Читать книгу За кулисами смерти - Евгений Волков - Страница 11

Получив утром от Аллы Зуевой обещанные видео и фото, снятые ею во время первого и последнего представления мюзикла «Гамлет», и внимательно просмотрев их, Лобов решил, что для готовящейся публикации очень пригодился бы рассказ о детстве и юности Заварзина. Из Интернета журналист узнал, что Максим окончил семидесятую школу города Южногра-да. Эдуард спустился к стойке дежурного на первом этаже гостиницы и снова заказал такси.

В прибывшем вскоре автомобиле не работал кондиционер, уже через десять минут езды рубашка Лобова взмокла от пота, влажный горячий воздух стал затруднять дыхание, в горле пересохло и захотелось пить.

– Долго еще ехать? – спросил он раздраженно.

– Минут двадцать пять, – спокойно ответил привыкший к местному климату водитель средних лет, – эта школа на углу Лермонтовской и переулка Соколова, по пути будут пробки, так что придется вам немного потерпеть. Кондёр, конечно, надо срочно ремонтировать, уж извините, что так вышло, он полчаса назад сломался.

– И всегда у вас так жарко в мае?

– Май – это цветочки, в июле – августе в последние годы температура переваливает за сорок, так что асфальт плавится. Что вы хотите, это юг, влажность высокая, да еще всемирное потепление началось, такие дела, – спокойно констатировал таксист.

Они с полчаса двигались с черепашьей скоростью по главной городской магистрали, потом свернули в узкий переулок и через пять минут остановились возле четырехэтажного светло-серого здания. Слева и напротив него тянулись длинные серые панельные дома постройки семидесятых–восьмидесятых годов, прозванные в народе «лайнерами».

Лобов расплатился и вышел, водитель тут же уехал, получив по дороге новый заказ от диспетчера. Журналист быстрым шагом направился к входу, на стене перед массивной дверью висела табличка с номером и надписью «Специализированная физико-математическая школа».

Полный усатый охранник в черной униформе долго и придирчиво рассматривал его служебное удостоверение, наконец спросил недоверчиво:

– Цель визита в среднее учебное заведение?

– Мне хотелось бы поговорить с кем-то из учителей, знавших артиста Максима Заварзина, я пишу о нем статью, – объяснил Лобов.

Охранник оживился:

– Это которого похоронили недавно? Как же, знаю, наш выпускник. Наверное, вам стоит пообщаться с Мариной Васильевной Широковой, она давно работает в школе учительницей русского языка и литературы. Подождите на улице, я попрошу ее выйти к вам.

Высокая сухощавая шатенка лет сорока пяти появилась через несколько минут. Она приветливо поздоровалась с Эдуардом, глянула на часы и сказала:

– Так, у меня есть десять минут на разговор, давайте присядем на скамейку под кленом, там самое тенистое место перед школой.

И действительно, густая крона дерева защищала от палящих лучей полуденного солнца. Лобов сообщил, что получил задание от редактора подготовить статью о покойном Заварзине, встречался уже с художественным руководителем театра и коллегами Максима, а теперь был бы рад узнать что-нибудь о нем от школьных учителей.

Широкова задумалась, вздохнула и сказала:

– Что же, постараюсь вам помочь, я ведь с пятого класса знала Заварзина, преподавала ему и его одноклассникам свой предмет. Максим, должна сказать, неплохо учился по физике, алгебре и геометрии, но и в гуманитарных предметах был силен. И после окончания школы поехал поступать в столичный театральный институт, а не подал документы на мехмат нашего университета или в московские технические вузы, как другие выпускники и выпускницы. Думаю, такой выбор был обусловлен его успехами в качестве капитана школьной команды КВН, а также занятиями в музыкальной школе.

– А как складывались его отношения со сверстниками?

– Наилучшим образом, Заварзин запомнился мне заводилой, душой компании.

– С кем он дружил в классе?

– Его лучшим другом был Валера Житинский, мальчик серьезный, победитель городских и областных олимпиад по математике. Валера окончил Финансовый университет в Москве, вернулся в Южноград и стал совладельцем и президентом крупного местного банка. Оказывает спонсорскую помощь нашей школе, как мне рассказывали.

– А Заварзин своих учителей навещал?

– Мне об этом ничего не известно. Я как-то встретила его в городе, поговорили немного. Максим пожаловался на нехватку времени, постоянные репетиции, спектакли, съемки… Извините, но мне пора.

Лобов поблагодарил Широкову, посидел немного на скамейке, осмысливая услышанное. По мере накопления все новой и новой информации образ Максима Заварзина становился все более объемным, все более многообразным. Казалось, материалы для статьи-эпитафии были готовы, но в них не хватало очень важной части – причины смерти актера. Что это было все-таки – самоубийство или убийство? Если первое, то приходилось признать, что талантливый и удачливый человек сломался под грузом не таких уж непереносимых обстоятельств. Или Максиму «помогли» сломаться, довели до такого состояния, когда натуры артистические переносят вымышленные переживания в реальную действительность? Особенно при неумеренном употреблении алкоголя. Если же второе, то кому мог помешать Заварзин? Или ему отомстили?

Лобов встал и по переулку направился в сторону главной улицы города. Когда он пересек по диагонали Преображенский сквер, то вышел к ирландскому пабу с вывеской, приглашающей почувствовать себя в Дублине или в графстве Корк.

Зайдя в прохладное помещение, журналист собрался утолить жажду и перекусить. Он сел у окна, заказал салат из морепродуктов и эль, а сам продолжил думать о герое своей будущей публикации. И волей-неволей вспомнил недовольство Лазаревского и обиду Корнилова. Заварзин мог занять кабинет художественного руководителя Театра музыкальной комедии, спровадив Антона Ильича на пенсию, поэтому у того были все основания желать его ухода в мир иной. А коллега явно не простил Максиму свое расставание с Аллой Зуевой, хотя она и уверяла, что ушла от Корнилова совсем не из-за Заварзина. Но способен ли был кто-нибудь из этих двоих довести актера до самоубийства или даже убить его? Ответа на этот вопрос у Лобова не было, и он понятия не имел, как узнать хоть что-нибудь о ходе расследования. Эдуард решил, что настало время обратиться за помощью к частному детективу.

Полученное задание даже начало ему нравиться. Выдвинуть в статье свою версию, сославшись на некий «источник, близкий к следствию», заинтриговать, вызвать споры, дискуссии, обмен мнениями. И тем привлечь внимание и к покойному актеру, и к журналу «Экран и сцена».

Лобову, конечно же, было любопытно, какие факты собрало следствие, есть ли у сотрудников уголовного розыска в списке подозреваемых Лазаревский… Но все эти сведения были ему недоступны, он мог только догадываться…