Читать книгу Парадоксы. Сборник мрачных рассказов - Евгений Валериевич Захаров - Страница 4

Лешик проснулся. Да он, собственно, и не спал – так, придремал слегка. От конечной остановки трамвая, на котором он сейчас ехал, до остановки «Сенной рынок», на котором Лешик обычно сходил, езды было как минимум сорок минут, как максимум – с учетом всевозможных пробок, поломок светофоров и прочей дорожной дребедени – час с лишним. Поэтому, возвращаясь с работы, Лешик любил немного подремать. Тем более, что трудиться он заканчивал часам к восьми, аккурат в то время, когда на небе уже появляются звезды. Располагает, черт возьми! А если учесть, что сейчас был конец февраля, темень и вовсе стояла кромешная.

Особенно сейчас. Лешик проснулся как раз от того, что стало как-то слишком темно. Не били по глазам огни неоновых реклам и лучи фонарей. Трамвай вообще не двигался. На улице было темно. Никаких огней, положенных быть на улице в такое время суток. Только нестерпимо яркий свет в вагоне.

– Спокойно, граждане! – раздался голос. Кондуктор. До чего визгливая баба! – Мы в депо заехали. Там дорогу надо освободить, или что-то вроде. Галь, чего там?

– Вроде передали, что «пятерка» должна заехать, чичас путя перекроет, – отозвалась из своей кабинки шоферша. – Ниче, мы кружочек сделаем, и на выход. Так что не волнуйтесь.

– Мы и не волнуемся, – проворчал Лешик.

– А я – очень! – закричала какая-то бабулька с переднего сиденья. – Меня внучок заждался! Очень просил: «Привези, бабань, мне киндерсюрприз», прости Господи! Где я только этого сюрприза не искала! И знаете, где нашла?

– В магазине, – пробормотал Лешик.

– У магазине! – триумфально сообщила бабка.

– Надо же, – и Лешик стал смотреть в окно. Но там ничего интересного не было. Сплошная темень – чего там разглядишь?

Вагон тронулся и проехал немного вперед, заворачивая за какое-то темное массивное строение. Потом снова встал.

– Слышь, Михална, я сгоняю? – спросила кондукторшу Галя. – Гляну там, может, отметить чего нужно? Да и со светом разберусь. Всегда ж фонарь-то горел.

– А иди, – кивнула кондуктор Михална, толстая тетка в очках, закутанная в шерстяной платок. – Я тут посижу. Посторожу.

Галя выскочила, а Михална пробралась в кабину и щелкнула кнопкой, закрывшей переднюю дверь.

– Посторожите, тетя, – сказал долговязый пацан с заднего сиденья. Сидевший рядом с ним такой же недоросль загыгыкал, поддерживая друга. – А то мало че, умыкнем ваш вагончик!

– Слышьте, вы там рот закройте оба! – потребовала Михална. – Вот тоже с месяца одва назад случай был. Один колдырь вот залез так, а водитель побежал отмечаться, ну и дверь не закрыл, думал – по-быстрому получится. Так завел, пьяница, да и погнал во всю прыть. На переезде в «уазик» влупился – только брызги полетели!

– От колдыря?

– От стекла! Все лобовое – всмятку!

– Так они же пластиковые!

– Вот и представьте, как влупился! Так Ваське, водителю-то потом – по шапке! Сейчас вон ходит, дворы метет.

– Страшная история, – зевнул Лешик.

– А вы чего смеетесь, молодой человек? В очках, а туда же!

– Вы еще скажите: «А еще шляпу надел!» – отрезал Лешик.

– И скажу! Я, кстати, запамятовала – билет-то вы взяли? Предъявите!

– Я его съел. На счастье, – и Лешик показал кондукторше цветную бумажку. Та с явным разочарованием отошла.

От нечего делать Лешик стал разглядывать пассажиров. Да их было-то – раз, два – и обчелся. Бабуська впереди, два пацана сзади, какой-то мужик в дубленке и «жириновке», натянутой на уши. И девушка в светло-коричневой шубке. Она сидела, отвернувшись к темному окну, но Лешик видел ее отражение в стекле – так отчетливо, как будто смотрел ей прямо в лицо. Внезапно он поймал ее взгляд – оказалось, что она тоже заметила его отражение, а стало быть, и то, что он ее разглядывает. У Лешика потеплели уши, и он торопливо отвернулся. Но хитрое стекло, освещенное изнутри и полностью темное снаружи все равно дало ему возможность рассмотреть девушку.

