Читать книгу Системный подход в управлении ассортиментом и качеством продукции - Евгения Демакова, Евгения Александровна Демакова - Страница 3

Одно из основных правил эпистемологии, сформулированное Гегелем в работе «Наука логики» (1812–1816), гласит: «Без системы нет и не может быть науки, а без метода не может быть системы» [1, с. 211]. Основной задачей главы 1 является обоснование стратегии исследования такого класса экономических явлений, как управление ассортиментом и качеством продукции в виде системного способа познания.

В области методологии системного анализа здесь особую роль сыграли труды российских ученых А. Н. Аверьянова, И. В. Блауберга, А А. Богданова, С. М. Бреховских, В. П. Казаряна, Э. М. Мирского, В. Н. Сагатовского, В. Н. Садовского, В. С. Тюхтина, А. И. Уемова, Б. Г. Юдина. Среди работ зарубежных авторов отдельно отметим труды Р. Акоффа, Л. фон Берталанфи, И. Лумана, М. Месаровича, И. Р. Пригожина, Л. Самуэльсона, Дж. Спенсера, Я. Такахара, Р. Фагена, Г. Хакена, А. Холла, П. Чекленда, Д. Шервуда, Р.Эшби.

Объектом изучения при системном подходе является сама система (с др.-гр. – целое (композиция), составленное из частей соединение. В научной практике термин «система» используется весьма часто, что привело к появлению множества определений, каждое из которых по-своему отражает специфику конкретной предметной области. Определение понятия «система» можно найти в словарях. Например, в толковом словаре русского языка Ожегова дается следующее определение: система – это «нечто целое, представляющее собой единство закономерно расположенных и находящихся во взаимной связи частей» [2, с. 10].

Однако изучение работ в области методологии системного анализа показало, что среди ученых до сих пор нет устоявшегося мнения по существу категории «система». Так, например, по мнению В. Н. Садовского, «Система – это упорядоченное определенным образом множество взаимосвязанных элементов, образующих некоторое целостное единство» [3, с. 81]. Близкую к данной дефиницию определяемой категории предлагает и М. М. Розенталь, определяющий последнюю как «…множество элементов, находящихся в отношениях и связях между собой, которое образует определенную целостность, единство» [4, с. 365]. А. И. Уемов специфику системности оценивает в довольно абстрактном виде: «Системой будет являться любой объект, в котором имеет место какое-то отношение, обладающее заранее фиксированным свойством» [5, с. 120]. М. Месарович и Я. Такахара в своих работах [6] выражают систему из отношения, определяемого как семейство множеств.

Американский ученый А. Холл, пионер в области инженерных систем, совместно с Р. Фагеном в статье «Определение системы» под последней понимают «набор объектов вместе с отношениями между объектами и их атрибутами» [7, с. 11]. В сходной манере П. Сенге представляет систему как перечень переменных, которые приобрели общую целостность и форму в результате постоянного и непрерывного взаимодействия.

Определенного внимания с позиций семантического понимания рассматриваемого термина заслуживает анализ общих свойств систем. Большинство исследователей склоняются к единому мнению, что ключевыми свойствами системы являются эмерджентность и самоорганизация. Эмерджентность, или системный эффект, – наличие у системы особых свойств, не существующих у отдельных её элементов, т. е. некое интегративное свойство системы, возникшее благодаря особой сложившейся структуре её элементов. Основным источником возникновения эмерджентности является структура системы. При разных вариантах структуры у одной и той же системы, образуемой из одних и тех же элементов, могут возникать абсолютно разные свойства.

Другим ключевым свойством системы является её самоорганизация. Термин «самоорганизация» впервые был предложен У. Эшби в научной публикации «Принципы самоорганизующихся динамических систем» [8]. Одним из признаков самоорганизующейся системы является высокий уровень упорядоченности её элементов. Процесс самоорганизации системы выражается в обновлении существующих и образовании новых взаимосвязей между элементами системы. Кроме того, все самоорганизующиеся системы обмениваются с окружающей средой потоками информации и энергии, поэтому всегда являются открытыми. Таким образом, самоорганизация – это процесс возникновения, воспроизведения или совершенствования стабильной динамической структуры системы.

