Читать книгу Истринский цикл: Лекарь. Маг. Военачальник. Серый властелин (сборник) - Евгений Щепетнов, Евгений Владимирович Щепетнов - Страница 15

Влад

Стражники у ворот тусклыми и неприязненными взглядами окинули одинокого всадника, потребовали спешиться, после чего приняли от него две серебряных монеты – плату за вход. Затем старший из них, оглядев закованную в кольчугу мощную фигуру приезжего, с огромным тяжелым мечом за спиной, сказал:

– Если будешь в городе безобразничать, сразу окажешься за решеткой. У нас не любят бродячих громил. Ты понял?

– Понял, уважаемый. Скажи мне, как проехать к гильдии наемников? Я тут недавно, города не знаю.

– Откуда ты такой взялся, что города не знаешь?

– Я с севера. Мне надо найти капитана наемников Вячеслава, у меня дело к нему.

– Ааа… ясно теперь, почему ты так легко переносишь холод. Вы все такие, северяне?

– Мы всякие… – улыбнулся открытой улыбкой приезжий и продолжил: – Так как найти гильдию?

– Да очень просто. Сейчас едешь вот по этой улице до… раз, два… третьего поворота, поворачиваешь налево, там табличка есть «Улица Бронная». Умеешь читать-то?

– Умею, – ответил приезжий и усмехнулся про себя: «Аж три дня как умею. Весь вечера Марьяна гоняла, пока не вдолбила в память все, что нужно для чтения и письма».

– Так вот, по Бронной до следующего поворота, потом направо и еще пять перекрестков. Вот там на углу и гильдия. Можно спрямить, но я бы не советовал – плохой район. Могут ограбить. Стража наша там ходит, но не часто. Захочешь тут пойти – вон, вдоль стены и через три улицы повернешь налево, через две улицы и гильдия. Улицы тут кривые, так что имей в виду, можешь заблудиться, осторожнее.

Приезжий согласно кивнул и повернул направо, вдоль стены. Его не прельщала перспектива бродить по городским лабиринтам, рискуя получить на голову содержимое ночного горшка. От этого на улицах средневекового города, каковым и являлся Лазутин, никто не был застрахован.

Копыта громыхали по булыжной мостовой, местами переходящей в брусчатку, лошади очень не нравилась жесткая поверхность дороги, больно бьющая по копытам, несмотря на железные подковы. Она волновалась, и все время норовила дернуть головой в сторону. Так что всадник вынужден был врезать ладонью ей по башке, в результате чего она еще больше взвилась и едва не выбросила его из седла.

«Наездник из меня хреновый», – подумал он, спешился, и пошел дальше, ведя лошадь в поводу. Его ляжки горели от долго соприкосновения с седлом, и он пришел к неожиданному заключению: так вот почему у монголов кривые ноги! Наделать бы таких супервсадников: ноги колесом, смыкаются под брюхом лошади, а руки огромные на маленьком широком теле, чтобы держать лук и стрелять сходу. Вот только как они будут с коня слезать? Ходить-то не смогут! А если им с него и не слезать? Как посадили, так он пусть и катается с детства! Приезжий хохотнул и за этими зверскими рассуждениями не заметил, как подошел к зданию гильдии наемников.

Он закинул повод на коновязь, внимательным глазом осмотрев окрестности. Не хватало только «автоугонщиков» – сигнализации, кроме ржания, никакой! Затем он поднялся по лестнице в гильдию. Там, у входа сидел охранник, видимо поставленный для того, чтобы утихомиривать буйных наемников, которые, поддав лишнего, могли прийти качать права или выяснять с кем-то отношения. Эти визиты, в зависимости от комплекции пришедшего, обычно заканчивались тем, что или гостя выкидывали сразу, или он вначале выкидывал охранника, а потом, всей толпой, спускали с лестницы его самого, при этом слегка поломав ребра, чтобы он понял: гильдия – это свято, а если хочешь покочевряжиться, для этого есть трактир.

Приезжий вежливо поприветствовал охранника, уже оценивающего его на предмет той или иной перспективы, потом осведомился, где ему найти капитана Вячеслава. Капитана в это время уже не было.

– Гильдия скоро закроется, до завтрашнего утра, – ответил ему охранник.

Как только он появится, сегодня вечером или завтра утром, передать ему, что его ждет человек, приехавший от Марьяны, – попросил незнакомец.

– А где ждет-то? – с усмешкой спросил охранник.

– Где? А где тут приличная гостиница?

– Приличная, говоришь? Приличная для тебя вот туда, еще саженей сто, и направо. «Сломанный меч» называется. Так что отправляйся туда. Я передам.

Приезжий подумал, достал из пояса серебряную монету и положил охраннику на столик:

– Это на пиво, чтобы не забыл передать.

Охранник удовлетворенно кивнул, и снова отвернулся, продолжив разглядывать под столом порнографические картинки, привезенные ему из столицы зятем.

На улице уже темнело, дорога заняла у него как раз день. Влад не стал задерживаться в трактире по дороге и сразу поспешил в город. Его лошадь никто не умыкнул, хотя у коновязи уже суетились какие-то подозрительные личности. Но увидев здоровенную, закованную в сталь фигуру, с высоченной рукоятью меча за спиной, быстро куда-то испарились.