Тоненькая, с длинными каштановыми волосами и ласковым взглядом, от которого бы растаял даже снеговик, девушка пыталась придать себе вид строгой и неприступной особы, но Лешику стало ясно, что все это лишь притворство. Нет, такое слово было неприменимо для столь нежного и хрупкого существа. Наверняка именно скрывая свою незащищенность, девушка принимала вид недотроги. Уж слишком «домашним» и теплым был ее взгляд. Лешик машинально перевел взгляд на ее руки – и с непонятным облегчением обнаружил, что обручального кольца на пальце нет. Есть только элегантный перстень с переливающимся зеленоватым камнем.

– Да что за елки-моталки! – закричала вдруг визгливо Михална. – Где Галя-то? Уже минут десять стоим, не иначе! Надо разобраться пойти!

– Не уходитя! – завопила в ответ бабка. – Сейчас как разбежитеся все, а мы куда потом поплетемся, в темнотище-то такой!

– Сама не хочу! – отозвалась кондукторша, выставляя перед глазами сложенные ладони, прижимая их к стеклу и пристально вглядываясь. – Дак не видно ж ни хрена! Хотя б фонарик был!

Тут что-то с силой ударило по стене вагона. Бабка с кондукторшей взвизгнули.

– Че там, а? – пацаны повскакивали со своих мест, движимые извечным инстинктом зевак – посмотреть, что произошло. – Че там бахнуло? Теть, открой дверь!

– Знаете что! – отозвалась Михална. – А вот и не открою! Мало ли! Можа, там террористы!

– Ага, и захватили ваше депо, – вставил Лешик, – чтобы отсюда диктовать свою волю надменному соседу.

– Юноша, может, хватит? – потребовала кондукторша. – Вот вы все шутите, а там, может, несчастный случай с кем-то произошел!

– Так, – со своего места поднялся мужчина в дубленке. – Надо все-таки открыть и посмотреть, что там.

– Ну я-то что, я открою, – почему-то засуетилась Михална. – Токо смотреть сами пойдете!

Она подождала, пока человек в дубленке подойдет к передней двери, после чего скрылась в кабине. Щелкнула кнопка, дверь отъехала в сторону.

Мужчина тяжело сошел по ступенькам.

И тут же – Лешик успел это заметить, но так и не понял, что это было – нечто проскользнуло мимо открытой двери. Раздался глухой стук. Видневшаяся «жириновка» шедшего вдоль вагона мужчины покачнулась. Позвучал свист, подобный тому, что издает хлыст. Шапку сорвало, обнажив седоватую макушку. Больше ничего разглядеть было нельзя, да и вовремя очнувшаяся Михална в своей кабине ударила по кнопкам, как по клавиатуре рояля. Дверь визгнула и закрылась. Но и свет погас.

– Мамочка, – раздался в темное шепот, принадлежавший девушке.

Лешик подскочил и уселся на соседнее место. Незнакомка вскрикнула.

– Не бойся, – сказал Лешик. – Чего кричишь? Что там?

– Мамочка, – еще тише сказала девушка и показала пальцем на окно. Лешик поглядел. То, что он увидел, не придало ему мужества.

Что-то сразу под окном рвало на части мужчину в дубленке. Было даже видно, почему он молчит – длинный разрез на его шее раскрылся в виде огромной окровавленной улыбки. Голова мужчины моталась в такт движениям терзающего его существа. Кровавый снег – вот что еще отметил Лешик, красно-кровавый.

Тут раздался очередной щелчок, и свет вновь залил вагон, милосердно скрывая от глаз Лешика и девушки неприглядную картину. Из кабины показалась бледная Михална.

– Простите, граждане, – сказала она уже не так визгливо, как раньше. – Я нечайно кнопок несколько нажала, ну и…

Лешик подумал, что было бы, если бы она случайно нажала кнопки, отрывающие все двери… А что было бы? Что, вообще-то, происходит?

– Слышь, чумандос, – сказал один из пацанов другому. – А че там с мужиком-то было?

– Дебил, – не остался в долгу другой. – Она его сожрала!

– Кто?

– Ну, эта горгулья!

– Сам ты горгулья! Это вампир был! Он и сожрал!

– Вампир без хвоста!

– А у этого был хвост! Че ты вообще? Иди да посмотри!

– Ага, щас прям. Иди сам посмотри!

– Да заткнитесь вы уже, уши болят, – не выдержал Лешик. – Два придурка! Там мужика разорвали, и совсем неважно – кто. Надо думать, что делать.

