Читать книгу Homo Negans: Человек отрицающий - Евгения Козловская - Страница 5

Каждую ночь на Самайн приходила к нему женщина из сидов, и пришла она, чтоб о явлениях чудесных и королевских дворцах, волшебном народе и разных диковинах поведать ему в эту ночь на Самайн.

Ночное видение Фингена

Блестящие медные буквы над выгнутым аркой дверным проемом складывались в надпись: «Ресторан «Уллис». Рори не знал, что значит это название, но спрашивать не стал. В этом месте ему было непонятно практически всё, и дергать Ив по каждому мелкому поводу он не решался.

Вместе со своей проводницей мальчишка проковылял внутрь, сопровождаемый любопытными взглядами корабельщиков. В просторном светлом зале было расставлено множество столов, и входящие рассаживались, занимая свои места.

– Это был самый большой ресторан на лайнере, для торжественных ужинов и всяких праздничных банкетов, сейчас у нас тут днем столовая, а по праздникам вообще красота. – рассказывала Ив, пока они пробирались к длинному большому столу, стоящему на возвышении возле дальней стены.

– Вообще, нам ужасно повезло с «Темрой» – её чудом не разбомбили во врем войны и не разграбили после, потому что она стояла на техобслуживании в доках, так что нам досталось всё, что было на лайнере, включая эти штуки, – она обвела рукой зал, убранство которого и впрямь впечатляло.

Пол здесь, как и в большинстве общественных помещений лайнера, был покрыт мягким ковролином с повторяющимся цветочным узором. Тяжелые гобеленовые портьеры на окнах, опоясывающих полукругом всё помещение, были наглухо задёрнуты, но с потолка, из множества точечных светильников лился теплый желтый свет. Он дробился на тысячи вспышек и бликов, отражаясь в зеркалах, наполняя изысканные хрустальные бокалы, искрясь на золоченой узорчатой посуде и прокатываясь по хромированным изгибам столовых приборов.

Плотные бежевые скатерти были безукоризненно чисты и отглажены, а на каждой тарелке лежала белоснежная салфетка. Рори с удивлением подумал, что видел такое лишь однажды, когда отец взял его с сбой на торжественный прием в дом правительства. Оказывается, по части олдскульной роскоши вкусы высокопоставленных шишек и каких-то оборванцев с кладбища кораблей вполне себе сходятся.

– Никогда бы не подумал, что на такой старой посудине может быть нечто подобное, – признался Рори.

– Эй, выбирай выражения, «Темра» – это тебе не «посудина», а наш дом, и не только… – девчонка замолкла, не решаясь закончить мысль.

–Не только дом, а что?

– Не важно, забудь.

Рори понял, что больше ничего от неё не добьется, и не стал допытываться. Эта рыжая могла бы посоперничать в упрямстве хоть с Шэй, хоть с ним самим. Рори продолжил перебирать костылями, прыгая на одной ноге, и, с трудом преодолев небольшую лесенку подиума, наконец-то уселся за полупустой стол.

Оказалось, отсюда открывался отличный обзор на весь зал. Наверное, за этим столом сидят местные привилегированные особы, в число которых Рори попал благодаря личному приглашению капитана.

Остальные столики, а их в зале было расставлено не меньше восьмидесяти, а может даже и все сто, были значительно меньше и преимущественно овальной формы. За такими, судя по сервировке, помещалось от шести до десяти человек, а значит… Сколько же их тут? Пятьсот-семьсот спятивших, сбежавших из Города маргиналов? Но зачем, ради чего?

Люди входили целыми семьями. Рори поразило, что в некоторых было по двое, трое, а то и четверо детей. В их школе даже наличие одного брата или сестры было редкостью. Отец говорил, что представителям их класса не престало размножаться, как кроликам, и воспитание даже одного полноценного отпрыска – та еще головная боль, и так считало большинство горожан. Да и Остров не резиновый, чтобы вместить столько народу, сколько может появиться при бесконтрольном деторождении, дикость какая. Теперь хотя бы понятно, почему эти решили уйти за стену. Но остальные?

