Читать книгу Нызга - Евгения Лазарева - Страница 4

Ноль-ноль часов по бортовому времени. Начало нового дня. Заступаю на вахту. Дара уже в рубке, следит за приборами, отмечает что-то в блокноте. И будто в нетерпении поводит плечами, задерживает кисть руки над клавиатурой. Брови сдвинуты, в глазах сосредоточенность, губы чуть приоткрыты. Сейчас я вижу ее в профиль, правильный, четкий, словно вырезанный из эбенового дерева.

– Привет, Дара. Неужели я опоздал?

Легкий поворот, едва заметная улыбка. Ни тени испуга или удивления.

– А я все думала, когда же тебе надоест подсматривать за мной, – Дара щурится почти насмешливо.

Потом вновь углубляется в свои расчеты, касается кнопок, переключает тумблеры над головой. Мышцы плавно перекатываются под тонкой тканью форменной рубашки. И я опять не могу отделаться от ощущения, что передо мной не человек, а огромная кошка, миролюбивая и вполне прирученная, однако готовая в любой момент нанести удар, если возникнет необходимость.

Сажусь в предназначенное мне кресло, взглядом пробегаюсь по показаниям приборов и экранам обзора. Все в порядке. Неплохо. На вахте всегда присутствуют не менее двух членов экипажа, чтобы один смог вовремя увидеть то, на что не обратил внимания другой. Это правило, которому мы неукоснительно следуем, ведь Зордан крайне въедлив в подобных вещах. Наверное, благодаря таким установкам он и является одним из самых успешных капитанов нашего флота. Пятнадцать лет полетов, и никаких серьезных аварий или потерь личного состава. А ведь экспедиции были – врагу не пожелаешь. Чего стоит, например, хотя бы обнаружение и исследование Нагулы! И ведь она не единственная в его послужном списке. Да уж…

Открываю результаты своих наблюдений, еще раз оцениваю наше положение в пространстве, кидаю быстрый взгляд на Дару. Ей пока не до меня, а значит я могу беспрепятственно рассматривать ее. По-моему, совсем неплохо. Верно?

– Займись-ка делом, Верес! – не поворачивая головы, слова – как пули.

Я вздрагиваю, едва не подпрыгивая в кресле. «Тебе бы в джунглях охотиться, а не кораблем управлять!», – проносится досадливая мысль. И тут же мне становится стыдно, ведь я веду себя как мелкий проказник. Ни больше, ни меньше. Ладно. Почесав в затылке, принимаюсь за расчет корректировок в программе наблюдений.

Проходит часа полтора. Тихо шуршит, не нарушая общего безмолвия, система прокачки воздуха. Да, совсем иначе представлял я дежурство с Дарой. Мне казалось, что мы будем общаться – нельзя же двенадцать часов провести в молчании! Общаться как друзья, верно? Причем я сумею быть и остроумным и интересным одновременно. И в конце вахты мой страх, трепет и волнение сойдут на нет.

– Верес?

– Что? – с трудом выдавливаю я, настолько врасплох меня застали.

– Может быть, уточним местоположение корабля? Как ты смотришь на то, чтобы оторваться от своей работы? – голова Дары лежит на сплетенных ладонях, в глазах – бесенята, должно быть, она давно наблюдает за мной. А я-то, лопух, раскис, все мысли – на физиономии. Ужас.

– Давно бы так! А то летим третий день непонятно где, – несколько запальчиво выдаю я, стараясь принять суровый вид.

– Какой же ты забавный! Совсем ребенок, – ее смех журчит как чистый ручеек.

Я хмурюсь, твердо сжимаю губы и недрогнувшей рукой давлю нужную кнопку.

Стопроцентно верно рассчитать курс до выхода из подпространства практически невозможно. Вот и сейчас мы вышли не совсем там, где планировалось. Однако подобные накладки не искажают основную линию полета. Поэтому мы движемся в нужном направлении, но в нескольких тысячах километров от планового курса. В общем, требуется корректировка, хотя и небольшая.

– Слева от нас огромные пустоты. Словно ведьминский мрачный лес по ту сторону освещенной улицы, – Дара опять улыбается. – Не страшно?

– А почему я должен бояться? Мне же не пять лет.

– Но ты ведь в первый раз на окраине галактики. Разве нет?

– Ну и что?

