Читать книгу Жили-были старик со старухой… - Евгений Зиберт - Страница 2
Прятки (продолжение)
Оглавление– Давай-ка, старче вертайся к окошку. Переигрывать будем!
– Может в уголок, к иконкам всё же?
– Мало что ли грехов собрал?! Иди говорю к окошку, считай!
– И чего те грехи-то мои? – старик пожал плечами. – Кабы я ими делиться с тобой собрался…
Проковыляв к окну, старик начал отсчитывать.
Старуха упёрла руки в бока и замерла посреди горницы задумчиво осматривая скудную мебель.
– Три … Ну ты, старая кумекать! Как телега не смазана. – старик улыбнулся. – Отседова слыхать, как мозги твои скрипят. Четыре …
– Да умолкни ты, твою-то душу!
– Пять, шесть!
– Куды ты, пулемётчик!? Застрочил-то! Видишь, не придумала ишо, – где сховаться!
– Так ты вынь из щей свою думалку-то! – старик хрипло рассмеялся. – Ладно, старая! Фору тебе даю. Один…, два…
Старуха суетливо подобрала подол и решительно засеменила к печке. Стараясь не шуметь она с трудом снова залезла в горнило.
– Шесть! … Семь! – неожиданно в окне старик увидел Кузьмича. Сосед тряс бутылкой и заговорщически подмигивая, указывал куда-то в сторону крыльца.
– Десять!
Ещё секунд пять старик смотрел на бутылку, потом повернулся к окну спиной.
Подслеповато щурясь он зачем-то осмотрел потолок и уже хотел было направиться к занавесям скрывавших полки с соленьями, как заслонка в печи вдруг качнулась и с грохотом упала на железный притопочный лист.
От смеха старика согнуло пополам. Он присел на табурет и развёл руки в стороны:
– Подивитесь, люди добрые! У старухи-то моей фантазия так и хлещет, – успевай черпать только!
– Да подсоби ты, чёрт старый! Вишь, – застряла! – старуха задом пыталась выбраться из печи.
– Погодь, старая. – старик от смеха заикал. – Вишь, скрутило меня, – не подняться.
Старуха дёрнулась раз, другой… Наконец ей удалось самостоятельно спуститься на пол.
– Ну вот, видишь, – сама справимши! – старик отсмеялся. – Рожу-то умой.
Старуха молча пошла к рукомойнику.
– Всё-то тебя в пекло тянет. – старик почесал шею. – Ты б ещё в трубу залезла!
– Да куда ж мне ещё?
– Ну ты даёшь! – старик перестал икать. – А под лавками, а чулан? А подпол? Сени! Мало тебе?
– А рази можно было?!
– Да кто ж супротив-то?! Кузьмич, что ли?!… Умылася? Иди считай!
– Что-то я, старый примаялась дюже.
– Вот те раз!
– Вот те два. Да и щи ставить надо.
– Ну, последний раз! … Не на палати ж зову.
– Ладно. – старуха вытерла лицо и повесила полотенце.
– Ты… – старик вдруг замер. – Ну-ка в зеркало-то глянь.
– А чего?
– Ты ж морщины все стёрла!
– Чего?!
– Да шучу я. Ладно. Ступай к окошку.
– Тьфу, леший! – старуха с досадой взглянула на зеркало. – Я ж порадоваться вздумала…
– Чему радоваться-то? Косая давно уж по пятам ходит.
– Типун тебе на язык, чёрт лысый! Сплюнь!
– Сплюнь… То же скажешь. А еже ли я на неё попаду? Не… Считай давай!
Старуха повернулась к окну:
– Раз!
Старик на цыпочках прокрался к дверям, тихо отворил и вышел в сени.
Внизу лестницы ведущей на чердак он увидел Кузьмича. Рядом, на развёрнутой газете лежали огурцы и хлеб. На ступеньке выше стояли в ряд три бутылки. Одна уже была на половину опустошена.
– Тс-с-с! – старик предупредительно приложил палец к губам.
Кузьмич понимающе кивнул и тихо прошепелявил:
– Ты, етить-то Люсю, куда запропал-то? Ждать тебя, етить, уж мочи не было. Вишь, – он кивнул на бутылку, – в один рыльник пришлось.
Кузьмич взял бутылку и протянул старику:
– На-ка, етить-то, хлебни не чокаясь.
Старик взял бутылку и замер:
– А чего? Хороним, что ль? … Погодь, Зинка твоя, что ли Богу душу…?!
– Да етить – то ту Зинку! – отмахнулся Кузьмич. – Она ж дуб переживёт! Пей давай! Кто-нить сегодня, один чёрт где-нить, да крякнул! А ты не тяни, помяни, в стопку душу-то!
Старик выпил:
– Повеселее не мог что-нибудь выдумать?
– А тебе, я гляжу, не навеселиться никак? – сосед кивнул на дверь. – Взбрело ж тебе свою в печь засунуть…
– А… – старик мотнул головой, – То мы в прятки со старой вздумали сыграть.
– В чего?!
– Восемь! Девять! … – донеслось из-за дверей.
Старик вздрогнул и схватив все три бутылки стал карабкаться на чердак. Кузьмич собрал в охапку газету с закусью и испуганно полез вслед за стариком.
– Десять! – неожиданно громко выкрикнула старуха.
Нога Кузьмича тут-же соскользнула со ступени и он с грохотом покатился вниз.
Дверь распахнулась.
– Ах ты, ирод! Пьянь блудливая! – старуха склонилась над распластанным Кузьмичом, – Нешто тебе повторять надо!? Погоди, я повторю сейчас! Ухват тока возьму! – она скрылась за дверью.
– Беги!! – прошипел сверху старик. – Убьёт!
Кузьмич с трудом поднялся на колени и пошатываясь, но довольно быстро, выполз во двор.
– Где шлында эта?! – в проёме появилась старуха с ухватом. Она посмотрела наверх и увидела торчащую с чердака голову старика.
– Сховался? А ну-ка… – она поманила старика пальцем.
Тот осторожно стал спускаться.
– Тока не трепи мне, что Кузьмич пустой пришёл! Давай спускай сюда всё.
Старик поднялся, прихватил бутылки и спустился окончательно.
– И чего замер? Доставай соленья! Стоит он тут…!
Старик в недоумении посмотрел на старуху. Та едва заметно улыбалась.
– А щи, чего же?
– Я что ж по-твоему, сегодня помирать собралась, что ли?
Они сидели за столом и каждый раз чокались.
Позади, то в одном, то в другом окне маячил несчастный Кузьмич.
– Да зови уж, чего там. – старуха махнула огурцом на вилке. – Скомороха своего.
Это было другое, какое-то удивительное утро.