Зал постепенно заполнялся людьми, очень разными людьми. Здесь были и молодые парочки, и большие группы смеющихся и что-то оживленно обсуждающих друзей, и мужчины в белых рубашках и пиджаках, зачем-то отодвигающие стулья перед дамами и пропускающие их вперед при входе, и крепкие седовласые старики с такими огромными пышными усами и бородами, каких Рори видеть не приходилось, и старушки в совершенно неуместных шляпках и старомодных платьях в цветочек. А может, половина из них и не люди вовсе, а этот самый волшебный народ из сидов, потому они такие странные?

– Вот это наряды! – не сдержался Рори.

– Не всем же в одинаковых комбинезонах маршировать, – огрызнулась Ив.

Вообще, необычно по городским меркам одеты здесь были буквально все, хотя некоторые претенциозные наряды вполне соответствовали обстановке: пышные юбки и платья из цветного шелка, атласа и бархата, белые манишки, фраки, галстуки-бабочки. Другие же заворачивались в неимоверные боа, надевали на себя цветные парики, каблуки и обувь на высокой платформе, один вид которой напоминал Рори о его недавнем падении и травмированной ноге. Корабельщики повытаскивали из закромов всё самое лучшее, причем вкусы у всех были очень разные.

– Зато у нас все просто и понятно. Для каждого ведомства – своя униформа, так что легко школьника от студента отличить, врача от учителя, робототехника от журналиста и так далее. А у вас как разобрать, кто здесь кто?

Ив наклонилась к нему, как будто хотела сказать что-то по секрету.

– О, ну я тебе сейчас расскажу один верный способ… – прошептала она интригующе. Повисла театральная пауза, лицо мальчишки вытянулось в ожидании, он чувствовал дыхание Ив на своем правом ухе. – Спросить!

Она откинулась на своем стуле, и рассмеялась, глядя на разочарованную физиономию Рори.

– Всё-таки ты ненормальная, – пробурчал он обиженно.

– Да ладно тебе, прости! Не смогла удержаться, я же вижу, как ты в ужасе по сторонам глазеешь. У нас и так все друг друга знают, а на праздник одеваются в то, что кажется красивым, тут нет никаких правил.

– Ну, у нас в свободное время тоже разрешается одежду модифицировать. Вон у Шэй в комбезах куча цветовых гамм, всяких отделок и прочей ерунды.

– Ага, только они же все равно в ткань заложены на фабрике, правильно?

– Ну да…

– И когда ей хочется чего-то новенького, она просто открывает каталог и заказывает другую модель, которую до этого кто-то (скорее всего очередной ИИ) спроектировал, протестировал и сшил. Это же скука смертная! Никакого творчества! А мы сами всё делаем. Перешиваем наряды, которые тут на «Темре» были в багаже и в гардеробе артистических гримерок, придумываем всякое.

У нас, конечно, есть швеи и портные, у которых лучше, чем у остальных получается. Но даже у кого с фантазией не ахти, могут попросить какую-нибудь цветную вставку сделать, воротник вышить, или там шарф повязать красиво. Главное, чтобы интересно было, необычно, празднично, понимаешь?

К сожалению, Рори не понимал решительно ничего. С одной стороны, он чувствовал себя ужасно неуютно, как будто находился внутри экспериментального сюрреалистичного вирта, причем смотреть его он начал откуда-то с середины. Окружающие его персонажи словно занесло сюда толи из дурацкой детской сказки, то ли из далекого допотопного прошлого, где ещё не было нормальных правил поведения, общепонятных норм, браслетов, в конце концов. Как они вообще тут выживают без отрицательной энергии? С другой стороны, его необъяснимо притягивала эта пестрая, разноцветная и разномастная хаотичность.

