Читать книгу День нематери. Как пережить потерю детей, простить себя и жить дальше - Евгения Былина - Страница 8

После тщетных попыток забеременеть мы с мужем обратились к врачу. Оба сдали все анализы. Его пришли первыми – здоров. Значит, семью все эти долгие два года подводила я. Тогда я позволяла винить себя за это, а сейчас ругаю каждую, кто думает, что она виновата. Получив анализы, узнала: у меня непроходимость труб. Дала себе неделю, чтобы прийти в себя. Забеременеть самостоятельно шансов нет, нужно идти на крайние меры. Врач сразу предложила ЭКО, но я не решилась. Тогда я еще не отошла от непростой процедуры проверки маточных труб: казалось, ныла каждая клеточка тела, и не от физической боли, а от диагноза.

Об усыновлении речи идти не могло – я не столь сильна, чтобы проверять, смогу ли полюбить ребенка не по крови. Значит, выход один – обращаться к специалистам за помощью. В один из вечеров я застала мужа за просмотром сайтов для будущих матерей. Он читал форумы про ЭКО: как готовиться, что за этим стоит, как часто не получается. Я не хотела всего этого знать, думала, что просто приду к врачу и буду действовать по его инструкции. Лишняя информация мне ни к чему: только начну сомневаться, бояться, не доверять. Я вообще не понимаю этой любви многих девушек к женским форумам. Да, там можно найти и ответы на вопросы, и поддержку. Но сколько всего начитаешься, пока ищешь то, что нужно тебе! Я впечатлительная – мне будет жаль всех тех, кто делится своим горем, неудачными попытками забеременеть, потерями, разводами.

Через пару месяцев мы решились на ЭКО и стоически пережили это время. Сережа ставил мне уколы в живот и повторял, что все обязательно получится. Мы оба взяли отпуск, чтобы избавить себя от внешних раздражителей. Многого гуляли и старались разговаривать на отвлеченные темы, чтобы не казалось, что мир теперь вращается только вокруг моей репродуктивной системы. Это сложно. Когда ты чего-то очень хочешь, все начинает напоминать об этом. Кажется, что в соседней квартире ребенок шумит сильнее, чем обычно, а на детской площадке все больше и больше людей с колясками. Ты начинаешь обращать внимание на беременных, хотя раньше даже не смотрела в их сторону.

Тест показал две полоски спустя три недели после процедуры. Сказать, что мы были счастливы, – это ничего не сказать. Я вылетела из ванной, хотела подпрыгнуть, но подумала: мне, наверное, нельзя этого делать. Сережа все понял по хлопку двери и тут же побежал мне навстречу. Мы обнимались и плакали, я ни разу не видела, чтобы муж так сильно радовался чему-либо – он сдержанный человек. Придя в себя, я позвонила в больницу, чтобы записаться на прием к гинекологу.

Радость продолжалась недолго. Вот я иду, окрыленная, к своему врачу. Захожу в кабинет. По моей улыбке она сразу все понимает и предлагает сделать УЗИ. Я вижу, как меняется ее взгляд.

– Что-то случилось? Я не беременна? – спросила я и замерла.

– Да как бы вам сказать… У нас здесь не один.

Я хочу закричать «да ну! двойня?», но меня прерывают.

– Я вижу три плодных яйца. Не понимаю, как так вышло, вам не должны были подсадить больше двух…

С седьмого неба, на котором я была, меня сбросили на землю. Я стала казаться себе маленькой, хрупкой. Как в такой может поместиться сразу три ребенка? Испугалась: вдруг им там совсем тесно? Рукой интуитивно потянулась к животу – не понимала, что на таком маленьком сроке никто никому не может мешать. Не помню, как натянула штаны. Опять поймала на себе взгляд врача, растерянный и добрый.

