Читать книгу Виктор. Ментальный маг - Евгений Валерьевич Решетов - Страница 4

Я вернулся домой уже довольно поздно. Вручил обрадованному Люпену злополучную книгу виконта Крюмо и не стал никому рассказывать о том, что едва не погиб. Молча поднялся на третий этаж и проник в свою небольшую комнату. А та встретила меня сумраком и запахом чего-то кислого. То ли грязные носки так воняли, то ли протухло что-то.

Мой палец щёлкнул выключателем. И мягкий жёлтый свет сорвал с комнаты покров мрака.

Да, так и есть. На письменном столе обнаружилась тарелка со вчерашним недоеденным завтраком, молочной кашей. Я больше суток отсутствовал в особняке и за это время еда успела стухнуть. А убрать её было некому. Я всем запрещал входить в своё логово. Это была моя территория, к которой помимо комнаты ещё относилась гардеробная и ванная. Вот в последнюю-то я незамедлительно и направился.

Повалялся в горячей водичке, наполнившей бронзовую ванну на изогнутых ножках. А затем накинул на себя свободный халат и вернулся в комнату. Окинул её придирчивым взглядом. В углу стояла широкая кровать с резным изголовьем, на дубовом паркете лежали шкуры медведя и волка. А возле стен прикорнули книжный шкаф, трюмо, тумбочка с пузатым чёрно-белым телевизором и письменный стол. На последнем красовался печатная машинка и телефонный аппарат с накладками из пожелтевшей слоновой кости.

Не люкс, конечно, но жить можно. И желательно жить без вони.

Я взял тарелку, отдёрнул тяжёлую бархатную портьеру, открыл окно и вывалил в темноту проулка остатки завтрака. Пара оголодавших кошек смутными тенями накинулись на угощение. Они явно мысленно восхваляли дары, посланные им с небес. Плюсик мне в карму, а то сейчас кто-нибудь обязательно скажет: свинья, свинья… Не свинья, а благодетель.

Довольно улыбнулся и вернулся мыслями к заданию учителя. В академии мне явно будет не сладко, поскольку я простолюдин. А вот будь я дворянином, то имел бы прочное положение в обществе и множество разнообразных плюшек.

В теории, простолюдин мог стать дворянином. Но для этого требовалось совершить крупное пожертвование в имперскую казну, купить несколько гектаров плодоносной земли и дом. А также получить диплом какого-нибудь престижного университета и иметь магический дар не ниже шестого уровня. Звучит не так уж и сложно, да? Но на практике всю жизнь можно собирать деньги, прокачивать магический дар и всё равно не достичь желаемого.

 Хотя, деньги-то ладно. С ними было попроще, а вот дар… Львиная доля простолюдинов после пробуждения дара получала всего-то четырнадцатый-тринадцатый уровень. Дворяне же – сразу обретали одиннадцатый-девятый. Однако это было единственное различие между магией аристократов и простолюдинов. Дальше дар вёл себя одинаково со всеми. Его развитие резко замедлялось после двадцать первого дня рождения, а после сорокового – полностью останавливалось. В шестьдесят – дар начинал деградировать. Так что самым важным отрезком времени в жизни мага был период с семнадцати лет до двадцати одного года. За это время при должном усердии можно прокачать свой дар на четыре пункта. А за последующие годы – на те же четыре-пять пунктов.

Теперь понимаете, почему Люпен проводил эксперименты с даром? Лично мне он подарил целых два дополнительных года усиленного развития. И, казалось бы, учитель может озолотиться, если начнёт продавать дворянам секрет более раннего открытия дара, но он почему-то так не поступал. А все мои расспросы на эту тему заканчивались его злым взглядом и приказом убираться из кабинета или лаборатории, а однажды и из библиотеки.

Я против воли тяжело вздохнул и наконец-то отошел от окна. Поставил тарелку на столик и решил перед сном поиграться с энергией. Но не тут-то было…

Оказывается, я не плотно прикрыл дверь. И теперь между ней и косяком ловко просочилось мерзкое создание, держащее в страхе весь дом. Оно было дьявольски похоже на кота породы «Сфинкс». Полностью лысое, с большими ушами, складчатой розоватой кожей и торчащими передними клыками-иголками. Помимо этого, существо обладало крыльями летучей мыши, ехидными зелёными глазищами и несносным характером. И ко всем прочим ужасам оно ещё умело говорить, что сейчас и продемонстрировало.

