Читать книгу Питер да Москва – кровная вражда - Евгений Сухов - Страница 9

Под неоновой вывеской у дверей прогуливались два молодца со скучающими физиономиями. Они бегло оглядывали случайных прохожих, спешащих мимо закрытого казино, и задерживали свое внимание только на тех, кто приближался к этой двери с намерением войти внутрь.

Дело в том, что на четвертом этаже особняка, в небольшом зале, шла крупная игра. Здесь собиралась, так сказать, элитная покерная лига, попасть в которую было весьма непросто: путь игрока в этот зал был не менее труден, чем у футбольной команды высшего дивизиона, выбивающейся в финал розыгрыша Кубка чемпионов. Едва ли не каждый катала постигал азы своего ремесла с раннего детства, проигрывая в подворотне рублишко, пожалованный любимой бабушкой на мороженое. Потом некоторые из них, по мере взросления, дотягивали до игр районного масштаба, где ставки были не в пример выше. А потом только единицы, к которым благоволила фортуна, могли пробиться в высший эшелон. Как правило, это были весьма состоятельные люди, имеющие за спиной многолетний картежный опыт и сколотившие немалый капиталец, так что на крупной игре им не надо было ставить на кон старенький «москвичок» или комнатку в коммуналке – им верили на слово, потому что у этих игроков имелись миллионы на счетах в европейских банках, виллы на островах Средиземного моря и серебристые «Ягуары» в зимних гаражах на побережье Финского залива. Здесь собирались игроки высочайшего класса, которые чувствовали карты подушечками пальцев и умели так стасовать только что распечатанную колоду, что в пять движений кисти возвращали колоде первоначальный порядок карт. И каждый приходящий сюда знал, что, если ловкость искусных рук помогала сорвать грязный выигрыш, на лестнице удачливого шулера поджидают три мускулистых молодца, готовых накинуть ему шелковую удавку на шею.

Все должно быть честно, братан!

В этом казино, известном на весь Питер, в одночасье становились миллионерами или, наоборот, проигрывали даже скромные сбережения на старость. Этот дом помнил не одну человеческую трагедию, здесь уже не удивлялись тому, что проигравший пускал себе пулю в лоб где-нибудь в пустынном скверике.

Хозяином казино «Олимпия» был пожилой грек, внешностью больше напоминающий академика, чем профессионального картежника. Звали его Перикл Геркулос. Поговаривали, что он еще лет двадцать назад сумел сколотить состояние, которому мог бы позавидовать даже преуспевающий европейский бизнесмен. Одно время он хотел съехать на землю предков, но внезапно открывшиеся ему в городе на Неве коммерческие перспективы убили в нем желание искать покоя на родине. Несколько лет назад он открыл казино для солидной публики. Посетители казино – а среди них были и воры в законе, и высокопоставленные государственные чиновники, музыканты и «новые русские» предприниматели – чувствовали себя здесь в полнейшей безопасности: на каждом этаже дежурили вооруженные молодцы. У входа тоже имелась мощная охрана, способная в случае опасности принять на себя удар. Внутреннее и внешнее кольца охраны постоянно держали между собой связь по рации, и без их ведома в казино не мог проникнуть ни один случайный человек.

Сам хозяин частенько принимал участие в игре, но делал это больше для того, чтобы не растерять профессионализма, и с улыбкой вспоминал про былые победы. Свою карьеру Перикл начал лет сорок назад, обыгрывая в поездах дальнего следования богатых лохов-отпускников. Вид у него и тогда был весьма респектабельный, так что никому и в голову не могло прийти, что он шулер, каких по всей России не отыщется даже десятка. Позже его аппетиты возросли, и он создал «покерную бригаду», которая колесила по всей стране и находила Периклу клиентов среди подпольных фабрикантов, коллекционеров антиквариата и просто богатых людей, каких в советской стране было немало. Он имел целый штат наводчиков, с которыми всегда щедро расплачивался.

Позже Геркулос осел в Магадане, поближе к золотым приискам. Тамошние старатели славились тем, что были очень азартны и в одну ночь могли прогулять сезонный заработок, насчитывавший много нолей. Но с ними надо было вести игру тонко: несмотря на любовь к куражу, старатели отличались большой недоверчивостью и осторожностью. Но и на них Периклу удавалось найти управу. Наводчиц он искал среди местных проституток, к которым устремлялись артельные мужики так же резво, как олени во время гона к жующим ягель самкам.