– Надо дождаться солнца, – заявил один, тот, что уверял, будто тварь является вампиром. – Тогда он рассыплется.

– Не, окаменеет, – упрямо сказал второй. – Это же горгулья.

– Батюшки, – сказала бабка с переднего сиденья. – Что ж это деется? А меня унучок ждет с киндерсюрпризом!

– Вот тебе, бабушка, и сюрприз, – сказал Лешик. – И без всяких там киндеров.

– Послушайте, – сказала вдруг тихо девушка. – Вы что, вот так запросто об этом говорите? Тут же происходят вещи, которых просто не может быть!

– А может, кино снимают? – спросил один из пацанов (Лешик уже про себя окрестил его Вампиром). – Ужастик.

– Выйди и попроси гонорар, – сказал Лешик.

– Я б вышел, – сказал второй пацан – Горгулья. – Только дверь откройте. Я как дерну!

– Ты видал, какого она мужика завалила! – сказал Лешик. – Дернул бы он…

– А че – правда! Давай попробуем! – загорелся Горгулья. – Гляди – тут до входа из депо метров триста, так? Я стометровку делаю за пятнадцать сек! Меньше минуты – и я снаружи!

– А где гарантия, что снаружи не так, как здесь? – разумно сказал Вампир. – И куда ты дальше?

– Не, ну фонари-то – во-он, гляди, горят! – не сдавался Горгулья.

– Ты что – с ума сошел! – девушка округлила глаза. – Не надо! Давайте лучше вместе помощи ждать. Или рассвета. А вдруг поможет?

– Ребятки, вы чего это? – заголосила вновь бабуля. – Не оставляйте меня! Я старая, быстро бегать не могу!

– Никто не бежит никуда, бабуль, – сказал Лешик. – Посидим, подождем. Может, они света боятся. И не полезут сюда.

Он говорил это, чтобы утешить девушку, а заодно и успокоиться самому. Просто чтобы что-нибудь говорить.

– Что это за камень? – спросил он, указывая на перстень. – Сапфир?

– Изумруд, – ответила девушка. – Сапфир с другим оттенком.

– А-а, – сказал Лешик. – У меня тоже было кольцо с камнем. Только я его потерял.

– Кольцо?

– Камень. Красивый был. А зачем мне кольцо без камня? Так дома и валяется где-то.

– Ты бы новый вставил.

Лешику было стыдно признаться, что у него не так много денег, чтобы вставлять камни в перстни. Даже само кольцо ему подарили на день рождения скинувшиеся коллеги. Поэтому он решил свернуть щекотливую тему, тем боле, что следующий вопрос уже вертелся на языке:

– Да ладно… Слушай, а ты не работаешь на «Пульсаре»?

– В телекомпании? Нет. А что?

– Да там девчонка одна новости читает – ну вылитая ты. Конечно, не такая красивая…

– Нет. Хотя там работает мой брат.

– Ну, с ним бы я тебя не перепутал.

Она коротко засмеялась. Хотя в подобных обстоятельствах вряд ли бы кто-то мог засмеяться. Лешик сразу ее зауважал.

– Сидят, треплются, – по салону шла угрюмая Михална. Базарные нотки мало-помалу возвращались в ее голос. – Нет бы правда, что ли, выскочили – авось помощь бы привели. Молодые, долгоногие…

Тут же в ответ на ее тираду новый удар сотряс вагон. Теперь он был направлен с другого бока, противоположного дверям. С той стороны никто не сидел, но после удара и бабка, и пацаны, и даже ворчливая кондукторша как-то сгрудились, рассевшись вокруг Лешика и девушки. Все молчали, ожидая новых ударов. Их не последовало. Зато раздались звуки куда более отвратительные – скрип и скрежет, как будто кто-то водил когтями по бокам трамвая. Они раздавались одновременно в разных местах. Лешик взглянул на девушку. Она широко открыла и без того огромные глаза, губы немного приоткрылись, превращая лицо в типичную маску испуга.

Снова раздался шум – но уже с крыши, словно кто-то спрыгнул на нее с дерева. Сверху понеслись топанье и скрежет, а потом кто-то прижался к вентиляционному отверстию и задышал – хрипло и страшно, втягивая с шумом воздух… запах сидевших в трамвае.

Бабка стал шепотом читать молитву. Пацаны тоже явно нервничали. Вампир стал бледным, как свой тезка, а Горгулья окаменел, задрав голову к потолку.