Приезжий отправился по указанному ему адресу и скоро обнаружил ободранную стену с широкой дверью и вывеской. На ней был изображен сломанный меч, который держал в руке облупленный рыцарь, с каким-то дефективным выражением лица, он как бы говорил: «Ну ни фига себе! Сломался!» А на заднем фоне был нарисован предвкушавший глумление над человеком дракон, с умильной игривой рожей. Приезжий усмехнулся: по законам жанра вестернов, сейчас из дверей должен вылететь пьяный, вышибленный из трактира. Тут двери распахнулись… Он вытаращил глаза – неужели?! Но из них спокойно вышла дама под ручку с каким-то наемником. Дама была, так сказать, не очень… строгих правил, но вполне интересная на вид, что отметил Влад. Впрочем, когда он взглянул на нее магическим взглядом, для интереса, пробурчал себе под нос: «Да, друг, трепак тебе обеспечен… А мы никогда не останемся без работы».

Из ворот выскочил парнишка:

– Господин воин, прошу к нам, давайте, я приму коня, поставлю в самое лучшее стойло! Не сомневайтесь, я и почищу, и расседлаю, все будет в лучшем виде!

Приезжий бросил поводья мальчику и кинул вслед три медяка. Тот поймал их с ловкостью жонглера, затем снял с коня переметные сумы, перекинул через плечо и зашагал внутрь трактира. Как и ожидалось, публика была непрезентабельная: наемники, случайные проезжие охранники, проститутки.

Зал еще был не до конца полон – время пик не настало. Он прошагал к стойке и, вызвав хозяина, попросил предоставить ему комнату, которую сразу же получил – за два серебряника. Освободившись от сумок, он запер комнату на замок и спустился вниз. Жрать хотелось, как из ружья… Влад осведомился у официантки, что сие великолепное заведение может ему предложить? Та в ответ фыркнула и сказала, что великолепное заведение может предложить ему тушеную баранину с острым соусом, оленину в пирогах и горячительные всякого рода.

По поводу горячительных воин ответил отрицательно, попросив кваса или клюквенного морса. За что был удостоен презрительного фырчанья и задет по лицу бантом (из-за резкого поворота недовольной девки).

Воин снял перевязь с мечом, и прислонил клинок к ноге возле ножки стула, чтоб был под рукой. Через некоторое время перед ним были плюхнуты глиняные миски с бараниной и кусками пирога, на которые он с жадностью набросился, думая лишь о том, почему его везде преследует советский общепит, даже в параллельном мире. Наконец, он насытился, желудок уже не терзал его, и настроение улучшилось.

Он был в городе впервые, поэтому все вызывало его интерес, скоро, впрочем, угасший. Такие трактиры, напоминающие помесь борделя, студенческой столовой и игорного заведения он видел уже не раз, и в реале, и в исторических кино. Ему стало скучно, и он заказал кружку пива, надеясь, что это не будет та бурда, что обычно подают в трактирах. Ну по крайней мере в тех двух, что он знал. Принесли кувшин с чем-то, правда, пахнущим пивом, и он, надеясь, что туда не плюнули, налил себе в кружку. Пиво оказалось неплохим и светлым, как он и заказал – почему-то большинство здешних заведений предпочитало темное густое крепкое пиво.

Он сидел, расслабившись, краем уха прислушиваясь к болтовне и смеху наемников, обсуждавших какого-то купца, обманувшего их с оплатой, за что они нагадили ему в телегу с шелком. С другой стороны разговор шел о каком-то бароне, умирающем от болезни, что разъедает его внутренности, – дескать жаль, лихой был рубака. Влад стал прислушиваться внимательнее, но тут забренчал на мандолине музыкант в углу, и все разговоры сразу стихли.

Музыкант пел душещипательные песни о наемнике, который украл принцессу и ускакал с ней непонятно куда, явно с развратными целями. Вдруг ему вспомнилось: «Спрячь за высоким забором девчонку, выкраду вместе с забором», и он тихонько засмеялся. У него даже настроение улучшилось – как будто получил привет с далекой родины.

Внезапно его довольные мысли прервало появление здоровенного типа, который без приглашения уселся за его столик и, дыхнув перегаром, заявил:

– Чо смиёсся? Не по ндраву тебе наши песни? Чо, бла-ародный, что ли?

– Может, и бла-ародный. И что?

– А вот что! – Тип с характерным звуком харкнул в кувшин приезжего. – Вот так мы поступаем с бла-ародными!

Влад с тоской помолчал, потом обвел глазами зал трактира – все с интересом наблюдали за происходящим, и он мог поставить «рупь за сто», что еще и подначили пьяньчугу на этот наезд. Он подумал: «Ах вот как… Это типа у вас вечернее развлечение»… Он с ленцой протянул руку, схватил типа за всклокоченные рыжие волосы и прижав к столу, после чего аккуратно вылил ему кувшин на голову со словами:

– Остудись, малый!

Малый не внял голосу разума. Видимо не понял, что обращаются к нему. Он был не менее метра девяноста ростом и в ширину как два холодильника «Саратов», кроме того на его ухе висело то, что он недавно отправил в кувшин, и это его расстраивало, поэтому он с ревом попер на Влада через столик, попытавшись сходу въехать ему кулачищем.

Этого Влад не позволил. Схватив его за руку и используя его же инерцию движения, он переправил нападавшего в противоположный угол. Там рыжий и затих, но по дороге он все-таки снес пару столиков с сильно обидевшимися наемниками, посчитавшими, что не надо кидать всякое дерьмо к ним на стол, где стоит недопитое пиво. После этого веселье уже понеслось по полной. Влад подхватил левой рукой меч, чтобы его не потоптали и не стащили в драке, а правой стал отправлять противников то в один угол, то в другой, стараясь не сильно их повредить, ведь в этой гостинице ему еще жить… Ну не вырезать же весь зал?

