Читать книгу Город в кулаке - Евгений Сухов - Страница 11
1992 год. Окраина Новоречинска
Стрелка
Оглавление– Ну надо же! – Горшаков бросил сигарету в снег себе под ноги и, прикрыв глаза от солнца ладонью, пристально всмотрелся в три приближающиеся к месту стрелки машины. – Ты глянь, Леня! Кто бы мог подумать, да? Нес стал таким крутым. И народец за ним потянулся, как ни странно…
– Этот народец не за ним потянулся, – процедил сквозь зубы стоящий рядом Кулагин. – А за тем разбродом, который Нес пропагандирует. И что за шлея ему под хвост попала, не пойму.
– Давай ему рыло начистим, – внес радикальное предложение Горшаков.
Кулагин не ответил. Три вновь прибывшие машины плавно пересекли территорию пустыря и остановились на почтительном расстоянии от автомобилей, на которых прибыл со своими приспешниками Леонид. Шумский первым выбрался из центральной «шестерки». За ним последовали Круглов и Антипов. Из соседней «копейки» выбрался молоденький парнишка, известный Кулагину по кличке Рубероид. Лет пять-шесть назад он был одним из тех, кто повсюду таскался за лидером вокзальной группировки Айраном. Странно, что его не оказалось среди своих в тот злополучный день, когда все тот же Шумский уложил своим стилетом двух байкеров. Из третьей машины никто не вышел, но Кулагин знал, что из нее за стрелкой наблюдают те, кому в случае необходимости придется сыграть решающую роль в силовом столкновении. Точно такую же функцию выполняли и его ребята под руководством притаившегося в «москвиче» новой модели Лебедева, только их численность была выше, и они размещались сразу в двух автомобилях.
– Все предусмотрел, сука, – вполголоса произнес Левинсон, зябко кутаясь в широкий овчинный тулуп. – Продуманный не хуже нас.
– Знал бы я, что он такой козел, ни за что не стал бы за него у хозяина мазу тянуть, – Горшаков сплюнул. – Вспомнить страшно, сколько раз я его вытаскивал из неприятностей. А он, тварь, как барахлом был, так барахлом и остался. Леня, давай я с ходу ему пулю промеж глаз всажу.
– Угомонись! – осадил соратника Кулагин.
Заметив, что Круглов и Антипов заметно подотстали от продолжавшего шествовать в их направлении Шумского, он сам двинулся навстречу недавнему товарищу. Горшаков тоже сорвался с места, но Кулагин остановил его движение едва заметным взмахом руки. Левинсон просунул правую руку под тулуп. Дежуривший у раскрытой дверцы новенькой «девятки» Вершинский нервно сменил положение тела. Кулагин отлично понимал, что все его ребята на взводе. Должен был понимать это и Шумский. Не совсем же он дурак, в самом деле…
Они остановились друг против друга и некоторое время оба хранили сосредоточенное молчание. Кулагин изучал Шумского так, словно видел его впервые в жизни. Прикидывал, на что способен его бывший дворовый, а затем и лагерный приятель. Нестор делал то же самое. Невольно Кулагин отметил заложенные глубоко в карманы пальто руки Шумского, и это вновь напомнило ему о стрелке пятилетней давности. Точно так же Нестор тогда прятал свой стилет. Что у него там сейчас?..
– Ну? – Шумский первым нарушил молчание. – Зачем эта встреча, Леня? Что ты хотел мне сказать? Если ты надеешься проехаться мне по ушам, так это напрасно. Ты уже достаточно ясно обозначил свою позицию в прошлый раз, и я, кажется, тоже. Ничего не изменилось за истекшие несколько дней.
Кулагин сокрушенно покачал головой.
– Что с тобой происходит, Нес? – вполне тепло и по-дружески поинтересовался он.
– Не надо, Леня, – усмехнулся тот.
– Что не надо?
– Не надо строить из себя психолога. Тебе это не идет. К чему эти тупые вопросы? «Что с тобой происходит, Нес?» Ничего. Я просто считаю, что ты начинаешь излишне качать права.
– Какие права?
– Объединение, о котором ты говоришь, – Шумский поморщился. – Думаешь, я такой тупой? Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? Власти! Подмять под себя всех и вся. Разве нет? С чего такие амбиции, старик? Раньше за тобой этого не наблюдалось. Так что это я, наверное, больше вправе спросить: «Что с тобой происходит?»
– Нес!.. Послушай…
Кулагин шагнул вперед, и Шумский тут же невольно отпрянул. Леонид заметил, как его бывший приятель напрягся всем телом. Стоящий позади него Круглов выхватил из-под куртки пистолет. Его примеру последовал и Антипов. Рубероид отошел к машине с прикрытием, у которой тут же распахнулись две задние дверцы. Кулагин оглянулся назад. И у Горшакова, и у Левинсона, и у Вершинского в руках было оружие. Одну из машин силовой поддержки покинуло три человека во главе с Лебедевым. У второй натужно взревел двигатель. Кулагин скрипнул зубами.
– Стоп, – негромко сказал он, обращаясь к Шумскому, а затем уже выкрикнул еще раз, вскидывая вверх руку: – Стоп! Уберите пушки, ребята! Черт! Нес, я не хочу крови. И уж тем более я не собираюсь убивать тебя. Ты – мой друг. Неужели ты забыл об этом, Нес?
