прошёл за маленькое возвышение в центре комнаты, поднялся на ступеньку, взял в руки небольшую металлическую раковину из конца которой тянулся толстый алюминиевый шнур и поднёс её ко рту. Взгляд капитана был вновь прикован к окну.

– Продолжайте подъём и увеличьте скорость потока и давление пара в центральном зале.

– Слушаюсь капитан.

Теперь взгляд капитана шёл как бы на встречу буре, нагоняя снующий на полосе горизонта бледный свет выходившей из-за гор яркой круглой луны. Окна на противоположенной стороне кабины были почти целиком затянуты наледью, грозившей вот-вот проломить толстые тройные окна из чистого хрусталя.

В кабине послышался едва различимый треск, затем из маленькой металлической трубки на консоли управления вновь раздался голос матроса:

– Капитан, вас ожидают в центральном зале для произнесения новогодней речи.

– Капитан?

Белая фуражка блестела в свете ламп. Капитан привычным движением снял фуражку протер её белоснежным платком с внутренней стороны, надел фуражку на голову и убрав платок во внутренний карман мундира подошел к трибуне взяв в руки металлический передатчик и зажав кнопку на боку ракушки произнёс:

– Подъём окончен?

– Так точно капитан.

– Высота?

– Две тысячи фунтов над поверхностью капитан.

– Отлично. Стабилизируйте давление в куполе. Повысьте обороты винтов и возьмите курс на пик Надежды. Следите за уровнем борта по гироскопу, что б не шелохнулся пока в зале, разливают напитки.

– Всё понял капитан!

– Да, пришлите Аарона и вскоре я буду готов.

Через полминуты появился личный ординарец капитана с маленьким ведёрком в одной руке и изящной тростью, перекинутой через другую руку. Аарон подал трость капитану, тот осмотрел её со всех сторон, удовлетворенно хмыкнул, достал из маленького комода в углу комнаты пару белых перчаток, надел их и опираясь на трость подошел к своему ординарцу. Аарон тем временем достав из ведра бутылку с шампанским откупорил пробку и налил искрящуюся жидкость в хрустальный фужер подав его капитану.

– Благодарю Аарон. Возьми второй фужер и пойдем к гостям в центральный зал.

Искрящаяся жидкость, переливаясь ярким светом, вылилась из бутылки во второй фужер.

Капитан скрылся за дверью в правом конце комнаты. За ним последовал его ординарец. В комнате остался лишь свист, разгулявшийся за окном бури, треск приборов, отдаленный гул четырех огромных винтов, рассекающих холодный воздух где-то по обеим сторонам комнаты и шепот тысяч взрывов в раскупоренной бутылке шампанского.

Огромный зал с четырьмя колоннами в центре был ярко освящен сотней ламп, прятавшихся в небольших отверстиях с отражателями на потолке. В их свете сновали в разные стороны разнообразные люди, разодетые в самые изысканные одежды, среди них попадались празднично одетые официанты с подносами и бутылками в руках, затянутых перчатками белоснежного цвета. В одном из четырёх углов комнаты на огромном белоснежном рояле пожилой музыкант исполнял произведение Моцарта. По скрытым в стенах трубам едва слышно струился пар, а в параллельно шедших тонких закрепленных под потолком трубках часто свистели потоки сжатого газа. Пар отапливал огромные помещение судна, а газ толкал машину вперёд навстречу горному ветру, срывавшему снежную массу с гор. Все четыре стены зала были словно окутаны снегом, налипшим на толстые хрустальные стёкла в человеческий рост. Среди нескольких свободных от снега мест сквозь окна проглядывала луна и отрывистые горные кряжи. Великолепным пейзажем за окнами любовались улыбающиеся люди, уставшие танцевать под гармоничные пассажи музыкантов.

Музыка начала притихать и через несколько тактов угасла. Наступившая тишина, разгоняемая проступающим из-за окон шумом винтов, привлекла внимание всех находившихся в зале.

В одной из стен между окнами распахнулась двустворчатая резная дверь и на пороге появился капитан корабля в белой форме, сверкающей как дневной свет, в его руке был фужер с шампанским, проходя к центру зала и опираясь на трость, он здоровался взглядом со знакомыми людьми на своём пути. Официанты обошли каждого из гостей, наполнили их фужеры искрящимся напитком и наполнив в конце свои бокалы так же, как и все присутствующие устремили свой взор на капитана стоявшего в центре зала. Передав свою трость стоявшему рядом помощнику, капитан достал из внутреннего кармана изящные серебряные часы на цепочке и откинул крышку циферблата. Следя за ходом стрелок, капитан начал свою речь:

– Дамы и господа! Я и моя команда приветствуем вас на борту «Аргонавта»! Я бесконечно признателен вам за то, что вы не отказались почтить меня своим визитом на борту этого прекрасного воздушного судна в столь тяжкое для всего мира время, и любезно согласились оставить свои дела, не пустив их с собой дальше деревянного пирса, от которого «Аргонавт» благополучно оторвался два часа назад. Я ценю то, что вы не усомнились в надёжности этого прекрасного воздушного судна. Сейчас в этом зале присутствуют те, кто помогал мне своими бесценными советами во время постройки этого судна. Я хочу выразить свою благодарность всем присутствующим здесь людям, так как именно благодаря вам, друзья мои, тому что вы пришли сюда сегодня, этот воздушный корабль живет своей естественной жизнью, находясь в двух тысячах фунтах над поверхностью. Четыре могучих винта на коротких крыльях «Аргонавта» рассекают заснеженный воздух, а хвостовой пропеллер несёт наш корабль навстречу луне. Теплый пар обогревает все помещения этого корабля, соединенные между собой стальными коридорами. Это самый крупный в мире дирижабль, он может поднять нас в четверо выше той высоты, на которой мы сейчас находимся. Я счастлив тому, что первый рейс этого корабля состоялся по столь праздничному поводу. Я сам не являюсь сторонником той ужасной войны там внизу, и подобно моему давнему другу, капитану Немо, я не разделяю той ужасной вакханалии которую развязали люди управляющие мирами в том снежном калейдоскопе за окном. Итак, господа, я больше не буду докучать вам своими речами так как вы все без исключения знаете мои взгляды на проходящее сейчас в мире, я хочу просто пожелать вам счастья в новом грядущем году и надеюсь на то, что ужасы, вырвавшиеся в наш мир, скоро покинут его. С новом 191* годом!

В зале раздались сотни аплодисментов и оваций, капитан улыбался широкой, белоснежной, как и его форма, улыбкой. Звон бокалов слился с двенадцатью ударами корабельного колокола, и капитан спрятал часы обратно в карман.

По залу распространилась прекрасная мелодия. Капитан устроился рядом с пианистом играя аккомпанемент, скрипка подхватила необыкновенную мелодию. Все присутствующие в зале принялись разговаривать и веселиться.

Веселье продолжалось несколько часов, одно музыкальное произведение сменяло другое, за ним шло следующее, казалось чудесная атмосфера праздника продлиться вечно. В праздничной толпе формировались, распадались и соединялись вновь разнообразные компании, состоящие из самых разных людей. Здесь были рабочие и музыканты, доктора и ученые, инженеры и военные. Все присутствующие свободно чувствовали себя в этом необычном зале, парящим высоко в горном воздухе под огромным газовым резервуаром, гудящими пропеллерами, надежно ревущими в морозном воздухе наравне с бушующим ветром.

– Профессор, можно вас для беседы? – капитан подошел к высокому молодому человеку с длинной причёской в черном фраке.

– Да, да, конечно капитан, прошу вас – профессор сделал приглашающий жест, указав на свободное место возле оледеневшего окна.

Подойдя к толстому стеклу, оттаявшему с внутренний стороны от теплого воздуха в зале, капитан посмотрел на свет, льющийся из-за гор и исходивший очевидно от лунного диска.

– Капитан, я хотел сказать ваш корабль, он превосходен, я, – начал рассеянно молодой профессор.

– Да, да, я знаю, спасибо, мне приятно, и я благодарен вам, ведь некоторые решения ставшие роковыми вывели именно вы, и не без вашей помощи «Аргонавт» сейчас соперничает по скорости с бурей.

– Спасибо, капитан, вы немного преувеличиваете мои способности.

– Завтра мой дорогой профессор, уже завтра этот корабль перестанет быть прежним, а ведь сегодня первый раз как он поднялся в небо, а они, они завтра изменят его навсегда.

– О чем вы капитан я не понимаю?

– Завтра этот корабль будет вынужден выполнить свой первый боевой рейс.

– Неужели… – профессор оглядел зал словно сквозь находящихся в нем людей.

– К сожалению. Завтра всё измениться навсегда. В этом зале будет казарма для солдат, из окон будут торчать артиллерия, автоматы и пушки. Под их тяжестью судно с трудом поднимется на пять сотен метров над землёй.

– Да, да я вас понял капитан, завтра же я запущу её, я… всё готово, признаться уже сейчас. Я весь вне себя от волнения, – профессор вытащил платок и обтер лоб.

– Если ваше изобретение поможет спасти этот мир, остановить насилие, предупредить их, мы сможем… словом здесь всё измениться с высшей помощью.

К капитану и профессору подошел священник, приглашенный капитаном в качестве одного из многочисленных гостей.

– Господа, я невольно услышал последнюю фразу, прошу простить меня, но я рад, что несмотря на столь необычный технический прогресс окружающий нас, вы в первую очередь продолжаете уповать на помощь небес.

– Благодарю вас отец Браун – сказал профессор, а капитан слегка поклонился.

