Читать книгу Осень жизни нашей - Евгений Васильевич Гаврилин, Е. В. Гаврилин - Страница 5

Наверное, все же это старость. Начинаешь задумываться о прошлом, о каких-то сложных взаимосвязанных вещах. Пытаешься найти первопричину сложившихся представлений. Иногда находишь более пли менее логичное объяснение. Иногда нет.

Последнее время меня все чаще и чаще мысль возвращает к размышлениям о женщинах в мировоззренческом плане. Я непрестанно задумываюсь о том, как сформировалось мое отношение к этой удивительно прекрасной половине человечества. Долгие раздумья привели меня к мысли – все это идет от мамы.

Действительно, мама у нас была удивительным человеком. Добрая, мягкая и потрясающе мудрая в свои сорок с небольшим лет. Ее невозможно было не любить, видя, как она с колоссальным перенапряжением, в буквальном смысле, тянет наш семейный воз, облепленный тремя детьми и больным мужем, оставаясь потрясающе нежной и заботливой. И при всем при том у нее не было молодецкого здоровья. Она была гипертоник с давлением на уровне двести и более.

И это в жуткое время Великой войны и послевоенной разрухи. У меня навсегда сохранилось ощущение страха ожидания ее приезда с работы. Вопрос: доберется она до дома или нет – дамокловым мечом висел надо мной ежедневно. И когда она появлялась в окне нашего разваливающегося барака, у меня спадала гора с плеч, и я был счастлив, что на сей раз нас пронесло. Вот это ежедневное на протяжении многих лет «быть или не быть», опасность потерять самое дорогое существо неизбежно оставили неизгладимый временем отпечаток.

Наверное, а точнее, именно с тех пор, у меня в душе, в сердце сформировалось теплое и трепетное отношение к женщине вообще – великой носительнице всего прекрасного и лучшего, что есть на Земле. И это не красивые слова, а суть моего внутреннего мировосприятия.

Я постарался этот мир, свое отношение к женщинам, эти чувства привнести в нашу семейную жизнь. Как мне представляется, наша семейная жизнь удалась. В любви и согласии мы прожили почти сорок лет. К великому моему горю, супруга ушла из жизни, но я продолжаю ее любить по-прежнему, сохраняя свою верность. Об этом я уже много писал, но сегодня речь не о том.

Просто хочется поразмышлять о сегодняшнем, сугубо личном моем отношении к женщинам. И постараюсь проиллюстрировать на примере двух знакомых (надо прямо сказать, насчет знакомства, это с очень большой натяжкой) мне дам. Обстоятельства сложились так, что эти две женщины живут на одной со мной улице, в одном доме, обе медицинские работники и примерно одного возраста – где-то сорок с небольшим.

Одна из них, назовем ее Нина Ивановна, работает в нашей аптеке, кажется, раньше эта профессия называлась «провизор».

Вторая, Галина Петровна, когда-то работала в ведомственной поликлинике, где работает сейчас – не знаю.

С Ниной Ивановной я познакомился, когда в очередной раз пришел в аптеку за лекарством (любимое занятие стариков-пенсионеров). Конечно, слово «познакомился» не совсем верно отражает суть. Точнее – просто увидел ее. И, надо признаться, был приятно удивлен.

Представьте себе очень симпатичную женщину с ярко-рыжими волосами в идеально белом халате и с чуть-чуть застенчивой улыбкой. После улицы, где шел проливной дождь, попасть в обстановку абсолютной стерильности и нереальной красоты женщины («нереальное» – любимое определение Тёмы)! Как выражается сегодня наша молодежь, я был в «отпаде». Настолько нереальной показалась сложившаяся ситуация, что у меня из головы вылетели все названия лекарств, за которыми пришел в аптеку. Надо прямо признать, я и так-то плохо запоминаю названия лекарств, а тут – вообще сплошной конфуз. Кое-как что-то выдавил из себя, взял лекарства и пошел размышлять об увиденном.

В силу преклонного возраста и всякого рода обстоятельств я довольно часто захожу в аптеку и, если в это время дежурит Нина Ивановна, продолжаю любоваться ее красотой и изяществом. Мне почему-то с детских лет кажется, вернее я так себе представлял, что работники амбулатории и аптеки именно такое и должны производить впечатление на посетителей своей подтянутостью, стерильностью, изяществом.

