Читать книгу Путешествие длиной в три века… - Евгения Морозова - Страница 11

Для Лины ночь прошла беспокойно. Она металась по кровати, всё пыталась кого-то спасать. Ей виделся памятник, который она увидела вчера в музее памяти, где несколько детишек прижимались к мужчине, своему учителю. Еврейские дети облепили со всех сторон своего учителя. Это был известный польский педагог, писатель, врач и общественный деятель Ян Корчак. Немцы уговаривали его оставить детей, фашисты практически подарили ему жизнь. Но он не бросил малышей. Погиб вместе с ними в газовой камере. И он обнимал их сразу всех, пытаясь защитить собой. Успокаивал детишек и говорил, что скоро они будут есть самые вкусные пирожки и встретятся со своими мамами, в то время как их везли в Треблинку. Когда уводили детей в газовую камеру, немцы пытались оттолкнуть его от детей, но он только обнял всех и вместе с ними вошел в камеру смерти. До последнего момента пытался успокоить детей, это подвиг мирного человека.

И Лина вместе с ними переживала всё, что произошло уже семьдесят лет назад. Но память жива и никогда не умрет ненависть к фашистам и к фашизму вообще.

Утро было прекрасным, светило яркое солнце. В Израиле каждый летний день именно такой и есть: ни капли дождя, безоблачное небо, яркое солнце… Море, на берегах которого загорает полмира. Все стремятся побывать хоть раз в стране вечного лета и пальм. Этот день Лина с мамой решили посвятить прогулке по Тель-Авиву и Яффо.

Первое, что сделали россиянки, с утра побежали на пляж, который находился буквально через дорогу от отеля. Это было первое знакомство со Средиземным морем. Несмотря на раннее утро, пляж уже был задействован. Несколько рядов лежаков вдоль линии воды, разноцветные зонтики, деревянные навесы – все это создавало радостное праздничное настроение. Детишки строили замки из песка. Вот девчушка уложила своего папу и теперь носит ведерками песок, смешивает его с водой и строит на отцовской груди какой-то замок. Ребенок испытывает радость и удовольствие от своего необычного занятия, а папа-еще более. Для него всякий отдых на море считается хорошим отдыхом.

Море совершенно спокойное, полный штиль и только голубовато-бирюзовые волны одна за одной набегают на песок. Обе россиянки – белокожие, их тела до сегодняшнего дня еще не видели средиземноморского солнца, а горячее солнце приглашало под свои лучи. Но прежде надо броситься в волны, что они и сделали.

– Мамулька, какая прелесть, вода теплая, ласковая! Посмотри, мам, какая вода прозрачная, а рыбки-то, вон на дне, их так много, плавают у нас под ногами!

Хорошо бы жить на берегу теплого моря, правда, мам? Да, надо с Павликом на следующий год приехать сюда.

Так незаметно пролетели два часа, потом еще позагорали немного, правда, под навесом. Настроение было отличное, и Лина даже ни разу не вспомнила свои гаремные страдания. Ей уже было трудно справляться с эмоциями, совершенно нерадостными. Столько вопросов и ни одного ответа. И, в конце концов, она решила отдаться радостям счастливых дней отдыха.

Набережная, идущая вдоль моря от Тель-Авива к Яффо была настолько живописна, вокруг цаетущие деревья, металлические ажурные скамейки, спуск к волнам, сколько приятных позитивных эмоций, и прогулка была радостной. Поднявшись от набережной к улицам Яффо, они оказались среди узких улочек, среди таких древних строений, некоторым из них уже более тысячи лет. На многих зданиях мемориальные таблички, и необычные названия улиц: все двенадцать знаков зодиака нашли тут свое место.

Все улочки с возвышенной части города стекались к морю, где располагался рыбацкий пирс. Тут же рядом у волны они увидели небольшой ресторанчик. И не только увидели, а и по запаху они все равно пришли бы именно сюда. Здесь готовили свежую рыбу.

Лина видела где-то в кино, как криминальные авторитеты красиво ели лобстера, вот также красиво развалившись в мягких креслах у самой волны. А тут в меню они увидели лобстера на гриле, как можно было отказаться от пиршества на свежем воздухе, под звуки восточной музыки. Но и лобстер не обманул ожиданий россиянок. Его мясо напоминает по вкусу мясо крабов.

Нагулявшись вдоволь по улицам Яффо, Лина предложила зайти на блошиный рынок, мимо которого они как раз проходили. Сказать, что этот рынок, имя которому в Израиле пишпешим, значит не сказать ничего! Каждый житель страны и туристы считают необходимым посетить это замечательное место.