– Я любовался очаровательным видом с другой стороны палубы, как ко мне подошел один приятный молодой человек. Он был одет в кремовый костюм с синим галстуком, вы случайно не знаете его господин капитан? – осведомился священник.

– Не совсем понимаю о ком вы, дорогой отец Браун? – капитан пристально осматривал толпу гостей.

– Я тоже не имею понятия о ком вы говорите отец Браун, но я видел его среди гостей вроде бы, – отозвался профессор.

– Да, вот странно, – священник огляделся и улыбнувшись продолжил, – тем не менее дорогой профессор, я думаю, что вы очень достойный человек, как, впрочем, и тот таинственный молодой незнакомец, потому что он попросил вручить это лично вам.

Отец Браун передал профессору небольшую книгу, тисненную золотом. Крупные позолоченные цветы на обложке красиво оплетали надпись на обложке – «Библия».

– Старый и Новый заветы, Псалтирь и несколько Второканонических книг, – с улыбкой проговорил священник.

– Благодарю вас отец Браун, – рассеянно проговорил молодой профессор, держа книгу обеими руками.

– Тот молодой джентльмен попросил передать вам следующие слова, я не совсем понимаю к чему, но он сказал, что ваш путь разрешен, и что вы должны взять эту книгу куда бы вы не отправились завтра.

– Невероятно, – профессор и капитан переглянулись, – благодарю вас отец Браун я непременно возьму это завтра с собой в дорогу.

Отец Браун улыбнулся.

– Ну, не буду вас больше отвлекать от разговора господа, удачи вам профессор, я верю, что вы делаете только добрые дела. Благодарю за гостеприимство на вашем чудесном воздушном судне капитан, – отец Браун отправился к небольшой компании у следующего окна.

Рассвет словно гигантский пожар на плечах горных хребтов освещал верхушки гор, рассеивал темноту у лесного края, слабо отражался в окнах палубы стоящего на земле огромного футуристического судна, более всего напоминающего по своим очертаниям невероятных размеров дирижабль. Слово «Аргонавт» было огромными буквами написано серебристой краской на обоих бортах судна во всю их длину. Корпус состоял из двух палуб. Нижняя была построена из тонких гибких досок и по очертаниям и размеру походила на корпус морского линейного корабля, но была не настолько высокой, а вместо пушечных отверстий на ней были установлены хрустальные стекла высотой в человеческий рост. С обоих сторон борта на шесть метров выступали огромные стальные крылья, на каждом было по два пропеллера увеличивающих скорость «Аргонавта» при параллельном полёте. Вместо деревянного руля на заднем борту судна крепилась огромная металлическая сеть, обладавшая сферической формой из легкого каркаса. Внутри сети был установлен пропеллер с широкими лопастями. Пропеллер раскручивался от отдельного вала центрального двигателя, находившегося в центре нижней палубы, и благодаря своему легкому весу и широким лопастям вращался со скоростью гораздо большей, чем несущие пропеллеры на крыльях «Аргонавта» создавая мощное давление воздушного потока. Сеть с пропеллером внутри была соединена со штурвалом, находящимся в рубке капитана. Пропеллеры на крыльях и задний пропеллер имели разные источники питания. Задний пропеллер получал энергию для вращения от парового двигателя, установленного в центре нижней палубы. Пар служил так же для отопления помещений нижней палубы, его тепло расходилось по трубам, обвивающим все помещения нижней палубы. Боковые пропеллеры работали от двигателей внутреннего сгорания, установленных отдельно для каждого из них. Запасы керосина находились в полых ёмкостях вваренных внутрь крыльев. Капитан при проектировании своего судна решил разделить двигатели и выбрать для них разное топливо. В случае отказа заднего пропеллера или его двигателя, маневрирование судна в горизонтальной плоскости осуществлялось попеременным запуском левых и правых пропеллеров, закреплённых на крыльях «Аргонавта». В случае отказа или уничтожения боковых пропеллеров, маневрирование осуществлялось задним пропеллером, правда «Аргонавт» терял при этом существенную долю своей скорости.

Подъём и спуск в вертикальной плоскости был возможным для «Аргонавта» благодаря огромному резервуару с газом. Эта часть конструкции была полностью позаимствована у дирижаблей. Резервуар был прикреплен к стальному каркасу «Аргонавта», который был расположен на высоте трёх метров от нижней палубы судна и крепился восемью стальными тросами, их нижний конец крепился к деревянной палубе, а верхний обвивал три стальных обруча соединённых толстыми канатами между собой. Внутри стальных обручей покоился газовый резервуар дирижабля.

Капитан рассматривал чертежи «Аргонавта» внося в них какие-то пометки. Перед ним на столе стояла полупустая бутылка из-под шампанского оставленная Аароном на кануне. Электрическая связь расположенная в каждом помещении судна использовалась для мгновенного информирования капитана о происходящем на судне. Электричество подавалось от нескольких никель-металлгидридных батарей, находящихся в разных концах судна, а также на верхней палубе для включения нескольких прожекторов включающихся в тёмное время суток.

