Читать книгу Все образуется - Евгений Петров - Страница 7

Резкая боль в ноге прервала воспоминания. Алексей приподнялся с дивана, осторожно стянул мокрый носок. Увиденное заставило его озабоченно нахмуриться. На двух пальцах набухли ужасного вида белые пузыри. На мизинце пузырь прорвался, явив ярко-багровое живое мясо.

– Надо что-то сделать, – Алексей промокнул ранку какой-то тряпицей, – теперь перемотаем, и все образуется.

Он оторвал узкую полоску ткани от носового платка и сообразил легкую повязку. От прикосновения грубой материи Алексей неудержимо сморщился.

И вот только теперь мокрая одежда начала причинять значительное неудобство и омерзение. Захотелось быстрее избавиться от нее. Он решительно переоделся в сухое.

В комнату заглянула мама. Заметив носовой платок на ноге сына, строго спросила:

– Что это?

– Ничего страшного, – небрежно отмахнулся Алексей, – просто ногу стер.

– Стер?

– Ну, да. Промочил ноги и прошелся до дома. Все образуется…

Нога на это заявление отозвалась новым приступом боли. Алексей непроизвольно поморщился.

– Показывай, – мама решительно шагнула к нему.

– Да, ты чего, мам? – слабо сопротивлялся сын. – Ничего там особенного нет.

– Показывай, – голос мамы стал жестче.

Алексей нехотя размотал импровизированную повязку. На только что чистой полоске ткани расплывалось уродливое грязно-желтое пятно. Сама ткань стала влажной.

– Ничего себе, – мама всплеснула руками, – немедленно к врачу.

– Ерунда. Само пройдет.

– Само не пройдет, – Людмила Владимировна решительно хлопнула Алексея по спине, – Вперед…

Молодой человек нехотя поднялся на ноги и тут же, охнув, чуть было не рухнул обратно на диван.

– Вот видишь, – мама стремительно прошла в прихожую, – я иду с тобой. А то ведь ты, – она обернулась к сыну и слегка усмехнулась, но улыбка вышла какая-то растерянная, – сам никогда не дойдешь. Испугаешься…

– Вот уж прямо, – обиженно протянул Алексей и направился вслед за Людмилой Владимировной.

***

– Да, молодой человек, – пожилой хирург озабоченно разглядывал уже почерневшие кончики пальцев, – запустили вы свои ноги.

Алексей тоскливо обвел взглядом небольшой кабинетик. Стеклянные дверцы медицинских шкафов равнодушно отражали лампы дневного света, безуспешно пытаясь спрятать устрашающе блестящие в глубине всевозможные хирургические инструменты.

– Возможно, придется ампутировать… – его руки осторожно прощупали отозвавшиеся болью пальцы.

Блестящие щипчики на стеклянной полке кровожадно сверкнули в ответ на эти слова. Алексей старательно отвел взгляд. Внутри молодого человека противно похолодело. Шприцы, скальпели и прочие инструменты ехидно проводили его яркими звездочками бликов на стальных остриях.

– Что там? – услышал Алексей собственный испуганный голос.

Хирург неторопливо прошел к умывальнику, нарочито долго старательно отмывал руки. Молодой человек тоскливо следил за его действиями. Разноцветные плакаты, казалось, ободряюще шелохнулись на стенах. «Все будет хорошо, – словно прошелестели они в ответ на напряженный взгляд Алексея, – все образуется…» Алексей внутренне усмехнулся. Пальцы тут же отозвались нестерпимой резью.

Врач вернулся к столу, поправил очки с невероятно толстыми стеклами и внимательно посмотрел на пациента.

– Пальцы раньше не ломал? – вместо ответа спросил он.

– Да, вроде бы и нет, – Алексей начал сомневаться под этим пристальным взглядом.

– Может, обмораживал?

– Разве что, очень давно.

Хирург замедленно снял очки, аккуратно протер стекла, положил на стол. Задумчиво постучал руками по стеклу, покрывающему столешницу.

– Попробуем для начала лечить. Может еще и обойдемся без ампутации.

– Вы уверены, что не…? – голос Алексея предательски задрожал.

– Я же не мясник какой-нибудь, – благожелательно усмехнулся врач, сразу продолжив невысказанный вопрос, – сначала мы посмотрим, сделаем рентген, проведем ряд определенных процедур.

Дальше Алексей почти не слушал. Возможность обойтись без операции вполне устраивала его. Как, наверное, и многие бы на его месте, он до панического ужаса испугался…

***

Дни проходили за днями, положение не улучшалось – становилось все хуже: пальцы почернели. От них клочьями отваливалась кожа с лохмотьями мяса. Во время одной из перевязок, Алексей заметил, что на снятом бинте уютно расположился отпавший ноготь. Запах гниющей плоти наполнял помещение при снятых бинтах. Молодой человек с ужасом замечал, как постепенно на кончиках пальцев все больше и больше выставляется обнаженная кость. Нога опухала и никак не хотела влезать в привычную обувь.

– Все, делать нечего, – усталый хирург откинулся на спинку стула, – Это – гангрена. Если сейчас не удалить, может быть поздно…