Здесь нет никакого цивилизованно организованного торгового комплекса. Это открытая территория, торговые ряды расположены прямо на земле, продавцы сидят тут же на циновках. А о товаре, который предлагается здесь, стоит поговорить особо. Чего здесь только нет! Не напрасно слово рынок или базар называется на иврите «шук». Вспомните, украинское слово шукать, что значит искать. Ищи и найдешь! Вот что такое шук! И пишпешим-точно такой же шук, только в еще более расширенном варианте.

Здесь можно найти и приобрести за пустяковые деньги и чертеж атомной бомбы, и современные предметы интерьера, и одежду самых разных эпох и времен, шкатулки с секретами и без, сабли и кинжалы, кувшины и вазы из всех концов света. Люди, занимающиеся поиском антиквариата, на этом рынке чувствуют себя как рыба в воде. Знают, где что ожидается, у них постоянная связь с продавцами, их интересные вещички уже ожидаемы потенциальными покупателями.

Иногда случается, владелец антикварного магазина купит у старичка-араба шкатулку за 5 долларов, принесет ее в свой дорогой магазин, почистит от вековой грязи и выставит за 5 тысяч долларов. И в этот же день за ней придет покупатель. Ценителей старины, на самом деле, очень много. А сколько продается старинной мебели! Неизвестно, где она хранилась, в каких кулуарах… Не могла такая утварь стоять в доме бедняков. Бархат и золотая парча давно бы истлели под грязными ногами многочисленных детей в доме бедняка. А здесь…

Лина с мамой не были специалистами по старине. Но любой образованный человек видит ценность старинных вещей. Правда, покупать их – иногда опасно. Не знаешь, какая судьба была у этой шкатулки, покрытой замысловатым узором с замочком. А ключик к ней – из чистого золота. Какие письма лежали в ней? Или письмо с признаниями в любви от самого желанного мужчины в мире, или флакончик с ядом для бывшего желанного, который стал врагом номер один, или подарки в виде драгоценных подвесок – подарка султана его наложнице.

Поэтому Лина не планировала что-то приобретать. Она верила в то, что энергетика чужой вещи может сыграть не только хорошую службу, но и самую плохую. Но посмотреть, что вообще может быть в этих рядах, было невероятно интересно. Так что обе женщины с повышенным интересом рассматривали предметы антиквариата, даже брали в руки и пытались прочесть буквы, но редко попадалось то, что можно было прочесть на английском. Здесь были буквы древной арабской вязи и древнего иврита. А чему удивляться? Кто тут жил, того и письмена изображены на предметах.

Лина вспомнила рассказ гида, что древний иврит – единственный выживший и сохранивший свою прелесть и актуальность до сегодняшних дней. Именно этот древний иврит является государственным языком государства Израиль. Любой малыш-первоклассник может прочесть древние рукописи, найденные в пещерах Мертвого моря совершенно спокойно, как записку от мамы.

Россиянки вошли в ряд, где на земле было выставлено штук семьдесят кувшинов. А то и больше. Самой разной формы, изготовленные из разного металла. Некоторые кувшины были медные, правда, никто их не чистил уже лет сто-двести, потемневшие, но видно, что изготовлены мастером не вчера и даже не в этом веке. Другие кувшины были металлические, покрытые ржавчиной. Но явно, в них была своя изюминка, если продавец рассчитывал на интерес возможных покупателей.

Кувшины были начиная с размера наперстка и заканчивая высотой в рост человека. Старик, что продавал кувшины, сидел на циновке прямо на земле, как йог, поджав под себя ноги, но его манера общения с людьми была оригинальной. Два слова на иврите, несколько арабских, на французском и на английском. Увидев россиянок, он выпустил изо рта не менее древнюю, чем его кувшины, трубку, которую он курил, сидя на земле в позе йога, улыбнулся… Эта его улыбка, обращенная к двум молодым, красивым белокурым женщинам, не была дежурной. Он улыбнулся так душевно, что россиянки это почувствовали душой.

Ну, как было не остановиться у его кувшинов, хотя они и не собирались ничего покупать у старика. А старик смотрел на них самым добрым взглядом, взгляд был насмешливый, живые черные глаза из-под седых бровей смотрелись очень молодо, а улыбка неожиданно показала все его зубы, белые и крепкие. Лина подумала, какой человек! Видно душой очень молод, если сохранилась такая манера общения с незнакомыми людьми. Улыбка какая!