– Капитан, погрузка снарядов и орудий завершена.

Рядом с капитаном стоял его помощник Аарон. В лучах начинающего рассвета его загорелое в горном воздухе лицо казалось темнее чем было на самом деле.

– Отлично.

– Теперь необходимо дождаться солдат, их доставят через полчаса к порту.

– Я сам разберусь с этим, технически к отбытию всё готово?

– Так точно капитан. Экипаж на борту, двигатели готовы к запуску.

– Начните набор газа в резервуар, когда я выйду на трап, запустите двигатели.

– Но сэр, там внизу люди из военного гарнизона, они не дадут нам взлететь пока на борт не зайдут солдаты.

– Мне это известно Аарон. Просто начните запуск, когда я сойду на трап.

– Вас понял сэр.

Аарон отдал честь и покинул наблюдательную комнату. Капитан в белом мундире вышел вслед за ним опираясь на трость.

«Аргонавт» стоял на гигантских дугообразных сваях, врытых глубоко в землю. Рядом с правым бортом судна был выстроен огромный настил из досок примыкавший почти вплотную к борту судна. Это был сделано специально для того, чтобы судно могло стоять на земле, так как его конструкция сходная с морским кораблем не могла производить посадку на ровное место, а потому этот порт был единственным пристанищем судна на земле.

Лучи восходящего солнца летели из-за горных вершин, освещали судно яркими красками, играли в толстых хрустальных окнах за большинством из которых виднелись орудийные стволы, мелкий снежок витавший в воздухе после ночной бури медленно оседал на краях и плоских поверхностях судна.

На деревянном настиле появилась фигура капитана неслышно вышедшего на приставленный к борту деревянный трап. Капитан сделал пару шагов вперёд и громко стукнул тростью об пол. В только что родившемся солнечном свете загудели двигатели, пропеллеры начали вращаться, набирая обороты и разгоняя морозный воздух. Двое офицеров приставленных военным гарнизоном обернулись на шум недоуменно переглядываясь между собой. Наконец один из них обратил внимание на фигуру, стоящую на трапе.

– Эй, ты что это удумал?! – крикнул один из офицеров.

Второй офицер надвинул фуражку почти на самые глаз и ловким отработанным движением вытащил из кобуры, висящей на поясе тяжелый револьвер.

– Убери оружие, он же один из нас, – запротестовал первый офицер и начал вырывать пистолет из рук своего товарища.

– Да уйди ты, слабак, – человек с пистолетом вывернул руку и с силой обрушил рукоять пистолета на шею своего товарища, отчего у того подогнулись колени.

– Глуши мотор капитан, иначе я тебя продырявлю как пустой котел. Ты уже давно на карандаше у генерала, он знает, что ты что-то замышляешь, никак хочешь дернуть на другую сторону старая крыса, – лицо офицера сделалось как камень.

Отраженный летящей сталью солнечный свет разлетелся по воздуху на тысячу многогранных фигур сложной формы. На деревянный помост с глухим ударом упали пистолетный ствол и барабан, из которого посыпались словно горох стальные пули. Вооруженный офицер удивленно уставился на деревянную рукоять с разрубленным револьвером в своей руке. Капитан убрал тонкий длинный клинок внутрь трости, затем развернулся, прошагал по трапу вверх и скрылся внутри судна. «Аргонавт» тотчас оторвался от земли, трап прислоненный к борту пополз вперёд и сорвавшись рухнул на землю. Входное отверстие в корпусе судна через которое зашёл капитан задвинулось толстой деревянной дверью обитой стальными полосами. Двое офицеров на помосте, один с раскуроченным оружием в руках, другой стоя на четвереньках и поглаживая ноющий затылок, молча наблюдали как корабль набирает высоту и движется к горам навстречу линии фронта.

Из-за горных плато освященных лучами морозного солнца послышался гул. Четверо солдат в окопе с винтовками в руках задумчиво всматривались вдаль, разглядывая черную полосу поверх которой наползал длинный отблеск солнечных лучей, отсвечивающих от казавшихся отшлифованными горных уклонов.

– Рядовой, ты что-нибудь видишь?

– Нет, лейтенант, я не вижу ничего за полосой света.

– Может это аэропланы сэр? – к группе из четверых солдат присоединился ещё один. Он был одет в потрепанную форму, со штыком, пристегнутым к дулу винтовки зловеще поблескивающим на солнце.

– В бинокль их не видно. Вы двое! Принесите световые фильтры из казармы, живо! – Лейтенант нервно сорвал с шеи ремешок бинокля и уставился на суетящихся солдат.

Шум усиливался, пока запыхавшиеся солдаты возвращались в окоп. Лейтенант надел затемнённые фильтры поверх обзорных отверстий бинокля, шум возрос так сильно, что горное эхо разносило его по всем ущельям в округе.