Последний, брошенный в очередной раз в угол наемник потянул из ножен кинжал. Это сразу было пресечено хозяином, треснувшим ему по затылку дубинкой. Наконец веселье завершилось, рыжего утащили протрезвлять, наемники расселись – вполне дружелюбно поглядывая на здоровенного воина, безоговорочно признав его за своего, – и вечер покатился дальше, дымя подгоревшей уткой и шипя пенными кружками.

Зал постепенно наполнялся, через часа два в трактир зашел высокий, добротно одетый наемник с мечом у пояса, подошел к трактирщику, что-то спросил. Тот кивнул ему на сидящего Влада и незнакомец подошел к нему и поинтересовался:

– Это ты искал меня от Марьяны?

– Если ты Вячеслав, то тебя.

– Говори. Что именно хотел.

– Ну ты присядь, наверное. Налить тебе пива?

– Нет. Давай о деле. Так что нужно?

– У вас была договоренность, о бароне. Вот я и прибыл, как договаривались.

– Я понял. Вещь у тебя с собой? Меч в смысле?

– Да, с собой. Как только сделаем дело – меч твой.

– Хорошо. Завтра на рассвете я заеду за тобой. Будь готов.

– Далеко ехать?

– Полдня пути. Все, расстаемся до завтра.

Вячеслав, не прощаясь, поднялся и вышел из трактира. Влад посидел, немного недоумевая, чего это он такой неприветливый, но не пришел ни к какому выводу, кроме одного: «Да пошел он… Что с ним, детей крестить? Получит награду – и прощай».

Через некоторое время Влад отправился спать. Комнатка была маленькая, удобства чисто символические, и это его удручало. Он не стал раздеваться и завалился на кровать как был, только без кольчуги.

Утром в дверь уже забарабанил Вячеслав, Влад открыл, сообщил, что сейчас он будет готов, и через двадцать минут их лошади уже грохотали копытами по улицам спящего города. Ворота города открылись, со скрежетом поднялась решетка, и воины выехали на тракт.

Около часа они скакали молча. Один спросонок не хотел разговаривать, да еще чувствовал явное недоброжелательное отношение спутника, что также не располагало к беседам. Второй ехал с каменной физиономией, кипя ревностью. Ну почему, почему она предпочла его мне, что в нем такого? Ну да, здоровенный мужичина, вон какой меч торчит. Что у него, и там такой же?.. Как она могла предпочесть его?! А может, грохнуть его, забрать артефакт, и сказать потом Марьяне, что на них напали разбойники? Как бы он сам меня не грохнул – вон как поглядывает, будто прожигает взглядом.

А Владу просто так хотелось спать, что он начал ненавидеть все, что подняло его в такую рань с постели. Ну отчего в этом мире все дела начинаются с рассветом? Нельзя, что ли, как все цивилизованные люди: встал, сходил в туалет, попил кофе, оделся… посмотрел слегка телевизор и отправился себе на подвиг? А тут тащись на вонючей лошадиной спине, рядом с закованным в железо тупым мужланом, так бы и врезал ему по кумполу.

Ему захотелось сказать какую-то гадость, чтобы спутник напал на него, и он с полным основанием начистил бы ему рыло. Влад с трудом сдержался от такого великолепного решения проблемы… еще полчаса прошли в молчании. Когда они проезжали небольшой сосновый бор, возле которого была поле, на котором кое-где под лучами солнца растаял снег, он сказал:

– Послушай, Вячеслав. Мне ужасно хочется дать тебе в морду. Тебе хочется дать мне в морду. Есть два варианта. Первый – мы даем друг другу в морду, после чего один из нас остается с перекошенной и разбитой мордой, а другой все равно злой на себя, что не сдержался. Второй вариант – ты просто объяснишь мне: где и в чем я виноват. И я, может быть, не разобью тебе морду. Выбирай.

– А сможешь мне набить морду? Осилишь?

– Знаешь, смогу, – спокойно сказал Влад, и после этих его слов Вячеслав как-то сразу ему поверил. – Давай лучше, расскажи, в чем дело. Я вину за собой как-то не чувствую.

Они еще помолчали, потом Слава сказал с горечью:

– Люблю я ее. Я сплю и вижу ее… Я просто горю. Я для нее все сделаю – убью, ограблю, обману, только бы она была рядом со мной. Я вижу ее зеленые глаза, ее пышные волосы, ее руки… И как я представлю, что она этими руками ласкает тебя, мне хочется тебя убить. Я понимаю, что это глупо, но это так. Вот сейчас я ехал и думал: а может, убить тебя, забрать меч и Марьяну? Мне самому стыдно, что я дошел до такого. Я ведь не подлый, понимаешь? Как я могу допускать такие мысли себе в голову? Что если она меня околдовала? Вот скажи, Влад!

