Читать книгу Кровавые снега Суоми. Повесть о Зимней войне - Евгений Петропавловский - Страница 13
3. Зимняя война.
Детали и обобщения
Оглавление***
К 3-му декабря десанты Балтийского флота заняли острова Сейскари, Пенисаари, Тютерсаари, Нарви, Лавансаари, Суурсари. Финляндия и Швеция приступили к совместному минированию вод вокруг Аландского архипелага, а Советский Союз объявил о военно-морской блокаде Финляндии.
На Карельском перешейке войска 7-й армии двигались вглубь финской территории, преодолевая сопротивление немногочисленных отрядов неприятеля, отходивших от одного рубежа к другому.
Наступая широким фронтом от Финского залива до Ладожского озера, РККА к середине декабря преодолела предполье4«линии Маннергейма», упёрлась в мощные укрепления и забуксовала. Несколько попыток прорыва окончились безуспешно. А провалившееся 17—21 декабря наступление 7-й армии К. А. Мерецкова на Выборг в районе Сумма финны окрестили «чудом Суммы». На волне воодушевления они даже попытались 23—24 декабря контратаковать, однако были вынуждены отступить под огневой мощью советской артиллерии.
Впрочем, последовавшая затем попытка прорыва оперативной группы РККА под командованием комкора В. Д. Грендаля через озеро Суванто тоже завершилась провалом.
После этого бои на Карельском перешейке зашли в позиционный тупик, из которого Красная армия не могла выбраться на протяжении всего января.
Между тем советские газеты ничего не сообщали о трудностях на фронте. Зато наперебой публиковали громкие передовицы («Грозен гнев советского народа!», «На каждый удар врага ответим тройным ударом!»), а также пестрели патриотическими статьями, фотографиями отличившихся в боях красноармейцев и отчётами с митингов на предприятиях Москвы, Ленинграда и прочих городов Советского Союза, в которых трудящиеся выражали поддержку советским воинам и негодовали по поводу действий вражеской военщины.
В декабре 1939 года появился на свет самый известный боец сатирического фронта – Вася Тёркин – на страницах газеты Ленинградского фронта «На страже Родины». Именно таким псевдонимом был подписан направленный против белофиннов фельетон «Сивый мерин в своём репертуаре». Правда, автором фельетона был не Александр Твардовский, а его коллега по писательскому цеху Николай Щербаков. Вскоре под этим псевдонимом увидели свет ещё несколько фельетонов. А 31 декабря в газете опубликовали рисунок с портретом улыбающегося Тёркина в будёновке и меховом полушубке; ниже анонсировалось: «Специальный корреспондент нашего отдела „Прямой наводкой“ Вася Тёркин, пребывающий на передовых позициях, готовит материал, который будет печататься у нас в ближайшее время. Кстати, помещаем последний портрет Васи Тёркина».
Далее Вася Тёркин из вымышленного корреспондента превратился в героя новых публикаций: на страницах фронтовой газеты о нём регулярно печатались стихи Николая Щербакова (под псевдонимом «Снайпер»), снабжённые иллюстрациями Вениамина Брискина и Василия Фомичёва. Тут к судьбе Тёркина подключился и Александр Твардовский – 5 января 1940 года газета «На страже Родины» опубликовала его стихотворение:
Вася Тёркин? Кто такой?
Скажем откровенно:
Человек он сам собой
Необыкновенный.
При фамилии такой,
Вовсе неказистой,
Слава громкая – герой
С ним сроднилась быстро.
И ещё добавим тут,
Если бы спросили:
Почему его зовут
Вася – не Василий!
Потому, что дорог всем,
Потому, что люди
Ладят с Васей как ни с кем,
Потому, что любят.
Богатырь, сажень в плечах,
Ладно сшитый малый,
По натуре весельчак,
Человек бывалый.
Хоть в бою, хоть где невесть,
Но уж это точно:
Перво-наперво поесть
Вася должен прочно,
Но зато не бережёт
Богатырской силы
И врагов на штык берёт,
Как снопы на вилы.
