Читать книгу Мир Четырёх светил - Евгения Дубцова - Страница 8

Будур выздоравливала на удивление быстро. На следующий день она уже уплетала за двоих. Настроение тоже было отличное. Едва поправившись, она вновь начала выказывать спесь. В общем, дня через два мы с моей подругой были вполне жизнеспособны. Отряд готовился к возвращению в Сен-Катар. Мы проводили последнюю ночь в лесу.

После ужина мы с Будур вернулись в шалаш. Предстояло обсуждение нашего безрассудного поступка. Великий князь вёл себя с нами очень холодно, даже пренебрежительно, что удивило меня. Я помнила, как он переживал за Будур. Олег пытался постоянно меня поучать, а с Будур они вообще были как кошка с собакой. Дохлятич обращался с нами, как с маленькими.

В лагере находились два незнакомых мне воина. Один из них был легендарным Ами-Каримом, вот уж не подумала бы, что встречу его. Ведь Ами-Карим, по рассказам Будур, был отшельником и никогда не выходил в люди. Учитель Лены и Будур имел яркую внешность. Мужественное лицо хранило какую-то печаль. Будур рядом с этим человеком становилась кроткой и покорной. Ами-Карим имел огромную власть над ней. Он смог приручить такую непокорную стихию, как Будур. Ами-Карим относился к нам, как к равным. Он проявлял много уважения и такта в общении с нами. Этот человек принадлежал к той малочисленной группе людей, которые вызывают восхищение и обожание. От него исходила благородная и мудрая сила, ей нельзя было противиться и хотелось подчиниться. Будур готова была бегать за Ами-Каримом, словно хвостик, и ловить каждое его слово, жест, даже вздох.

Второго незнакомца звали Сантэй. Это был красивый весёлый юноша. Такой человек всегда притягивает внимание, вызывает симпатии. Высокий, статный, тёмно-карие, с проникновенным взглядом глаза, чёткие скулы, хорошо очерченный рот, забавный ёжик светлых волос. Мне приятно было просто смотреть на него, наблюдать, слушать. Глаза наслаждались, видя этого юношу. Я была очарована им. Было что-то такое в Сантэе, что делало его очень похожим на Лену. Может быть, выразительные ямочки на щеках, может быть, жесты, взгляд, что-то неуловимое, но неотступно присутствующее.

Сантэй постоянно находился рядом с Леной. Откуда он взялся так внезапно? Кто он такой? Видно было, что он очень привязан к Лене, но вряд ли она воспримет когда-нибудь всерьёз ухаживания пусть и очень красивого, но слишком юного поклонника. К тому же Лена любила Олега, а ведь Олега невозможно разлюбить.

Сегодня наступал последний вечер в лесу. Завтра мы должны отправиться в Сен-Катар. Я прокручивала в голове всё случившееся с нами. Искала ответ на безрассудный поступок Будур и объяснение собственного упрямства. И если с моим упрямством всё ясно и просто: Будур стала мне родной, и я готова броситься за ней хоть в огонь, что и произошло, – то поступок Будур оставался загадкой. Старуха сказала тогда, что Будур хотела кого-то спасти. Я, по словам старухи, желала того же, что и Будур. У меня было одно на уме: уберечь Олега, я боялась, что он погибнет в битве. А кого хотела спасти Будур? Ами-Карима? Вариант. Кого ещё? Вдруг меня кольнула мысль. Стихи. Автор, скрывающийся под псевдонимом Неизвестный, которого так любит Будур. Автор – Великий князь. Неужели это…

– Будур, ты спишь?

– Нет.

– О чём думаешь?

– Обо всём сразу.

– Можно тебя спросить?

– Попробуй.

– Зачем ты пошла на эту поляну?

– Так я и знала.

– Это из-за Великого князя?

– Что?! – Будур подскочила. – С чего ты взяла?

– Я угадала?

– Нет!