Внезапно что-то прижалось к оконному стеклу. Жуткая синюшная морда, принадлежащая непонятно кому. Она задрала верхную губу, обнажив неестественно белые клыки и взвыла:

– Ы-а-ау! Ы-а-а-а-у!

Глухой тоскливый звук с той стороны стекла, видать, совсем доконал Михалну. Она вдруг часто=-часто задышала, совсем, как существо на крыше, а потом стала заваливаться на спину, хватаясь руками за несуществующую опору. Пацаны подскочили и успехи ухватить падающую женщину.

– Я сейчас! – Лешик метнулся к кабине и принялся рыться в вещах водителя, отыскивая аптечку. Она всегда должна быть для подобных случаев, било у него в висках, для пассажиров, например. Есть!

Сживая в руках ящичек, Лешик вернулся.

– Дай, – девушка забрала у него аптечку и ловко принялась проверять ее содержимое. Найдя флакончик корвалола, она быстро накапала в крышечку двадцать капель и поднесла ее к губам Михалны. Та с усилием вытянула шею, открыла рот и проглотила жидкость.

– Теперь надо ждать, – сказала девушка.

– Нет, мы погулять пойдем, – попробовал пошутить Горгулья, но улыбка странно смотрелась на его нервно искривленных дрожащих губах.

– Дочка, я за ей пригляжу, – сказала бабка, подходя и усаживаясь возле кондукторши. – Ты вот чего, идите с твоим парнишкой в кабину да позвоните в звонок! Как-никак сигнал тревоги…

– Точно! – Лешик вскочил на ноги. – Пошли! Слышала, я уже твой парнишка!

– Иди давай, ухажер, – подтолкнула его в спину девушка.

– Могу я наконец узнать имя моей суженой? – продолжал паясничать Лешик.

– Ира, – сказала незнакомка. – Но это к делу не относится. Иди звони в службу спасения.

– Кстати! – хлопнул себя по лбу Лешик. – У меня же…

Он полез за пазуху, но его лицо тут же вытянулось. Ну конечно, вынул свой «Филипс» дома подзарядить батарейку и, конечно, забыл. Ну в любой день – пожалуйста. Но почему сейчас!

Он повернулся к Ире. Она смотрела на него таким же растерянным взглядом.

– Подзаряжала и забыла дома, – сказал за нее Лешик.

– Откуда ты знаешь?

Лешик сделал губами что-то вроде «Пфф» и принялся искать звонок.

Трезвон раздался мощный. Лешик с Ирой давили на кнопку по очереди минут пять – безрезультатно. Правда, удары снаружи смолкли, но, как очень скоро поняли пассажиры, совсем не для того, чтобы прекратиться совсем.

Сначала снаружи раздалось буханье, похожее на звук шагов тиранозавра в фильме «Парк юрского периода». По крайней мере, стекла вагона вибрировали довольно сильно. А потом на стену трамвая обрушился такой мощный удар, что Вампир грохнулся с сиденья, а Ира, ойкнув, упала прямо на руки Лешику. Потом раздался еще столь же мощный удар. Лампы стали угрожающе моргать.

– Они хотят сбить нас с проводов! – заорал Горгулья. – Откуда они знают?

– А тебе почем знать, кто они? – отозвался Лешик. – Может, они знают о нас все?

После третьего удара цель неизвестных была достигнута. На крыше что-то заскрипело, бухнуло, потом раздалось резкое шипение, сверху посыпался сноп искр – и свет погас вновь. На этот раз Лешик был уверен, что надолго.

Снаружи раздался рев. Скрежещущие вопли сплетали с трубными звуками, похожими на крик лося. Особенно сильно в общем хоре выделялось пронзительно-тонкое: «Ак! Ак! Ак!» Ира прижалась к Лешику, а тот шарил глазами по тесной водительской кабине, пытаясь найти хоть какое-то оружие.

Стекло раздвижной форточки рядом с сидящим Горгульей вдруг с хрустом вдавилось вовнутрь, и две огромные, со вздувшимися венами лапы буквально выдернули мальчишку из небольшого вроде бы отверстия. Вампир заорал. Он кинулся к валявшемуся на сиденье стеклу, хрястнул по нему каблуком и выломал один довольно большой и острый осколок. В то же мгновение в форточке показалась одноглазая физиономия с одним рогом посреди лба и двумя вылезающими на верхнюю губу нижними клыками. Вампир с криком вонзил в единственный глаз твари осколок, который держал в руках. Циклоп издал протяжный басовитый визг и бестолково замахал руками. Подбежавший Лешик ухватился за поручень и ударом ног выбил бестолково машущую лапами тварь наружу. Вампир заскулил. Он не успел удержать свое единственное оружие, и его острые грани резанули парня по ладоням. Закапала кровь.