– Мы проходим по самой кромке невообразимого пустого пространства между галактиками. Там нет ни звезд, ни пыли, ни газа. Только чернота и пустота. И что в такой зловещей глубине может таиться, неизвестно никому. Ведь никто не пытался исследовать эту бездну.

– Ну, вероятнее всего, там ничего и нет. А разве ты здесь уже бывала?

– Конкретно здесь – нет, а так – уже третий раз. И всегда мне жутковато, если честно.

– Это тебе-то? – с недоверием спрашиваю я. – Разве так бывает?

– Конечно, бывает, – она снова смеется. – Ведь я человек. А ты, может быть, сомневался?

Я качаю головой. Мы некоторое время молчим, Дара покусывает верхнюю губу и гладит длинными смуглыми пальцами подбородок.

– Ты слышал легенды о нызге?

– В черном-черном городе на черной-черной улице… – начинаю шутливо завывать я.

– Нет, ну почему же? Я спрашиваю вполне серьезно.

– Никогда не прислушивался к замшелым россказням. Если ты это имеешь в виду, – презрительно хмыкаю я.

– Однако нызга все-таки ассоциируется у тебя с чем-то ужасным.

– Ну да. Как черт с рогами или баба-яга с кощеем.

– В общем, говорят, что нызга вечно голодна и вечно ищет себе хозяина. И живет в таких вот безднах, где ее нельзя ни увидеть, ни почувствовать. А тот, кто осмеливается забрести на ее территорию, неизменно погибает.

– Почему? – преувеличенно недоумеваю я.

– Она ищет хозяина, безмерно тоскует по нему. Ведь когда-то нызга была чем-то вроде цепного пса на службе у великих создателей. (Ну, гипотезы про создателей ты, наверное, знаешь, их слышали все). Но однажды создателям стало скучно, и они ушли отсюда, в мир с иной мерностью.

– И что?

– А нызгу оставили. То ли забыли, то ли стала не нужна. А, может, и специально приказали охранять те пределы, куда простым смертным проникать нельзя.

– Выходит, она отпугивает или загрызает всех? – продолжаю иронизировать я.

– Ну, не так все просто. Она ищет того, кто когда-то владел ею, поэтому, натыкаясь на любое существо, радостно кидается навстречу, надеясь обнаружить именно хозяина. Понимаешь? Надеется! А находит только чужака. Слабого, безвольного и ограниченного. Ну, это, конечно, если сравнивать с великими создателями. И тогда отчаяние нызги возрастает в сотни раз и превращается в ярость. Черную, злую и беспощадную. Согласно легенде уйти от нызги в этот момент уже невозможно.

– Неужели раздирает в клочья? – интересуюсь я, слегка усмехаясь, так как подобные бредни всегда вызывают у меня неприятие. И вот уж никогда бы не подумал, что Дара может верить им.

– Самое страшное, что она пожирает душу живого существа! – с убежденностью выдает Дара.

И тут я не выдерживаю:

– Душу? – преувеличенно ахаю я. – Ну, здесь ты явно перегнула палку. Точно! Согласно научным данным такого понятия в природе нет уже лет триста, не меньше. И я просто не понимаю, как ты, заслуженный штурман космофлота, можешь серьезно говорить о таких глупых небылицах!

– А вот здесь ты не прав! Это не небылицы. Вернее не совсем небылицы, – звучит звонкий голос у нас за спиной.

Мы с Дарой дергаемся от неожиданности. И ошалев, едва не стукаемся лбами, пытаясь обернуться. На пороге, опершись плечом о косяк стоит Рыся.

– А ты-то откуда тут взялась? – изумленно выдыхаю я.

– Никак не могу уснуть. В отличие от вас с Дангом, – язвительная усмешка в мою сторону. – Вот и решила проведать тех, кто тоже не спит. Скоротать, так сказать, время. А, может, и сон нагулять. И, оказывается, не зря шла! – опять смешок. – Столь интересного разговора я давно не слышала, признаться.

– Очень странно, что я не уловила твоих шагов, – Дара прищуривается и цокает языком.

– Не удивительно. Вы были крайне увлечены. И это можно понять: легенда о нызге – одна из самых волнующих и занимательных в современной истории.

– Ну вот, ты сама говоришь – легенда! Верно? – все еще запальчиво вставляю я.

– Но не думаешь ли ты, что легенды возникают на пустом месте? – выгибает бровь Рыся.

– Люди всегда любили тешить себя сказками, а особенно – страшилками, чтобы вот так, с глазу на глаз попугать друг друга. Особенно, когда знаешь, что вокруг тебя надежные стены, – парирую я.