– Расскажи. Я имею право знать после всего.

Будур молчала, раздумывая. Потом решительно сказала:

– Ты мне теперь больше, чем подруга. Ты мне сестра. Помнишь, мы гуляли и встретили старца Макара, вещателя?

– Да. И что?

– Он предсказал нам тогда…

– Наплёл что-то, мне тогда смешно стало.

– Смешно, говоришь? Он всегда говорит правду. Ни разу не ошибся.

– Пусть так, но что с того? Он, кажется, сказал тебе о твоём ребёнке: «Радуйся, твой сын станет великим правителем».

– Почти верно. Только он сказал не сын, а первенец, – Будур замолчала. – У меня уже есть первенец.

– Что? – я, конечно, привыкла удивляться в этом мире, но чтоб такие интриги! – Это Влад?

– Верно мыслишь.

– Как это может быть? Почему ты скрываешь? Кто его отец?

– Начну с начала, раз уж разговор пошёл начистоту. Между мной и Великим князем всегда, сколько себя помню, была какая-то особенная связь. Я с самого детства была влюблена в него. А он всегда был надменным и самовлюблённым. Ярослав был долгожданным обожаемым ребёнком. Отец с матерью избаловали его. Он не знал отказа никогда и ни в чём.

Я помню, как в детстве краснела и бледнела в его присутствии. Он же меня совсем не замечал. Это, впрочем, нормально. Ребёнком я не росла той милой прелестной девочкой, от которой народ в восторге. Я больше походила на мальчишку. Носила всегда штаны и рубахи. У меня висело только одно платье в гардеробе – на выход по большому принуждению. В семь лет я сама откромсала себе волосы и стала вылитым пацанёнком. В друзьях у меня всегда водились мальчишки, с которыми мы играли в нормальные пацанские игры. Девчонки для меня располагались в те годы по ту сторону баррикады, часто раздражали своим нытьём и слезами.

Понятно, что девочка-мальчик не могла вызвать интереса у такого обожаемого всеми героя, как Ярослав. В то время, когда мои сверстницы мечтали о нарядах и куклах, я мечтала попасть в школу Ами-Карима. Он был лучшим мастером в технике силы. Своей мечтой я измучила всех в доме. Суровую жизнь за стенами школы мало кто мог выдержать, поэтому отбор туда шёл очень жёсткий. Девчонкам туда вообще попасть невозможно. Я готова была отдать всё за свою мечту. Я прошла отбор. В школе были строгие правила. Домой учеников отпускали всего раз в году, на пару недель. Развлечениями были только спортивные соревнования. Из всех моих знакомых никто по доброй воле не желал себе такой жизни, о которой мечтала я.

Я поступила в школу Ами-Карима в двенадцать лет. За пять лет, что я там провела, в ней учились всего две девушки – я и Лена. Правда, с Леной я познакомилась в последний год учёбы, но это был знаменательный год.

Я старалась изо всех сил, чтобы стать лучшей. У меня получалось. Я стала ученицей самого Ами-Карима. Я почти молилась на него.

В последний год моего обучения я начала общаться с Леной. Она была любимицей Ами-Карима. Он занимался с ней каждый день, лично. Мы так сдружились с Леной, что она быстро стала моим самым близким человеком. Лена и тогда была совершенной, красивой, ухоженной, модной, дерзкой, умной. Я восхищалась ею.

Лена быстро принялась за мой внешний вид. Она учила меня, как ухаживать за собой. Она настояла, чтобы я отрастила волосы. В школе мы ходили в одной одежде: рубахе и брюках, однако по вечерам, перед сном, Лена устраивала показ мод. У неё было много красивых нарядов, которые разрешили ей учителя. Лене вообще разрешалось всё. Она стала учить меня ухаживать за кожей и волосами, изящно ходить. Целый год ушёл у неё на то, чтобы превратить меня из пацана в девушку. Надо сказать, вышло довольно удачно.

