Читать книгу Антоха и Анимоха - Евгений Скрапинов - Страница 3

А вот что произошло за год до описанных событий.

«Неужели вещи однажды уничтожат людей? Во мне все-таки много агрессии» – рассуждал Анимоха, сидя возле своего дома в траве в ожидании Падишаха.

Соображает он быстро, но не по теме. За рулем считает деревья, или ворон. На знаки обращает мало внимания: так охарактеризовал Анимоху врач, когда тот, было, попытался устроиться к Падишаху водителем.

Никто не знает, как Анимоха проводит большую часть времени. Может, рисует? У него есть привычка рисовать на песке и уничтожать нарисованное, пока не увидел никто. Он о своей привычке никому не рассказывал. Однажды подсмотрели с самолета, как на песке отдаленного пляжа Анимоха нарисовал, вернее, высыпал, огромную человеческую фигуру. Пилот самолета рассказал об увиденном в городе, и по приказу Падишаха на пляж выслали двух агентов, которые никакой фигуры не обнаружили. Выяснилось, что Анимоха исчез из города. Никто не знал, куда именно. Сомневаться в правдивости показаний пилота не приходилось. Анимоха появился через сутки, обросший и безумный.

– Где ты пропадал?

– Я ничего не помню.

С того дня и появилась эта необычная вялость. Анимоха стал забывчивым. Все поняли: он не хочет, чтобы люди ждали от него еще песчаных фигур. Падишах считал, что Анимоха будет изготовлять новые фигуры из песка, если только об этом не будут говорить на каждом шагу. Только в случае, пусть и мнимой, анонимности, он возьмется за старое. Все понимали, что если Анимоха будет знать, что все от него чего-то ждут, то скорее умрет, чем оправдает ожидания.

Одно дело он всегда делал дважды. Никто не мог понять, как ему удается удваивать время. Начав одно дело, он заканчивал два, причем одинаковых. Потом, ходили слухи, что он может определить вкус еды, даже на нее не посмотрев. В это не все верили

– Только экспромт, – говорил он. Ни за что не буду даже перечитывать то, что начертал на этих бумагах.

Многое у него растащили гости. Его статус в государстве был неопределенным. Власть, по крайней мере, мирская, его не интересовала. С одной стороны, он ничем официально не занимался, но с другой у него был все-таки какой-то доход. Периодически он попадал под стражу и содержался в заключении. Но подолгу – никогда. Что же он совершал противоправного, не знали даже сокамерники.

– Если хотите знать, я бы и не ел сладкое, говорил он, сладкий вкус у меня далеко не любимый. Сладкое стимулирует деятельность мозга, вот и все.

Вместе с тем, никто не осмелился бы назвать Анимоху «платным интеллектуалом» a-la Шерлок Холмс. Эта английская, математическая мирская интеллектуальность ему была совершенно чужда. Да уж, вот уж чего он не переносил, так это оплаченных интеллектуалов, не важно, штатские они или гражданские.

В любом мирском споре он брал сторону очевидно неправого, и с ожесточением совершенно всерьез его защищал, пусть даже совершенное преступление было отвратительным по любым меркам. За это Анимоху даже немного побаивались: при том, что он считался образцом честности, такую честность понимать многие просто отказывались.

Будь ты трижды нравственным, если сектанты убьют и сожгут твоего ближнего, ты не имеешь права их оправдывать. Черт с ним, не наше с вами дело обсуждать его нравственный облик.

Глядя в зеркало или на фото, человек ищет у самого себя поддержки. Он взыскует поддержки. Это очень непросто понять, если честно.

– Анимоха, чего ты все время смотришь в зеркало?

– Хочется убедиться, что я еще не исчез.