Читать книгу 100 великих катастроф на море - Евгений Старшов - Страница 10

Морская пучина порой предлагает исследователям такие загадки, разрешение которых может длиться не один век – и в целом быть столь же далеким от истины, как и в самом начале исследований. Древнее кораблекрушение у греческого острова Антикитера, несомненно, заняло свое достойное место в истории из-за того, что «благодаря» этому несчастному случаю (вот парадокс!) до нас дошел самый необычный из древних механизмов, который в наше время восторженно именуют первым компьютером. Ну, насчет «первый» – это уж точно вряд ли, не на пустом месте он создавался, насчет «компьютер» – весьма поверхностное сравнение, но тем не менее… Хитроумный ящик до сих пор не раскрыл всех своих загадок.

Место кораблекрушения было обнаружено греческим водолазом Ликопандисом в 1900 г. На римском судне нашли много статуй, предметов быта, монет и т. п., и все это было передано в Афины для изучения. В том числе спрессованный бронзовый комок, первоначально принятый за фрагмент металлической статуи (кстати, этот подводный «рэк» не перестает удивлять находками доныне – в июне 2022 г. была обнаружена голова Геракла, идеально подходящая к статуе, поднятой в начале ХХ в.). К удивлению исследователей, комок содержал многочисленные детали некоего механизма; впоследствии была поднята вторая часть.

Как выяснилось, более 30 шестеренок из особо прочного сплава, заключавшиеся некогда в деревянном ящике, приводили в движение указатели трех циферблатов – два на одной стороне (для Солнца и Луны) и один на другой. Сохранившиеся и на 95 % расшифрованные надписи сообщают о возможности наблюдения 42 астрономических явлений. Прибор совмещал в себе как минимум функции астролябии (угломерного прибора для определения долготы на море), календаря и метеорологического указателя. Он отображал годовые положения Солнца указателем с золотой сферой, месячные фазы Луны – указателем с серебряной сферой, показывал пути и скорости передвижения пяти известных тогда планет и позволял определять солнечные и лунные затмения (включая их формы и даже цвет, отчего, как считали древние, зависела погода), при этом прибор даже давал поправку на разную скорость движения Луны по эллиптической орбите. Еще он показывал даты важнейших древнегреческих игр: Олимпийских, Пифийских, Немейских и Истмийских, а также менее известных Галийских, проходивших на Родосе (отметим этот факт; Галия – сестра тельхинов, легендарных мудрецов и колдунов – обитателей Родоса, возлюбленная Посейдона). Это все – как минимум. Не совсем ясно, как именно он функционировал, отчего зависело сообщение указателей меж собой – крутили ли ему ручку, как шарманке (а есть и такое мнение), или достаточно было вручную задать какие-то параметры, и прочее показывалось автоматически… Исследования по-прежнему продолжаются с привлечением все более совершенных методов, включая компьютерную томографию.

Сохранившиеся детали антикитерского механизма

Общепринятая ныне датировка прибора – 150–100 гг. до н. э., хотя в целом она варьируется примерно от 205 до 85 г. до н. э. Последняя дата обозначает год крушения корабля, так как именно этим годом датируются самые новые из найденных на нем монет. Предполагается, что корабль плыл с Родоса; там же, по всей вероятности, и был изготовлен прибор, так как заданные астрономические параметры относятся к 35-й параллели, на которой и расположен остров. Это далеко не случайно – в этом отношении Родос уступал разве что только столице эллинистической науки – Александрии. Родосские моряки славились на все Средиземноморье, и часто со славой участвовали в морских битвах Античности; недаром еще в древности существовала пословица: «10 родосцев стоят десяти кораблей»; сам же Родос звался «царицей морей», а знаменитый географ древности Эратосфен (276–194 до н. э.) принял его за центр своих координат, и еще на закате Средневековья немецкий кардинал-философ Николай Кузанский (1401–1464) упоминал «средний», или же «пятый», климат «диародон», проходивший через Родос с востока на запад (в переводе с греческого «диародон» и значит «через Родос», δια Ρόδου); в этом же климате помещался и Рим. Кроме того, вспомните, что прибор определял даты местных родосских Галийских игр.

Лишнее доказательство – свидетельство Марка Туллия Цицерона (106—43 до н. э.), который учился у знаменитого философа-стоика и астронома Посидония Родосского (135—51 до н. э.), о том, как его учитель соорудил «планетарий». Не тот, который нам сразу представляется, а портативный, вполне в стиле антикитерского механизма. Вообще, Посидоний, срастив философию с религией, доверял астрологии и ворожбе и чаял огненного конца мира, но при этом сочетал глубокое и научное понимание природных явлений. Он вычислил земную окружность в 180 000 стадий, ошибившись всего на пятую часть от истинной цифры, объяснил суточные, месячные и годовые движения вод океана влиянием Луны и т. д.; он признавал безупречность гелиоцентрической системы Аристарха Самосского, на много веков предвосхитившую систему Коперника, и, признавая шаровидность земли, выдвинул предположение о возможности достижения Индии, плывя на запад, предвосхитив замысел Колумба. И вот, на Родосе он сконструировал планетарий, восхитивший Цицерона – тот так свидетельствует об этом чуде науки и механики в своем трактате «О природе богов»: «Если бы кто-нибудь привез в Скифию или Британию тот шар (sphaera), что недавно изготовил наш друг Посидоний, шар, отдельные обороты которого воспроизводят то, что происходит на небе с Солнцем, Луной и 5 планетами в разные дни и ночи, то кто в этих варварских странах усомнился бы, что это шар – произведение совершенного рассудка?»

Что же до Эратосфена, то известно, что в александрийском Мусейоне он установил армиллярные сферы (они же – сферические астролябии) – свое изобретение, позволявшее определять координаты небесных светил (подобная, кстати, венчает здание Академии наук в Санкт-Петербурге). В ее центре – наша Земля. Вокруг нее восемь сфер – Солнца, Луны, пяти известных тогда планет и восьмая сфера – сфера звезд. Сферы вращаются с разной скоростью и при этом звучат – читатель наверняка уже сам вспомнил расхожее выражение «музыка сфер»: эта мысль восходит еще к велемудрому Платону. Эти сферы обозначаются на армиллярии обручами – путями, описываемыми светилами. Еще были круг горизонта, небесный меридиан, проходящие через небесные полюсы колюры равноденствий и солнцестояний, малые круги Северного и Южного тропика. На эклиптике – видимом пути Солнца – часто помещали изображения знаков зодиака. Сферы Эратосфена предназначались, скорее всего, просто для демонстрации мироустройства; Архимед (287–212 до н. э.) улучшил их, так что, вращая обручи, стало возможно получить конфигурацию звезд на небе для заданной даты и даже места. И наоборот – выстроив видимые светила, можно было получить координаты места своего нахождения. Полное описание этого устройства оставил александрийский астроном Клавдий Птолемей (100–170 н. э.) в своем трактате, ныне носящем арабизированное название «Альмагест». Оно слишком обширное и детальное для помещения в нашу книгу, однако текст легко доступен, вот указание на данный материал: книга V, 1, 351–354. Что интересно, примерно в то же время китайский философ и астроном Чжан Хэн (78—139) создал «Прибор круглого неба», хунь тянь, – практически ту же армиллярную сферу; она имела ряд внешних и внутренних медных колец, вращавшихся вокруг своей оси, и на них были отмечены эклиптика, экватор, 24 сезона китайского года, 28 зодиакальных созвездий (опять же китайских, оттого их число не соответствует нашему – 12), планеты и светила. По сравнению с хитрым антикитерским механизмом, однако, даже эти приборы выглядят весьма скромно.