– Слава, мне жалко тебя. Ты не можешь владеть Марьяной, да и никто не может. Она сама выбирает себе мужчину, сама, понимаешь? Мы с ней не муж и жена, она делает, что хочет. Я понял: она тут с тобой покувыркалась, и ты принял это за любовь, но это не так. Я гораздо старше тебя, да-да, поверь, старше. И видел в жизни больше. И я тебе скажу: ты должен выжечь эту любовь из сердца, она до добра не доведет. Марьянка вскружила тебе голову, но это пройдет, со временем. Встретишь хорошую девушку, заведете детей… Марьяна ведь не будет иметь детей, по крайней мере, сейчас. Если бы ты знал, сколько ей лет, ты бы ахнул. Забудь ее. А если хочется выместить зло, ну ударь… Легче станет? И еще скажу: ты бы не смог меня убить. Когда-нибудь поймешь, почему. Давай, раз нас свела судьба, будем, если уж не друзьями, так и не врагами. Я же вижу, что ты порядочный парень, не негодяй какой-то. Я же не виноват, сам подумай, что она отвергла тебя и выбрала меня! Давай мы хотя бы сойдемся на том, что мы ее оба любим и уважаем. И не будем поганить эту любовь драками и грязью между собой, ага?

– Я знаю, что ты прав. Но ничего не могу поделать. Ладно, хватит ныть! Дело есть дело. Слушай меня, это барон Унгерн…

– Кто-о-о? – поперхнулся Влад. – Унгерн?! – Он закашлялся и сплюнул на дорогу.

– А что? Ты его разве знаешь? – подозрительно поинтересовался Вячеслав.

– Нет. Я знал… Вернее, слышал о другом Унгерне, и тоже бароне. Извини, продолжай.

– Так вот. Это капитан отряда наемников… был. Теперь он высохший полутруп, умирающий в своем полуразвалившемся замке. Реально – одна половина рухнула. Воды подмыли. С ним только слуга – такой же, как он, рухлядь. Этот барон согласен усыновить тебя… Ну, на определенных условиях. Но это мои проблемы. Тебе не надо знать. Для этого нужно два свидетеля: это будем я и его доверенное лицо, слуга. Он приложит свою баронскую печать, и ты станешь бароном Унгерном – единственным его наследником. Все, что достанется тебе, это развалины замка. Земля вокруг давно заложена и продана, крестьяне тоже проданы. Так что, титул будет – богатства не будет. Я не знаю, зачем тебе понадобился этот титул, но толку от него немного. Только разве что при дворе появиться. Но то, что ты будешь бароном уже скоро, – гарантия.

– Я одно не пойму, Слава, а почему его не вылечили магики? Магики ведь лечат все… или нет?

– Ты что, прикидываешься? Чтобы получить лечение от магистра надо выложить столько, что не хватит, даже если заложить поместье, вместе с крестьянами.

– А почему такие большие цены? Ты не удивляйся, я с севера, из глуши, ваших дел не знаю.

– Потому что гильдия магиков строго следит за тарифами на подобные услуги, и если магик вылечит кого-то по заниженной цене, а они это узнают, он все равно будет должен заплатить налог в гильдию с той суммы, которую установила гильдия. Если не отдаст, будет наказан. Никто не хочет связываться с нищими. Гильдия магиков жестко контролирует лекарей. Ладно, за разговорами почти приехали. Вон за тем поворотом, в версте от дороги, замок.

Копыта лошадей простучали по мосту, опущенному на заваленный мусором и заиленный ров, воины проехали под сводами выщербленной арки ворот и остановились на площадке перед зданием. Они спешились, осмотрелись – к ним шел седой человек лет шестидесяти, в простой одежде, по виду слуга:

– Здравствуйте, господа. Вы, наверное, господин Вячеслав? Барон предупреждал о вашем приезде. Позвольте, я отведу лошадей на конюшню. Барон ожидает, я вас проведу.

Слуга ушел, ведя в поводу их коней, потом опять появился и сопроводил их в здание. Замок был огромен, наверняка он знавал лучшие годы. Видимо, предки барона были довольно воинственными людьми и, боясь возмездия, укрывались за мощными крепостными стенами. Теперь от былого могущества остались лишь воспоминания. Некоторые зубцы стены обвалились, а одна сторона замка рухнула, провалившись внутрь. Внутри самого здания царили холод и запустение… Шаги вошедших гулко отзывались в высоких стрельчатых потолках. Стены были украшены некогда роскошными портретами, теперь потускневшими настолько, что с трудом можно было понять, что на них изображены люди. Оружие на стенах проржавело, и все в целом производило удручающее впечатление. Владу даже почему-то вспоминалось некрасовское «Только не сжата полоска одна, грустную думу наводит она»…

Слуга привел их в комнату, в которой стояла жаровня, распространяющая удушливый запах углей. «Они, ко всему прочему, его еще углекислым газом травят», – подумал Влад и стал рассматривать лежащего на подушках бледного человека довольно высокого роста. Дон Кихот какой-то – возникла ассоциация.

Наверняка раньше это был очень сильный и волевой человек, который и сейчас сохранил ясность мысли. Его терзала боль, которую он стоически сносил, видимо, пользуясь и наркотиками. На вид ему было лет шестьдесят, но по его болезненному лицу невозможно было точно определить – могло быть и гораздо меньше.

Вошедшие поздоровались, он слабо кивнул, внимательно и цепко осматривая их, потом тихим, но уверенным голосом сказал:

– Вячеслава я знаю. А вы, вероятно, тот молодой человек, что желает стать бароном. Вы видите, что у меня ничего не осталось, кроме старого слуги и этих развалин… ну и титула. Я не спрашиваю, зачем он вам нужен, но… мне хотелось бы видеть, что он не пропадет зря. Мне не нужны деньги, хотя Вячеслав их дает, они пойдут моему слуге после моей смерти. Я хочу, чтобы он не умирал с голоду в подворотне, а был обеспечен. И хочу, чтобы имя барона Унгерна не пропало вместе со мной. Подойдите ко мне, я на вас посмотрю. Присядьте здесь. Не хотите ли вина? Слуга принесет.