После окончания обучения я вернулась домой и сразу получила приглашение на бал в Кастер. Лучшим выпускникам школы Ами-Карима всегда давались рекомендации ко двору. В число лучших входили я и Лена. Наши рекомендательные письма лично доставили Великому князю.

На бал мне идти совсем не хотелось. Я упёрлась, как баран. Меня уговаривали всем домом. В общем, на этот бал Лена притащила меня за руку. Мы оказались самыми красивыми девушками. Мы были безупречны.

Мы пришли на бал, когда все гости были в сборе. Получился эффектный выход. Едва мы вошли в залу, нас подвели к Великому князю, сидевшему на троне. Народ расступался у нас на пути и бурно обсуждал наши персоны. Великий князь, подобно солнцу, смотрелся неотразимо. С нашей последней встречи он изменился: возмужал и приобрёл лоск. Впрочем, он сидел с обычным надменным видом и внимательно изучал гостей.

Мы поклонились. Великий князь встал и подошёл к нам.

– Будур из рода Михалычей, это ты? – изумлённо спросил он меня.

– Да, Великий князь, – дрожащим голосом ответила я.

– Вот это перемена! А ты, наверное, Лена?

– Да, – с улыбкой ответила она.

– Из Восточной провинции, я полагаю?

– Да.

– Ами-Карим прислал мне похвальное письмо о тебе. Он говорит, что ты редкий цветок.

– Мой учитель всегда прав, – лукаво ответила Лена.

Тут к нам подошёл юноша, сразу привлёкший моё внимание.

– Великий князь, могу ли и я узнать имена этих красавиц, затмивших собою всех женщин Сен-Катара? – спросил он.

– О да, конечно! Это Лена, цветок Ами-Карима. А это, – Великий князь указал на меня, – моя старая знакомая. Ты, кстати, тоже её знаешь. Это Будур.

– Будур? Нет, впервые вижу эту красавицу.

– Ты знаешь её, Саргун. Это дочь Михалыча, которую мы в детстве принимали за мальчишку.

– Та самая пацанка? – Саргун был удивлён.

– Да, она самая. Какова перемена!

– Будур, зачем ты так похорошела? Твоя красота разобьёт мне сердце, – сказал Саргун.

Я и сама с трудом узнала в этом дамском угоднике с пепельного цвета волосами и зелёными кошачьими глазами того мальчика, что вечно бегал за Ярославом и строил козни другим детям, в том числе и мне.

– Великий князь, можно мне пригласить нашего старого друга на танец? – спросил Саргун.

Великий князь не успел и рта раскрыть, как Саргун уже вёл меня танцевать. Я вся дрожала от волнения. Мои ладони превратились в ледышки. Саргун не отходил от меня весь вечер. Для меня это было спасением. Мой кавалер был очень обходительным и внимательным. Великий князь же весь вечер провёл с Леной. В мою сторону он ни разу не взглянул. Это было пощёчиной для меня. Прошло столько лет, я так сильно изменилась, любой мужчина мечтал обо мне, а он и не посмотрел. Я в отместку тоже перестала обращать внимание на него.

В тот самый вечер моя жизнь сильно изменилась. Отныне Саргун стал моей тенью. Он не отпускал меня ни на шаг, не подпускал ко мне никого. Стоило хотя бы одному мужчине приблизиться ко мне, как он оказывался рядом. Он представлял всем меня как свою невесту.

Вот так быстро и без моей на то воли я стала для всех невестой Саргуна. Наверно, мне это даже нравилось тогда. Он был красив, умён, щедр и внимателен. В общем, он укладывался в мои представления о настоящем мужчине. Тогда я была очень молода, а потому моя глупость простительна.