Лина ответила старику самой искренней улыбкой. Меж ними как будто искорка проскочила. И она подумала, вот бы у меня был такой дед, какому жизнелюбию он бы научил меня, он бы в любой ситуации нашел выход. И она почувствовала к этому старику теплую человеческую симпатию.

А он вдруг на хорошем русском сказал только несколько слов:

– Здравствуйте красавицы-сестрички! Вы из России?

– Ой, вы знаете русский? Откуда?!

Старик покачал головой и развел руки в стороны:

– Жизнь, детка, всему научит.

Лина вздрогнула от очень знакомой фразы. Она совсем недавно слышала точно эту же фразу. Кто, кто сказал ей точно также на такой же вопрос, откуда вы знаете русский язык?

И как молнией ее пронзила мысль:

– Это же госпожа в гареме мне так ответила! Ну, вот куда мне деться от этого гарема и этого султана, черт бы его побрал! Заел всю мою поездку своим гаремом!

А старик сказал с улыбкой:

– Люблю русских. В нашей семье во всех поколениях любят русских и стараются научить детей хоть немногим русским словам. Вот и меня учили, а здесь я торгую всю свою жизнь. На этом шуке бывает много русских людей и я с ними часто разговариваю. Получаю огромное удовольствие от разговоров с русскими. У вас добрая душа!

А семья моя, корни мои из Турции. Мне рассказывал мой прадед, а ему рассказывал его прадед, что у нас была русская бабушка, которую дедушка любил и берег всю жизнь. Наша русская бабушка со своими детьми говорила на русском, и во всех поколениях это стало законом, говорить в семье на русском.

А вы вон какие обе красивые девушки! А где ваши родители, с вами тут

отдыхают?

– Да, дедушка, придумаешь ты, это же моя мама, ее зовут Оксана Николаевна, а меня-Лина.

Старик покачал головой, а потом с доброй улыбкой произнес:

– А ведь только добрые душой люди выглядят моложе своих лет. Обиды прибавляют годы и забирают здоровье. А давайте-ка, девчонки, я вам сделаю на память подарок. Выбирайте любую понравившуюся вам вещь. Денег с вас не возьму.

– Почему, дедушка, не возьмете?

– Потому, мои красавицы, что я некоторой степени имею русскую кровь в жилах, и имею право вам подарить что-нибудь на память. А вдруг моя бабушка двести-триста лет назад носила вашу фамилию? Никто не знает, и вряд ли узнаем теперь!

Выбирайте любой кувшин, и он ваш!

Оксана Николаевна легонько толкнула в бок дочку и сказала:

– А что, доча, давай выберем на память кувшинчик. Дедушка от души нам хочет подарить.

И обе начали рассматривать более внимательно каждый кувшинчик. Каких только тут древних не было! Высокие с узкими горлами, с диковинными узорами, чеканкой. А были совсем маленькие, пузатенькие, как чайники. Да и чайники были тоже! Увидев кувшин с ручкой в виде змеи, которая извивалась вокруг кувшина и заканчивалась ее поднятой головой и высунутым жалом, Лина поразилась высокохудожественному изделию, какой замысел имел художник! Но интересно, что в этом кувшине вообще поднималась тема змеи. Видно, мастер был искусным. Самая крупная представляла ручку кувшина, но были еще маленькие змейки. И все они поднимали головы и каждая была с высунутым жалом.

Неизвестно почему, Лина вдруг испытала большое желание засунуть руку внутрь кувшина и потрогать донышко. Оно оказалось неровным, с одной стороны в нем оказалась как будто небольшая выпуклость. Повинуясь какой-то потребности, сама не понимая, что она делает, Лина нажала на этот бугорок, донышко слегка повернулось и пальцами она вдруг нащупала в открывшейся нише бумагу, свернутую в рулончик. Девушка двумя пальчиками осторожно вытащила этот листок. Это был квадратный листок бумаги, которая уже пожелтела и едва не рассыпалась впрах. Тем аккуратнее Лина ее держала в руках.

У старика отвалилась челюсть, как говорится. Он увидел листок бумаги в руках Лины, вскочил на ноги и пытался заглянуть и прочесть, что же там написано. И как он об этом ничего не знал? Буквы были английские и текст написан мелко-мелко.

Вот что Лина прочла:

– Лале, это уже седьмая ваза с посланием для тебя, которые я разместил во дворце, но ты не трогала ни одну. Я слежу. Знай, ты не Лале, ты Линда, и ты – английская принцесса, тебя выкрали из Австрии. Я сообщил во дворец короля Англии и тебя будут искать. Береги Елизавету. Я пытаюсь вас выкрасть.

Подписи никакой не было.