– Вернулся-таки, юродивый, – с неудовольствием проскрежетал нежданный гость, по-хозяйски усевшись на шкуру медведя. – А я уже рассчитывал переехать в твою комнату. В подвале же снова крысы завелись.

– Шиш тебе на постном масле, иждивенец, – показал я кукиш существу. – И выметайся из моей комнаты. В подвале тебе самое место.

– Нет, я туда не вернусь. Сперва выгони оттуда крыс с помощью своей магии, – нагло заявил монстр, который был плодом неудачного эксперимента Люпена.

Почему неудачного? Так лысое чудище каким-то фантастическим образом обрело разум, хотя учитель просто желал получить летающую химеру. И что самое странное, после того случая у барона больше не получалось создать хоть сколько-нибудь разумное существо. Так что Фауст, а этого монстра назвали именно так, остался единственным в своём роде. Ведь вскоре Люпену надоело пытаться создать ещё одну разумную химеру. И он переключился на другие исследования.

Я с раздражением глянул на Фауста и бросил ему:

– Марка попроси. Он всё равно ничем сейчас не занят.

– И что этот неуклюжий толстяк сделает с крысами? – насмешливо выдал химер.  – Сдастся им? Там же крысы величиной с бультерьера.

– Тогда иди сам с ними разберись. Мне не до них сейчас, – отмахнулся я и твёрдо посмотрел на лысое чудовище. Блин, из него же в случае чего даже шапку не сошьёшь.

– Хр-р-р-р-р… – утробно прошипел Фауст, начав недовольно подметать хвостом пол. – Лучше не зли меня, человек.

– Ты думаешь, что напугаешь меня, лысый? Клянусь могилой своей матери, что у тебя ничего не выйдет, – легкомысленно заявил я и снисходительно усмехнулся.

– Ты даже не знаешь, кто твоя мать, – напомнил Фауст и попытался ехидно улыбнуться. Но его физиономия не была создана для выражения эмоций. Поэтому у химера получилось нечто вроде вымученной улыбки бедолаги, страдающего запором.

Глядя на морду монстра, я мысленно содрогнулся и выдал:

– Но могила-то у неё есть или будет.

– Логично, – вынужденно согласился Фауст, наградил меня многообещающим взглядом и бесшумно выскользнул из комнаты.

После него в воздухе остался витать почти неуловимый запах формальдегида.

Я фыркнул вслед химеру, закрыл дверь на ключ и завалился спать. Утром помедитирую.

Но мне опять помешали. Ни свет ни заря в дверь моей комнаты начал колотиться Люпен. Пришлось встать и открыть. Оказалось, что барон приволок мне несколько потрёпанных книг. И он приказал в кратчайшие сроки прочитать их.

Я с тяжёлым вздохом закрыл дверь и засел за пыльные тома. И прерывался лишь на еду, которую мне два раза приносила немолодая служанка.

У Люпена вообще работали все немолодые. Помимо дворецкого и единственной служанки была ещё старенькая кухарка с орлиным носом, на котором росла лиловая бородавка. Благо, она готовила так, что язык можно было проглотить.

И вот поддерживая силы её стряпнёй, я до самого вечера провозился с книгами. А когда встал из-за стола, то голова будто вдвое распухла. Глаза же слипались от усталости.

Однако я взбодрил себя прохладной ванной и глянул на часы. Стрелки подбирались к шести. Пора. Встреча с Вероникой была назначена как раз на шесть вечера.

Я торопливо облачился в выходную одежду и выскочил из комнаты. И тут же от неожиданности подпрыгнул на месте. Возле порога лежала крупная дохлая крыса. А где-то в конце коридора раздался ехидный смешок.

Чёртов Фауст! Промеж ушей тебе ядерной боеголовкой! Но их ещё не придумали в этом мире. Пришлось всего лишь грозно потрясти кулаком вслед ловкому химеру. А он шустро ускакал вниз по лестнице. Лишь голый хвост мелькнул.