Из Магадана Перикл вернулся неимоверно богатым. Казалось бы, теперь ему пришла пора утихомириться да зажить спокойно, потихонечку просаживая накопленные капиталы. Однако именно с момента возвращения Перикла на «большую землю» началась его настоящая карьера как профессионального картежника. Обладая не только воровским талантом, но еще и необыкновенными организаторскими способностями, он сумел объединить в единую касту всех шулеров и профессиональных игроков российского Ссеверо-Запада. Теперь они каждые полгода стали собираться в Питере на свои сходняки, где решались текущие вопросы по устройству и безопасности казино и по сбору общака. На карточных сходках делились территории и определялась специализация игроков: одни любили играть в поездах или на самолетах, другие предпочитали жаркие курорты Черноморского побережья, третьи ошивались в гостиничных комплексах.

А немного позже Геркулос перешел в закон и зажил по понятиям. И теперь, несмотря на огромную разницу в возрасте, Леха Красный был для Перикла Геркулоса как отец родной…

Парни у входа в казино, заметив приближающегося Красного, что-то буркнули в рацию, и дверь приоткрылась. Охранник не удивился появлению смотрящего с гостями. В это здание на набережной он заявлялся частенько, потому что играть любил и умел. Красный проигрывал по-крупному, но частенько срывал богатый банк.

В «Олимпию» Леша Краснов мог входить в сопровождении своих телохранителей, но даже он, смотрящий Питера, не смел переступать порог зала на четвертом этаже, где шла крупная игра, и, сдав оружие, должен был томиться перед бронированной дверью под присмотром любезных, но малоулыбчивых гвардейцев Геркулоса.

Старый грек в воровской иерархии Питера, хоть и сидел на ступеньку ниже Красного, был в некотором роде сам себе хозяин. С Красным, как некогда со Шрамом и с прежними питерскими смотрящими, условия содержания казино были оговорены до мелочей. Перикл был умный старик: он понимал, что если только пожелает иметь полный суверенитет, то Леха, не моргнув, открутит ему седую башку. Перикл безоговорочно признал Красного хозяином города и ежеквартально выплачивал ему «налог» с казино. Но при этом Красный приходил в «Олимпию» как простой посетитель – и если проигрывал, то отдавал бабки до копейки, а если срывал куш – на радостях отстегивал «в пользу заведения» десять процентов.

Красный вошел в особняк, увлекая за собой спутников: следом шли Филат с Данилой, замыкал шествие Глеб, который как бы невзначай посмотрел по сторонам: набережная была пустынной, только трое чудаков, оперевшись о чугунную узорчатую решетку, задумчиво наблюдали за медленным течением воды.

Они пересекли просторный вестибюль, на стенах которого висели гобелены восемнадцатого века и потемневшие картины в золоченых тяжелых рамах: создавалось впечатление, что входишь не в казино, а в картинную галерею. По обеим сторонам мраморной лестницы высились обнаженные фигуры греческих богинь вперемешку с бесстыдными сатирами с поднятыми фаллосами. Замыкал галерею скульптур величественный Геркулес – тезка хозяина, – опирающийся на огромную суковатую дубину. Приходившие сюда игроки не могли не оценить откровенный юмор Перикла, который словно предупреждал своих посетителей: здесь вас могут не только раздеть, но еще и поиметь должным образом, а если будете не в меру строптивы, то вам предстоит знакомство с увесистыми дубинками наших атлантов.

Одна из боковых дверей распахнулась, и навстречу гостям, медленно выбрасывая вперед ступни, вышел сам хозяин. Филат был уверен, что он следил за гостями с помощью скрытых видеокамер, установленных не только в особняке, но и на широких лестницах.

– О боги! – картинно поднял руки Перикл. – Алексей, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! – Он приобнял Красного и неторопливой походкой повел его через галерею красочных полотен. – Если бы ты знал, какая сегодня была игра, ты даже не предсталяешь! Знаешь Маленького Геру?

– Ну?

– Он все поднимал и поднимал, но слетел напрочь. Оставил на банке тридцать тысяч баксов!

– Не хило…

– А про Кузю ничего не слышал? – испытывающе заглянул Перикл в глаза смотрящему.

– Откуда? Я же три дня не был в городе.

– Знаю я тебя! – хмыкнул Геркулос. – Тебе же всегда все известно. Мне иногда кажется, что ты никогда покидаешь этого здания… Кузя взял полсотни штук на флеш-рояле.