– Занять оборону, прижмитесь к крупным камням и не спускать глаз с воздуха! – Лейтенант силился рассмотреть хоть что-нибудь впереди слепящих солнечных лучей.

Крупная тень словно пелена накрыла голову солдат.

– Ну вот, наконец-то солнце спряталось за тучи, – лейтенант пристально рассматривал вырисовывавшийся в трубках бинокля горные просторы, линию горизонта и извилистое плато.

Внезапно оглушительный пушечный залп разорвал непрерывное гудение. Перед глазами лейтенанта пролетело огромное черное ядро и ударилось о землю в десяти метрах от его ног. Взрыва не последовало. Этот факт немало удивил лейтенанта и его солдат, и они подняли взгляд на нависшую над головами тень. Огромное деревянное судно, напоминавшее очертаниями корабль, выплывало из низко нависшего облака вместе с порывами ледяного ветра, ворохов снега и запахом горючих веществ. Солдаты тут же бросились врассыпную. Из открытых окон необычного судна торчали словно десятки иголок толстые стволы пушек и длинные тонкие дула пулеметов. Борта судна то и дело окрашивались огненными сполохами, град снарядов осыпал территорию военного лагеря, однако негде не было слышно взрывов, а ядра ударяясь о землю, о подножия близлежащих гор, о крупные валуны будто росшие из земли раскалывались на части.

Обстрел продолжался полчаса, опомнившиеся солдаты слабо отстреливались одиночными выстрелами винтовок. Расстреляв весь свой боезапас огромный корабль целиком выплыл из-за облаков, завис в двухстах метрах над землёй, и начал разворот в сторону горных хребтов.

– Вон аэропланы летят, там! – Закричали несколько солдат лежащих за массивными валунами. Несколько человек в касках повыскакивали со своих мест, но крики лейтенанта заставили их вновь вжаться в землю. Под гул моторов огромного корабля-дирижабля солдаты начали различать редкие взрывы выхлопных газов. Через несколько минут налетевшие словно пчёлы легкие аэропланы, с пилотом и стрелком на борту, взяли дирижабль в кольцо и стали окатывать его заледеневшую палубу градом металла из пулеметных стволов. Корабль не отвечал. Отлетев на триста метров от разбомбленного лагеря, из высоких окон судна полетели на землю пушки и пулеметы, с оглушительным грохотом поверх них обрушивались деревянные лафеты разбиваясь о землю. Когда необычный дождь из раскаленных орудий бившихся о землю и трескавшихся от сокрушительных ударов прекратился, корабль значительно увеличил скорость и маневренность. Набирая высоту «Аргонавт» полетел к горным хребтам. Вскоре за цепью гор показалась водная гладь. В воздухе запахло морской водой. Аэропланы, неотступно следовавшие за «Аргонавтом», начали сдавать позиции у стрелков закончился боезапас. Несколько самых отчаянных пилотов пикировали почти, задевая палубу судна. Вскоре один из двигателей на левом крыле «Аргонавта» загорелся. Аэропланы развернулись и полетели в противоположенную от «Аргонавта» сторону. Они стали садиться вблизи военного лагеря.

Пожар на «Аргонавте» охватил всю нижнюю палубу, перекинулся на верхнюю и грозил вот-вот ворваться в салон через распахнутые окна. Через несколько минут судно начало клониться к земле, из окон стали прыгать люди, и через мгновение после прыжка за спинами каждого из них словно крылья распускались белые купола парашютов. Когда весь экипаж корабля-дирижабля покинул судно, «Аргонавт» медленно поплыл вниз и разбился о тонкую песочную линию, закрываемую на считанные мгновения морской волной. Шипящие волны постепенно затушили пылающие остатки воздушного корабля.

Полчаса спустя недалеко от места падения «Аргонавта» черный бронированный автомобиль с ревом пронесся мимо погранзаставы раскурочив деревянный шлагбаум и снеся пустую будку. Всполошившиеся солдаты кинулись обстреливать автомобиль, несшийся к границе. Они успели высадить в нем не только все окна, но и разглядеть, что за ними скрывается человек в белой военной форме крепко вцепившийся в рулевое колесо и не сводивший взгляда с тонкой линии земли, за которой лежала нейтральная территория.

Толпа журналистов гудела словно улей охваченный лесным огнем. Каждый старался перекричать коллегу, в воздухе летали разорванные страницы, карандаши бегали по желтоватым листам со скоростью мухи. Толпа служителей пера гудела, хаотично перемещалась по просторной гостинице особняка стоящего на окраине города.

– Неслыханная находчивость! – кричал мужчина в черном костюме растрепанного вида.

– Напротив уважаемый! Дезертирство, измена! – возражал другой собеседник в сером пиджаке.