О Великом князе я запретила себе и думать. Хотя нам приходилось с ним видеться. Он избрал Лену своим первым советником, наравне с Саргуном. Меня же назначил членом совета семи. Общение наше носило официальный характер. Нельзя было и подумать, что когда-то в детстве мы играли вместе. Однако стоило ему оказаться поблизости, я вся напрягалась. Рядом с ним я не могла казаться лёгкой и непринуждённой. И я старалась избегать его всяческими способами. Я держала дистанцию. Однако дистанция была ни к чему, он мною совсем не интересовался, что заставляло меня злиться на него и на себя.

Саргун между тем заявлял всем, что я его невеста. Я не сопротивлялась. Через год после знакомства мы стали с ним любовниками.

Так прошёл ещё один год. После чего он резко ко мне переменился. Почти забыл обо мне. Мне были непонятны причины столь разительной перемены. Но меня это мало расстроило, хотя самолюбие и пыталось протестовать. Однако выяснилось, что я беременна. Саргун же совсем перестал общаться со мной. Вскоре я узнала причины его странного поведения: Саргун обручился с Ириной, сестрой Великого князя. Не прошло и месяца, как они обвенчались.

Я не знала, как мне поступить. Я осталась одна, брошенная с ребёнком. Для меня это было концом всему. На помощь пришла Лена. Она очень ловко всё устроила. Сделала так, что Великий князь направил меня с миссией в Восточную провинцию. Я уехала из Сен-Катара и поселилась в маленькой деревушке, в семье мельника. Там я спокойно родила сына и растила его до года. Потом благополучно вернулась домой, а через месяц к нам в дом привезли ребёнка, вроде как племянника моей матери.

Я снова стала появляться при дворе. Ирина в ту пору была на сносях. Отношения с Великим князем стали совсем натянутыми. Мне стало казаться, что он избегает меня. Вскоре Ирина умерла при родах, ребёнок тоже погиб. Саргун поднял бунт. Все приближённые к Великому князю были вовлечены в скандал. После случившегося Ярослав совсем перестал общаться со мной. Мне казалось, он перестал мне доверять, словно подозревал в измене.

Мы с ним почти не виделись, а если встречались, то не разговаривали. Однажды Лена принесла мне книгу автора по имени Неизвестный. Стихи Великого князя стали с тех пор моими вечными спутниками.

Так вот, в тот день старец предсказал мне, что именно мой первенец станет великим правителем. Мои выводы понять не сложно. Если сын Саргуна станет правителем, значит, Саргун свергнет Великого князя. Я не знала, как мне предотвратить то, что предначертано. Старец никогда не ошибался. И у меня созрел план. Я вспомнила о бедовой поляне и старухе-красноглазке. По преданию, много лет назад предок Великого князя отправился к ней с одним заветным желанием. Он просил триста лет процветания для Сен-Катара. В дорогу тот храбрец отправился вместе с помощником. Они связали друг друга верёвкой, чтобы не потеряться. Они были единственными, кому удалось вернуться живыми.

Я тоже решила отправиться с заветным желанием на бедовую поляну. Я желала не для себя. Я хотела, чтобы Великий князь остался цел и невредим, ведь он собрался на битву. Я желала спасти его любым путём. Это желание было сильнее доводов рассудка.

– Ты любишь его, – не спрашивала, а скорее утверждала я.

– Да.

– Мне кажется, и он тоже.

– Да. Ты права, – Будур горько рассмеялась. – Он от себя без ума.

– Я не то хотела сказать.

– Да права я, права. Он ведь за всё время ни разу ничего не сделал.

– А что он должен был сделать?

– Ну, не знаю. Хоть что-то, – Будур надула губы. – Он ведь мужчина, пусть и думает. Я, что ли, за него это делать должна?

– Ты уже и так наделала, больше не стоит. Кстати, ты сама своим видом показываешь ему, что он тебе совсем не нужен, что ты его знать не желаешь.

– Да. Так и есть. И что из этого? Я, между прочим, о своей гордости пекусь.

– Ну и глупо.