– Я – нет, а вот ты…
– Да что ты несешь, мать твою! – кулаки Кулагина сжались настолько, что ногти до боли впились в ладони и вспороли зачерствевшую на морозе кожу. – Опомнись! У тебя совсем масло в чайнике перекипело? При чем тут мои амбиции? Мы не раз обсуждали этот вопрос на зоне. Помнишь? Я говорил о коалиции, о централизации, о порядке. Только так сейчас можно выжить, Нес. Это единственный путь. Поодиночке никто не выплывет. Нужна организация. И ты соглашался…
– Я? – Шумский покачал головой. – Я не соглашался, Леня. Я просто молчал и думал. Ты, видимо, забыл. Я никогда не высказывался за твою идею фикс.
– Но ты же понимаешь, что я прав!
– Нет. Не думаю… Ты идешь к тому, против чего призываешь выступать, Леонид, – Шумский впервые в жизни обратился к Кулагину так, называя его полным именем, и это лишь подтвердило предположение последнего о том, что между ним и Нестором пролегла глубокая пропасть отчуждения. Более того, она с каждым разом становилась все шире. – К несвободе! Когда каждый сам за себя, как было раньше, он вправе принимать любые решения самостоятельно. А ты хочешь принимать их за всех. Ты один. И мне не кажется это правильным.
– Но как раньше, уже быть не может, Нес. – У Кулагина все еще теплилась надежда на то, что он сможет переубедить собеседника. – Времена изменились. Изменилось очень многое, начиная с государственного строя. Пережитки прошлого рухнули окончательно. И ты со своими дружками – единственные, кто продолжает отчаянно цепляться за них. Мы в девяносто втором, Нес, а ты все еще там, в восьмидесятых.
У Шумского на лице заходили желваки. Несмотря на мороз, лицо покрылось мертвенной бледностью. Кулагин запоздало понял, что ударил приятеля в самое чувствительное место. Наступил на старую мозоль.
– Так вот в чем ты меня обвиняешь! – зубы Шумского стали выбивать мелкую дробь. – В слабоумии! Ну конечно! Вы ведь такие умные, такие продвинутые! Ты, Артем, Лева… А я – долбак законченный…
– Никто тебя таковым не считает, Нес, – попытался исправить положение Кулагин, но было поздно.
– Все! Хорош бакланить! – Шумский выдернул руки из карманов, но, вопреки ожиданиям Леонида, в них ничего не оказалось. – Я все выслушал, все осмыслил, и мой ответ остается прежним. Вы сами по себе, а мы сами. Никакого объединения. То есть вы можете, конечно, объединяться друг с другом хоть до бесконечности!.. Можете даже трахнуть друг друга в жопу, если вам это доставит удовольствие! Но на чужие территории рот не разевайте. Рискуете наглотаться маслин!
– Даже так? – Кулагин, несмотря ни на что, остался абсолютно спокойным.
– А ты думал, ты такой грозный, что все сразу в штаны наделают? Да на хрену мы тебя вертели, Леонид! Еще вопросы есть? Или встречу можно считать законченной?
Круглов и Антипов продвинулись еще на пару шагов вперед. У каждого из них в руке находилось по пистолету, но пока оружие было направлено дулами вниз. Из машины прикрытия Шумского никто не выходил. Он сам ждал реакции Кулагина.
Леонид неторопливо вынул из кармана сигареты и закурил. Затянулся, затем выпустил дым вверх, глядя на светлое, но по-зимнему холодное и безликое небо.
– Нет, – ответил он после паузы. – У меня больше вопросов нет, Нес. Пока нет. Я буду ждать, что ты одумаешься, и мы сможем поговорить с тобой еще раз. Более спокойно.
– Можешь на это не рассчитывать! – Шумский круто развернулся. – Пошли, ребята.
Круглов с Антиповым покорно двинулись следом за ним к машинам, на которых приехали. Не похоже было на то, чтобы эти парни имели реальное право голоса и свободу, о которой говорил Нестор. Но Кулагин не стал акцентировать на этом внимание сейчас. Он просто стоял и молча наблюдал за тем, как Шумский с дружками загружаются в свои автомобили. Сзади к Леониду бесшумно приблизился Горшаков.
– Еще есть время, Леня, – произнес он шепотом. – Ты только подай знак. Мы этих уродов мигом расшмаляем. И никакие волыны им пригодиться не успеют. Неса я лично положу, засранца. Тоже мне полуночный ковбой.
– Уймись, – осадил соратника Кулагин.
– Да че за сантименты, Леня? Ты же сам прекрасно видишь, это уже не тот Нес, которого мы знали. Говнюк какой-то…
– Я сказал, уймись, Темыч.
Шумский скрылся в салоне автомобиля. После этого по машинам расселись и все его приспешники. Затарахтели двигатели, и кавалькада из трех авто синхронно тронулась с места. Секунд через десять-пятнадцать они уже покинули пустырь. Кулагин глубоко затянулся и бросил сигарету под ноги. Красный мерцающий огонек скрылся в белом рыхлом сугробе. Леонид одним движением поправил шапку на голове.
– Все, поехали, – коротко распорядился он.
Горшаков переглянулся с Левинсоном. Пожал плечами. Что было на уме у Кулагина, определить не представлялось возможным. Вершинский слегка отступил в сторону, пропуская Леонида в салон «девятки».