Читать книгу Не мой тип - Евгений Шибаев - Страница 8

Через месяц Николай вернулся домой. Прошёл в ванную и увидел в зеркале небритое, запущенное лицо. Побрился, принял душ, надел свежую рубашку и направился в магазин прикупить продуктов. Ступив на зебру, при переходе улицы он успел увидеть боковым зрением трогающуюся с места парковки в его сторону низенькую Audi и женскую в светлых кудряшках головку в ней, повернутую в сторону обгоняющих машин. «На овечку похожа», – мелькнуло у Николая. Его она не видела. На всякий случай Николай отступил на метр. Метр его не спас. В следующую секунду он мягко распластался, как препарированная лягушка, на капоте, носом упёршись в лобовое стекло. Так в детстве он с ребятами делал хрюшек друг другу через стеклянную межкомнатную дверь детского садика. Овечка наконец повернулась к нему и увидела в нескольких сантиметрах от себя «пятачка». Её глаза наполнились ужасом, и, судя по всему, она от испуга перепутала педали, и её автомобиль резко рванул вперёд. Краем глаза Николай заметил изумление на лицах прохожих, представил, как это выглядит со стороны, и его разобрал смех. Через двадцать метров, в аккурат около его магазина, машинка резко тормозит, и Николай сползает с капота. Из Audi выскакивает «овечка» и начинает заполошно бегать вокруг него. Обнаружив, что мужчина, которого она сбила, жив, руки-ноги целы, более того, он ещё и улыбается, молодая женщина отчаянно и безутешно разрыдалась, а когда Николай подошёл к ней успокоить, неожиданно, продолжая плакать, пристроила златокудрую головку на его груди.

Для Любы день не задался с самого начала. С утра расстроил старший Мишка, учинивший с друзьями полукриминальную историю с соседом. Всё дело в том, что Иннокентий Петрович, сосед с верхнего этажа, её затопил, и весь проведённый недавно ремонт насмарку. Люба несколько раз пыталась поговорить с соседом о возмещении ущерба, и тот поначалу вроде бы был согласен, но потом, получив поддержку от соседки, тоже жившей под ним, стал грубить, а затем и вообще отказался от своих слов. Соседка Клавдия Ивановна, пенсионерка, когда-то давно работала заведующей в домоуправлении, и жильцы по старой памяти называли её без должного уважения Клавка-домоуправка. Иннокентий Петрович соседом был не простым – почётный пенсионер, бывший партийный работник, до недавнего времени-депутат Верховного Совета и крупный чинуша в администрации области. И Клавка-домоуправка лизоблюдничала перед ним и в присутствии важного жильца стала стыдить Любу и обвинять в вымогательстве. Люба после этого долго плакала, и Мишка это видел.

Дом, в котором жила Люба, был добротный, но деревянный; из удобств только водопровод и газ. Иннокентий Петрович имел другую хорошую благоустроенную квартиру в элитном доме, но там не жил, а сдавал квартирантам. Сразу двух зайцев убивал: добавку к пенсии имел и жил в экологически полезном для его здоровья деревянном доме. Характер у почётного пенсионера был скверный, и крови он Любе перепортил немало. То дети шумят, то дрова ему мешают. Как-то дети собаку таксу завели, так жалобами замучил, что гуляет без намордника и громко лает. Пришлось знакомым отдать.

В общем, Мишка с друзьями, всем по 16—17 лет, решили его проучить.

Васька, Мишкин дружок, позвонил Иннокентию Петровичу, представился сотрудником городского хозяйства и сообщил, что к дому планируется подключить паровое отопление, и поскольку Иннокентий Петрович человек заслуженный, то с него и начнут, так как повышенной секционности батарей немного и всем может не хватить. И самое главное, что ему это ничего не будет стоить. Это подарок города ему! В конце разговора сотрудник посоветовал особенно пока не распространяться до поры до времени, чтобы не было лишних разговоров, так как сейчас активизировалась борьба с привилегиями. Иннокентий Петрович был несказанно польщён и рад, но всё же поинтересовался количеством секций в батареях, которые ему так благосклонно выделил город. И тут Васька чуть не прокололся и сдуру сказал…, что восемьдесят.

– Это что же, от стены до стены? – выразил удивление Иннокентий Петрович, но Васька быстро ушёл от ответа, сказав, что его начальство вызывает на планёрку.

Подарки завозили три дня подряд. Мишкины друзья, одевшись в рабочую одежду, натаскали в квартиру огромное количество тяжеленного металлолома, накрутили сквозных дыр в стенах и в полу над Клавкиной квартирой и назаколачивали туда труб. Вишенкой на торте этой затеи явился огромный ящик якобы со строительным инструментом, который они затащили ближе к ночи и поставили на дыры в полу, ведущие в Клавкину квартиру. Ящик тот был заполнен до краёв снегом, который ночью растаял и хлынул как раз бывшей домоуправительнице на голову, когда та спала. Та спросонья ничего не поняла, подумала, воду дали. Сосед-то накануне не выдержал, поделился радостной вестью со своей соседкой-заступницей.

В общем, уважения у Клавки-домоуправки к её почётному соседу как-то сразу поубавилось, но хуже всего то, что работяги, которые каждый день таскали всевозможных диаметров и размеров трубы и батареи, пропали, а квартира Иннокентия Петровича больше напоминала приёмный пункт по сбору металлолома с огромной лужей посередине. Клавдия Ивановна теперь едва с ним здоровается и в глаза не смотрит, оно и понятно: квартира затоплена, с потолка трубы торчат, а акустика стала такая, что слышно, как по ночам Иннокентий Петрович в туалет ходит.