Читать книгу Женщины Силы - Евгения Александровна Разумовская, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 10

Катя с трудом разлепила веки, морщась от яркого дневного света и звуков работающего перфоратора, доносящихся через тонкие перекрытия от соседа сверху. Кто-то тряс её за плечо.

– Ма-а-ам, закрой, я в школу опаздываю, – сквозь пелену полусна женщина услышала голос сына – в нём смешались нотки нетерпения и подростковое напускное равнодушие.

– А? Что? – она приподняла голову от твёрдой узкой тахты, стоящей в углу маленькой кухни. – А… Да, конечно, сейчас.

Катя потёрла красные от слёз глаза и взглянула на Кирилла, выдавив из себя жизнерадостную улыбку. В свои тринадцать сын выглядел совсем уже взрослым – высокий, худощавый, с модно выбритыми висками и густой чёлкой, спадающей до середины лба.

– А где отец? – спросил он, сощурившись и поправляя перекинутую через плечо сумку. – Он что, опять не ночевал дома?

– А он уже ушёл на работу, – бодро ответила Катя, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее, – а я проводила его, сложила диван, и что-то так спать захотелось, я решила прикорнуть на пять минут и…

– Да ладно, не надо, мам… – Кирилл искривился, давая понять, что не верит ни единому слову, – не оправдывайся.

Во взгляде сына промелькнула жалость, и Катя успела заметить это, отчего стало ещё хуже.

– Нет, всё не так, как ты думаешь, – она встала с тахты и на автомате потянулась к электрическому чайнику. – Погоди-ка, а ты что же, уже уходишь, без завтрака? – строго посмотрела она на подростка, но тот только отмахнулся.

– Поем в школе. Пока, мам!

– Постой, а как же Сонечка, ты не отведешь её в садик?

– Мам, без десяти восемь как бы. У географички нервный тик случится, если я снова опоздаю на контрольную, – Кирилл скептически усмехнулся. – Не хочется её расстраивать.

– Да, конечно… – Катя бросила виноватый взгляд на часы. – Пока, милый. Хорошего дня.

Сын выскользнул за дверь, а Катя, повернув защёлку замка, заглянула в комнату. Младшая дочка мирно посапывала, закинув ногу поверх одеяла. Она привыкла засыпать под работающий телевизор и голоса домочадцев. Вот и сейчас – ей нипочём был агонизирующий соседский перфоратор, их разговор с Кириллом, хлопок входной двери.

Чтобы разбудить Соню в садик, Катя подошла ближе, погладила дочку по волосам, и малышка, почувствовав прикосновение, улыбнулась во сне. В душе матери всколыхнулась волна нежности, а глаза покрылись влажной пеленой.

Катя почувствовала, как к горлу подступает комок. Она вернулась на кухню и с тяжёлым вздохом опустилась обратно на тахту. Тело ломило, а каждое движение отдавалось в висках неприятной тяжестью. Женщина всю ночь ждала мужа, думая о том, что он может быть с другой женщиной, и сон пришёл к ней только под утро. Сейчас же она чувствовала себя разбитой – и физически, и морально.

Перед глазами то и дело мелькали шокирующие сцены с Борисом в главной роли. В голове роились вопросы: «Где он был всю ночь? Почему не отвечал на звонки? Где и с кем он сейчас? Изменил ли он ей?» Воображение подсовывало живописные иллюстрации, и это приносило почти физическую боль. Если он ей изменил, то почему? Ведь она считала себя опытнойлюбовницей и знала, как доставить мужу незабываемое сексуальной удовольствие. Старалась радовать его эротическим массажем…

Ревность смешалась с острой жалостью – это ощущение душило, сдавливало металлическими кольцами грудную клетку. Катя жалела пятилетнюю Сонечку за то, что отец почти не интересуется ею, что крошке приходится всё чаще видеть его пьяные дебоши. Жалела Кирилла, который всё уже понимал и был на грани от того, чтобы возненавидеть отца, а она продолжала сглаживать острые углы, выставляя мужа в хорошем свете. И конечно, жалела себя. Иногда ей казалось, что она взвалила на себя неподъемный воз и пытается везти его, при этом радостно подпрыгивая на кочках и задорно распевая весёлые песенки, чтобы только никто не увидел её кровавые мозоли. Она запуталась, уже не понимая, как спасти их брак.

Эта пытка могла бы продолжаться ещё долго, если бы не мелодичные переливы дверного звонка. Катя моментально подскочила, на негнущихся ногах подошла к двери и заглянула в глазок. В этот миг словно бы треснули те самые железные зажимы, которые не давали дышать всё это время. Пришёл! Наконец-то. С ним всё в порядке, вернулся…

Катя распахнула дверь, но её улыбка тут же погасла. Облегчение сменилось растущей обидой. Выглядел Борис не лучшим образом: волосы растрёпаны, из-под расстёгнутой куртки торчит край рубашки, на лице – следы бурной ночи в виде опухших век и тёмных кругов под глазами.

– Вот ты где, моя милая женушка, – заплетающимся языком пробормотал мужчина, едва переступив порог. – Можешь греть ужин. Я голодный как собака…

Изрыгая изо рта стойкий перегар, он прошёл по узкому коридору к кухне прямо в обуви, грузно сел на тахту, опираясь локтями на стол и подставив ладонь под подбородок.

– Вообще-то уже утро. Тебя не было всю ночь! – произнесла Катя с укором. – Где ты был? Я переживала…

– Иди сюда! – проигнорировав вопрос жены, Борис откинулся на спинку тахты, с самодовольным видом вытянул ноги, и молния на его брюках поползла вниз. – Мой чупа-чупс соскучился по твоему ротику! Сделаешь мне минет?

– Что?! – женщина почувствовала, что задыхается от растущего возмущения, – какой ещё минет, ты же на ногах не стоишь!

– А что?! – Борис в искреннем удивлении выкатил глаза. – Тебе же это нравится!

– Ты… да как ты смеешь… после того, что не ночевал дома… после того, как снова напился…

– Помолчи, у меня от тебя болит голова, – Борис раздражённо поморщился и, так и не застегивая ширинки, вытащил из кармана пачку сигарет.

Он закурил, выпуская дым в сторону супруги.

– Я просила не курить дома, Сонечка ещё спит, весь дым пойдёт к ней!

– Ой, – лицо Бориса искривилось в выражении поддельного ужаса, – представляешь, я совсем забыл! – сделав глубокую затяжку, он стряхнул пепел на пол и демонстративно затушил сигарету о деревянную столешницу.

Несколько секунд Катя стояла в ступоре, как выброшенная на сушу рыба – безмолвно открывая и закрывая рот.

– Ты с ума сошёл? – наконец смогла выдавить она.