Читать книгу ПАКАЛЬ. Война или мир - Евгений Петров - Страница 7

За окном ярко светило мартовское солнце. От несколько просевших и приникших к земле грязных сугробов робко проявлялись крохотные ручейки. Они осторожно перебегали улицу, отворачиваясь от невесть откуда взявшихся камешков. Мимо, не обращая на бегущую воду внимания, торопились прохожие. Взлетали брызги из-под ног особо спешащих.

На столике перед собеседниками исходили ароматом присыпанные сахарной пудрой пончики. Торжественно стояли картонные стаканчики с горячим кофе. Максим осторожно отхлебнул горячий напиток и поспешно откусил маслянистый бок пончика.

Виктор пристально взглянул на приятеля.

– Ну, давай, начинай…

– Что начинать? – Ходорченко поставил горячую посудину, растерянно охнув и подув на пальцы.

– Что за друг, которого ты никак не решишься полностью назвать другом, научил тебя столь необычному стилю фехтования?

– Это длинная история, – с трудом выговорил Максим, осторожно притрагиваясь к стаканчику.

Рука медленно прокрутила картонку.

– И я не знаю, – продолжил юноша, – сможешь ли ты поверить в её истинность.

– Попрошу без предисловий, – поморщился Виктор, – не можешь – не рассказывай.

Он откинулся на спинку стула. Двумя пальцами ухватил стаканчик и шумно отхлебнул.

Максим с тяжёлым вздохом вгрызся в пончик, мимоходом вспомнив, что бабушка его когда-то пекла совершенно другие пончики, в виде шариков с повидлом внутри. Но не говорить же об этом с неожиданно обретённым приятелем. Можно ли и его назвать другом? Можно ли во всём ему довериться? Юноша скосил взгляд на хмурого Виктора. Третьяков рассеянно крутил стаканчик по столешнице, забыв о остывающем тёмно-коричневом, почти чёрном, напитке.

Пауза в разговоре неуклонно затягивалась.

Первым не выдержал Виктор.

– Попробую начать я, – размеренно произнёс он, – Когда-то, в юности, я почти профессионально занимался фехтованием. Но, в один прекрасный день всё резко изменилось…

– У меня примерно такая же история, – прервал рассказ товарища Максим, – долгое время я рос как сын богатого родителя, которому якобы всё позволено… – он замолчал, – и тогда…

– Иногда вдруг захочется

Взметнуть клинок к небесам,

Чтоб солнце сверкнуло отточено

Навстречу моим мечтам:

– Чтоб не таилось ничтожество

За спинами пап и мам,

И за свои деяния,

Чтоб каждый ответил сам…

– Чтобы, эфес сжимая,

Каждый встал, защищая честь.

– И чтобы подлость и наглость любая

Забыла, что она есть! – неожиданно продекламировал Виктор.

Максим досадливо поморщился.

– Не такое уж я и ничтожество, – обиженно буркнул он, – просто некоторое время считал, что мне все что-то должны. И тогда мне встретились два человека, которые и преподнесли мне кое-какую науку. Один из них – старый, хромой учитель истории, Василий Сергеевич его звали, показал, что внешность может оказаться обманчивой. Он, шутя расправился со мной и одним моим приятелем, – Максим посмотрел на Виктора и поспешно отпил кофе, – кстати, ты его видел совсем недавно. Это с ним у меня произошла та стычка недалеко от Универа.

Виктор хмыкнул, вспоминая упомянутый собеседником случай.

Максим пошарил рукой по тарелке в поисках очередного пончика, удивлённо оглядел помещение. Пожал плечами.

– Неужели съели?

– Купить ещё?

– Не надо, – отмахнулся юноша, – итак, тот отпор старого учителя заставил меня призадуматься, но я ещё оставался всё тем же заносчивым созданием. Василия Сергеевича уволили. И пришёл новый учитель, молодой. И тут произошло неожиданное…

Он на короткое мгновение замолчал, прикидывая, стоит ли делиться с человеком, которого знал лишь постольку поскольку. Потом, понизив голос до таинственного шёпота, продолжил:

– Мы с Павлом Вадимычем…

– Павлом? – переспросил Виктор, заинтересованный безыскусным рассказом юноши.