– Иди, Ирина тебе перевяжет, – сказал Лешик и подтолкнул парня к водительской кабине, а сам занял оборону у окна. Однако, похоже никто не хотел повторить судьбу своего коллеги и остаться без глаз. Они не знают, что мы без оружия, мелькнуло в голове у Лешика.

– Михзална! – заорал он. – У тебя есть инструменты?

– В кабине! – простонала кондукторша. – Под сиденьем!

Лешик метнулся в кабину и после недолгих поисков обнаружил ящичек с отвертками. Схватив одну, он бросился назад и стал остервенело отворачивать тугие болты, закрепляющие сиденья. Пару раз вдарив ногой, Лешик расшатал наполовину открученное сиденье. Вогнав его спинкой в раму, Лешик методично бил по нему ногами, пока ему не удалось достаточно надежно законопатить форточку.

– Что же это будет, что же это будет, – монотонно приговаривал Вампир, баюкая свою забинтованную руку. – Я же Пашку… Мы же с Пашкой… Мать же не переживет…

«Ты бы пережил», подумалось Лешику, и он поспешил к Ире. Та сидела и отрешено смотрела в непроницаемую черноту окна.

– Лучше отойти, – посоветовал Лешик. – А то вон как они стекла лихо бьют.

– Ну и пусть бьют, – она повернулась к нему, и Лешик вновь поразился тому, какая она все-таки красавица. – Все равно.

– «Мы все умрем» – это штамп из импортных ужастиков, – сказал Лешик, приобняв ее за плечи. – Не дури. Все будет классно. Мы еще выберемся.

– Это тоже штамп, – чуть улыбнулась Ира. – Знаешь, когда я работала в школе…

– А ты работала в школе? – сделал удивленный вид Лешик. – Никогда бы не подумал! Тебе место скорее в рекламной фирме, на подиуме, наконец…

– Не перебивай. Так вот, когда я работала в школе, дети мне все время рассказывали какие-то ужастики, страшилки, который они смотрели по телевизору, пересказывали сюжеты каких-то мультсериалов, иногда даже снами страшными делились. И я их всех убеждала, что это все сказки, выдумки, и что в настоящей жизни человеку нужно ждать зла только от себе подобных. А теперь оказывается, что были правы как раз они, а не я?

– Ну почему же? – пожал плечами Лешик. – Вот если бы знала директора одного юридического института…

Они проговорили почти полчаса. Нет, все было по-прежнему: изредка их вагон пытались штурмовать и даже перевернуть, к стеклам приникали рожи одна страшнее другой, а по крыше бегали и пытались расширить вентиляцию, просовывая в салон здоровенные кривые когти (кстати, все же именно оттуда и последовал прорыв) – но юноше и девушке было все равно. Они разговаривали, а в душах их была одна и та же мысль – как жаль, что подобная встреча состоялась с ними именно здесь и именно сейчас. И – одновременно с этим – как хорошо…

Никто так никогда и не узнал, что случилось с пассажирами трамвая. Утром работники депо, водители, кондуктора только разводили руками, пытаясь понять: как случилось, что трамвай вошел в депо, но из него не вышел? Один из слесарей позже говорил, что видел, как вошедший в депо трамвай мгновенно окутала какая-то сиреневая думка, но все знают, какие сиреневые дымки окутывают мозги задержавшихся на работе слесарей. Поскольку имело место пропажа людей, само собой, завели и дело о пустом трамвае. Результаты были типичными для «глухарей»: кто-то был оштрафован, кого-то вообще выгнали с должности. Дело было спущено на тормозах, хотя один из следователей рассказывал в компании невероятные вещи. Например, возле колеса трамвая была найдена шапка-«жириновка», не принадлежащая ни одному из работников депо. А одно из окон было накрепко забито вывороченным сиденьем – похоже, им выбивали стекло, чтобы выйти наружу. Однако все три двери были открыты совершенно естественным путем. И еще под водительским сиденьем нашли человеческий палец с надетым на него перстнем с зеленым камнем, предположительно изумрудом. Перстень был женский, однако палец (мизинец, уточнял следователь) явно принадлежал мужчине…