Красный невольно улыбнулся. В словах грека своя сермяжная правда: смотрящий не упускал случая, чтобы заслать в команду Перикла своего человека, – всегда интересно знать, что на уме у этого старого плута.

Нельзя было не проникнуться завистью к греку – люди были преданы своему боссу, как будто служили не человеку, а полубогу. Их невозможно было подкупить даже хотя бы потому, что старый грек со своими слугами расплачивался щедро. И тем не менее Красный все-таки иной раз находил брешь в его обороне.

– Ты преувеличиваешь, Перикл, мне о тебе известно не больше, чем редактору «Питерского вестника». Ты сам знаешь, что слухами земля полнится. Да, кстати. – Красный остановился и обернулся к московским гостям. – Познакомься, это Филат. Может быть, слышал о таком? Мой гость из Москвы.

Перикл Геркулос отступил на полшага и не без интереса стал рассматривать Филата. Грек знал, что Филат доверенное лицо Варяга и Михалыча, он был также наслышан и о том, что Филат мастерски выколачивает деньги из должников. На мгновение в его глазах промелькнуло нечто похожее на тревогу: дескать, какая такая нелегкая занесла московского стервятника в наш зверинец? Но потом лицо приняло обычное любезное выражение.

– Кто же не слышал о Филате? Уж не по мою ли душу? – не удержался он от шутки.

Ладонь у грека оказалась мягкой и теплой – будто бы в перину угодил, – но все-таки довольно крепкой. Филат много всяких баек слышал о Геркулосе, но встречаться с ним до сих пор не приходилось.

– Не переживай, Перикл, за тобой долгов не имеется, – ответил за Филата Красный. – Я вот просто решил показать московскому гостю твое заведение. Наш культурный заповедник!

Геркулос глянул на сопровождающих, слепил сочувственную гримасу и промолвил:

– Дорогой Леша, ты ведь знаешь наши порядки: в игровой зал могут входить только игроки и, разумеется, без оружия. Если я нарушу это правило, мне перестанут доверять, мои гости будут нервничать, а я обязан обеспечить им безопасность и комфорт. – Геркулос выглядел почти смущенным. – А потом я просто не знаю, как они могут себя повести, если вдруг начнут проигрывать.

– Не беспокойся, – улыбнулся Красный. – Они не станут палить по стенам.

– Я бы очень не хотел, чтобы у них возникли какие-то неприятности.

– Можешь не беспокоиться, Перикл, мы войдем только вдвоем с Филатом, правила писаны для всех. – Красный извлек из-за пояса «макаров» и протянул его одному из своих спутников со словами: – Спрячь эту игрушку, в таком приличном заведении она мне без надобности.

То же самое проделал и Филат: он извлек из кобуры красивый никелированный «вальтер».

– Возьми! – обратился Филат к Даниле, и тот небрежно, как человек, привыкший ежедневно иметь дело с оружием, сунул пистолет в карман брюк.

– А теперь прошу вас, господа! – Грек приобнял смотрящего за плечи и повел его по коридору.

У дверей стояли два высоких парня с античной внешностью. Геркулос во всем обожал порядок: даже лакеи у него были похожи на героев из мифов. Один из них распахнул дверь.

– Входите, господа! – с улыбкой пригласил Перикл. – Надеюсь, игра доставит вам удовольствие.

Первым в зал шагнул Красный – не в пример Филату он чувствовал себя здесь свободно. За дверью оказалась еще одна дверь, которая бесшумно распахнулась, и взору гостей предстала огромная комната, залитая светом. В зале стояли шесть столов, за которыми кучковались стайки мужчин. Никто даже не обернулся в сторону вошедших – игра шла всерьез, чувствовалось, здесь действительно крутятся большие деньги. Над столами порхали короткие, словно выстрелы, реплики:

– Пас!

– Еще две!

– Твоя!

Филат вспомнил, как однажды ему пришлось играть в преферанс в одном из пансионатов где-то под Сочи. Конечно, давно это было, но пулю расписывали люди весомые, собравшиеся едва ли не со всего региона. Каждый явился с телохранителем, готовым в случае необходимости пальнуть в обидчика своего хозяина. Поэтому пиджаки у пацанов были paccтегнуты, а рукоятки пистолетов вызывающе торчали из-за поясов.