– Это же Саид писал! – У Лины в голове как бомба взорвалась! Она тут же вспомнила белокурого и милого Саида, который влюбился в Елизавету Скороходову, и он обещал спасти их из гарема.

И Лина взволнованно сказала прерывающимся голосом:

– Мамочка, это же Саид писал мне в гарем турецкого султана! А я не прочла. Интересно, спас ли нас все-таки Саид?

Мать снова была в панике… К дочери вернулись галлюцинации…

– Линочка, снова Саид! Поставь вазу и быстро пойдем в отель!

– Нет, мама! И не проси! Дедушка, спасибо тебе за подарок! Возьми от меня подарок тоже! Вот у меня есть браслет. Он старинный и передается из рода в род в нашей семье.

Лина расстегнула серебряный браслет, в который были вставлены не очень крупные камни голубой бирюзы и подала старику. Он схватил браслет с жадностью. Лина даже поразилась, неужели в нем проснулась жадность, что было совсем неожиданно. Ведь он с дорогой душой предложил ей выбрать любой из кувшинов. Но старик схватил браслет, быстро его перевернул и стал рассматривать какие-то значки на металле. Старался поближе поднести к глазам и стал неожиданно строгим. Глядя буравчиками черных своих глаз прямо в глаза Лине, он произнес строго и медленно:

– Детка, откуда у тебя этот браслет?

– Дедушка, я его не украла! Ему уже больше двух веков и в нашей семье его дарят своим дочкам перед замужеством. Вот и я скоро выйду замуж, так вот мама мне его подарила. Правда ведь, мамочка?!

Оксана Николаевна онемела от этой сцены. Откуда же взялся в их роду браслет, который так жадно схватил этот неизвестный старик, выходец из Турции. И она не отрывая от глаз старика, автоматически кивала, как овечка…

– Да, да, дочка правду говорит! А чем вам показался интересным этот браслет?

– Так, дорогие мои, в нашем роду каждый мужчина дарит вот именно такой браслет своей будущей жене. И эти браслеты именные. Вот этот браслет должен был быть подарен первой жене. А браслет сделан для мужчины нашей семьи по имени Саид. А Саид подарил его своей любимой. Вот эта надпись содержит имя Саид.

Так выходит, что он подарил его русской девушке! Вот это неожиданность! Вы имеете отношение к нашему роду!

Можно я вас обниму? Старик перескочил через строй стоящих на земле кувшинов, он был взволнован, руки у него тряслись, слезы выступили на глазах, он их сдержать не мог, плакал как ребенок, и слезы стекали на его седую аккуратную, хотя и длинную, бороду. Лина, Оксана Николаевна и старик-турок обнялись, и все трое заплакали.

Народ стал собираться вокруг них. Всем было невероятно любопытно, что могло произойти между стариком, родившемся в Израиле, прожившим тут всю жизнь и двумя молодыми белокурыми женщинами, явно не израильтянками.

Старик опомнился первым. Все-таки он мужчина! И он вытирая слезы салфеткой, которую ему подала Оксана Николаевна, протянул браслет Лине со словами:

– Девочка, пусть браслет даст тебе счастливую семейную жизнь и побольше детишек. А ты мне подари на память монетку, любую, русскую. Я буду помнить о тебе. Но у нас много еще вопросов, которые мы можем обсудить не спеша. Мы ведь где-то породнились, давайте не потеряемся теперь. И он начеркал английскими буквами свой адрес и телефон. Позвоните мне, меня зовут Ошер.

Лина прижала к груди кувшин, благо он был не крупных размеров и не тяжел. Она несла его как хрустальный сосуд. Это была первая весть о том, что ей ничего не казалось, что у нее все в порядке с психикой. А ведь она очень опасалась сама, только виду не показывала маме. Кстати, она так ничего еще и не рассказала матери о своих видениях, связанных с пребыванием в гареме.

Больше они уже никуда не пошли, ничто не волновало Лину больше драгоценного кувщина, ведь его касались руки Саида. Значит, она действительно была там, во дворце султана. Они шли по улицам Яффо, спускаясь к набережной и не спеша отправились к себе в отель. Лине требовалось время, чтобы она успокоилась и пришла в себя. В этот момент на мобильник позвонил Павлик, ее жених. Он первым делом поинтересовался, как себя чувствуют они в такой жаре. Не плохо ли им? А потом уже спросил, где они сегодня побывали и что интересного увидели. Но Лина была взволнована настолько, и сказала Павлику, что вечером позвонит сама и все расскажет, а сейчас на улице шумно и плохо слышно.