– Верес, поверь, в основе любой сказки лежит крупица истины. Пусть и неузнаваемо трансформированная, но она там – всегда! Неужели ты думаешь, что в наш космический век полностью фантастическая выдумка могла бы распространиться так широко? – Рыся насмешливо кривит губы.

– Ты знаешь что-то определенное? – быстро спрашивает Дара.

Рыся опускает голову, как бы в раздумье постукивает ногой, потом пристально смотрит на Дару.

– Мне казалось, тебе тоже известно. Как и капитану. Вы столько раз были на краю бездны.

– К сожалению, нам никогда не сообщают ничего определенного. Все, что мы знаем, это слухи и легенды, ходящие среди звездолетчиков вот уже полтораста лет.

Снова медлительная пауза, в течение которой обе девушки не сводят друга с друга глаз, словно пытаются вычитать что-то в их глубине. А я сижу, сцепив руки на животе, и прокручиваю одну идею бредовее другой.

– Видишь ли, мне довелось в качестве врача, продолжительное время работавшего в космосе, участвовать в обследовании членов экипажа «Таэра», – наконец произносит Рыся.

– «Таэр» обнаружен?? Вот это новость! Но где же тогда Грегул, Пирес, Тена и все остальные? – вскрикивает Дара, стремительным движением придвигаясь к Рысе, словно опасаясь пропустить хотя бы слово.

««Таэр», «Таэр»… Что-то знакомое…», – думаю я, покусывая ноготь. Похоже, это тот самый корабль, который пропал лет восемь назад при подходе к звездочке Локаста 3875, обладающей мощным рентгеновским излучением. У них что-то случилось с двигателем, и корабль начало сносить в межгалактическую область, насколько я помню. Так.

– Послушай, Рыся, но ведь «Таэр» пропал без вести! И согласно официальной информации никаких данных об его обнаружении нет, – я смотрю на Рысю строго, будто собираюсь ее в чем-то уличить.

Дара секунду глядит на меня, затем снова обращается к Рысе:

– Почему ты молчишь? Это секретная информация?

Рыся прижимает ладонь к губам, словно не решаясь что-то сказать. Потом делает шаг по направлению к нам.

– «Таэр» найден два года назад, – начинает она. – Весь его экипаж мертв. Но я никогда не думала, что это настолько тайные сведения. Похоже, я была не права. Ладно, – она медлит. – Не кажется ли вам, что настало время подкрепиться? Прежде чем продолжать столь занимательные беседы.

Мы не успеваем вымолвить ни слова, как Рыся выходит. Все так же бесшумно и легко. Дара переводит взгляд на меня:

– Что ты обо всем этом думаешь?

– На шутку непохоже. Хотя Рыся и известная юмористка.

– Она к тому же крупный биолог и очень хороший врач. Разве нет?

– Да. Но не патологоанатом, – я важно надуваю губы.

– Она давно летает. И лично сталкивалась со многими болезнями, поражающими людей в космосе. Ее могли пригласить именно поэтому, – Дара трет пальцами лицо, потом смотрит вверх. – Ты же ее друг?

– Да, мы сошлись в предыдущей экспедиции. С ней всегда интересно, это точно. А еще она надежный товарищ. Но предупреждаю, Рыся жить не может без шуток!

– А еще она красива, – Дара, закинув руки за голову, откидывается на спинку кресла.

На самом деле я никогда не задумывался об этом, комментарий Дары ставит меня в тупик. Может быть, она и права. Рыжеволосая, кудрявая, вечно лохматая, волосы перехвачены сзади в пучок, вся в веснушках, светлые глаза, будто окаймленные рыжим пламенем. Лисица! Однако… Однако черты лица правильные, губы очерчены четко, да и сама она вся ладная, словно вылитая из единого куска золота. Надо же! И вправду красавица. С ума сойти…

– Э-э, это к делу не относится, насколько я понимаю, – мямлю я.

– Верно. Однако слова симпатичных девушек ты склонен воспринимать иначе, чем изречения дурнушек, – Дара выжидательно выставляется на меня.

– Хватит обсуждать меня в мое отсутствие, – Рыся вносит поднос с дымящимися отбивными, салатом и чаем. – Я вовсе не лгу. То, что я сказала – правда.

– Ладно, посмотрим, – Дара освобождает часть стола, недоверчиво косясь на Рысю.