В этом же заведении все было иначе. Солидно, ничего не скажешь. Филат много чего слышал о греке – тот даже речной камешек мог выдать за восьмое чудо света, а такое серьезное предприятие, как казино, он обустроил просто великолепно. Тут невольно создавалось впечатление, что ты перешагнул порог храма.

– Неприятностей здесь не бывает? – поинтересовался Филат.

– А как же без них, – спокойно отозвался Геркyлос. – Не так давно один фраерок пытался мои колоды подменить на свои, стремные карты. Вклеил, шельмец, в рубашки крупинки стекла! За дурака меня принял!

– И что же ты с этим умником сделал?

– А мы заставили его сначала схавать несколько колод всухомятку, а после того как он хохотальник прикрыл, дали ему воды из Невы испить. – И, криво усмехнувшись, грек добавил: – Так и не нашли беднягу – видно, так понравилась ему водица, что до сих пор жажду не может утолить. Так во что играешь: в покер, в деберц, в баккара?

– В очко! – вырвалось у Филата.

– Можно и в очко! – оживился хозяин казино. – Значит, игра на счастье?

Филат невольно улыбнулся – так называлась игра без применения шулерских приемов, и, конечно, в среде высокопрофессиональных игроков такое предложение можно было принять за шутку. Появился один из людей Геркулоса, точнее, даже не появился, а как будто бы соткался из прозрачного воздуха, – в руках он держал новенькую колоду карт, которую с почтением протянул хозяину. Тот, привычно разорвав обертку, тщательно растасовал ее ловкими пальцами – такие пальцы бывают у цирковых фокусников или прирожденных шулеров.

Сели втроем: Красный, Филат и сам Перикл.

Красный вдруг вспомнил, что Филат с дороги, и сердобольно заметил:

– Перикл Кириллыч, наш гость только приехал, наверное, проголодался. Надо бы его накормить!

Глаза грека превратились в щелочки.

– Э, так не годится! Уж коли сели за стол – надо сыграть. А накормить гостей старику Периклу всегда в радость. Сейчас я распоряжусь – мои расторопные мальчики позаботятся! – Он щелкнул пальцами и что-то стал нашептывать подошедшему курчавому юноше. Великовозрастный купидон покивал и удалился.

Пошла неторопливая игра. Решили ставить по сотенке. Филат два раза проиграл, один раз выиграл.

– Что нового в городе? – спросил он как бы между делом, обращаясь не столько к Красному, сколько к старому греку.

– Да что у нас нового? – вздохнул Перикл. – Вот на прошлой неделе еще одного бизнесмена подстрелили. На Невском. И куда милиция смотрит! – Он хитро прищурился и глянул на Красного. Тот сидел с невозмутимым лицом.

– Люди гибнут за металл! – пошутил Филат, размышляя, как бы ему незаметно перевести разговор на интересующую его тему. Неожиданно ему помог Красный:

– Да, это ты в точку попал! За металл. Вернее, за металлические изделия.

Филат напрягся. Тепло…

– В каком это смысле?

– Да ты разве не слышал? Тут разворачивается битва за полтора десятка ржавых кораблей!

Грек картинно закатил глаза:

– Да не такие уж они и ржавые, Леша! Если бы в «Балтийском торговом флоте» был сплошной металлолом, не стали бы за него просить двести миллионов!

Филат делал вид, что ничего не понимает.

– У меня девятнадцать! – радостно объявил он и просительно посмотрел на Перикла. Грек заглянул в карты и, не раскрывая их, смешал с колодой.

– Семнадцать. Ты выиграл, Филат.

Перикл проиграл уже под тысячу долларов, но с лица не сходила довольная улыбка.

– Может, удвоим ставочку? – невинно поинтересовался Перикл.

Отказываться было грех: в случае выигрыша счастливец получал почти три тысячи баксов.

– Договорились, – ответил Красный. В его глазах засверкали азартные искорки.

Грек безмятежно проиграл и эту партию и так же беззаботно поинтересовался:

– Может, уж сразу увеличим до тысчонки? – Перикл собрал со стола карты и небрежно швырнул в корзину под столом. – Второй раз играть одной и той же колодой не полагается, – пояснил грек. – Да и большие деньги на кону.

– Хорошо! – махнул рукой Филат.

Карты сдавал Красный. Филат обратил внимание, как дрогнула его рука – непорядок! У смотрящего нервы должны быть покрепче. В этот раз подфартило Геркулосу – хотя его лицо осталось непроницаемым, словно маска древнегреческого актера. Грек бросил взгляд на карты, сбросил две, взял две, обыденно объявил:

– Очко! – и открылся.