Я выругался под нос и покинул особняк, сообщив дворецкому, что возле моей комнаты лежит труп. И не стал уточнять чей. Дворецкого моё известие заставило заметно побледнеть.

На улице же я вдохнул сырой вечерний воздух, глянул вверх на покрывало пепельных облаков и потопал к ближайшей станции подземки. Миновал по пути громадный серый костёл имени святого Богуслава, в который порой заглядывали весьма аппетитные прихожанки. И здесь мой взгляд привлёк вывернувший из-за угла весёлый жёлтый хэтчбек с вертикальной задней дверцей и чёрными «шашечками» на боках. Он был похож на знаменитый лондонский чёрный кэб и выполнял те же функции.

Хм, а почему бы мне не прокатиться на нём? До района Семи улиц недалеко. Много с меня водитель не сдерёт. А в подзёмке сейчас будет целая толпа, смердящая хуже дохлой лошади. Час-пик всё-таки. Да, лучше потратиться, чем упасть в обморок от вони. Глупая будет смерть.

Приняв такое мудрое решение, я вскинул руку. И спустя несколько секунд такси прижалось к бордюру. Внутри машины помимо усатого водителя в фуражке обнаружилась девочка лет десяти. Она сидела на переднем пассажирском сиденье и с любопытством смотрела на меня.

Таксист тотчас изобразил извиняющуюся улыбку и протараторил:

– Приятель, не против если моя дочь поедет с нами? Мне не с кем её оставить.

– Хорошо, – пожал я плечами и спросил: – До Семи улиц за сколько довезёшь?

– Три кроны, – ответил тот, на мгновение задумавшись.

– Поехали, – радостно бросил я и уселся на просторное заднее сиденье. Жаба позволяла мне такие траты, а вот из-за четырех крон могла бы и придушить.

Меж тем автомобиль заурчал мотором и резво помчался по улице, на которой оказалось не так много машин.

Попутно водитель строго попросил ребёнка, внимательно следя за дорогой:

– Мария, а повтори-ка то, что мы учили с тобой минувшим утром.

– Хорошо, пап, – тяжело вздохнула девчонка, точно ей предложили разгрузить баржу с углем. – Осемьдесят процентов нашей планеты занимает вода. А остальные двадцать – суша. Всего есть шесть континентов и два полиса холода. На одном полисе никто не живёт, а на другом живут йети. Я их в императорском зоопарке видела, когда с мамкой ходила.

– Правильно, – улыбнулся водитель и одной рукой ласково потрепал ребёнка по длинным пепельным волосам. – А теперь внимательно слушай, что я тебе поведаю об этих континентах. Начну я с континента под названием Восточный. На нём раскинулись эмираты, халифаты и прочие ханства. А самой сильной страной по праву считается Османская империя. Ещё есть Африка – там в пустынях живёт чернокожий народ. Зело дикий народ, необразованный. Вот ежели ты будешь плохо учиться, то они заберут тебя к себе.

– Я буду хорошо учиться! – тут же заявила девочка и напугано поёжилась. Вот так детскую психику-то и травмируют.

А водитель довольно усмехнулся и продолжил свою лекцию:

– Австралия подобна Африке. Такой же скудно развитый континент с пустынями. Но в Австралии есть джунгли, крылатые драконы, переселенцы и аборигены. А на другом конце мира существует Америка. Там живут краснокожие люди и колонисты из Европы.

– Я знаю, что такое Европа! – радостно воскликнула девочка и захлопала в ладоши. – На этом континенте живём мы!

– Верно, малышка, – похвалил её батя и гордо посмотрел на меня через зеркало заднего вида. – Это самый развитый континент. И наша империя соседствует на нём с Пруссией, Речью Посполитой, Скандинавией и Валахией. Однако помимо этих стран в Европе есть ещё множество других государств. Но все они уступают размерами громадным империям Цинь и Ямато. Они занимают ажно три четверти континента Азия.

Да, всё верно. Таксист нигде не соврал. Видать, он ещё что-то помнил со школьной скамьи. А может он на самом деле профессор и таксует для души?