– Будет тяжело. Двоих-то мало кто вынашивает без постоянных «сохранений» и осложнений. Давайте не будем ходить вокруг да около. Я предлагаю вам редукцию третьего плода. Сразу скажу, что есть шанс потерять беременность в принципе, но он мал, если обратиться к хорошему специалисту. Куда выше вероятность, что вы родите больных детей.

Вот так, без лишних объяснений, мне предложили убить своего ребенка. Врач была спокойна, ее голос даже словно убаюкивал. Казалось, что все это драматический фильм, а я просто зритель. Правда, на премьеру больше никто не пришел.

Домой я ехала в слезах, не боясь, что заплаканный водитель может стать причиной аварии. Мне было все равно, у меня вновь отняли надежду на счастливое материнство. ЭКО, которое, казалось бы, прошло так успешно, не принесло мне счастья. Мне снова придется выбирать. Но как можно распоряжаться судьбой того, кого так долго ждала?

Я ревела три дня. Теперь уже и сама полезла в интернет, чтобы почитать форумы, и это вызвало только больше слез. Обнимала мужа и подушку, а потом опять ревела. Мне было страшно, мужу тоже – такая ответственность еще ни разу не ложилась на наши плечи. Сережа был молчалив. Иногда он порывался привести какие-то аргументы, но толком не понимал, какую сторону нужно принять.

Вскоре я узнала, что тема редукции тщательно скрывается даже на форумах. Оказывается, не принято говорить о том, что ты разрешила врачу проникнуть через твой живот к сердцу ребенка, чтобы навсегда его остановить. Видимо, женщины предпочитают молчать о том, какой выбор пришлось им сделать. Их можно понять. Кто-то заботливый из мира медицины придумал этому процессу другое название, отделив его от слова «аборт». Но разве есть большая разница, если итог один – смерть?

Это по телевизору мы видим сюжеты из роддома о семьях, в которых появилось сразу трое малышей. Такие истории наполнены радостью, в них много улыбок и теплых слов. А скольким предлагали убить одного из своих детей? Я проконсультировалась с тремя гинекологами нашего города, не пожалев времени и денег на приемы. Только одна предложила незамедлительно лечь в больницу на сохранение, чтобы постоянно быть под надзором врача. Двое сразу сказали, что стоит рассмотреть вариант редукции.

Да, здоровые тройни рождаются. Но ни один новостной сюжет в вечернем прайм-тайме не расскажет вам о том, скольким малышам ставят диагноз ДЦП или порок сердца, сколько беременностей прерывается на позднем сроке, когда организм матери просто не выдерживает нагрузки.

В итоге я согласилась на редукцию. Подумала, что вправе решать судьбу собственных детей. Гинеколог предложила выговориться у нее или психолога, сходить в церковь или найти любой другой способ хоть немного успокоиться перед этим шагом. Я ограничилась разговором с собой: это мое решение, и только мне нести за него ответственность.

В назначенный день наша машина остановилась около ворот клиники, где моему малышу суждено было получить приготовленный удар. Я прошла первый скрининг. Напротив кушетки висел телевизор, на экране которого нам с мужем по очереди показывали наших детей. Всех троих. Мое сердце замирало, я тяжело дышала, боялась, что сейчас доктор спросит, кого мы оставим.

– Расположение второго плода самое неудачное. Он лежит внизу, поперек, давит на шейку.

Больше ни слова, никаких предложений не поступило. В этом небольшом темном кабинете мне не пришлось ничего решать – врач взял на себя ответственность за судьбу моего ребенка. Плода. Малыша. Моего. У которого не будет имени, чей пол я никогда и не узнаю.

Беременность прошла спокойно. Мы не рассказали родным, что нам пришлось пережить. Наши дети тоже никогда не узнают, что могли иметь брата или сестру. Я практически перестала себя винить и стараюсь не задавать вопрос «что бы было, если бы…». Говорят, что нет неправильного выбора. Есть только решение, которое принял, и его последствия. Этим и утешаюсь.