На Филата смотрели три удалые пики – тройка, семерка и туз.

– Продолжим, господа? – сладко улыбнулся грек.

– Нет, знаешь ли, отыгрались. Хватит.

Геркулос поднял палец, и «расторопный мальчик» лет тридцати безмолвно возник перед хозяином.

– Слушаю вас, Перикл Кириллович.

– Возьми ключик, собери деньги и положи в сейф.

– Хорошо, Перикл Кириллович.

Парень спрятал в ладони длинный ключ, который больше смахивал на воровскую отмычку.

На столе горой лежали банкноты разного достоинства, с которых уныло таращили взгляды заморские президенты. Но парень, видно, не испытывал особого почтения к заокеанским господам – он открыл саквояж и одним движением руки смахнул «зелень» в его глубокое нутро. Звонко щелкнул замок.

– Школа! – кивнул Красный вслед ушедшему парню. – Даже не поморщился!

– Здесь совсем другое, – чуть улыбнулся старик, – просто я им очень хорошо плачу.

За соседним столом по-прежнему шла оживленная игра. Никого не беспокоили чужие удачи – игроков больше интересовал собственный триумф.

Среди игроков выделялся высокий шатен в дорогом костюме. Он был молод – на вид не более тридцати лет, с большой родинкой под носом и пухлыми, капризно изогнутыми губами. Ему везло по-крупному, но деньги со стола он убирать не спешил, а складывал банкноты аккуратной стопочкой.

– Так что, Перикл, с вашим «Балтийским торговым флотом»? – негромко, как бы с ленцой, произнес Филат. – Что-то я ничего не знаю…

Голова шатена при этих словах немного качнулась в его сторону. Филат обернулся: нет, показалось – красавчик был полностью увлечен игрой и в очередной раз взял немалый банк. Парню определенно везло. Интересно, в любви он так же удачлив?

Старик поднял седую голову. Его глаза излучали гипнотическую теплоту. Однако Филат прекрасно понимал, что точно такими же любящими глазами он смотрит на человека, задолжавшего ему сто тысяч баксов и не сумевшего расплатиться в обговоренный срок.

К столу бесшумно подошел курчавый юноша и вполголоса доложил:

– Накрыли!

Грек поднялся из-за стола и обратился к Филату:

– Ну, а теперь прошу отобедать!

Красный глянул на часы и хохотнул:

– Да уж скорее отужинать! Восьмой час.

Увлекая за собой Красного с Филатом, хозяин направился в смежную комнату. Ее убранство было не менее роскошным, чем в зале. На противоположной стене была выложена мозаика – гибкий юноша перепрыгивает через быка, опершись руками в его крутую холку.

Перикл поймал заинтересованный взгляд Филата и пояснил с улыбкой:

– На вазах, которые находят на островах Эгейского моря, можно встретить подобные изображения. Оказывается, у древних греков прыжки через разъяренного быка были чем-то вроде доброй национальной забавы. Подобно той, что существовала у славян на Ивана Купалу, знаете, когда девки с парнями, взявшись за руки, прыгали через костер! Вот, не удержался, заказал себе копию тех фресок, – не без гордости произнес он. – Это мне стоило недешево. Но красота, как сами понимаете, всегда стоит дорого.

На двух других стенах был запечатлен извергающийся вулкан. Перикла Геркулоса всюду окружала красота, наверняка даже в сортире у него можно было отыскать изображения прекрасных нимф и крылатых богов. Посреди комнаты стоял большой квадратный стол, накрытый белоснежной скатертью, уставленный блюдами со всевозможной снедью. Здесь были тушеные овощи; карбонат, нарезанный тонкими кусками; копченые колбасы; многочисленные сыры; тропические фрукты. В центре стола возвышался графин с красным вином.

Перикл пригласил гостей за стол. Курчавый юноша разлил вино по бокалам и выскользнул за дверь.

И вдруг Красный ляпнул:

– Перикл Кириллыч, нашего гостя, как я смотрю, интересует «Балтийский торговый флот». – Он с кривой усмешечкой уставился на Филата. – Мне он почему-то этого не сказал сразу. Так выкладывай, старик, что тебе известно! У тебя же тут бывают крупные люди, наверняка ведут разговоры и о кораблях…

Грек просиял.

