Читать книгу Раскрываем карты. Сборник рассказов - Евгения Мерцалова - Страница 8

– Эй, новенький, просыпайся!

Томас с трудом открыл глаза, с удивлением обнаружив рядом незнакомую девчонку.

– Ты кто?

– Кессиди, – невозмутимо ответила она.

– И как ты попала к нам в дом?

– Так же, как и все. Меня нашла мисс Редфелс.

Том уже успел оглядеться вокруг: такой комнаты в доме его семьи никогда не было. У противоположной стены стояли ещё две кровати (уже идеально заправленные). Точно, он потерял своих сопровождающих из виду вчера на ярмарке. Но о дальнейших событиях память предательски умалчивала.

– Кто такая мисс Редфелс? И где мои родители?

– Мисс заботится о нас, а ещё ищет наших родителей. Да что рассказывать, сам скоро всё увидишь. Нам надо поторопиться! Завтрак вот-вот начнется. Мисс не терпит опозданий.

Томасу ничего не оставалось, как наскоро облачиться в приготовленную ему одежду и последовать за девочкой.

Они успели вбежать в столовую и смешаться с другими юными носителями серой формы за мгновение до прихода мисс. За столом разом все стихли, в зале же заметно посветлело, как только она вошла.

Это была статная молодая дама в закрытом зеленом платье с высоким воротом, подчеркивающим изящество шеи. Томас ещё мало понимал в женщинах, но даже ребенку была очевидна её красота: густые каштановые локоны, белоснежная кожа, выразительные черты лица.

Стоило ей подойти к высокому резному стулу во главе стола, отличному от всех остальных стульев в столовой, как все мальчики поднялись со своих мест, молча приветствуя эту таинственную госпожу. Том успел повторить за всеми.

– Спасибо, Уильям, – произнесла дама в сторону мальчика, что придвинул за ней стул, достойный императрицы.

Голос её звучал ласково и доброжелательно, но чувствовалась в нём и скрытая сила. За столом мисс Редфелс держалась строго, иногда проявляя заботу о ком-нибудь из присутствующих.

Томас всё не мог приступить к трапезе, украдкой осматривая обстановку и окружающих. Мисс привлекала особое внимание: она казалась прекрасной, но что-то неуловимое проскальзывало в её натуре. Благодаря природной наблюдательности мальчик наконец приблизился к разгадке. Мисс явно считалась здесь лучше и выше всех остальных: «стул императрицы»; её фарфор украшали золотые узоры, когда как у детей вся посуда была белая, без завитушек; даже цвет её платья – живительный изумрудный – слишком контрастировал со светло-серой формой. Конечно, все эти отличия можно было списать на признак огромного уважения, на особый вид иерархии. Но выраженность этого неравенства не давала Томасу покоя.

Когда девочка, прислуживающая в то утро за столом, наполнила чашку с золотым ободком ароматным чаем, в глазах госпожи сверкнуло надменное удовольствие. Том это заметил, но, к несчастью, мисс Редфелс тут же поймала его взгляд.

– Кессиди, – произнесла она, растянув губы в улыбке, не обещавшей ничего хорошего, – кажется, ты забыла напомнить новенькому наши правила столового этикета.

– Простите, мисс Редфелс, на это совсем не хватило времени, – девочка понуро опустила голову.

– Она не виновата, – вдруг сказал Томас, желая как-то исправить положение. – Что до этикета, полагаю, я и так с ним знаком.

В глазах красивой госпожи запылали опасные огоньки. Мальчику даже сделалось дурно.

– Правило первое: не перебивать, когда говорят старшие! – тщательно выговаривая каждый слог, произнесла мисс Редфелс. – Правило второе: всякому благочестивому ребенку за столом надлежит заниматься своей порцией, а не глазеть по сторонам! Ты же благочестивый мальчик, Томас?

Том ощутил давящую безвыходность. От него ждали один-единственный ответ и о возражениях не могло быть и речи.

– Да, мисс. Простите, – мальчик смиренно опустил взгляд в тарелку, уподобившись остальным.

– Прекрасно, что ты схватываешь на лету, – голос мисс Редфелс обрел прежнюю мягкость.

В тот день Томас более не рискнул искать приключений на свою голову, стараясь никак не выделяться. Потому он даже не спросил мисс Редфелс о родителях и о подробностях своего попадания в приют. Более того, первое впечатление, произведенное блистательной госпожой, породили в его голове мысли о побеге. Но сперва он решил получше разведать обстановку.

Когда за окном уже было ничего не разглядеть, кроме тусклых фонарей на мостовой, в столовой снова возникло какое-то оживление. Дети пили перед сном какой-то отвар, наполняя один за другим свои фарфоровые чашки из удивительной мраморной чаши.

– Что это такое? – не сумев скрыть подозрения в голосе, осведомился Томас у Кесс.

– Молоко от кошмаров, – с видом полной осведомленности ответила та, что негласно опекала новенького. – Попробуй, и увидишь такие яркие сны, каких не видел никогда прежде.