Будучи постоянным клиентом, я с Ниной Ивановной раскланиваюсь, и иногда встречаясь на улице. Надо отдать должное: и вне аптеки она выглядит и держится достойно и элегантно.

По всей видимости, работа в аптеке достаточно тяжелая, поскольку частенько замечаю, как Нина Ивановна, пользуясь выпавшей паузой, тяжело опускается на стул. В один из таких моментов, чтобы как-нибудь смягчить ее усталость, я подарил ей свою последнюю книгу. Не могу утверждать, доставило ли это ей некоторое облегчение или нет. По крайней мере, мне попытка помочь человеку принесла удовлетворение.

Теперь немного о Галине Петровне. Прямая противоположность Нины Ивановны. Это человек, все время куда-то бегущий и спешащий. Глядя на нее, постоянно ловишь себя на мысли – что-то тут не то, чего-то не хватает. Постепенно начинаешь понимать, что не хватает главного – женственности. Перед тобой вроде бы симпатичная женщина, но напрочь лишенная грациозности, элегантности, некой недоступности, которая всегда отличает Женщину с большой буквы.

Вот, скажем, перед вами два цветка: тюльпан и полевая ромашка, каждый из них по-своему хорош, но абсолютное большинство людей предпочтут все же любоваться тюльпаном. Так, по крайней мере, мне думается.

И, несмотря на то, что у Галины Петровны есть некоторый шарм, чуть заметная изюминка, при встрече с ней я не испытываю того восхищения, какое рождается при встрече с Ниной Ивановной.

Мне хочется именно восхищаться женщиной, испытывать радость оттого, что такая женщина есть на белом свете, в нашем городе, на нашей улице. Это повышает тонус, вселяет уверенность и радость в твою жизнь.

А что испытываешь, когда встречаешься с Галиной Петровной? Можно все чувства выразить одним словом – «грусть». Грусть оттого, что эта молодая женщина придавлена грузом забот, таскает огромные сумки, и, вполне естественно, на лице у нее никогда нельзя увидеть даже подобия улыбки. Почти наверняка я знаю, что она работает на двух работах, у нее нет детей, и этот каторжный труд ей нужен, чтобы накопить за год денег и летом съездить за границу: на Кипр или в Грецию. А поэтому одевается кое-как, круглый год ходит в кроссовках. О какой элегантности тут может идти речь?

Наблюдая в течение довольно длительного времени этих двух женщин, я еще раз утвердился в мысли, что женщина все же должна быть женщиной. Сразу оговорюсь, что это чисто внешние наблюдения. Внутренний мир, внутреннее содержание этих конкретных женщин я выношу за скобки, поскольку ничего по этому поводу мне не известно. Это особая и очень глубокая тема. Ведь главная суть женщины – загадочность ее души, распознать которую практически, как мне кажется, невозможно. У меня лично сложилось твердое убеждение, что, прожив почти сорок лет с супругой, мне так и не удалось постигнуть тайны ее внутреннего мира. Это меня все время волновало, но все попытки раскрыть бездну души супруги наталкивались на добрую с чуть заметной лукавинкой улыбку. Но и теперь, после ухода ее из жизни, я продолжаю попытки проникнуть в суть наших духовных взаимоотношений. Продвижения в этом направлении никакого, но и сейчас я люблю ее по-прежнему и даже сильнее.

Теперь хочу объяснить, почему я обратился к этой теме. Может быть, от старости захотелось поворчать, как принято в нашем возрасте. Может быть, связано с тем, что приходится встречать ежедневно на улице и на экране телевизора. Когда видишь на улице сплошь курящих девиц, начиная с лет восьми и далее, понимаешь, что элегантность, изящество и красота будущих женщин в нашей стране под большим вопросом. Вы посмотрите, как ходят наши юные особы, как вырабатывают походку, и кто с ними этим занимается. А занимаются, вернее, являют им пример, наши «выдающиеся» звезды кино и шоу-бизнеса. Посмотрите в «ящик», кто там оккупировал все информационное пространство и чему могут научиться ваши дети и внуки. Мне думается, что в недалеком будущем встреча с элегантной, изящной и красивой женщиной будет событием чрезвычайно редким. Лично я об этом буду очень сожалеть.