– Ничего не глупо! Он сам пусть делает первый шаг!

– Да ведь к тебе и близко не подойти! Тебя же мужчины, как огня, боятся.

– Вот и дальше пусть боятся! Такая звезда кому попало в руки не падает.

– Отлично, звезда. Но, на мой взгляд, он испытывает примерно то же чувство, что и ты.

– Чувство собственной неотразимости?

– Да. А ещё любовь к тебе.

– Ты придумываешь.

– Сделай сама первый шаг.

– Что? Я сама себя предлагать должна?!

– Отлично! Можно сказать, душевно поболтали.

* * *

Проснулись мы рано утром. Отряд был собран в дорогу. Вдруг выяснилось, что наши с Будур лошади убежали.

– У нас нет лошадей, – констатировала я.

– Поедешь со мной, – предложил Олег и подсадил меня на лошадь перед собой.

Будур стояла в растерянности.

– Да посадите её кто-нибудь, и поедем! – холодно скомандовал Великий князь.

Будур отвернулась. В её глазах стояли слёзы злости и обиды.

– Садись ко мне, – предложил ей Ами-Карим.

– Будур, бери мою лошадь, – сказала вдруг Лена.

– А ты?

– А я поеду с Сантэем!

– Что? – удивился Олег.

– Садись, Будур, – Лена отдала свою лошадь и подошла к Сантэю. – Возьмёшь? – как-то очень ласково спросила она.

Сантэй усмехнулся:

– Садись.

Лена быстро села перед Сантэем. Тот, не теряясь, прижал её к себе одной рукой.

– Держись крепче, моя красавица, – с хитринкой в голосе сказал Сантэй и пришпорил коня так, что тот пулей рванул с места.

Олег при виде таких нежностей буркнул что-то недовольно себе под нос. Ревнует, подумала я. Все тут себе на уме. Кажется, я больше никого здесь не понимаю. Зачем Лена так откровенно заигрывает с Сантэем? Хотя могу понять. Они могли бы стать идеальной парой. Они совсем разные и в то же время так похожи. Кажется, смотришь на одного и тут же видишь другого. Я же, как на духу, сама потеряла голову от Сантэя.

Олег прижимал меня к себе одной рукой. От этого мне становилось спокойно. Мы ехали вслед за Великим князем. Мне хотелось, чтобы дорога была бесконечной.

Вскоре нас обогнала Будур. Она поравнялась с Великим князем. Проезжая мимо него, она выпрямила спину, дабы выглядеть ещё грациозней. Потом пришпорила коня и вырвалась вперёд. Великого князя такое положение вещей не устраивало, и он пустился в обгон. Будур не собиралась уступать. Вскоре они разогнались так, что скрылись из виду.

Когда нам удалось их догнать, нашему удивлению не было предела: Ярослав и Будур ехали рядом и громко смеялись.

– А помнишь, в детстве, когда я учился ездить верхом, – вспоминал Великий князь, – я тогда решил усмирить молодую кобылицу, а та сбросила меня в грязь.

– Да, – смеялась Будур. – Все придворные делали трагический вид, причитали и говорили, какой вы герой, что вы полны отваги!

– А я им верил. Надо сказать, в ту минуту, когда я стоял по уши в грязи и слушал восторги, то чувствовал себя настоящим героем, но ты всё испортила. Из толпы охающих придворных вдруг вышла маленькая девочка, которая одна посмела посмяться надо мной.

– Мне жаль, что так вышло. Да, в то время я была любительницей посмеяться над кем-нибудь.

– Помню, ты подошла и сказала: «Великий князь, с кобылой надо обращаться нежнее», а потом вскочила на лошадь и ускакала.

– Я всю дорогу умоляла лошадь не скинуть меня.

– Лошадь не осталась равнодушной к твоим мольбам.

Всю дорогу Великий князь и Будур вспоминали детство. Это было примирением двух самовлюблённых и дерзких людей.