Читать книгу Тайна рубинового креста - Евгений Санин - Страница 28

На завтрак была манная каша и пышный, с румяной коркой, омлет.

Мама с папой на повышенных тонах разговаривали о чем-то своем, взрослом.

– Фу-у! – скривился Стас, увидев самые нелюбимые кушанья, которые и в городе вставали ему поперек горла.

Отец молча пододвинул к нему тарелку и, не обращая внимания на сына, продолжал беседу.

Стас покорно съел одну ложку, затем, удивленно взглянув на маму, – вторую, третью… и быстро-быстро опустошил тарелку.

– Вку-усно! – искренно, а не для того, чтобы подлизаться к родителям, похвалил он. – Еще есть?

Теперь уже мама молча, но явно не подчеркивая, что он наказан, положила ему добавки.

«Поругались они, что ли?» – не понял Стас и прислушался.

Оказалось, родители были огорчены тем, что вместо этого дома они могли за бесценок купить дом умершей Пелагеи.

– Па! А эта деревня что – вымирающая? – встрял в беседу Стас.

– С чего это ты взял? – удивился отец.

– Так если в ней по два человека в день умирает, то это же… – Стас зашевелил губами и быстро подсчитал в уме: – К осени здесь никого не останется!

– Во-первых, такое бывает не ежедневно! – поправил отец. – А во-вторых, – он недоуменно взглянул на сына: – Почему два?

– Так ведь Пелагея и баба Поля!

– Какая еще баба Поля?

– Ну – Ванина бабушка!

– Фу ты, напугал… Я уж подумал, еще кто умер… – с облегчением выдохнул отец и с улыбкой пояснил: – Пелагея – это и есть баба Поля. Как, например, ты – Станислав и Стасик!

Стаса покоробило, что его сравнили с покойницей.

А мама еще:

– Отчего она умерла?

И папа туда же:

– Трудно сказать. Работы тяжелой, наверное, было много. Но и так – почти до восьмидесяти лет дожила!

– Ну, конечно! – с завистью сказала мама. – Она на всем натуральном жила. А нам хоть бы до шестидесяти дотянуть. О детях и думать страшно – что они теперь видят: колодезную воду в бутылках? Кисель со вкусом малины?.. – с жалостью посмотрела она на сына.

«Эх, мама, мама! – с горечью подумалось Стасу. – Да разве это главное?»

Его волновало не то, что он проживет на тридцать лет больше или на двадцать меньше, а что это все равно когда-нибудь кончится… навеки, навсегда… И он задал вопрос, который не решался задать с того, памятного ему с мамой, разговора – слишком уж велика была цена ответа на него:

– Па! А когда изобретут лекарство, чтобы жить вечно?

– Какое еще лекарство?

– Ну – мама говорила!.. – Стас умоляюще посмотрел на отца. – Пусть это будут самые горькие таблетки, самые болючие уколы, я…

Отец с нескрываемым укором взглянул на маму, потом – сочувственно на сына и отрицательно покачал головой:

– Нет, сынок, такого лекарства…

Мама умоляюще дернула его за рукав.

Стас затаил дыхание в ожидании ответа.

– … Нет, и никогда не будет! – безжалостно докончил отец.

Словно сто туч наползло на последний и единственный луч надежды в сердце Стаса. Как ни хорош был деревенский завтрак, он швырнул вилку и выскочил из-за стола.

– Сережа, зачем ты так?! – ахнула мама, и, уже убегая в комнату, он услышал, как отец, то ли оправдываясь, то ли настаивая на своем, ответил:

– А что, твои сказочки, думаешь, лучше? Пусть уж будет горькая правда, чем сладкая ложь!