Девочка помогла ему наполнить чашку. Белая субстанция источала горьковатый цветочный аромат и не вызывала у мальчика никакого энтузиазма. Он припомнил слова своего дяди, занимающегося врачеванием: «Запомни, Томас. Никогда не принимай лекарства, состав которого тебе не знаком, если на то нет особой надобности». Но по лицу Кесс Том понял, что и здесь у него нет права выбора. По крайней мере, открытого.

Он пригубил из чашки настолько маленький глоток, насколько смог, и сразу поморщился.

– Горько, да? – засмеялась Кессиди. – Ничего, в первый раз всегда так, а потом тебе даже понравится.

Том с тревогой дождался удобного момента, когда никто не смотрел в его сторону, и быстро вылил содержимое чашки в огромный горшок, служивший прибежищем пальме.

Мальчик рассудил, что проще всего будет улизнуть из приюта глубокой ночью, когда все обитатели уснут. Однако совершать побег в первую же ночь, ещё плохо ориентируясь в стенах приюта, посчитал делом не слишком разумным.

Ночью его разбудил шорох на другой стороне комнаты. Лежа на боку, Том смог разглядеть, как кто-то стащил спящего Уильяма (что помог мисс Редфелс за завтраком) с кровати на длинное покрывало и медленно поволок в коридор. Томас застыл от страха, не в силах пошевелиться. В грозившей опасности он почему-то ничуть не сомневался, но что было делать? Будить детей, выпивших цветочное варево, казалось ему занятием бесполезным. Обратиться к мисс Редфелс выглядело ещё более безумной затеей, да он и не знал ещё, в какой части дома последняя обитает. Единственным выходом было искать помощи вне приюта, на улице.

Сложно было решиться высунуть нос в коридор, но сделав первый шаг, мальчик убедился, что вокруг стоит непроницаемая тишина. Это немного придало ему сил. Прокравшись, будто преступник, на первый этаж, он устремился к парадным дверям. На удивление, они были не заперты. Стоило Томасу оказаться на свежем воздухе, как он пулей вылетел со двора на мостовую.

Мальчик долго бежал от фонаря к фонарю, не узнавая местности. В боку закололо от долгого бега. Но куда более значительные трудности занимали мысли Тома. На улицах ему не встретилось ни единой души: ни констебля, ни бродяги, ни компании джентльменов, поздно возвращавшихся с затянувшегося приема. Стучать в дома он не решался, поэтому продолжал свой путь в надежде все-таки наткнуться на кого-нибудь. Обессилив от своих скитаний, Томас решил искать место для привала. Тут ему улыбнулась удача, он пробрался в подвал какого-то дома через приоткрытое окно.

В подвале пахло затхлостью, но было тепло и сухо. Поэтому, повалившись на какую-то ветошь, мальчик быстро уснул.

***

– Новенький, просыпайся! Ну что ты будешь делать?! Снова из-за тебя мы можем опоздать на завтрак!

Том распахнул глаза и снова увидел лицо Кессиди, чего никак не ожидал. Воспоминания о ночных происшествиях лишили его всякой возможности отвечать на суетливые причитания девочки.

В столовой Томас искал Уильяма среди присутствующих. Он уже успел придумать себе рациональную версию, что все ночные приключения могли просто присниться ему. Но для подкрепления такого объяснения требовалось увидеть соседа по комнате, однако последнего не было среди ребят. Его стул остался пустым.

Том в смятении смотрел на кашу в своей тарелке. Когда он наконец поднял взгляд, то первое, что бросилось ему в глаза – понурые листья пальмы. Растение, которое ещё вчера дышало свежестью, сегодня выглядело заболевшим.

– Томас, дорогой, как тебе спалось на новом месте? – внезапно раздался нежный голос мисс Редфелс.

У мальчика чуть сердце не выскочило их груди, но собрав остатки самообладания, он посмотрел на хозяйку приюта.

Сегодня она была ещё прекраснее, чем прежде. Щеки приобрели здоровый румянец, черные глаза блестели.

– Прекрасно, мисс Редфелс, – как можно спокойнее ответил Том. – Но могу ли и я задать вопрос?

– Конечно, о чем ты хочешь узнать? – довольная вежливостью мальчика, мисс засияла.

– Где Уильям? – Томас отважился заглянуть госпоже прямо в глаза.

– Ах, ты ещё не слышал? – ответила она как ни в чем не бывало. – Его забрали родители.

– Простите, мисс, но когда? Я совсем не успел с ним попрощаться.

– Увы, прощание было невозможно, ведь его родители достигли нашего приюта глубокой ночью, когда вы все, мои дорогие крошки, крепко спали, как и надлежит послушным детям.

На последних словах мисс Редфелс сделала едва заметный акцент. Том сообразил, что сегодня ему более не положено ни о чем спрашивать.

– Наш Уилли, – сладко вздохнула мисс через некоторое время, – как же нам всем будет его не хватать, – с этими словами она поправила белоснежные перчатки, которые никогда не снимала, и продолжила пить чай.