– Нет. Спасибо, не хочу. – На самом деле Владу хотелось скорее выбраться из этого замка, ему было реально тошно. Ему уже не хотелось никакого титула, но раз уж они затеяли это дело, надо завершить. Просто жалко работы Марьяны.

– Ладно. Я вижу, что вы торопитесь, давайте заканчивать. Мирон, подай бумагу! Я уже подготовил нужные документы, осталось вписать имя и расписаться свидетелям. И вы станете сыном барона Унгерна. Как вас зовут? Влад? Влад Вольга? Ну что же, Влад Вольга, барон Унгерн. Хорошо звучит.

Влад смотрел на этого человека, и ему становилось не по себе – как стервятники они слетелись на его изможденное тело… Слуга принес бумагу, они вписали имя Влада, Вячеслав в стороне передал слуге тугой мешочек с деньгами, и процедура была завершена. Документы передали Владу.

– Ну все, господа, осталось только заверить передачу баронства у императора, когда меня не станет, и вы, Влад, барон. Не посрамите имя Унгернов.

Влад поклонился умирающему, потом вдруг решился и сказал:

– Я прошу оставить меня с бароном наедине. Вячеслав, Мирон, выйдите. Барон удивленно посмотрел на него, но кивнул, и воин со слугой вышли.

– Господин барон! Я, пока мы говорили с вами, осмотрел ваше тело. Я лекарь и, как мне кажется, лучший лекарь в этой стране. Но я ничего не могу сделать – вы умираете. Вы уже сейчас задыхаетесь – легкие ваши убил рак, а лечить вас магией уже нельзя. Ваше тело не выдержит лечения. Но я могу попробовать, если вы хотите. Я не знаю, получится это или нет – я до сего дня еще не лечил такую страшную болезнь. Скорее всего, вы умрете, когда организм потянет из себя силу на лечение. Если бы раньше, если бы чуть раньше! Почему эти ублюдки не стали вас лечить?

– Вы хороший парень, Влад. Я доволен, что титул достанется вам. Я уже знаю, что ничего сделать нельзя. Они отказались меня лечить. У меня не было столько денег, а гильдия монополист в магии. Я верю, что вы могли бы помочь, но увы, поздно. Не печальтесь. Все не так плохо. Я любил, меня любили, я дружил и был ненавидим, я ненавидел и прощал… Я прожил хорошую жизнь. Не жалею ни о чем. Прощайте, Влад, помните меня.

Он откинулся на подушки и застыл… Только по слабому дыханию его можно было определить, что он еще жив. Влад повернулся и вышел в коридор. Его душил комок в горле. Дай Бог, когда наступит его час, встретить смерть так же мужественно, как этот барон. Слуга тихо подошел к нему и сказал:

– Господин Влад… через неделю уже можете ехать в столицу оформлять баронство. Я позабочусь о его погребении. Он наклонил голову и молча нырнул в комнату умирающего хозяина.

Влад и Вячеслав тихо ехали рядом по дороге от замка, потом Влад вдруг яростно закричал:

– Уроды! Это гильдия его грохнула! – Он воздел руки, и из них в придорожный дуб с грохотом ударили синие молнии, расщепляя его. – А-а-а-а-а!!! Суки!!! – вопил он, а молнии все били и били…

Потом Влад успокоился, поискал глазами побелевшего как мел спутника и сказал:

– Не боись. Нет к тебе претензий. Вот твой меч. – Он достал тот меч, что делал для Марьяны, и отдал сверток Вячеславу. – Теперь наши пути расходятся. Мне нужно в столицу, ну а ты… удачи тебе.

Они пожали друг другу руки, и Влад поехал по тракту. Время еще приближалось к обеду, до постоялого двора он успевал к вечеру – ему примерно рассказали дорогу.

До столицы было четыреста верст. Столица называлась Пазин, в ней и жил император, практически не покидающий своей резиденции.

На дорогу Влад рассчитывал затратить примерно около недели, если хорошо поторопится. Дело в том, что кроме дел по оформлению баронства, в столице его ожидал купец Панфилов, выехавший туда на несколько дней раньше вместе со своим сыном Олегом, которого он забрал у лекаря.

Как понял Влад из его рассказа, у него назрел кризис. Ему надо было срочно найти в рядах своих служащих предателя и узнать, кто из партнеров желает смерти ему, и его сыну. Самое главное – враги подключили к делу неизвестного мага, наложившего проклятие на сына.

Они с Панфиловым договорились встретиться в столице через несколько дней. Влад должен был изображать из себя охранника, нанятого купцом в дороге, а на самом деле он обязался найти «крота». Зачем Влад согласился на это дело? Во-первых, деньги. Купец пообещал при нужном результате выплатить ему пятьдесят тысяч золотых – такая сумма по меркам этого, да и не только этого мира была фантастической, и была нужна для строительства клиники. Во-вторых – банальная причина – Влад скучал. Он хотел посмотреть Мир, увидеть столицу, людей. Ему до чертиков надоело сидеть на одном месте.

Строительство шло полным ходом, отделывался и старый трактир, поток людей увеличился, лекари справлялись с потоком больных. Марьяна уже по лечению и пластической хирургии почти что не уступала Владу. Ее уровня хватало, чтобы обеспечить желающих новой грудью или красивыми ушами.

Последние дни перед отъездом Влад и Марьяна уделяли внимание улаживанию дел и… безудержному сексу, прерываемому только сексом с Машей и Ариной, поскольку сама Марьяна строго требовала, чтобы он и их не забывал, ублажал… или, скорее, они его.