– Капитан «Аргонавта» бежал, намеренно разбив судно об океанский берег, попрошу заметить господа, будучи военным офицером, даже он предпочел бежать на нейтральную сторону, не имеющую отношения к этой ужасной войне. Завтра же я напишу об этом в своей газете, надеюсь, что и вы господа меня поддержите, – пожилой мужчина в очках сел в кресло окончив свою тираду и вытянул сигару из-за уха.

– Не согласен с вами господин хороший, капитан был шпионом. Теперь чертежи корабля, которых никто не нашел при обыске пустого дома капитана, попадут к нейтральному государству, которое не упустит возможности воспользоваться ими и присоединится к одной из сторон, – внес свою лепту мужчина средних лет, облокотившийся о книжный стеллаж в углу комнаты.

– Между прочем джентльмены, позвольте вам напомнить, что капитан у некоторых слоев населения, если не у большинства, будет считаться героем, ведь он обстрелял неприступный лагерь своего врага. Затем уничтожил все орудия, бывшие на борту, а под конец уничтожил главное орудие – корабль, дабы он не послужил опустошителем в этой ужасной войне. Нет, нет господа, я преимущественно считаю его героем! – закончив говорить молодой человек в длинном пальто прищелкнул каблуком о деревянный пол и начал что-то писать в своем блокноте прямо на ходу.

Большая двустворчатая дверь открылась, заставив всех присутствующих в зале отвлечься от своей дискуссии.

– Господа, прошу меня простить, что заставил вас ждать. Попрошу всех следовать за мной, машина готова к запуску, и я ожидаю всех вас, чтобы вы зафиксировали это столь выдающееся событие мировой истории, и вместе со мной положили конец этой ужасной войне – на пороге распахнутой двери стоял тот самый профессор, беседовавший с капитаном на палубе «Аргонавта» накануне. Он улыбался и кивал головой каждому, кто проходил мимо него в помещение, прятавшееся за двойными дверьми.

Толпа очутилась в просторном зале обшитым деревом темного оттенка. Всё, что попадало в поле зрение, казалось посетителям невероятным. Какие-то колбы были кучами расставлены по полу, гудящие катушки размером с бочку были заправлены толстыми посеребренными нитями, они группами возвышались на столах, хаотично расставленных где попало. Черные толстые шнуры вились словно паутина по потолку провисая почти до самого пола. Профессор то и дело суетливо прикрикивал на рассеянно смотрящих по сторонам журналистов что бы что-нибудь не сбили или не опрокинули ненароком. Лица журналистов оживленно глазели по сторонам и друг на друга не различая в полумраке теней своих удивленных лиц.

– Господа! Попрошу минуточку внимания, – профессор откашлялся, стараясь привлечь толпу.

Журналисты полушепотом загалдели, затем сосредоточили своё внимание на центре зала, где на небольшом возвышении в окружении каких-то рычагов оживленно размахивал руками профессор.

– Уважаемые господа журналисты, я с удовольствием представляю вашему вниманию единственное средство, способное раз и навсегда покончить с этой ужасной войной и её последствиями. Я пониманию ваше удивление этим хаосом, который царит здесь, однако смею вас заверить – все что здесь находиться, представляет собой систему вполне упорядоченную.

Журналисты удивленно переглядывались.

– Я хочу сказать, что это изобретение не является оружием и не может послужить для разрушения или уничтожения живого. Господа разрешите вам представить, – профессор обвел руками пространство вокруг людей, стоящих в свете и тенях, отбрасываемых десятками электрических ламп, – машину времени!

Молчание взорвалось словами выкрикиваемыми наперебой собравшимися. Тут же зашелестели карандаши, заполняя бумагу серыми полосами букв, провода под потолком начали раскачиваться, и профессор попросил всех притихнуть. Когда в зале вновь воцарилась тишина, продолжил:

– Я знаю, что до меня были предшественники, которые пытались создать нечто подобное, я так же верю, что некоторым это удалось, да, возможно и так. Но, так или иначе я уверен ещё и в том, что даже если они осуществили свои мечты и ушли из этого времени, обратно они не вернулись.

Журналисты возмущенно закричали.

– Поэтому господа, я пригласил вас сюда и создал не просто машину способную переместить одного человека во времени, будь то прошлое или будущее, я построил целую комнату, мощности который хватит, чтобы переместить и вернуть всех присутствующих.

Журналисты записали что-то в свои блокноты и недоверчиво уставились на профессора, разыскивающего что-то среди рычагов, окружавших его.

– Мы с вами господа сейчас вернёмся в начало всей этой ужасной истории, и предупредим всех людей, о последствиях, которые непременно состоятся, поведи они себя так, как было написано в газетах, изданных за последний год, – профессор рассеянно улыбнулся и щелкнув несколькими рычагами погрузил всю комнату в тьму кромешную, не забыв при этом мгновенно исчезнуть, овеяв рассеянно стоящую толпу журналистов теплым ветерком, полыхнувшим, будто стремительное пламя неизвестно откуда.

