Читать книгу Красавицы и кубки - Евгения Букреева - Страница 120
Глава 5
Кабинет Давыдова был огромен, как арена Колизея. В центре у гигантского окна, из которого открывалась потрясающая панорама Москвы, возвышался массивный стол. К нему был приставлен другой, пониже и подлиннее, человек этак на двенадцать. Президент сидел в громадном кожаном кресле, завершая собой центральную композицию. Надо сказать, он меня разочаровал. На мой взгляд, в таком антураже достоин был находиться истинный вождь – величавый, авторитетный, способный вершить судьбы миллионов и вертеть миллиардными денежными потоками. А тут, слегка тщедушный мужчина средних лет с тусклым и скучающим взглядом, одутловатым лицом и редкими седыми волосами. Все, что происходило вокруг, казалось, навевало на Президента тоску, и он едва сдерживал зевоту. Одну половину длинного стола уже занимали наши противники. Я узнала Дибенко, вальяжно развалившегося на стуле, и Рошам, нахохлившуюся рядом, отдаленно смахивающую на курицу. При нашем появлении она поджала губы и обиженно уставилась на свои пухлые ручки, сложенные перед ней, как у первоклассницы. А вот в самом начале стола, ближе всех к Президенту, сидел худощавый, подтянутый пятидесятилетний мужчина с чрезвычайно цепким и умным взглядом. Это, вероятно, и был тот самый великий и ужасный Шилов. Мы заняли противоположную сторону стола. Диспозиция было такова: напротив Шилова сел Ильин, передо мной оказался Дибенко, далее расположились Анастасия и Арина. Мне это напомнило шахматы. Фигуры расставлены в строго определенном порядке перед началом партии и ждут жеребьевки, определяющей порядок ходов. – Что ж, все в сборе? – осведомился Давыдов. – Да, Леонид Юрьевич, можем начинать, – с готовностью отозвался Шилов. – Ну что, как я понимаю, многострадальный договор уже заключен? – Первый платеж уже поступил, – отрапортовал Дибенко. – Отлично! Тогда давайте сразу обозначим суть конфликта, коллеги. Роман Иванович, может ты? – обратился Давыдов к Шилову. Жеребьевка состоялась. Фигуры собрались. Партия началась. – Я бы хотел, чтобы Управление андеррайтинга и методологии сначала изложило свою позицию. А именно, нас интересует, что послужило причиной для отказа продавцам в праве выплаты комиссионного вознаграждения агенту
Оглавление– Роман Иванович, дорогой, – вступил в разговор Ильин, – Я не понимаю, о каком отказе идет речь? Управление Лаврентьевой не занимается вопросами комиссии.
– Вот как? А Анастасия Александровна знает об этом? – вскинул бровь Шилов.
Ильин полез в папку и достал оттуда забытую накануне Рошам заявку с резолюцией Насти и Арины.
– Позвольте, я поясню, – решительно влезла Настя, – Дело в том, что мы согласовали нетто-ставку. Фраза «при отсутствии комиссионного вознаграждения» – это стандартная формулировка, которая вовсе не означает, что мы запрещаем выплачивать комиссию. Оно означает только «нетто-ставка», и не более того. Управление всегда использовало данную формулировку, и до сих пор никто вопросов не задавал. А что касается тарифов…
Тут Настя пустилась в такие дебри, что я даже не буду пытаться воспроизвести ее речь. Она сыпала терминами и цифрами с такой легкостью, словно читала заученное в детстве стихотворение. Я перестала что-либо понимать почти сразу. Мне было неловко, что я одна здесь настолько необразованна, что не понимаю ни слова. К тому же очень хотелось пить, а на столе, прямо между мной и Дибенко стояла закрытая бутылочка минеральной воды и пара стаканчиков. Поэтому, вместо того, чтобы тупить над Настиной лекцией и мучиться осознанием собственной профессиональной несостоятельности, я стала размышлять, удобно ли взять, и вот так, прямо на глазах у всех, налить себе попить. Кто ее знает, эту бизнес-элиту, может, у них выпить воды считается признаком дурного тона, а бутылки со стаканами стоят на столе исключительно для понта или антуража. Или, может быть, сначала надо дождаться, чтобы воды выпил самый старший по статусу, как при дворе – придворные не приступают к трапезе, пока король не отведает блюдо первым.
Скоро, мне кажется, заскучала не только я. Все собравшиеся, включая президента, отчаянно боролись с зевотой. Только Шилов продолжал внимательно вникать в Настину высоконаучную лекцию.