Вот так он выехал в дорогу, немного потрепанный своим «гаремом», но довольный и веселый. Впереди неизвестность, новые впечатления, новые люди, его мозг, отвыкший уже от такого массированного поступления информации, жадно впитывал все новое. Влад наслаждался дорогой. Если бы еще не стертый в седле зад… Ему так хотелось взять возок и сидеть в нем, но статус не позволял – грозный воитель и в саночках с пологом. Смешно. И потому он скрипел зубами и седлом, тащась по дороге в Пазин.

Эта дорога была глуховата. Лазутин стоял на северной окраине Истрии, в легендарных местах, посреди бескрайних лесов и болот, в которых, как ему говорили, водятся еще и драконы. Он в эту ерунду не верил, как-то спросил у Марьяны: «Что это за драконы, о которых все говорят?» Она ответила, что вроде: где-то они есть, но никто их давно не видал, она в том числе.

Рассказы о драконах были противоречивы. В одном все сходились: что они – как вспомнил Влад, когда-то писали казаки в Сибири о встречающемся им там звере по имени Вес «Чудище обло, озорно огромно, стозевно и лаяй!»[3], – здоровенные, пакостные и шибко орут.

День тянулся долго, лошадь брела по тракту, обгоняя иногда тяжелые подводы купцов, с подозрительно осматривающими одинокого вооруженного путника охранниками, а иногда часами он ехал, не встречая никого.

Ночевал Влад в трактирах, похожих друг на друга как две капли воды: чад кухонь, тесные комнатки, купцы с разговорами о дороге и прибыли, задиристые охранники, которые, впрочем, не рисковали задевать огромного мужика с здоровенной рукоятью меча над правым плечом, конюшни с запахом навоза и ленивыми конюхами… Так проходили день за днем.

В одном из таких трактиров Влад с интересом услышал, что якобы в лесу возле деревни, в трех верстах от тракта, завелся дракон, который таскает у местных крестьян скот и всячески пакостит, пугая людей. Они уже послали в город за рыцарем, но что-то никто не спешит ехать, так как дурнее телеги никого нет, и рыцарю как-то неохота подставлять башку под драконью лапу.

Владу ужасно захотелось посмотреть на дракона – кто знает, может никогда больше не удастся этого сделать. Утром, оседлав лошадь, он вместо тракта свернул по направлению к деревне, о которой шла речь. Через полчаса тряски и лицезрения дремучего леса он выехал к большому озеру, рядом с которым стояла деревня.

Население деревни вывалило на улицу встречать его. Они решили, что это тот рыцарь, о приезде которого они подавали прошение императору. Крестьяне слышали, что с чудовищами должны бороться рыцари и, соответственно, решили вызвать «драконобойца».

Первым навстречу вышел староста. Услышав ответ приезжего, что он к драконобойцам не имеет никакого отношения, староста с надеждой все-таки спросил Влада, может ли он пойти и отпугнуть чудовище от деревни. Влад согласился посмотреть на чудище (в общем-то, он для этого сюда и приехал, как в цирк). Расспросил народ о месте, где его видели в последний раз, и поехал в лес, глубже и глубже забираясь в чащу по полузасыпанной снегом дороге, видимо, служащей для вывоза бревен.

Покатавшись по опушке, Влад развернулся назад, разочарованный и недовольный. Неожиданно слева от него, в лесу, раздался дикий рев, (чудище лаяй?). Его конь понес, и Влада выбило из седла веткой дуба, низко наклонившейся над дорогой… Потом раздалось дикое ржание, тут же оборвавшееся, и он остался в тишине, посреди незнакомого леса, без лошади и переметных сум.

Он ругал себя последними словами: «Дурак, посмотрел на дракона! Теперь пешком придется тащиться!» Подумал, и решил идти выручать свою поклажу. Деньги-то у него были в поясе, но в сумах осталась и запасная одежда, и всякие мелочи, которые нужны в путешествии.

Через пятьсот метров шлепанья по дороге, он вдруг заметил справа какое-то шевеление, как будто ель ожила и сдвинулась в сторону. Влад тоже замер… ель шевельнулась опять, и вдруг рванулась в его направлении, с ревом разбрасывая сугробы.

«О, черт! – успел подумать Влад и шибко рванул от этой пакости, тяжелыми прыжками преодолевавшей сугробы и поваленные стволы. – Это же тираннозавр! Откуда эта тварь взялась в такое время и в этом мире?! Так вот кого они называют драконами! А я уши развесил и представлял себе что-то вроде этакого китайского пухляка!»

– А-а-а! – Он давно так не бегал… А на деревья то тут, то там плюхались какие-то сгустки, сразу обугливающие стволы. – Зараза! Он плюется серной кислотой что ли?! А-а-а! Отвали, лягуха зеленая! – Влад запрыгнул за елку и оттуда врезал по тираннозавру молниями. Тому это явно не понравилось, и он тоже спрятался. – Чо, тварюга, не нравится?

Влад выскочил из-за дерева и побежал, обстреливая спрятавшегося дракона молниями. Теперь уже зверь бегал от него, прячась за елками и отплевываясь ядовитой горящей слюной. Влад весь взмок, от него валил пар, но ни он не мог догнать дракона, ни дракон заплевать его – слишком ловко Влад уворачивался. Наконец Владу это надоело и он, уже ни на что не надеясь, крикнул в сторону тираннозавра:

– Ну что, жаба ты зеленая, не надоело бегать?

