Читать книгу Ратник 2 - Евгений Шалашов, Олег Ковальчук - Страница 3

Пока Клест с Ярославом осматривали «лежку» дружинников Врабия, (переквалифицировавшихся в разбойников), да беседовали с лесной кошкой, ставшей спасительницей ратников из села Клёстово, воины уже собрали трофеи и изловили коней. А теперь еще и разбрелись по лесу, осматривая прилегающую территорию. Вдруг да найдут чего интересного?

Неожиданно повезло Татеню.

– Вот, воевода, а я для тебя подарок нашел! – громогласно проорал старый воин.

Орать Татень умел. От его голоса, хотя старик и был далековато, метрах в пятнадцати, если не больше, у Ярослава прямо-таки в ушах завибрировало. А если бы тот гаркнул рядом? Точно, оглох бы.

– А что за подарок? – полюбопытствовал воевода.

– Так сейчас сам увидишь.

И точно, увидел. Татень тащил на себе незнакомого дружинника. Не иначе – тот самый «везунчик», которому удалось скрыться. Стало быть, далеко не удрал.

– Вот, умник-то хренов, – выдохнул Татень, скидывая со спины ношу. – помчался по лесу, без пути да без дороги, так верно, на ветку наткнулся. Конь-то его дальше ускакал, а этот нет, не скачет. Вон, как оземь-то шибанулся, что из него дух едва не вылетел вон. Таскай вот теперь, на своем горбу таких торопыг.

Старый дружинник сочно заржал, приглашая остальных поддержать его хохот. Но Ярослав только мысленно посочувствовал незнакомому дружиннику, пусть и тот и был их врагом. Из своего небольшого опыта верховой езды, пришелец из двадцать первого века уже знал, что удариться в лесу о ветку и пеший запросто может, а уж конному вообще приходится постоянно уворачиваться. Но это если всадник едет спокойно. А коли мчится во весь опор, не заглядывая вперёд? Конь-то проскочит, а вот наездник далеко не всегда. И веткой очень больно ударит, а если еще и о землю приложит – совсем худо. А этому парню, хотя он и выглядит бывалым ратником, не повезло. Что ж, всё в этой жизни бывает. Даже опытные наездники иной раз падают и теряют сознание.

– Привяжи-ка свой подарочек вон к той сосне, – приказал Клест. – А не то очнется, опять в лес побежит. Чего ему каждый раз о землю-то биться?

Татень опять захохотал и быстро исполнил приказ воеводы – прислонил пленника к сосенке, а его руки связал сзади.

– Вот, готово, – доложил Татень, а потом принялся рассматривать свою живую добычу. – Слышь, воевода, а ведь я этого парня знаю. Он из дружины Врабия, звать Неплюем.

Клест только плечами пожал. То, что пленник из дружины Врабия – это и так понятно. Тут все дружинники, ставшие врагами, из людей его соперника. Еще ладно, что мертвый враг – а все четверо были мертвы, уже за врага не считаются. Но этот, хотя бы живой. А если живой, то можно и допросить.

– Ярик, как обеспамятевших людей в чувство приводят? – с усмешкой спросил воевода своего младшего дружинника и советника.

Точно, а как их приводят? По щекам побить? Или нашатырный спирт под нос сунуть? Тьфу ты, какой нашатырный спирт в здешних местах? Его ведь еще и не изобрели. Вернее, изобретать-то его не надо, аммиак в другом виде есть, но ну его на фиг.

– Водой холодной облить, – догадался парень.

– Вот, правильно рассуждаешь, – одобрил воевода, кивая на деревянное ведро, привязанное к телеге.

Хорошо, что рядом с холмом бил родник. А вода там холодная-холодная. Парень, пока зачерпывал, почувствовал, как замерзли руки. Притащив ведро, на всякий случай спросил:

– Лить?

– Давай, – разрешил воевода, и Ярослав «дал».

После первого же ведра, вылитого на голову, чужой дружинник пришёл в себя. Чихнув, заморгал, а потом уставился на своих врагов.

– Ну здравствуй, Неплюй, – поздоровался воевода с пленником. Потом приказал: – Рассказывай парень, что и как: чего это вы в засаду сели, да против своих обернулись? Может, ты с товарищами своими в тати лесные подался? Так с татями у нас разговор простой – за шею, да на веревке, и на дерево вздернем. И после этого душа твоя к Перуну не пойдет. Не примет бог дружин, если душа через задницу выйдет. Зачем ему обгаженный дружинник? Ну ты ведь и сам знаешь.

– А может Неплюй-то еще и наше подворье жег? – предположил кто-то из дружинников. – Тогда, воевода, его тоже зажарить нужно. Дозволь мы костерок изладим?

– Костерок – это можно, – не стал спорить воевода. – Дров в лесу много, сейчас мы татя и спросим – костерок ему лучше, или петля? Слышь, тать?

– Не тать я лесной, – через силу усмехнулся Неплюй, пытаясь встать на ноги. – Можете меня вешать, можете жарить. Перун в ирии знает, кто дружинник, а кто тать. И ничего я вам не скажу. Я дружинник, сызмальства под смертью хожу, Перуну я посвящен, поэтому любую казнь готов принять.