– Честно говоря, не особо, – признался Рори. – Хотя тебе твое платье очень идет, – добавил он поспешно, видя, что Ив опять нахмурилась.

– Спасибо, – откликнулась она без особой радости, и зачем-то пригладила топорщащаяся оборки смешной клетчатой юбки и поправила волосы, которые успела расчесать и собрать в прическу а-ля морской узел, когда переодевалась к пиру.

Рори решил перевести тему в другое русло.

– Слушай, ну ладно, вы тут все такие отказались от браслетов, не копите баллы, но энергию-то где берете? Вон как все сверкает!

– Ну у нас не каждый день, так. Сегодня просто праздник, Самайн, самая темная и холодная ночь в году, а мы своим светом от неё так защищаемся.

Рори скептически хмыкнул.

– Ну вот, у тебя опять на лице написано «Что за психи?». Только мы не какие-то фанатики повернутые, просто тут, за стеной, все не так, как у вас в городе устроено. Здесь свои правила, свои законы, и нам приходится по ним жить… – Ив помрачнела, задумавшись на секунду о чем-то своем, но потом спохватилась и продолжила. – А насчёт энергии всё просто и ужасно логично, тебе понравится. «Темра» оснащена генератором, который обычно в плавании работает на жидком топливе.

– На каком таком жидком топливе? На воде что ли?

– Ты правда такой дурак, или претворяешься? Двигатель внутреннего сгорания, как раньше на всяких машинах стояли, только очень большой, вернее несколько гигантских двигателей, работают на обычном дизельном топливе.

– Это которое из нефти делали, пока она не кончилась?

– Ага, только не пока она не кончилась, а пока война не началась. А уж из-за того, что нефти на всех хватать перестало, или из-за того, что в правительствах такие же дуболомы сидели, как у вас в городе сейчас, это мы вряд ли когда-нибудь узнаем.

Рори еле сдержался, чтобы не отчитать эту несносную дикарку за её постоянные нападки на Город.

– Так где вы его берете-то теперь, дизель этот?

– Не твое дело, – в который раз отрубила девчонка. – И вообще, ты же не дослушал ничего, прекращай перебивать, может и узнаешь.

– Окей, извини, – Рори смирился с тем, что нормального разговора с Ив у него все равно не выходит, и решил стараться просто не реагировать на её колкости.

– Понятно, что канистры с топливом на деревьях не растут (да и самих деревьев почти не осталось), но кое-что собирателям в первые годы удавалось найти. Что-то слили с других кораблей, один танкер почти полный попался с другой стороны острова, в общем, перебивались мы как могли – мерзли, экономили страшно.

Но сейчас всё стало намного проще. Техники с полгода назад наконец-то подключили «Темру» напрямую к гидроэлектростанции – её днём даже видно отсюда, торчит такая колонна черная из воды вдалеке, вернее их там много торчит, но запустить удалось пока только одну.

Не врубаешься, да? Короче, если в двух словах, когда в море прилив-отлив и воду туда-сюда гоняет, на станции такие винты большие под водой крутятся, а энергия от их вращения в электричество преобразуется и по кабелю идет к лайнеру.

– Ничего себе…

– Круто, да? А ты думал только ваш аккумулятор такое может? И не надо никаких браслетов!

– Но как вы все это провернули? Неужели правительство ничего не подозревает?

Ив посмотрела на него долгим, тяжелым взглядом.

– За это спасибо инженерам и Ламфаде в частности. Глушилки – наше спасение, и надеюсь, никто об этом не узнает.

– Ты намекаешь, что я могу всё разболтать? – ощетинился Рори, хотя прекрасно понимал, что у корабельщиков нет причин ему доверять, а у него, по правде говоря, нет особенных причин не сдать их гарде, как только вернется домой. Разве что из благодарности к этой рыжей…

Оказывается, быть в долгу у кого-то тоже довольно неприятное чувство. Конечно, хорошо, что она не бросила его умирать там снаружи, но теперь он как будто с ней связан, обязан не чем-нибудь, а собственной жизнью. Как вообще можно отдать такой долг?!