За кустами рявкнуло чудовище, и вдруг в голове у него прогремело:

– Надоело. Но я-то к тебе не приходил. Ты ко мне пришел. Ты пришел меня убить. Я что, должен теперь поклониться тебе, что ли?

Влад опешил. Он не раз читал сказки о драконах, но разговаривающий тираннозавр – это нечто… Это просто запредельно. Влад посидел и тупо сказал:

– Ты что, разговариваешь?

– Нет, ты сам с собой разговариваешь. Потому что болван, – громыхнул в голове голос. – Вы, люди, все болваны. Сколько вас помню – никогда род людской не был умным. Вот ты приперся сюда, ты правда рассчитывал меня убить? Вот этими жалкими палками и этими синими искрами?

– Да не таким уж искрами, сам болван! То-то ты спрятался там за елку! Иди, не трусь, жабина, не обижу, поговорим!

– Ну ты наглец, – громыхнул в голове голос. – Ладно, сейчас иду. Только если будешь колоться искрами, голову откушу.

– Кто кому еще откусит, – огрызнулся Влад и почувствовал, как у него в голове послышался смешок.

Из-за огромной ели осторожно выглянул монстр, высотой метров восемь и длиной, от кончика носа до хвоста, метров пятнадцать – зрелище просто потрясающее. Зверь тихо, необычайно тихо подошел к Владу и навис над ним. Влад подумал: «Крадется, как хорек, не слыхать! Вот как они подкрадываются к добыче»…

– Сам ты хорек. Да, так и подкрадываемся… И к тебе тоже. – Тираннозавр навис над ним, глаза его как бы засветились и увеличились в размере… а потом Влад усилием воли скинул с себя морок и ударил в ответ мыслью:

– Отстань, жабина!

Тираннозавр вздрогнул и зашатался, потом справился с собой и принял позу – как будто сел на хвост и на лапы, согнув их в сочлениях.

– Ты интересный человечек. Первый раз такого вижу. Ты не из нашего мира. У тебя в голове что-то странное – какие-то невиданные жилища. Птицы с людьми внутри…

– Вон из моей башки! – Тираннозавр чуть не упал опять и его голос уже неуверенно проговорил:

– Ты поаккуратнее с мыслями! Выжжешь меня!

– А ты какого хрена без спроса у меня в голове шаришь? Я тебе разрешал?

– Ну в общем нет. Извини. Вообще, странно даже то, что ты меня слышишь. Для всех людей мы безмозглые чудовища, которых надо убивать, где вздумается. Вот и мы тоже их убиваем. Но иногда и наши гибнут. Ты же палил по мне магией, но она на меня почти не действует. Когда другие люди палят, я просто подхожу и… ап! – Монстр продемонстрировал, как он прихлопывает палящего лапой. – А твои удары я почувствовал. Очень сильные, мне было неприятно. Ну как если бы тебя колоть чем-то острым.

– А я пришел не убивать тебя вообще-то. Все твердили: драконы, дракон… Очень уж захотелось на тебя поглядеть.

– Ну и поглядел? – Дракон явно забавлялся. – Понравилось?

– Да ни хрена. На кой ты моего коня сожрал?! Мне теперь пешком тащиться несколько верст. И сумки мои нужны. Ты их тоже сожрал, что ли?

– Я что, болван? Вон, кинул их там с седлом вместе. На хрена они мне сдались. И коняка твоя поганая – я предпочитаю оленину.

– Ну если поганая – чего ты тут вокруг деревни тогда лазишь? Они ведь все равно объединятся, и тебя грохнут – уже заявку подали на тебя управу найти. Чего ты их пугаешь? Да и вообще, зачем коров-то воруешь? Неужели оленей мало?

– Ну, во-первых, мало, зима снежная, отошли они южнее, по сугробам плохо бегать догонять.

– А плевки твои? Стрельнул плевком – и ага, вот тебе и олень.

– А ты все жрешь, что оплевал? Вот ты достал жратву, и давай на нее плеваться? Вот и мы не любим. Это боевое оружие, когда попадает на что-то – обугливает. А потом жрать эти обугленные куски? Нет уж, мы не люди, чтобы жрать обугленные куски трупов. Мы предпочитаем свеженькое. Или чтобы полежало немножко, размякло… сок вкусный дало. Людей тоже не любим жрать – вы вонючие, и у вас привкус противный, горчит.

Тираннозавр навис над Владом огромной тушей, и тот подумал:

«Куснет вот этими пиками – и конец…»

– Да не кусну я. Потом весь день привкус во рту противный будет. Вы нарочно, что ли каким-то дерьмом мажетесь, чтобы вас есть неприятно было?

– Да нет… Ну одеколоном иногда, мыло душистое… масла там всякие ароматные…

– Фф-фу! То-то я чую, смердит от вас.

– Слушай, а ты как можешь разговаривать мысленно?

– А я откуда знаю? Как себя помню – всегда мог. Ходили легенды, что и некоторые люди могут с нами так разговаривать, а я не верил. Вот дурак, теперь сам вижу. Точно не врали.

– А ты все мои мысли слышишь?

– Ну слышу… Ты вон как вопишь, не закрываешься. Ты закройся, и я не буду слышать. Чему только вас учат… Я еще когда только из яйца вылез, уже умел закрывать мысли.

– Ну научи, раз умеешь.

– А зачем? С какой стати я тебя учить чему-то буду? Обоснуй.

– Ну-у… во-первых, ты коня сожрал моего. Мне должен, значит.