– Ну, да! Так звали нового учителя истории. Мы с ним попали… – Максим сделал трагическую паузу, – к древним майя…

– К-куда? – глаза собеседника сверкнули.

– Так и знал, что ты мне не поверишь, – Максим расслабленно откинулся на спинку стула.

– С чего ты взял, что я тебе не поверил?

– А как в такое вообще можно поверить?

– Можно, – твёрдо возразил Виктор. И тут же спросил, – а в какое, конкретно время?

– Чего?

– В какой период истории майя вы попали?

– Тебе действительно это интересно?

– Было бы неинтересно, не спрашивал бы.

– Тут надо подумать, – Максим рассеянно отодвинул опустевший стаканчик из-под кофе и водрузил на стол сумку. Из недр её появилась на свет замызганная тетрадь. Зашелестели переворачиваемые страницы.

– По наиболее известной классификации, – медленно проговорил юноша, – это было классический период цивилизации майя. Мы оказались в городе Лакам-Ха. Местные жители меня назвали Аб-К’инич-Ханааб, – смущённо добавил он.

– Ага, – после некоторого раздумья протянул Виктор, – Эпоха древнего царства. А город, который ты назвал – это…

– Вадимыч сказал, что его теперь называют Паленке.

– Паленке? – Виктор потёр подбородок, – Повтори-ка, как тебя назвали…

– Аб-К’инич-Ханааб, – неуверенно сказал Максим.

– Наиболее известным правителем Паленке был К’инич-Ханааб Пакаль, – выговорил Виктор, – но что такое Аб-К’инич-Ханааб.

– Тут всё просто, – отозвался Максим, – АБ на языке майя означает КАК…

– То есть, тебя назвали КАК К’инич-Ханааб – следовательно, похожий на него.

– Ну, да, – подтвердил Ходорченко.

– Подожди. А кто тогда реальный Пакаль?

– Этим самым Пакалем стал Павел Вадимыч, а меня Иш-Сак-Кук вернула обратно в наш мир, в наше время.

Виктор отёр ладонями лицо и изумлённо посмотрел на собеседника.

– Это что же получается, – протянул он, – что наиболее известный правитель майя не имеет к самим майя никакого отношения?

– Вот поэтому я и взял для курсовых и будущего диплома тему цивилизации майя классического периода, – проговорил Максим, пряча тетрадь обратно в сумку.

– Это-то понятно…

– А у тебя какая тема? – решился спросить юноша у Виктора.

– У меня? – не понял Третьяков, – а какое это имеет значение?

– Ты, что боишься мне ответить?

– Ничуть. У нас с тобой несколько разные интересы. Хотя у обоих связаны с изучением цивилизации майя. Я занимаюсь другим известным правителем, правда уже постклассического периода.

– Каким, если не секрет?

– Был такой правитель Хунак Кеель, живший примерно через триста-четыреста лет после Пакаля.

– Что-то я о нём слышал, – нехотя сознался Максим, – но что? Сейчас и не вспомню.

– Пошли! – решительно поднялся Виктор, – по дороге расскажу.

Они вышли на свежий воздух.

– Постой, – вдруг воскликнул Виктор, – Ты сказал, что тебя вернула обратно… Иш-Сак-Кук. Что это значит?

– У нас с Вадимычем сложилось впечатления, что она колдунья.

– Колдунья? Насколько я знаю, эта женщина являлась матерью К’инич-Ханааба Пакаля. Ты точно ничего не путаешь?

– Мало того, – оскорбился Максим, – она же нас и отправила в Лакам-Ха.

– Она? Как?

– Поговорим об этом как-нибудь в другой раз, – смутился Максим, – впрочем, и ты что-то хотел мне поведать.

– Моя история ещё более невероятная, а может и нет. Это смотря с какой стороны посмотреть. Мы, с моим другом попали к майя при помощи портативной машины времени. Но в другое время, как раз тогда, когда началась конкиста. И мне удалось прихватить из того времени книгу, написанную одним из сподвижников того самого Хунака Кееля. С помощью специально программы я перевёл книгу. А потом и решил изучить биографию этого человека.

– У меня другая цель, – с трудом выговорил Максим, – я хочу вернуться к Вадимычу и помочь ему…