Честное слово, я бы и дальше послушал его, но он уже привёз меня в злачный квартал Семь улиц. Тут я быстро расплатился с ним за поездку и покинул автомобиль. Пересёк дорогу и стал внимательно осматривать крошечную площадь.

Над фонтаном с икрящейся водой с шумом летали сизые голуби. А по брусчатке прохаживались бледные горожанки в капорах и усатые мужчины с тросточками. Мелькали и полицейские в остроконечных кожаных шлемах и тёмно-синей форме. Они подозрительно косились на питейные заведения. А те во множестве обосновались на первых этажах кирпичных домов. И из их приоткрытых окон и дверей вылетали пьяные вопли, смех и весёлая, разухабистая музыка.

Мне даже удалось расслышать слова одной из песен:

–… Далеко, где-то там в Андалусии-и-и, сеньорита понравилась мне…

Меня аж в пляс потянуло. Но я справился с собой, скользнул взглядом по сияющим электричеством вывескам и нашёл нужную. «Жареный кабан». Вот туда-то мне и надо! Я быстро двинулся к трактиру.

А когда вошёл в него, то с наслаждением вдохнулся аппетитный аромат хорошо приготовленного на углях мяса.

Однако я не стал задерживаться на первом этаже, где народ с охоткой наворачивал закуски и пил пиво. А целенаправленно поднялся по шаткой лестнице на второй этаж и принялся искать нужный номер.

Да где же тут дверь с цифрой тринадцать? А, вот она. Я прислонил к ней ухо и услышал приглушённые вздохи, ахи и возбуждённое бормотание. Моё сердце сжалось. Я подёргал ручку, но она не поддалась. Придётся ломать. Резко ударил плечом в хлипкую дверь. И она от моего напора хрустнула, а язычок замка вылетел из гнезда.

Я ввалился в полутемный номер с огромной кроватью-сексодромом. И на ней тут же испуганно расцепились два голых тела. Следом одно из них заверещало тонким возмущённым юношеским голосом:

– Что ты себе позволяешь, пьянь подзаборная?! Немедленно выметайся отсюда!

– Это что ты себе позволяешь, наглый щенок?! – разгневано заорал я, понизив голос и добавив в него хрипотцы. – Развлекаешься с моей супругой?!

– Как… что… – замычал смазливый паренёк моих лет и растерянно посмотрел на обнажённую красотку, лежащую на кровати. – София, голубка, это правда? Ты же говорила, что свободна.

Та испуганно пролепетала, натянув одеяло до подбородка:

– Я лгала тебе, милый. Прости. Так умрём же вместе.

– Как умрём? – тупо бросил парень и округлил глаза.

А я демонстративно полез рукой в карман брюк. И девушка тут же истошно завопила:

– У моего мужа револьвер! Прощай, Максим. Он убьёт нас обоих.

– Нет, нет, нет, – залепетал побледневший юноша и выставил перед собой ладони. – Не делай этого, парень! Тебя же повесят за убийство! К тому же простолюдинам нельзя носить огнестрельное оружие в черте города!

– Да мне плевать, дерьмо ты собачье! – прорычал я и стал вытаскивать руку из пустого кармана.

Но перепуганный донельзя паренёк не стал мужественно ждать своей участи. Он вскочил с кровати, метнулся к приоткрытому окошку и выпрыгнул из него. Лишь голый зад мелькнул.

Я рванул следом за ним, но прыгать не стал, а просто начал весело наблюдать за бегуном. Тот довольно удачно приземлился и голышом помчался под накрапывающим дождём. Вслед ему понеслись восклицания шокированных дам и весёлое улюлюканье мужчин. А пара полицейских бросилась в погоню за голожопым любовником. Но он нёсся не хуже прыткого зайца, которого догонял серый волк. Так что парень ускользнул от быстро запыхавшихся стражей порядка и покинул площадь.

Я же с довольной улыбкой на устах направился к сваленной на кресле одежде юнца и насмешливо бросил девушке:

– Актриса ты так себе. Переигрываешь.