Еда пахнет столь аппетитно, что мы втроем немедленно набрасываемся на нее. Останавливаемся только на чае.

– Так что там насчет «Таэра»? Или ты раздумала? – лукаво интересуется Дара, хрустя печеньем.

– Зачем же? Вон Верес не даст мне отойти от обещанного рассказа. Да, Верес?

– Да, Рыся! – с полным ртом отвечаю я, радуясь соседству двух хорошеньких девушек.

– Так вот. Не секрет, по крайней мере для меня, – усмехается Рыся. – Что помимо «Таэра» в разное время были обнаружены еще четыре пропавших звездолета. Причем, первые два найдены как раз лет сто пятьдесят назад. И результаты их обследования удручающе однообразны, – Рыся бросает на нас быстрый взгляд, словно чтобы убедиться, что мы внимательно слушаем.

– Хватит интриговать клиентов! – торжественно провозглашаю я, прихлебывая чай.

– В трех случаях из пяти – абсолютно исправный двигатель. Во всех пяти случаях обшивка не повреждена, системы жизнеобеспечения в норме, бортжурнал стерт. И только в двух случаях звездолетами подавался сигнал бедствия.

Дара вытягивается, стараясь не пропустить ничего. Сейчас она больше всего напоминает зверя, готовящегося к прыжку. Я не могу отвести от нее глаз.

– Ну, ну. Чего ты замолчала? – пришепетывая от волнения, произносит она.

– Самое удивительное заключается в том, что экипаж в полном составе присутствует на корабле. Но все они мертвы! И лишь в одном случае, да и то только трое из десяти космонавтов погибли будто в результате кровавой ссоры.

– Да-а, странное дело, – тяну я, крайне заинтересованный.

– Что это? Болезнь? Какие-то микроорганизмы? Сумасшествие, вызванное неким излучением? Что? Да не томи ты! – все больше нервничает Дара.

– Представляете, все люди абсолютно здоровы! Никакой инфекции, никаких изменений химического состава тканей, ни следа повреждений. Ни-че-го! Они просто вдруг умерли.

– Так не бывает! – заявляю я.

– Вот и комиссия так же считает. Поэтому и были привлечены врачи и ученые самой различной специализации. А результат, по сути, нулевой.

– Какая-то ерунда выходит. Ты нас за нос, часом, не водишь? – недоверчиво бурчу я.

– Там есть нечто, что поражает каждого, кто видит все это, – вытягивает губы дудочкой Рыся.

– И что же? – все еще сомневаюсь я.

– Выражение абсолютного, дикого ужаса, застывшее на лицах трупов. Абсолютного! Вплоть до выкатывания белков и неузнаваемого изменения черт. Некоторых опознавали по ДНК, если вам это интересно. И никаких следов борьбы. Даже не знаю, что такое нужно увидеть или почувствовать, чтобы испугаться до такой степени.

Мы молчим, удрученные услышанным. Сомневаться в правдивости рассказа лично у меня нет повода. Я достаточно хорошо знаю Рысю, шутить подобными вещами она бы никогда не стала.

– Насколько мне известно, – продолжает она. – Именно тогда возникли некоторые досужие вымыслы, ни подтвердить, ни опровергнуть которые не могут до сих пор – нет ни малейших зацепок, все на уровне чистого умствования, – она прищуривается, смотря на лампу. – Якобы существует некоторый вид созданий, зародившийся и живущий непосредственно в безвоздушном пространстве. В ходе эволюции эти создания смогли развить в себе способность проникать сквозь твердые тела, идеально мимикрировать и тому подобное. Это некие совершенные хищники, которым не нужны трофеи. Ну а людская молва накрутила остальное – служение великим создателям, тоску по хозяину и пожирание души.

– Знаешь, насчет хищника – это уж слишком, – хмыкаю я. – Думаю, подобную смерть проще объяснить излучением, в зону которого попали все эти корабли. Можно предположить, что некоторые объекты периодически или постоянно испускают лучи в некоей области спектра, чьи определенные характеристики приводят к столь печальным последствиям. Или же реликтовое излучение обладает пока неизвестными нам убийственными параметрами. Но выдумывать совершенно фантастическое существо? Рыся, ты же биолог!

– Верес, я рассказываю вам то, что знаю, слышала или видела. Все это не я ведь придумала. Ты назвал легенду Дары россказнями, я же попыталась донести до вас, что в основе ее лежат действительные и страшные события.