И при этом, как ни строг
С виду Вася Тёркин,
Жить без шутки б он не мог
Да без поговорки…
Веселит, смешит бойцов —
Где бы ни был с ними,
Чтоб ни встретилось… Таков
Общий наш любимец!
И – словно плотину прорвало: о Васе Тёркине стали писать десятки советских поэтов, в число коих вошли Сергей Михалков, Цезарь Солодарь, Виссарион Саянов, Сергей Вашенцев, Николай Тихонов. Прямо-таки заразное творческое поветрие охватило тружеников пера!
К сожалению, сочинители имели слабое представление о боевых реалиях, оттого «подвиги» их коллективного персонажа выглядели наивно и надуманно – я бы даже сказал издевательски-топорно. То он добыл «языка», притворившись сугробом, то угостил замёрзших белофиннов горячей кашей, начинённой взрывчаткой, то взял в плен поджигателей, накрыв их дубовыми бочками, то «кошкой» вытянул врага из кабины летящего самолёта…
Как бы то ни было, уже к 23 февраля 1940 года, в годовщину Красной армии, издательство «Искусство» выпустило целый альбом со стихами и сериями рисунков, живописавшими подвиги Тёркина. Альбом назывался «Вася Тёркин на фронте», его пятитысячный тираж разошёлся в качестве подарков отличившимся в боях красноармейцам. В это издание вошла и развесистая «Биография Василия Ивановича Тёркина», сочинённая Самуилом Маршаком:
Не в Париже, не в Нью-Йорке —
В деревушке под Москвой
Родился Василий Тёркин,
Наш товарищ боевой.
Всех сильнее был он в школе,
Был он ловок и плечист,
Был он первый в комсомоле
Гармонист и футболист.
Кончил школу Вася Тёркин
Года три тому назад.
Сдал экзамен на пятёрки
И пошёл в военкомат.
Что за парень в гимнастёрке,
В сером шлеме со звездой?
Это он – Василий Тёркин,
Пулемётчик молодой.
Пулемётчик он проворный, —
Все кампании прошёл:
Был на сопке Заозёрной
И на речке Халхин-Гол.
Враг разбит – не лезет больше,
Заперт накрепко Восток.
Вася Тёркин в панской Польше
Занимает Белосток.
От него белополяки
Поскорей уходят прочь,
Быстроногие вояки
Удирают во всю мочь.
И за то, что дал он пану
Оглушительный урок,
Получил Василий рану,
Занимая Белосток.
Пулемётчик лёг в больницу,
Отлежался – и здоров,
И на финскую границу
Прикатил он – бить врагов.
Отличился он в атаке,
С боевым своим полком
Брал деревню Питкамяки
Пулемётом и штыком.
Побывал он и в разведке.
Тишина стоит в бору,
Только снег роняют ветки,
Да мороз грызёт кору.
Вышел Вася на опушку
И с товарищем вдвоём
Белофинскую «кукушку»
Подстерёг и взял живьём.
И теперь в любой каптёрке
И в землянках всех частей
Пулемётчик Вася Тёркин —
Самый лучший из гостей…
И всё же после Зимней войны писатели быстро остыли к своему коллективному персонажу. Самым терпеливым оказался Александр Твардовский: на протяжении многих лет он «взращивал» Тёркина, оттого ныне и воспринимается читателями как единственный его «родитель».
Никто сегодня не помнит Николая Щербакова, давшего жизнь знаменитому литературному герою. Было ли ему обидно? Однажды Николая Александровича спросили об этом – он отмахнулся:
– Я не в претензии к судьбе. Каждый из нас писал как мог, и ему воздалось в меру таланта.
В самом деле, что ещё он мог сказать?
4
Предполье – передовая полоса обороны, состоявшая из оперативной зоны полевых укреплений, минных полей, противотанковых и противопехотных заграждений.