На следующий день среди фронтовых сводок в газетах попадались насмешливые статьи о сумасшедшем путешественнике так нагло и нелепо приковавшем внимание серьёзных и занятых служителей пера. Колонки статей ровными рядами огибали расплывчатые черно-белые фото машины времени профессора, а точнее одного большого захламленного зала, освященного электрическими лампами. Все ученые, немедленно набежавшие на необычную комнату якобы способную перемещать во времени, единодушно признали эту теорию полной ерундой, и потратив несколько часов на поиски потайного люка в который бесследно провалился так и не появившейся профессор ушли ни с чем. Однако, посоветовали посетить комнату профессора фокусникам-иллюзионистам, дабы разоблачить профессора, который по мнения общества не чем иным кроме фокусов и глупых розыгрышей и не занимался.

Лучи света струились сквозь густую зеленую листву. Где-то слышался шум воды, падавшей сверху на голые камни. Среди густых зарослей слышалось пение птиц, яркими точками перемещавшихся с место на место. Человек отошел назад, убедившись, что невыносимо яркий солнечный свет больше не бьёт в глаза, и начал рассеянно осматриваться вокруг. Большая поляна. Гладкая зеленая трава. Несколько пней. Яркие полевые цветы, окружавшие высокие деревья. Осматривая всё вокруг, человек удивленно моргал и рассеянно теребил воротник рубашки по-видимому находясь в смятении и не понимая где он находиться. Обойдя всю поляну кругом и не решаясь ступить в лесную чащу, путник убедился, что кроме птиц, шума падающей воды и гула теплого летнего ветерка не каких признаков людей и других живых существ не наблюдается.

– С добрым утром Профессор, – раздался приятный голос откуда-то из-за спины.

Человек с ужасом обернулся, зрачки охватили густую кляксу зелени, расширились от внезапного испуга, уловив порхающих в небе птиц, и остановились на человеке одетым в кремовый костюм с синим галстуком, свободно развевающимся от потоков теплого ветра.

– Вы, не может быть, как вы тут оказались? – Профессор, ещё минуту назад запускавший свою машину времени, рассеянно осматривался вокруг, не понимания куда подевались журналисты приглашенные им для испытания его новой машины способной исправить многие ошибки человечества.

– Странная вещь, Профессор, обычно люди оказавшись здесь, спрашивают, как они здесь очутились, но вы, похоже настолько уверены в своём изобретении, что факт появления вас здесь удивил вас не столько, сколько вы удивились моему присутствию! Похоже, что вы задумались о том, не ошиблись ли вы в расчетах мощности вашей машины, переоценив её способность перемещать одновременно нескольких человек.

– Ну, – Профессор почесал правую бровь, – признаться я ожидал немного другого эффекта, хотя… постойте, не сбивайте меня с толку, кто вы собственно такой и почему вам известно о том, что я построил? Вы один из журналистов?

– Давайте для начала определимся с проблемами, волнующими вас. Иначе вы не сможете спокойно воспринимать то, что я собираюсь вам сказать. Во-первых, вы здесь потому, что вы действительно построили то, что вы собирались построить. Мощности вашего изобретения хватит, чтобы переместить всех журналистов, бывших с вами. Но, один вы потому, что скажем так билет, на эту машину времени, был только один и он достался вам, – человек в кремовом костюме развел в воздухе руками.

– Минуточку, мне кажется, я вас уже где-то видел, – профессор прищурился затем спохватившись, вытащил из обширного внутреннего кармана Библию, переданную ему отцом Брауном накануне во время празднования нового года на палубе «Аргонавта».

– Да, всё верно Профессор, это я попросил отца Брауна передать вам Библию, и я рад что вы взяли её с собой, значит, я не ошибся в выборе.

– В каком таком выборе, я, – Профессор замялся, – почему этот выбор пал на меня?

– Вы затеяли доброе дело Профессор. А добрые дела не остаются пребывать в неизвестности. Вы и капитан хорошие люди, я знаю, что вы против того, что происходит сейчас на земле. Капитан мужественный и добрый человек, он уничтожил корабль, который построил сам, он не смог сделать его орудием для войны. Вы несколько лет трудились, строив свою машину и всё это для того, чтобы, рискуя не вернуться обратно, всё же попробовать предупредить мир прошлого о грядущих опасностях будущего.

– Всё так, но откуда вы…

– Мне открыты знания о многом дорогой профессор, и я рад, что вы оказались достойным человеком, чтобы стоять сейчас здесь.

– Да, я… право не стоит, я не совсем понимаю, чем таким я выделюсь среди других людей, собственно… постойте. Кто вы такой и что это за место?