– Ни хрена не должен. Ты чего приперся сюда – смотреть на меня. Посмотрел? Рад? А насчет коня договора не было. Давай дальше.

– Ну а если я просто тебя попрошу?

– А я просто откажу. Мне всегда мама говорила: не связывайся с людишками – они или дурную болезнь тебе передадут со своим вонючим мясом, или настроение испортят, будут гоняться за тобой, не дадут спокойно переваривать.

– Слушай, дракон, как тебя звать? Меня Влад.

Дракон помедлил и нехотя ответил:

– Зеленушка.

– Как-как? Зеленушка? – Влад покатился со смеху. – Эти вот тонны мускулов, костей и зубов – Зе-ле-нушка?! Ой, я не могу.

– Ну чего ты ржешь, как твой дохлый конь, – обиженно прогремел дракон. – У тебя в голове так преобразуются мои мыслепередачи, подбирая нужные образы и слова, на самом деле ты мое имя и не выговоришь. Все-таки надо тебе башку откусить, пусть потом во рту весь день воняет. Зато моральное удовлетворение. Вонючка.

– Ладно, не обижайся, – отсмеявшись, проговорил Влад, – научи меня хотя бы ради того, чтобы просто поболтать. Как скучно будет, ты же можешь на расстоянии мыслями обмениваться? Вдруг приспичит поболтать, и тебе интересно, и мне. Что-то новое узнаешь, я тебе о нашем мире расскажу. Будем информацией делиться. Может, когда-то поможем друг другу. Это причина?

– Хм… это причина. Может и есть смысл. Хорошо. Сейчас я поговорю с мамой. Посоветуюсь, потом тебе отвечу.

Он посидел минут десять, тараща глаза в пространство, затем сообщил:

– Ругается. Говорит, я вечно найду себе дурную компанию. Все меня за маленького держит. Научу. Назло ей. Значит так: смотри в мои глаза и не сопротивляйся, я вложу в твою голову знания об управлении мыслями. Постарайся откинуть все мысли и не двигаться. Начали!

Влад почувствовал, как чужая мысль вливается в его голову, мозг заливает вереница странных образов, мыслей, понятий… Он стал захлебываться в них, сильно заболела голова… и вдруг все кончилось. Дракон захлопнул свои гипнотизирующие глаза, и Влад очнулся. В мозгу была мешанина, затылок трещал.

– Ну что, живой? – громыхнул голос в голове, и Влад автоматически снизил его грохот до нормального звучания. – А я уж думал, ты окочуришься. Ты правда не из этого мира, здешние бы не выдержали.

– А что ты мне передал?

– А все. Все, что мы умеем в ментальности. Теперь и ты умеешь гипнотизировать взглядом, разговаривать мысленно с такими как мы менталистами, много чего… Честно говоря, я не знаю, что ты теперь можешь – мозг у тебя другой, потом сам попробуешь и узнаешь, что умеешь. Мне самому интересно, что получилось. Ладно, с тобой хорошо болтать. Но надо идти.

– Слушай, помоги мне, а? Ты коня завалил моего, а мне надо в столице быть скорее. Может, поможешь? Отнес бы меня поближе? А я там бы коня купил. Я по дороге буду тебе оленей подстреливать молниями. Свежак, без яда!

– Хм, в общем-то, я и сам собирался поближе к югу податься. Ладно. Давай. Только как ты держаться на мне будешь-то?

– Давай мы седло подберем, я его как-то пристрою… Где ты там его выкинул?

– Пошли за мной. – Тираннозавр плавно и бесшумно пошел по сугробам, через сто метров они приблизились к месту гибели коня.

– Давай, ты собирай свое барахло и думай, как приделать седло. А я пока перекушу – чего пропадать мясу.

И дракон принялся с хрустом раздирать тушу несчастного коня, оказавшегося не в то время не в том месте… Влад прикинул, как и что будет, нашел попону с коня, сумки, потом связал вместе порванные ремни подпруги и стал дожидаться, когда Зеленушка доест лошадь. Затем они еще полчаса провели в переругиваниях и попытках пристроить на шею тираннозавра конское седло. Зеленушка сильно ругался, поносил человеческий род и приговаривал, что правильно мама говорила: дай людям волю, они на шею сядут.

Наконец, седло кое-как было пристроено. Влад вцепился в шею дракона, и тот с огромной скоростью, стелясь над землей и вытянув длинный хвост, понесся по дороге на юг. На тракте было уже темно, все путники и караваны разбрелись по постоялым дворам, или заночевали в лесу у костра, и дракон с Владом неслись вперед, как шоссейный мотоцикл. В глаза била снежная крошка, Влад все это время боялся слететь с шеи ящера и вцепился в нее так, что Зеленушка стал ругаться: мол, такая шмокодявка того и гляди задушит нежного интеллигентного дракона.

После ночи дикой скачки, Влад с драконом оказались в окрестностях столицы. Зеленушка пожелал поохотиться, и Влад, сидя на нем, выступал в роли орудия главного калибра, положив молниями сразу стаю косуль, с хрустом и урчанием съеденных его новым другом. Потом они попрощались, довольные друг другом. Всю ночь во время бега они обменивались мысленно, рассказывали друг другу о себе и своем мире.

Влад вышел к постоялому двору, расположенному у въезда в столицу, стуком разбудил хозяина и наконец-то оказался в теплой комнате, с куском колбасы и кувшином пива… Так он и уснул на кровати, успев только сбросить сапоги, кольчугу.