– Ишь, какой храбрый, – с уважением сказал Клест. – И не боится, что его зажарят, и не боится в ирий через свою задницу прийти. Не хочешь добром сказать – скажешь по-плохому.

– А ты меня не пугай, – дерзко вскинул взгляд пленник. – Пуганый я уже, никаких пыток не испугаюсь.

– Горячий ты парень, – хмыкнул воевода. Посмотрев на старого дружинника, спросил: – А ты как считаешь?

– Горячий парень, – согласился Татень. – Вон, как он коня горячил, когда по лесу мчался. Нисколечки лошадь не жалел, так спешил. И куда же он так спешил, если все равно ускакать не мог? Охолодить бы его маненько. Как думаешь-то, воевода? Я бы охолонил.

– Охолодить, это да, – согласился Клест. Посмотрев на Ярослава, перевел взгляд на остальных дружинников. – Ну-ка, братья, охолоните Неплюя. Вон, ведра берите. У нас их три, но чтобы сразу лить, без перерыва.

Нужно отдать должное дружиннику – он вытерпел целых двенадцать вёдер ледяной воды. Но когда на его голову собирались вылить тринадцатое, заголосил:

– Довольно, всё сам расскажу, спрашивайте.

– Вот это и правильно, – поощрительно покачал головой Клёст. – Да и к чему столько воды-то терпеть было? Ты же не рыба какая, и не водяная крыса, чтобы воду терпеть. Сразу бы и говорил. А то сидишь сейчас мокрый, словно ворона в луже. Разве Врабий с тебя клятву какую-то взял, что ты молчать обо всем станешь? Брал клятву-то твой воевода?

– Не брал он с меня клятвы, – оторопело сообщил Неплюй.

– Вот видишь, – рассудительно сказал Келст. – Ни клятвы ты никакой не нарушишь, ни слова, богу какому даденое. Так чего и скрывать-то?

Кажется, мысль о том, что его собственный воевода не брал с него никаких клятв, успокоила дружинника и развязала ему язык не хуже ледяной воды.

– Спрашивай, а то я не знаю, чего мне рассказывать-то? – поднял мокрую голову ратник.

Неплюй словно бы воспрянул духом и смотрел на окружавших его пленителей веселее, а Ярослав мысленно похвалил своего воеводу за мудрость. Вон, сразу и кнут и пряник использует. И правильно. Слова, которые вы получили от «языка» под пытками, мало что значат. Под пыткой тебе все расскажут, во всем признаются. Признаются и в том, чего не делали. Таким покаяниям веры нет. А вот когда добровольно рассказывают – это куда надежнее, да и правдивей.

– Начинай с подворья, – посоветовал воевода. – Ходил ли ты нас жечь, если не ты – то кто ходил? И зачем Врабию моя смерть?

– Глупый ты вопрос задал, воевода, – усмехнулся Неплюй. – Сам знаешь, что мой воевода в князья хочет сесть. И князь из него получше иных и прочих выйдет. Но вот ты ему помешал. Врабий уже себя князем мнил, а тут ты. И кто же знал, что ты воевод на две части расколешь? Ишь, окромя тебя еще трое высказались. Мешал ты нашему воеводе. А коли тебя убить, вместе с дружинниками твоими, так и дорогу на княжий стол ему расчистим. А подворье ваше я сам жечь не ходил, надобности в этом не было – другие желающие нашлись. Те, кто ходил – их теперь уже нет. Двоих вы ещё той ночью убили, а трое тут были, в засаде, да тут и полегли. Вон – там Сташко лежит, а неподалеку Мутко. Где-то еще Нерывай был… А, вон там и он лежит.

– А чего же желающих-то много нашлось? – подал голос Татень. – Подлое это дело, чтобы живых людей в дому жечь. Ладно, если бы напали, да убили. А коли бы город сгорел?

– А что город? – хмыкнул Неплюй. – Бранск уже много раз горел, отстраивали. Сгорел бы – так заново бы отстроили. А подлое дело, не подлое – наше дело маленькое. Напасть – так вы бы сражаться стали. А так – дело самое надежное. Дверь снаружи подпереть, а крышу да углы поджечь. Сруб старый, бревна сухие. Вспыхнет, так вы и смерть сразу примете, даже помучиться не успеете. А там и в ирий, а коли через огненное погребение, так и к Перуну быстрее придете.

– А ты за богов-то не решай, – остановил разошедшегося ратника Клест. – Ты нам скажи – вы-то зачем на все это пошли?

Неплюй посмотрел на чужого воеводу, а потом, словно малышу, стал объяснять:

– Так чего же неясно? Наш воевода в князья хочет, а мы ему служить должны. Да и княжеский дружинник – повыше боярского будет. Все бывшие дружинники Врабия сразу бы десятниками стали. Так что, моей вины нет, что твое подворье спалили. Так ведь не все и спалили, кое-что уцелело.