– Теперь я спокоен! Значит, моя скромная персона московских друзей не интересует. Значит, все-таки «Балтийский торговый флот»? Да, действительно лакомый кусочек. Еще царь Петр сказал: Санкт-Петербург – окно в Европу. Я бы перефразировал так: Питер – окно в Россию, ее ворота. А тот, кто завладеет крупнейшим на Балтике флотом, будет полноправным хозяином всего побережья, я бы даже сказал больше, возможно, всей России. На море всегда крутятся очень большие деньги… Но я понимаю, почему ты спрашиваешь. – Старик не скрывал своего интереса. – Весь город только и говорит о предстоящей продаже «Балтфлота». По моим сведениям, на него зарятся очень серьезные люди…

– Например? – Филат посмотрел на питерского смотрящего. Тот состроил невинную физиономию.

Филат перевел взгляд на грека.

– Даже самую маленькую информацию приходится добывать с большим трудом, – глубокомысленно заметил Геркулос.

– Что ты хочешь, старик, деньги? – перебил Филат.

Роман Филатов был доверенным лицом Варяга, а поэтому многие вопросы был уполномочен утрясать на месте.

– Дорогой ты мой, если мне и нужны деньги, так только для того, чтобы поддерживать на должном уровне всю эту красоту, – старик сделал широкий жест в сторону висевших картин. – Но сейчас дело не в этом. Деньги мне не нужны!

– Если человек отказывается от денег, то он всегда хочет чего-то большего. Что же ты хочешь?

– Питер – наш город. – Старый грек посмотрел на Красного, который всем своим видом давал понять, что не принимает участия в разговоре. Забросив ногу на ногу, он с удовольствием дымил кубинской сигарой и любовался мозаичным панно, на котором была изображена обнаженная девушка верхом на олене. – Я хотел бы иметь свою долю. Я не претендую на баржу или на сухогруз. Мне будет довольно и спасательного ялика, который я смогу использовать по своему разумению.

Филат невольно улыбнулся. Это предложение больше смахивало на любезнейшую просьбу гангстера добровольно расстаться со своими драгоценностями. Теперь он понимал, что Красный привез его сюда не случайно. Питерские отлично подготовились к его визиту, и Геркулос не отважился бы на такой разговор, если бы не заручился поддержкой Красного, а значит, тот знает о компании куда больше, чем хочет показать. Если даже старый плут мечтает о своей доле – интересно, какую долю потребует для себя смотрящий.

– Если речь идет только о ялике, тогда дело можно считать улаженным, – улыбнувшись, сказал Филат, pешив, что при случае поделится своими сомнениями с Михалычем.

– Я знал, что мы поймем друг друга. – Благородное лицо грека излучало явное удовольствие. – В этой компании у меня есть знакомый, который мог бы нам посодействовать.

«Ого! – подумал Филат. – Он уже говорит о совместном бизнесе. А ведь это только начало. Сколько же прилипал будет через месяц?» Сделав над собой усилие, он постарался не выказать неудовольствия.

– Какая у него должность? Как зовут?

– Не торопись, Филат! Ты молод и горяч, – удыбнулся грек. – Серьезные дела так с кондачка не делаются. Сначала мне самому надо прощупать почву. А когда все утрясется, тогда я помогу найти тебе нужных людей.

– Очень хорошо, – кивнул Филат, уплетая сказочно вкусные баклажаны в томатно-чесночном соусе. – Когда будет результат?

– Завтра-послезавтра, – неопределенно ответил грек.

Филат молча кивнул, покосившись на Красного. Tот без тени улыбки смотрел на него в упор. От его взгляда Филат даже передернулся. Что же все-таки у Красного на уме?

– Если еще возникнут какие вопросы – найти меня можно здесь каждый день, – ласково проговорил Перикл.

– Договорились!

– Ну что ж, тогда мы рванем! – Красный, дожевывая кусок мяса, поднялся с места. – Тут у нас намечена кое-какая культурная программа. Так что по коням!

– Молодость!.. Помню, раньше меня тоже ничего не интересовало, кроме женщин. – Впервые за время разговора Филат уловил в тоне Перикла что-то очень похожее на зависть. – Как же все-таки быстро бежит время!

Проходя мимо игорных столов, Филат посмотрел в сторону красавчика-шатена. Он заметил, что стопочка долларов перед ним немного осела. Ага, все-таки и у везунчиков бывают проколы! На мгновение их взгляды встретились, и Филат готов был поручиться, что в пытливых серых глазах питерского денди он разглядел нечто большее, чем простое любопытство.