– Что же это за излучение такое, с которым не может справиться защита корабля? – поднимает голову Дара.

– Встречный вопрос: а что же это за существа, с которыми не в силах справиться не только защита, но и обшивка? – язвительно парирую я.

– Ты зря злишься, Верес! Я не пытаюсь напасть на тебя, а просто размышляю, – отвечает Дара.

– Тайны Вселенной настолько глубоки и неизведанны, что мы знаем только мельчайшую крупицу из них. Настолько мельчайшую, что ее не видно глазом. Что там скрывает космос в своих безднах, одному богу известно. Как сказали бы наши предки.

– Ну вот и бога приплели, – зевает Рыся. – Похоже, мне пора спать, если вы не против. Предстоит трудный день, буду всех вас заново осматривать и делать анализы.

Рыся смеется, потом встает, потягиваясь, и машет нам рукой. Мы вновь остаемся одни. Я брякаю костяшками пальцев по столу, Дара катается туда-сюда на кресле.

– Половина вахты прошла как один час. Умеет же твоя подруга скрасить досуг – до сих пор в себя придти не могу, – Дара зябко поводит плечами и отворачивается.

– Раньше я не замечал у нее склонности к мрачности. Да ведь и не выдумала она все это, чтобы произвести впечатление на коллег. Что знала, то и рассказала – к слову пришлось. Весь этот разговор как раз ты и начала.

– Ты такой смешной сидел, зажатый. Вот и захотелось тебя расшевелить. На самом деле легенду эту я считала тем, что называют «из рассказов бывалых космонавтов». И предположить не могла, что там правда спрятана.

– А что? – комично выпячиваю я грудь. – Сейчас я разве раскованный?

– Ага, хоть на человека стал похож. Ты меня боялся что ли?

– Более верное определение – благоговел.

– Все-таки ты ей-богу забавный… Да… А я ведь знала Грегула, хороший был парень. Толковый. А с Теной мы в одной космошколе учились, она на два курса выше. Вот так.

– Какая ужасающая смерть, с ума сойти. Почти двести лет, а ни к чему определенному придти не могут. Да еще всю информацию скрывают. Зачем?

– Чтобы всем нам было не так страшно отправляться в космос, наверное. Впрочем, кто ж знает, что у высоколобых руководителей в мозгах.

Мы согласно вздыхаем, возвращаемся к нашим экранам и приборам, а потом вместе протяжно зеваем и прыскаем от смеха.

Возвратившись с дежурства, я долго разглядываю себя в зеркало, щупая пальцами отросшую светлую щетину. Затем принимаю пузыристый душ, завтракаю и решаю немного поспать, чтобы быть более-менее в норме, ведь впереди обычный рабочий день.

Просыпаюсь как от удара и ошалело выставляюсь на часы. Спал почти три часа, это неплохо, и скоро надо было бы вставать. Но поднял меня вовсе не будильник. Так что? Чувствую себя разбитым и измотанным, будто не отдыхал, а тяжелые мешки таскал. Сев на кровати, пытаюсь поймать обрывки снов. Они ускользают, ловко уходя от моих мыслей. Впрочем, похоже, снилось что-то дико неприятное или жуткое, что и вытолкнуло меня на поверхность. Верно? Да, страшилки Рыси явно не идут мне на пользу.

Звенит зуммер вызова. Давлю кнопку приема.

– Все еще дрыхнешь, засоня? – Рыся весело смеется, ероша прядь волос.

– Вот посмотрю я на тебя после ночного дежурства!

– Ты бы пижамку-то поправил, мистер, – вновь взрыв смеха. – Все же дама перед тобой.

Я растерянно оглядываю себя. И правда – пижама перекручена и раздернута на груди и животе, словно я пытался ее разодрать. Интересно, интересно. Может, во сне меня душили?

– Приношу извинения прелестной даме, – бормочу я, стараясь привести свой внешний вид в порядок.

– Да ладно, чего уж там! Жду тебя в медотсеке на досмотр. Ты бы пошевелился, что ли. Даже твоя прекрасная Дара уже посетила меня, между прочим.

– Она такая же моя, как и твоя! – буркаю я и отключаюсь.

Вот ведь лисица! Только бы ей и ехидничать. Впрочем, нельзя отрицать, что с Дарой мы вчера почти подружились. По крайней мере, стали добрыми приятелями. Что уже немаловажно.

