Читать книгу Ресторан «Березка» (сборник) - Евгений Попов - Страница 19

Руся шла, потупив голову и неподвижно устремив глаза вперед. Она ничего не боялась, она никого не пугала, она просто хотела увидеться с Инсанахоровым.

А между тем на озере разыгралась непогода, в воздухе грохотал гром, в небе сверкали молнии, по водной поверхности перемещались волны размером с девятиэтажный панельный дом.

Руся была не из трусливых, хорошая спортсменка, пловчиха, но и она была вынуждена спрятаться в склеп, который вырубили в скале древние германские монахи, чтобы отправлять свои религиозные обряды. Там, в темноте, – кто бы мог подумать! – она встретила ту самую нищенку, которой уже однажды подала дойчемарку. К удивлению Руси, старушка заговорила на чистом и певучем русском языке.

– Да, русская я, девочка ты моя добрая, – певуче заговорила старуха. – Мой батюшка покойный был полицаем у гитлеровцев на оккупированной территории, а я вот таперича мыкаю горечко одна в еттой неметчине, охохонюшки...

Руся снова дала ей денег, и старушка приободрилась.

– Эх, барышня хорошая, не моги ты со мной со старухой лукавить. Эх, голубка: была печаль, сплыла печаль, и помину ей нет. Господи помилуй! Чую! Чую! Чую! Се жених твой грядет, человек хороший, не сволота какая паскудная, ты уж держися его одного, крепче смерти держися...

С этими словами она, поминутно крестясь и охая, неизвестно отчего, как ошпаренная, выскочила из пещеры, в которую тут же зашел... Инсанахоров.

В первую минуту он не узнал Русю, но она-то узнала его сразу, любящее сердце подсказало ей – это он!

– Это вы? – спросила она.

– Это я, – ответил Инсанахоров.

– Вы шли от нас?

– Нет, не от вас.

– Вы, стало быть, хотели уехать, не простившись с нами?

– Да.

– Как?

– Так.

– Помните?

– Не помню.

– Знаете, куда я шла?

– Не знаю.

– Я шла к вам.

– Ко мне?

Руся закрыла лицо.

– Вы хотели заставить меня сказать, что я вас люблю, – прошептала она, – вот... я сказала.

– Руся! – вскрикнул Инсанахоров. – Откройте лицо! – Она открыла лицо, взглянула на него и упала к нему на грудь.

Он крепко обнял ее – и молчал. Ему не нужно было говорить ей, что он ее любит, потому что он ее тоже любил. Он молчал, и ей не нужно было слов. Он стоял неподвижно, он окружал своими крепкими объятиями эту молодую, отдавшуюся ему жизнь, он ощущал на груди это новое, бесконечно дорогое бремя; чувство умиления, чувство неизъяснимой благодарности разбило в прах его твердую душу, и никогда еще не изведанные слезы навернулись на его чистые глаза.

– Ты пойдешь за мной всюду?

– Всюду, на край земли.

– Ты знаешь, что я – советский, что мне суждено жить в СССР?

– Знаю, знаю.

– Что мне... нам придется подвергаться не одним опасностям, но и лишениям, унижениям. Нас могут посадить в психиатрическую больницу или осудить за так называемую «антисоветскую деятельность».

– Знаю, все знаю... Я тебя люблю.

– Что тебе для дела, возможно, даже придется вступить в КПСС, Коммунистическую партию Советского Союза?

Она положила ему руку на губы.

– Я люблю тебя, мой милый.

– Так здравствуй же, – сказал он ей, – моя жена перед людьми и перед Богом!

Ласково приподнял ее голову, пристально посмотрел ей в глаза и расстегнул верхнюю пуговичку ее блузки.