Читать книгу Новая эпоха – старые тревоги: Политическая экономия - Евгений Ясин - Страница 6

Подчеркиваю, практика. Без нее в России новые по типу отношения не сложатся. И в любом случае нужно много-много лет, чтобы они сложились. А без этих новых отношений у страны нет будущего. Поскольку, в отличие от прежнего, бабы не нарожают сколько угодно солдат, чтобы не ценить жизнь человека, как это было на Руси испокон веков. Потому что потенциал каждого россиянина понадобится использовать сполна, а для этого в постиндустриальную эпоху нужны свободные люди, привыкшие жить в атмосфере доверия, в том числе и к государству, и уважать права сограждан, даже если они не начальники. Откладывать, следовательно, нельзя. Управляемая демократия (как она ни привлекательна для власти, поскольку ею легче управлять) означает, что на деле государство подчиняется бюрократии, которой иерархия ближе и понятней и которая будет блокировать новые типы отношений.

Когда Путин пришел к власти, страна еще была в состоянии постреволюционного хаоса. И хотя «управляемая демократия», которую сейчас многие критикуют, формировалась уже начиная с 1996 года, Россия все же еще испытывала острую нужду в политической стабильности. В короткие сроки новый президент усмирил «самостийных» регионалов, убрал угрозу сепаратизма, ослабил оппозицию, накинул узду на СМИ. Хаоса не стало. Но одновременно многие нормы демократии, к которым уже привыкли, оказались нарушены. История с Андреем Бабицким, корреспондентом радио «Свобода», пропавшим в Чечне, заставила старых демократов насторожиться. Власть вправе возражать, когда пресса, особенно зарубежная, на территории страны, по сути, содействует мятежникам. Но форма, в которой выразились эти возражения, многим представлялась неприемлемой: что-то происходило непонятное – пропал, нашелся с поддельными документами… С тех пор постепенно накапливались свидетельства того, что Путин будет сочетать либеральные реформы в экономике с усилением «управляемой демократии» в ущерб реальной, что ставка будет сделана на бюрократию.

В сборнике помещен упомянутый выше доклад «Новая эпоха, старые тревоги», подготовленный в 2001 году, в начале президентства В.В. Путина. В нем охарактеризованы исходные позиции нового президента – экономические, социальные, политические – и сказано о выборе, который ему предстоит сделать: миссия или власть. Миссия, т. е. задачи, которые надо решить во благо страны, состоит из трех пунктов: 1) вытащить страну из полосы кризиса, улучшить жизнь людей; 2) укрепить позиции России в мире, вернуть россиянам чувство национального достоинства; 3) обеспечить демократическое развитие страны на основе уважения прав и свобод человека. Чтобы исполнить миссию, требуется последовательно решать эти задачи, выбирая при этом оптимальные варианты решений: в экономике – либеральные реформы, в политике – укрепление государства на основе равенства всех перед законом.

Но всегда есть соблазн: власть, которая необходима для исполнения миссии, превратить в самоцель. Или усилить государство за счет манипулирования законом, продолжить феодальную российскую традицию распоряжения властью, исходя из убеждения, что в России иначе нельзя. Этот выбор был задан В. Путину объективно, и с самого начала существовала опасность, что, даже правильно декларируя цели, президент перед лицом трудностей, реальных или мнимых, станет шаг за шагом уклоняться от них; или медлить, стараясь достичь общественного консенсуса там, где надо брать ответственность на себя; или прибегать к средствам, которые исключают достижение целей.

В докладе показано, что если первые две задачи, как представлялось в то время, получили нужный импульс, то с третьей – не все ладно. Я назвал ее «третьей корзиной», вспомнив, что так назывался посвященный гражданским правам и свободам раздел Хельсинкского заключительного акта о безопасности и сотрудничестве в Европе, подписанного в 1975 году.

И с «третьей корзиной» у нового лидера России проблемы возникли почти сразу. Первая ласточка – дело Андрея Бабицкого. Затем пошли и другие события, в том числе выяснение отношений с крупным бизнесом. Уже тогда В.В. Путин в интервью газете Le Figaro сказал, что государство уже взяло в руки дубину и пустит ее в дело, если будут злить.

Тогда, по совокупности фактов, я мог сказать, что разделяю основные цели программы Путина и только выражаю некоторые опасения относительно того, как он собирается ее выполнять. Теперь многое стало гораздо более ясным. Но не более простым.

Именно столкновение задач политической стабилизации, оставленных предыдущим правлением, с соблазнами авторитаризма, усиливающимися по мере того, как эти задачи решались, во много определяет, на мой взгляд, содержание президентства В. Путина. Отсюда мои тревоги, столь привычные для российского интеллигента. Поэтому название этого доклада и вынесено в название книги.

Как показали события, тревоги были не напрасны. Я далек от того, чтобы упрощать процесс становления рыночной демократии в России, и полагаю, что реально на это потребуется много времени, жизнь одного-двух поколений.

Процитирую Е. Гайдара, с которым я полностью согласен. «Давно известно, что аграрные общества с низким уровнем доходов, доминирующей долей неграмотного населения, живущего в деревне и занятого сельским хозяйством, традиционные монархии, реже авторитарные режимы; что высокоразвитые постиндустриальные общества – в подавляющем большинстве случаев устойчивые демократии; что перемены, связанные с индустриализацией, урбанизацией и широким распространением образования, – именно то, что порождает политическую нестабильность. Именно на этот промежуточный уровень развития приходится время молодых нестабильных демократий, социальных революций, неустойчивых авторитарных режимов»[1]. Мы на этом промежуточном уровне. Дай бог проскочить. А ведь можно застрять в очередной авторитарной яме, и тогда прощай мечты о процветании не хуже других.