– Ожидаемый вопрос, его задают почти все, кто оказывается здесь. Бывают и такие, что, оказавшись здесь, знают где они и кто я. Ну раз вы не из этой редкой группы людей, то… сейчас вы находитесь в Саду, его границы довольно обширны, неподалеку от нас находиться водопад, вон там, – незнакомец указал куда-то в сторону откуда яркими лучами пробивался солнечный свет, – а чуть дальше от него находятся гнездовья довольно редких птиц, они водятся в очень редких и труднодоступных местах. В принципе поблизости других крупных объектов нет, однако, как вы сами видите это место не решено великолепия, природа просто очаровательна. Да, кстати, называть меня вы можете Курт.

– Хм, вы меня признаться заинтриговали, вы так обыденно говорите о вещах, за которые без разбора признают сумасшедшим.

– Не отрицаю, однако должен заметить, что ваша машина прекрасно работает. Просто мне было приказано, что бы вы очутились здесь и только один.

– Что ж, понимаю, вроде билет, как вы говорили только один, – профессор рассмеялся.

– Вы хороший человек, я уже говорил это.

– Да, я… спасибо вам Курт, и всё же кто вы на самом деле?

– На самом деле? Вы узнаете это профессор, но позже, – Курт улыбнулся, рассматривая просвечивающее сквозь густое облако солнце.

– А что я здесь делаю на самом деле Курт?

– На самом деле, на самом деле вы просто беседуете со мной, дышите этим прекрасным воздухом, слушаете шум воды и птиц, – Курт не сводил взгляда с Профессора.

– Что вам нужно Курт, я знаю, что вы не просто так дали мне Библию появившись, уж не знаю теперь, когда, на борту «Аргонавта», и вы не просто так проделали это. Я-то уж знаю, насколько сложно попасть из одного места в другое, тем более если это место находиться в разном времени, – Профессор улыбнулся обезоруживающе, разведя руками.

– Да, да, – Курт рассмеялся, однако, например, здесь, – он обвел руками пространство вокруг, – никакого времени вообще нет.

Профессор достал часы на цепочке и нажав на головку откинул крышку циферблата. Несмотря на то что часы громко тикали, стрелки и не думали сдвигаться с места.

– Ну как убедились профессор?

– О, да.

– Но не стоит забывать профессор, что мест где время всё-таки есть, несравненно больше.

– Пожалуй, так зачем вы привели меня сюда Курт?

– Вы достойный человек, вы знаете что написано в этой книге? – Курт указал на Библию в руках Профессора.

– Да, разуметься, когда я был юношей я несколько лет учился в церковном приходе, да и потом каждый обязан прочесть то, что здесь написано и постараться понять зачем это написано.

– Неплохо сказано Профессор, скажите вы смогли бы донести это до людей, которые некогда в своей жизни не слышали ничего подобного описанного здесь?

– Да, да думаю смог бы Курт.

– Отлично Профессор, для меня это большая радость, слышать об этом.

– Так я готов, скажите куда нужно отправляться, где находятся эти несчастные люди?

– Не слишком далеко отсюда, – Курт улыбнулся, – пожалуйста, расскажите им о том, что написано здесь, научите их, объясните им и вы, вы спасете этим множество людей, которые будут жить в будущем.

– Хорошо, пожалуй, я готов, я ведь знаю, что у моего друга капитана получилось, то что он задумал, получиться и у меня, я знаю.

– Обязательно, даже не сомневайтесь, всё получится, – Курт подошел к Профессору – когда вы вернетесь домой, всё будет как раньше.

Профессор вспомнил как щелкает крышка его карманных часов, как нежные лучи солнца падают на черно-белую фотографию, вделанную внутрь крышки часов.

Курт дотронулся пальцами до лба профессора. Вдали промелькнули длинные стальные орудия, плевавшиеся огнем в небо, толпы куда-то бегущих людей, лицо капитана в белой форме, вспышки фотоаппаратов, нацеленные на нескольких мужчин подписывающих что-то на фоне развевающегося белого флага, затем всё слилось в единое пятно всех цветов радуги, перед глазами всё завертелось в безумном танце, послышалось хлопанье огромных крыльев и наконец оборвалось мягкой тишиной и нежным пульсирующим белым светом.

Вскоре перед взглядом Профессора вновь появились зеленые деревья, в воздухе повис тяжелый запах, будто бы исходивший от огромного промышленного завода. Теперь солнце светило в спину Профессора, и он смог без труда разглядеть, как лучи света играют на золоченых буквах в слове Библия на обложке книги зажатой в его руках. Курт куда-то исчез, но Профессор уловил движение где-то впереди себя, в густых зарослях невысоких деревьев. Через несколько мгновений на встречу к Профессору вышел высокий человек. Он был одет в незнакомую Профессору форменную одежду из черной ткани покрытой в области груди несколькими плотно прилегающими друг к другу стальными пластинами. На пластине со стороны сердца имелась надпись: «Метрополис». В руке незнакомец сжимал длинный автомат.