К иным свойствам системы можно отнести следующие:

_● целостность – внутреннее единство, автономность, отдифференцированность от окружающей среды;

_● структурность – особое расположение элементов и связей между ними, которые позволяют системе функционировать;

_● иерархичность – соподчиненность элементов: каждый элемент системы может быть системой для элементов более низкого порядка;

_● ограниченность – наличие границы, отделяющей систему от внешней среды;

_● функциональность – способность системы проявлять свои особые свойства в процессе взаимодействия с окружающей средой.

Таким образом, во всех представленных определениях и характеристиках прослеживается общность, вытекающая из общего понимания категории «система». Однако до сих пор единое, всеми признанное определение системы не выработано. Если рассматривать эволюцию развития представлений о категории «система», то можно заметить, что каждая из имеющихся дефиниций показывает лишь часть глубокого содержания данного термина, которая используется в контексте определенных целей исследования или предметной области.

Задачам настоящего исследования наиболее полно отвечают дефиниции, сформулированные в рамках онтогносеологического подхода В. Н. Сагатовским. Основываясь на аксиоматическом построении категориального аппарата системного исследования и опираясь на философскую концепцию Гегеля, ученый приходит к заключению, что любой когда-либо и кем-либо созданный предмет уже сам по себе является системой. Данный факт обусловлен эмерджентностью свойств последнего по отношению к исходным свойствам материала. Таким образом, в любом предмете уже неявно содержится системность как таковая.

По одному из мнений, первое косвенное упоминание о системе содержится уже в работе Аристотеля «Метафизика», когда «целое больше, чем сумма частей» [9, с. 15]. Конечно, в дальнейшем данная фраза, скорее, нашла свое отражение в принципе синергетического эффекта, который А. Смит назовет холизмом, но нельзя не согласиться, что уже в IV в. до н. э. Аристотелем была определена одна из важных характеристик системы – единство и взаимодействие её частей.

Первые идеи о системе появились еще в античности. Это связано с тем, что одной из ключевых категорий философии является «целое». Однако, несмотря на раннее осознание необходимости анализа систем, до середины XIX в. характерной тенденцией научного познания оставалось стремление к разложению исследования сложного объекта на отдельные части и объяснение свойств целого из свойств его частей. Однако развитие научного знания на рубеже XIX и XX вв. показало несостоятельность подобного способа исследования и необходимость нахождения методов адекватного познания системных объектов. Это послужило формированию общей теории систем и концепции системного подхода в ХХ в.

В большинстве источников датой появления общей теории систем указываются 50-е гг. ХХ в., и связывают этот период с именем Людвига фон Берталанфи. Однако, по мысли Е. А. Поповой, современная теория систем сформировалась в первое десятилетие ХХ в. благодаря научной работе русского философа и общественного деятеля А. А. Богданова (Малиновского). В 1912 г. им был разработан первый вариант общей теории систем, представленный в виде учения о тектологии – всеобщей организационной науке, обобщившей интегративные тенденции в естественнонаучном и социальном познании. Сам А. А. Богданов определил тектологию как «общее учение о нормах и законах организации всяких элементов природы, практики и мышления» [10, с.16].

Согласно этому учению всякая человеческая организация является по своей природе организующей или дезорганизующей. Богданов полагал, что в мировом сообществе постоянно и повсеместно идет борьба систем, причем побеждают всегда более организованные формы. Основная причина заложена в том, что организующая система всегда больше, чем сумма её элементов, в то время как дезорганизующая система, наоборот, всегда меньше, чем сумма её взаимодействующих частей. При этом чем значительнее целое отличается от суммы своих элементов, тем оно более организовано.

Основываясь на законе наименьших, который гласит, что устойчивость структуры зависит от её самых слабых элементов, Богданов предлагает новую идею управления народным хозяйством. По мнению ученого, наиболее отстающие отрасли задерживают развитие других отраслей экономики. Только разработав и реализовав действия по укреплению слабых отраслей, возможно достичь равновесия и дальнейшего положительного развития экономики в целом. Интересен тот факт, что спустя многие годы данная идея была взята за основу весьма распространенного в США метода сетевого планирования и управления – PERT, определяющего критический путь процесса через его самые слабые элементы [11].

К сожалению, научные идеи Богданова в области изучения систем обогнали свое время и не были поняты научным сообществом. В конце 20-х гг. ХХ в. труды русского философа-эмпириомониста были напечатаны в Берлине, с ними ознакомился бельгийский философ Л. фон Берталанфи и создал вторую версию общей теории систем, став после этого известным во всем мире как основоположник общей теории систем.