Перекусив и побрившись, двигаю в медотсек. Рыся, не замечая меня, что-то сверяет на мониторе. Копна рыжих волос, перехваченных лентой, напряженная спина под зеленым халатом, уверенные движения рук. Не хватает только микроскопа и старомодных очков.

– Ну, вот и я-я-я! Ты ведь меня звала-а-а? Это я-я, ны-ызга-а-а, – заунывно взвываю я.

Рыся, как и ожидалось, вздрагивает, хотя и не взвизгивает, и стремительно оборачивается. Выражение ее лица не сулит мне ничего хорошего.

– А ты, оказывается, еще больший балбес, чем я предполагала, – сурово произносит она. – Нашел чем шутить в дальнем космосе. Да еще после того, что я вам вчера рассказала.

Веснушки четче проступают на ее щеках, глаза мечут молнии. И мне становится стыдно. Действительно, шутка получилась самого низкого пошиба, как у придурка школяра.

– Рыся, извини. Почему-то пришла на ум эта ваша нызга, ну и вырвалось по-идиотски.

– Вот и Дара сказала, что без конца думает о мертвых звездолетах, все пытается распутать загадку. Да только и без вас специалисты больше ста лет стараются ее разрешить, а без толку.

– Ты ведь не злишься?

– Уже нет. Давай топай в капсулу поскорее, у меня и без тебя сегодня дел по горло.

Вздыхая, я влезаю в капсулу для исследований. Бесшумно задвигается передняя панель, а в мои уши начинает вливаться расслабляющая музыка, пока медицинские приборы тщательно изучают организм.

– Выходи! Ты чего там? Уснул?

Медленно раскрываю глаза. Панель отодвинута, а передо мной стоит встревоженная Рыся.

– У тебя все в порядке?

– Вроде да, – смущенно отвечаю я. – Видимо, бессонная ночь дает о себе знать.

Рыся все еще с сомнением оглядывает меня, потом возвращается к своему столу.

– Так, посмотрим…

– Жить буду, док? – дурашливо вставляю я.

– На первый взгляд все в норме. Автоматика везде поставила тебе зеленый сигнал. Более подробную раскладку я сделаю и погляжу позже, ты на очереди не первый.

– А у других как?

– Расскажу вечером в кают-компании, когда мы соберемся все вместе, – сурово произносит она.

На «нет» и суда нет. Верно? Когда дело касается работы, Рыся просто неумолима. И куда девается рыжая проказница, непонятно. Взбодрив себя кофе, топаю на рабочее место.

После ужина экипаж, как обычно, стягивается в кают-компанию. Чтобы обсудить события прошедшего дня, наметить план на предстоящий, да и просто отдохнуть в хорошей компании. Зордан приглаживает непослушные кудри, Лукки задумчиво дергает нижнюю губу, Дара постукивает пальцами по подлокотнику кресла. А Пипер поводит одним глазом, ерошит перья, затем выдает:

– Пор-р-ра!

Зордан оглядывает нашу команду и интересуется:

– Ну что, Лукки? Докладывай ситуацию.

– Роботы в норме, капитан. Никаких странностей в поведении, никаких повреждений.

– Хорошо, – кивает Зордан. – Данг, ты проверил химический состав воздуха, как я просил утром?

– Да, капитан, – басит светловолосый красавец Данг, делая большие глаза Рысе. – Отклонений нет.

– Глисс, как бортовое оборудование? Защита?

– Тоже в норме, Зордан. Искажений нет, следов проникновения не обнаружено, аппаратура работает как положено.

– Так, теперь Рыся. Что у тебя?

– Были обследованы все члены экипажа, включая меня. Вывод прежний – команда полностью здорова, отклонений в функционировании каких-либо органов нет.

– Зордан, для чего все это? – удивленно поднимает брови Течер. – Думаю, такой же вопрос мучает каждого.

Зордан вновь внимательно оглядывает всех нас, потом едва заметно качает головой.

– Ребята, мы на краю галактики. Здесь случается всякое, – быстрый взгляд в сторону Дары. – Мне очень не нравится эпизод с выходом из строя сразу трех киберов. И не нравится даже больше, чем самому Лукки. Поэтому каждому из вас нужно быть предельно внимательным. Иногда мне кажется, что даже законы природы здесь иные, чем внутри звездной системы.

– У тебя что-то уже происходило тут? – Рыся твердо смотрит в сторону капитана.

– Нет. Не было. Но своим ощущениям я верю.