Читать книгу Заметки торгаша. Книга первая - Евгений Триморук - Страница 4

План я, как всегда, не выполнил, а после обеда снова просачивались различные мысли с присущим им хвостом – ленью.

Вяло я поплелся к небольшим офисам. Нотариусы, агентства недвижимости, еще одни салоны красоты, разливное пиво, продуктовые, фитнес центры, аптеки, нотариальные услуги. Если не знать, что ты в Москве-Метрональдсе, то не отличишь от многих городов России. В пригороде даже дороги отвечают за себя. И я не про то, какие они. Есть и отремонтированные, и неповрежденные. Вот ощущение – и все, хоть тресни, – Россия. (Дай русскому поговорить).

Зашел в какое-то строительное бюро. В одной комнате оказались два мужика. Один был явным негативщиком: что-то как будто пробурчал, не поднимая головы в мою сторону; другой общался по телефону. Я уже собирался выходить, потому что пичить человека в такой ситуации считал, чему не учили, нелепым. Но говоривший придержал трубку, и дал мне знак, чтобы я подождал. На такую уловку мне не хотелось попадаться: время-то идет…

У меня глупая привычка надежды, что вот, остановили, возьмут, а вдруг много. (Как и по одежде различать людей, возьмут ли позицию, не возьмут ли? Ощущение ребенка, когда слишком часто в детстве пугали, шугали, так теперь он ждет, что его ударят. «Кусака» Андреевская на раз-два припоминается). Дуралей. Всегда брали одну-две позиции, а тратишь на них по пятнадцать-двадцать минут, и отталкиваешь, оттягиваешь Закон вероятности).

Ожидание сбивает темп, настрой, настроение наконец, в голову лезут встречные и поперечные мысли, воспоминания, несусветный мусор; поэтому, зная за собой, что как будто рад отдохнуть, но смысл стоять, когда не вариант?

Спич-пич (до сих пор не разобрался, как правильно), в том и состоит, чтобы человека как-то удивить, ошарашить, что ли, потому что он тебя толком и не слышит – все работает на жестах и сигнатурах. Как ты держишь руки, как смотришь, как играешь словами и выдерживаешь зону комфорта. Здесь важно очень много деталей. Впоследствии ты работаешь в автономном режиме. Как будто ты водитель автобуса, автомобиля, троллейбуса. Как будто ты айтишник, верстальщик, художник. Помните первые шаги, как вы боялись взяться за руль, дотронуться до клавиатуры? (Поколения Зонд это не касается). Все, что приходится делать в первый раз, что требует навыков, координации, опыта. Сейчас вы многие вещи делаете, не задумываясь, не замечая. Да хотя бы пример с велосипедом подошел бы: и руль держать, и колеса крутить, и вперед смотреть.

Но бурчащий и бормотающий в трубку все-таки остановил меня, и поддался как будто вперед, а отступать некуда, мосты сожжены, позади Метрональдс.

Мужик из простеньких на вид, положив телефонную трубку, с интересом выслушал мой стенографный, безэмоциональный спич, как на уроках литературы, когда тарабанишь выученное за перемену стихотворение Трембо, хотя я не понимаю, зачем так поступил, когда покупатель давно понял, кто перед ним стоит?

У, глуповец.

Мне повезло, я попал на человека, которого пичить особо и не нужно.

Чем естественнее говоришь, тем лучше воздействие на людей – какая мысль. Но я это осознал месяца через три, когда не мог преодолеть сухо заученный урок, а через день заново забыл, впрочем, как всегда.

Это оказался открытый покупатель. (Меня тут нет, меня не существует. Он бы с любым сговорился без пича, хоть с тринирийцем, с их ужасным акцентом, хоть с евгетом, с их завзятым снобизмом).

Он взял оставшуюся сумку: десять календарей, мол, для сотрудников и коллег – легкий человек, воздушный, хотя такие, как сканер, встречают и на раз-два считывают вас.

У них в крови начальственные навыки. Может, это передается на генном уровне? Может, специфика работы вынуждает такими становиться? Может, армия? Даже мягкость хозяйственная, как будто ты не бригадир или мастер, а малыш из яслей.

Еще хорошо, если, как этот, добрый, а ведь попадешь к таким или к такому, который как жернова. А перед концом света чего жалеть?

Вдруг он вспомнил и про внучек, и про племянниц.

Стандартный спич любого торгаша, когда переходишь после первой сделки ко второй, якобы случайно вспоминая, что у тебя завалялось еще кое-что. Обычно и при заключении первой сделки говоришь о незначительных подарках, если вдруг замечаешь, что готова наступить пауза, которую ни в коем случае не следует допускать, когда предлагаешь решение за клиента, подсовываешь ему ответы, куда и кому он может отдать эти книги, которые ему, по совести, не нужны и никогда не пригодятся.

Он угадал, сам того за собой не зная. Ему действительно были нужны эти календари, это альбомы с набором разных поделок от разукрашивания по буквам до разукрашивания по цифрам, от кроссвордов до вырезания, от поделок из пластилина и картона.

Я вновь оказался в роли ведомого, когда должно быть как раз наоборот. Вы прекрасно меня поняли: вы готовите речь, презентацию, объяснение, находите доводы – и все это напрасно, потому что собеседник повел себя не так, как вы предполагали. Знакомая ситуация?

Я вышел из конторы с парой календарей – слил всю мокрую дичь по краям, где находились другие мелкие учреждения в один-два окна, ту дичь, которую уже неделю носил с собой, с мелкой условной прописью – жесть.

И на меня нахлынула пустота: убогое чувство бессилия.

Состояние невыразимой усталости.

В следующем салоне на меня даже не обратили внимание. Еще один-два захода. Таким вялым я был в свои первые дни: тогда словно просил подаяния и прощения за мой внешний вид, за мои слова, за мои извинения, за многое, – как будто своим присутствием просил прощение, мол, я не специально такой, обыкновенный и вообще. Человек с высшим образованием18. Вот унижение.

Как же мне было лень снова себя вести, толкать, заставлять двигаться.

Второго дыхания я не предусматривал.

Я толкнул больше, чем обычно – и расслабился. И это тоже считается сложным моментом, потому что времени оставалось вагон и маленькая тележка, что называется, и ни туда и ни сюда.

Времени до приезда в офис оставалось, решил пройтись к остановке.

Почему мы привыкли работать на дядю, а на себя нет? Почему, смотря на людей, можешь уважать только тех, кто сделал что-то для себя?

О, сколько раз я еще переворошу мусора, сколько убью часов, чтобы узнать, какой дом у Жан Клод Вальжана19 или какой гонорар у Константина Ривза20