В первую очередь, Берталанфи четко сформулировал проблему построения систем; предложил основные принципы системной организации, такие как целостность, централизация, конкуренция; определил критерии открытости системы. Кроме того, Берталанфи ввел понятие «эквифинальность». Данное свойство отражает способность системы достигать своего конечного состояния вне зависимости от сбоев в период начального состояния. Эквифинальность, или подвижное равновесие, характерна исключительно для открытых систем [12].

С 70-х гг. ХХ в. вопросом открытых систем занимались несколько научных школ: Г. Хакена (автора синергетической исследовательской стратегии), И. Р. Пригожина (Брюссельский Свободный университет и американская синергетическая школа), С. П. Курдюмова (НИИ им. М. В. Келдыша и Института математического моделирования РАН), исследовательский коллектив Р. Акоффа. В этот период времени были предложены различные математические модели систем, введены новые дефиниции и принципы.

Считая неравновесность открытых систем источником самоорганизации, Пригожин сформулировал теорию диссипативных структур в виде математической модели, которая описывала способность открытых систем обмениваться с окружающей средой энергией или материей в определенных реакциях, при этом спонтанно себя рестабилизируя [13]. Дальнейшее развитие идеи системности привело к возникновению концепции синергетики Г. Хакена, которая исследует сложные системы, состоящие из множества элементов и взаимодействующие друг с другом нелинейным образом.

В основе специфики трактовки российскими учеными сущности синергетической парадигмы лежит особое отношение к проблеме детерминизма и акцентирование внимания на процессах, протекающих в режиме «с обострением» (blow up). Такой подход к сложным открытым системам, далеким от равновесного состояния, позволил в мировоззренческом плане идеи нелинейности эксплицировать посредством идеи многовариантности, альтернативности путей эволюции, идеи выбора из данных альтернатив, идеи темпа эволюции и её необратимости для системы.

Важно, что исследуемые синергетикой возможности альтернативных версий развития, обеспечивающие указанный антологический плюрализм универсума, не даны изначально, но возникают в ходе самого процесса эволюции системы. Таким образом, «нелинейность означает возможность неожиданных, называемых в философии эмирджентными, изменений направления течения процессов» [14, с. 907]. В подобной ситуации любая попытка формулировки невероятностного прогноза, ориентированного на теоретическое моделирование будущих состояний системы, исходя из данных о настоящем её состоянии (по определению Е. Н. Князевой и С. П. Курдюмова, прогноз «от наличного»), рассматривается в синергетике не только как неадекватная, но и как некорректная.

Таким образом, в XXI в. акцент в исследованиях системности смещается на сложные динамические системы, целью изучения которых является необходимость оценки поведения элементов и системы в целом в течение времени. Это нашло свое отражение в трудах таких ученых, как Дж. Спенсер, С. Перрон, Л. Самуэльсон и других. В теории динамических систем активно используется термин «аттрактор», подразумевающий под собой совокупность условий, которая способствует приведению динамической системы в состояние устойчивого развития. То есть аттрактор является в некотором роде идеальным состоянием, к которому всегда стремится любая система. Аттракторы классифицируют на простые и странные. При простом аттракторе развитие системы предсказуемо, при странном – нет. По мнению Г. А. Котельникова, «фазовый портрет странного аттрактора – это не точка и не предельный цикл, … а некоторая область, по которой происходят случайные блуждания» [15, с. 79].

Динамическая система объединяет процессы сразу в нескольких временных пределах. Этим объясняется, почему аттракторы, образующиеся в режиме реального времени, могут возникнуть и оставаться в системе в течение длительного времени [16]. В связи с этим на современном этапе развития системного подхода усилия ученых сконцентрированы на решении проблемы интеграции и приведения к единому знаменателю поведения системы на достаточно больших временных интервалах.

Следует отметить, что на сегодняшний день системный подход является одним из самых активно развивающихся научных направлений. В его основе лежит серьезная теоретическая база, продуктивно разрабатываемая в различных областях науки. Имея без малого вековую историю существования, системный подход продемонстрировал мощный философско-методологический и мировоззренческий потенциал, показал свою универсальность в качестве инструмента для решения прикладных задач, в том числе практических проблем в области экономики и менеджмента. Все это дает основания для методологической рефлексии возможностей, границ и перспектив использования системного подхода к управлению ассортиментом и качеством продукции.