Читать книгу Макашов и другие - Евгений Ю. Додолев - Страница 8

– Когда вы отправлялись в поход за президентским званием, вы чудили или же по-настоящему рассчитывали на победу?

– Неужели я напоминаю чудака? Да, меня все прочили в диктаторы и приписывали мне то, что сегодня проявилось у нынешних властей. Это отмена выборов, назначение своих наместников, запрет вольнодумия… Я предвидел все это раньше многих, поэтому и вступил в президентскую борьбу, сказав себе: если не я, то кто же? Я пронес свой крест, хотя на меня и навесили всех собак, каких только можно. Но даром мои выступления не прошли. Сегодня ко мне все чаще подходят совершенно незнакомые люди и говорят: генерал, ты был прав.

– Вы утверждаете, что не нуждаетесь в славе, популярности, но разве ваша поездка в воюющее Приднестровье не была продиктована желанием напомнить о себе?

– Да что вы! Это была работа. У меня оперативно-стратегическое образование, если бы туда не поехали генералы, которым это положено по должности и присяге, русским людям пришлось бы плохо. Там ведь и земля, кстати, российская, за нее еще Суворов воевал. Так что в Приднестровье я добросовестно тянул свою лямку, как и предыдущие 35 лет. Пробыл в окопах, в штабах, занимался военным делом – не политикой.

– Это была ваша личная инициатива, либо вас кто-то туда командировал?

– Я человек, трудно поддающийся чужому влиянию, всегда делаю то, что решил самостоятельно. Даже, прежний министр обороны Язов это признавал. Я уж не говорю про политиков типа Горбачева, которые на меня абсолютно не имели воздействия.

– В каком же качестве вы находились в Приднестровье? Наблюдателя, консультанта?

– Мне все время говорили «советник», а я поправлял – «советчик». Я работал по всем вопросам, включая оперативно-тактические, инженерные. Считаю, что моя поездка заставила руководство России повернуться лицом к патриотическому движению. Там, кажется, понимали, что нельзя бросать русских, проживающих за пределами России, в беде. Народ этого не простит. И если уж так говорить, я уверен, что, имей эти люди возможность участвовать, в выборах нового президента, они бы все проголосовали за Макашова.

– Генерал Лебедь никаких постов в 14-й армии вам не давал?

– Я командовал округом – это фронт, а 14-я армия – это одна пятьдесят седьмая мотострелковой дивизии. Но дело даже не в этом. Просто один генерал лучше, чем два. Лебедь на своем месте.

– А иностранным армиям вы свои заслуги не предлагали? Скажем, Саддаму, Фиделю Кастро?

– Нет. У меня есть свое государство – Советский Союз, ему я присягал.

– Значит, вы инициативы не проявляли, но может, вас звали за рубеж?

– Я понимаю ваш вопрос. Вы хотите услышать, не воевал ли генерал Макашов у Саддама Хусейна. Предупреждаю: я уже выиграл один судебный процесс, когда придурок из местных самарских демократов пытался обвинить меня в том, что я захватывал Кувейт. Пришлось ему всенародно извиняться.

– Пока вас опять не призвали под ружье, вряд ли вы сидите без дела?

– Я глава Думы Всенародного Вече, член Думы Русского Национального Собора, член ЦК Российской коммунистической рабочей партии, ну есть еще десятка два различных должностей и званий.

– У вас офис или же работаете дома?

– Двери моей квартиры в Самаре не закрываются.

– Площадь позволяет принимать гостей?

– 76 квадратных метров на пять человек. Квартира командующего войсками округа.

– Видел на фотографии вашу дачу, скромненько выглядит.

– Конечно, скромненько. Подземных гаражей у нас не было и нет. Как и бриллиантов. Хотя я не буду говорить, что живу бедно. Я дважды служил в Германии и, как большинство наших офицеров, самое ценное привез из-за границы.

– Но эта дача построена вами как командующим округом?

– Я в своей жизни не построил ни одной дачи. Та, в которой я сейчас живу, построена в 1938 году – моя ровесница. Ко мне приезжала в свое время комиссия от бывшего министра финансов Валентина Павлова проверять, что же там за дача у этого неугомонного генерала? Инспектор-ревизор был разочарован: где второй этаж, где бассейн? Командующие округом, говорит, так не живут. Но я же живу, отвечаю. У меня три папки документов об этой даче, не подкопаетесь.

– Да разве я копаюсь? Так, интересуюсь. Вы, скажем, дачу приватизировали?

– Неправильно. Не приватизировал, а выкупил на основании приказа министра. На это есть согласие офицерского собрания. Я и другим дал садовые участки. На бывшем стрельбище.

– И во сколько же стала вам эта дача?

– Около 19 тысяч. Старыми деньгами, павловками. Вас, наверное, и машина интересует? Да, моя жена ездит в белой «Волге» на рынок. Но это не служебный транспорт, а тот автомобиль, который я купил, когда служил еще в Германии.

Я и сам за рулем сижу. Недавно на родине жены в Полтавской области был. 1700 км в один конец через пять областей. Генерал-полковник за рулем. И ничего. У меня ведь стаж большой, я начинал ездить в 1956 году, на американском «додже». Сегодня вожу практически все типы боевых машин, могу стрелять из всех видов оружия.

– Новые власти в Самаре вас никак притеснить не пытаются?

– Это трудно сделать. Я не езжу на красный свет – ни в политике, ни в жизни. Не пью, курить бросил после ранения, когда был еще капитаном.