– Я ни на что не намекаю, а прошу тебя. Посмотри на этих людей, на детей, в конце концов… Если о них узнают, то отправят в Замок только за то, что у них нет браслетов и они хотят жить по-своему, а из Замка, как ты знаешь, никто еще не возвращался. Там всех нас ждет только смерть.

Рори окинул взглядом почти заполнившийся зал. Люди улыбались, смеялись, держались за руки, обнимали друг друга. Маленькие дети сидели на коленях у родителей, ползали по полу, а те, кто постарше уже успели затеять какую-то игру под одним из столов. Многие поглядывали на него с интересом, но без ненависти или страха, как можно было бы ожидать.

Для них он был просто гостем, гостем на празднике, который отличался от остальных лишь тем, что носил браслет. Правда еще одна штанина обрезана, нога до колена забинтована, плюс костыли, но все равно – не самый экстравагантный персонаж.

Тут одна малявка лет шести, из тех, что возились на полу с какими-то самодельными игрушками, поймала его взгляд, и улыбнулась широкой беззубой улыбкой. Рори смутился и отвел глаза. Дружелюбие считалось в Городе проявлением слабости, и дети очень рано учились не улыбаться кому попало. А эта девчушка поднялась, аккуратно одернула и пригладила складки пышного розового платья, и, не смотря на оклик матери, направилась к Рори.

Она смело подошла и протянула через весь стол свою тоненькую ручонку, в зажатом кулаке которой что-то пряталось. Когда она разжала ладошку, на скатерти перед Рори остался лежать плоский округлый, обкатанный морскими волнами камешек.

– Подарок, – выдохнула девочка немного смутившись. Ив узнала в ней принцесску, которую недавно героический рыцарь спасал от змея в атриуме.

Подаренный Рори голыш разительно отличался от бесчисленного множества своих серых собратьев, которыми был усеян весь берег. Мальчик даже не понял, что это камень, пока не почувствовал в руке его вес, пока не пробежал пальцами по его гладкой поверхности, расписанной удивительными узорами, похожими на те, что он видел на руках Ламфады. Он не успел сказать «спасибо», а малышка уже убежала назад к своим друзьям, оставив его разглядывать чудесную вещицу.

– Ого, я смотрю, у тебя уже появилась поклонница, рыжий король! Не удивительно, судя по сказкам, принцессы вечно на таких западают.

– А что это?

– Тебе же сказали, подарок. Малышня с такими обычно играет, по ним можно сочинять и рассказывать сказки, истории, на каждом – своя картинка: герой, королева, змей, меч, замок, гора, лес, с сотню разных персонажей и значений наберется. У всех детей – собственные коллекции, нет ни одного одинакового, а расписывают их, в основном, взрослые. Этот – настоящий шедевр, смотри, какие краски, а линии тонкие, четкие, большая редкость. Действительно королевский подарок.

Рори было подумал, что Ив опять прикалывается, но на её лице не было и тени насмешки. Она с таким же непритворным интересом рассматривала причудливый орнамент на камне.

– Это что-то значит, все эти черточки и закорючки?

– Видишь, эти три завитка будто вырастают из одного центра, прицепившись к нему хвостами. Такой символ из трех соединенных друг с другом спиралей называется трискелион.

Честно говоря, я не знаю, что он обозначает, но похожие рисунки есть в одном альбоме с фотографиями в нашей библиотеке, там рассказывается про одну ужасно древнюю книгу из места под названием Келлс. В ней полно похожих картинок, ты у Ламфа на руках их видел, он прямо её фанат. А еще у него где-то есть фотки древних гробниц Острова, и перед одной там стоял огромный камень с такими же знаками, на нем вырезанными. Вроде бы ими обозначали границу между миром живых и миром мертвых. Может он там и сейчас стоит.