– Было бы перед кем играть, – весело фыркнула Вероника и бесстыже откинуло одеяло. Под ним обнаружилось подтянутое смуглое тело с курчавым треугольником между длинных ножек и крупной грудью, которая нацелилась в потолок светло-коричневыми сосками. – Виктор, ты слишком рано ворвался в номер. Не мог подождать пару минут? Я не успела достичь финала. Разве ты не слышал звуков?

– Звуков? – вторил я ей, глянув на капризно надутые губки. – Ты о тех свистящих, шипящих звуках, похожих на те, что издают две спаривающиеся гадюки?

– Ох, Виктор, сколько же ты всего уже успел услышать в своей жизни, – сострила девушка и беззаботно потянулась. – Наконец-то я избавилась от этого влюблённого дурачка. Ох, как же он мне надоел! Право слово, я его уже пять раз бросала. А он, представляешь, замуж меня звал.

– А чего не пошла? – серьёзно спросил я, деловито выворачивая карманы одежды, в которой парень явился в трактир. – Он же сын рунных дел мастера. А они хорошо зарабатывают. Руны нужны всем и всегда. Да и обновлять их постоянно надо. Многие простолюдины хотят стать рунных дел мастерами. Ведь для этого не требуется какого-то особого дара. Ну, только ежели дар усидчивости.

И я не кривил душой. Всё так и было. Правда, подобное обучение влетало в копеечку, да и продолжалось оно не меньше пяти лет. Зато специалисты по рунам входили в одну из четырёх больших категорий людей, которые могли сотворить что-то эдакое. К ним относились маги, паладины, артефакторы и, собственно, рунные мастера.

– Вик, ты же знаешь, что я ни на какие блага не променяю свою свободу, – пропела она томным, хрипловатым голосом, который принято называть сексуальным.

Следом Вероника грациозно поднялась с кровати и тряхнула копной длинных чёрных волос. Они накрыли её изящную спину вплоть до тонкой талии. Затем девушка сделала несколько скользящих шагов и обняла меня сзади за плечи. У меня аж в зобу дыханье спёрло, а в штанах всё напряглось.

Но мне удалось быстро совладать с собой. И я просипел, потрясая пачкой хрустящих купюр:

– Тысяча крон. Паренёк хотел сделать тебе подарок?

– Возможно, – безразлично пожала плечиками девушка и подошла к окну.

Свет упал на её лицо с тонким греческим носиком, плутоватыми карими глазами, аккуратным ротиком, чётко очерченными скулами и иссиня-чёрными длинными ресницами, похожими на опахала.

Вероника напоминала греческую богиню. И по словам учителя, в ней как раз текла кровь эллинов. Но вряд ли именно она одарила эту чертовку неуёмным сексуальным аппетитом. Вероника была чистой воды нимфоманкой. Однако я с ней не спал. Отношения между подопечными Люпена – табу.

Вдруг девушка с тоской произнесла:

– Эх, сейчас бы закурить. Да я дома портсигар оставила.

– Ничем не могу помочь, – развёл я руками и напомнил: – Нам пора покинуть это уютное любовное гнёздышко.

– Хорошо. Сейчас сотворю портал. Я как раз накопила достаточное количество энергии, – откликнулась Вероника, которая являлась почти краснокнижным магом пространства.

– Ты только не забудь одеться.

– А, точно, – спохватилась она и кокетливо добавила: – Поможешь?

– Не, давай-ка ты сама как-нибудь справишься с этим деликатным делом, – пробормотал я, стараясь не смотреть на её грудь. Боже мой, ну что за сиськи!

– Вот ты сухарь, – притворно огорчилась девушка и принялась одеваться. – Но всё равно спасибо за то, что ты избавил меня от этого надоедливого юнца. Я уж не знала, что делать. За мной должок. И если хочешь, то я могу прямо сейчас вернуть его.

Магичка томно посмотрела на меня. А я лишь сухо буркнул:

– Одевайся. У меня дел по горло.

Вероника недовольно фыркнула, но перечить не стала. Ловко надела кружевное исподнее, облегающее чёрное платье и укрыла хрупкие плечи пушистой горжеткой из шкуры чёрнобурой лисицы. Мордочка зверька легла на одно её плечо, а пышный хвост стал свисать с другого.