– Ясно-понятно, – кивнул воевода. – А скажи-ка теперь – отчего Врабий засаду велел устроить? Он же не знал – выбрали меня князем, или нет? И как он так все быстро сообразил? Сбежал ведь Врабий из города. А вдруг я обратно бы не поехал? Если бы меня князем избрали, то я бы в Бранске пока остался. И сколько бы вы в засаде просидели? До белых мух?

– С чего бы до белых мух нам сидеть? – пожал плечами пленник. – О том, что ты нынче в свое Клестово возвратишься, мы еще вчера узнали.

– От кого это? Или Врабий своих людей посылал? – удивился Клест.

– Зачем ему посылать, если к нему и так придут? – хохотнул Неплюй. – Ночью-то, когда вам петуха подпускали, прибежали парни, кто уцелел. Сказали – мол, спасся ты не то чудом, не то колдовством каким. Понятно, что Врабий осерчал, велел коней седлать, да с нашего подворья уезжать. Он же знал, что за пожар и ты с него спросить можешь, и прочие воеводы, а еще городской совет есть, а у них своя стража. Дружина воеводская сильная, если всем вместе, но Врабия бы воеводы спасать не стали. В Бранске с поджигателями не церемонятся, поэтому Врабию здоровее из города уходить было. В Бранске поджигателям руки и ноги ломают, а потом из города выгоняют – ползите, если сумеете. Уж лучше бы сразу казнили. Так что, ушел наш Врабий из города, но ушел он недалеко. Мы в полднях пути от города встали, там у нас свой лагерь есть. Он там с прошлой зимы стоит. Так, на всякий случай. И шалаши, и корм для коней, и человечек на строже остался. Вот, встали, а после собрания воевод к нам Стрежень приехал. С нашим воеводой говорил долго.

– О чем говорил, слышал? – спросил Клест.

– Так, краем уха, но кое-что слышал, – кивнул Неплюй. – Да воеводы особо и не таились. При нас разговор был. Стрежень как прибыл, так рассказал, что воеводы решили – пусть, дескать Врабий и Клест сами меж собой разбираются, никто им помогать не станет, а тот, кто победит, тот и будет князем. Стрежень с Врабием уже давно решили, что на княжение Врабий сядет, а Стрежень его правой рукой станет. Вот тут и понятно, что тебя поскорее нужно победить. Чем скорее тебя победим, тем быстрее Врабий на стол княжий сядет, да и нашего брата в бою меньше поляжет. И никакого противостояния не будет, если Клёст до своего села не доедет. Вот так бы все просто и было, если бы эту кошку дурную не принесло. Она что, не могла на кого другого поохотится? А эта даже не охотилась, а мявкнула так, что все кони испугались.

Клест только посмотрел на Ярослава, да улыбнулся парню. А наш современник еще раз про себя похвалил женщину-оборотня.

– А как вам воевода объяснил, что он со мной должен был на суд божий выйти, а не пошел? – полюбопытствовал Клест. – Не побоялся, что вы его трусом сочтете?

– Так нам трусливый, но живой воевода лучше, чем мертвый храбрец, – пожал плечами Неплюй. – А боги, они бывает, что ошибаются. А если Перуну угодно, чтобы ты победил? Ну, победишь ты, а Врабия закопают. Может, жерву ему принесут, но что от нее толку? А Врабия не будет, куда мы без него денемся? У него детей пока нет, неизвестно, кому воеводство отойдет. А мы еще отцу Врабия служили. У нас у всех семьи, дети. Нет, мы за Врабия встанем.

Неплюй замолк, а потом сказал:

– Вот, вроде и все рассказал. Так что – веревка мне, или все-таки меч?

– Выходит, что меч, – кивнул Клест. – А ты, вроде бы, говорил, что веревки-то не боишься?

– Так мало ли, что я тебе говорил, – усмехнулся Неплюй. – Веревки, воевода, все боятся. Негоже в ирий душу впускать, что через заднее место вышла.

На поляне повисло молчание.

Ярослав смотрел на пленника с некоторым уважением. Понимает, что в живых его не оставят. И хотя дружинник начал говорить и, вроде бы, поведал кое-что интересное, но никаких страшных тайн он на самом-то деле не выдал. А вот повел себя достойно, пусть и в самом конце. И пусть, только из-за того, что не хотел получить позорную смерть.

А Неплюй, посмотрев на воеводу, сказал:

– Ну, коли меч ты мне обещал, так я еще кое о чем расскажу – еще воевода мой, на всякий случай – а вдруг ты другой дорогой поедешь, или через засаду пройдешь и живым останешься? Так он послал воинов твои деревни пожечь, чтобы твой путь до села задержать. Мол пока ты будешь деревенских спасать, туда-сюда бегать, Врабий и дружину соберёт и двинется на твои земли, а там тебя тёпленького да неподготовленного возьмет. А не успеет, то все равно спаленные деревеньки, проруха для твоего хозяйства. Еще тебе повезло, что рожь у тебя в поле, а старой почти нет, но все равно – припасы-то для дружины в деревнях собирают. А пожар – так и нет припасов.