Читать книгу Гром. Сборник рассказов - Евгения Морозова - Страница 3

Даже приверженцы сельского образа жизни могут найти в раннем московском утре свои прелести.

Солнце только только начинает раскрывать свои первые лучики, роса влажно блестит на цветочных клумбах во дворе московской пятнадцатиэтажки, шума машин еще не слышно, едва начинают движение автобусы, нет скрипа тормозов, лязга металла на трамвайных путях…

И только птицы, скрывающиеся среди густых листьев, являются нарушителями покоя москвичей. Они дружно перекликаются, одна краше другой выводят свои мелодии, что навевает воспоминания о детстве, когда «своих» птиц узнаешь по голосам, у каждой птички свое любимое дерево и из разных окон разная птичья мелодия… Одним словом, приятное состояние взрослого человека, мыслями погруженного в детство!

Вот так приятно начиналось утро Николая Ватутина, и утро такое бывает всего один раз в году… Конечно, день рождения!! Каждый свой день рождения он воспринимал как подарок судьбы! Когда был малышом, он с трепетом ждал подарка от родителей. Не всегда это были подарки именно те, о которых он мечтал весь год, но всегда пробуждение в этот день было особенно торжественным. Оно начиналось с веселого пенья птиц, с солнышка в окно, с ласковых маминых рук, тепло которых он помнит и сейчас.

Как Николай помнит, он мечтал о велосипеде, причем не трехколесном, как у малышей, а о таком, в котором есть великолепный звонок, заставляющий всех шарахаться с тропинки, по которой он мечтал мчаться на скорости… Но именно такой велосипед ему подарили только в девятилетний юбилей, а до этого были машинки, даже ласты с маской, и был еще вертолет с моторчиком, который летал под потолком, пока не кончался завод пружинки.

Сегодня, когда ему исполнилось пятьдесят, он бы предпочел вместо всех подарков, вместе взятых, почувствовать на своей голове прикосновенье самых родных рук – маминых, но мамы уже не было в живых, и только домик у теплого Черного моря еще хранил мамино тепло… Николай трепетно охранял его от вторжения дальних родственников, которые мечтали жить все лето у моря, наслаждаться фруктами из маминого сада и пользоваться мамиными вещами. С этим Николай не мог согласиться, и домик стоял закрытым всегда, за исключением того времени, когда он отдыхал здесь со своим любимым внуком Николкой.

Николай вздохнул, подошел к портрету мамы, нежно погладил стекло, за которым был ласковые мамины глаза, ее густые, слегка волнистые волосы, скрученные в тугой узел и закрепленные черепаховым гребнем, который он ей привез из заграничной поездки… Как все рядом, вот она мама, и в то же время невозможно далеко… А казалось, что только стекло разделяет их. И он тихонько прошептал: «Мам, я тоже скучаю по тебе, и очень тебя люблю, в этом году приеду к тебе только в июле, раньше не могу, не отпустят, вечно завален работой», на что мама все также ласково улыбалась ему, словно хотела сказать: «Сынулечка, я всегда рядом, любовь моя всегда с тобой, поздравляю с днем рождения! Будь здоровым, сынок, ты у меня такой красивый! Радуйся жизни!»

Вздохнув, Николай пошел в душ, долго плескался, в конце концов холодная вода взбодрила его, и он вошел в праздничное состояние души, предвкушая поздравления своих коллег на Петровке, 38. Собственное отражение в зеркале ему вполне понравилось, торс, крепкие ноги, красив как Аполлон, густая шевелюра, с легкой сединой, слегка насмешливый взгляд… Такого типа мужчины часто ловят на себе заинтересованные взгляды женщин. Но из женщин он мог доверять только маме, остальные женщины научили его не верить даже своим глазам, так что ….

Николай быстро оделся и выскочил в подъезд. Утро было замечательным, яркое солнце было по-летнему ласковым, все предвещало хороший радостный праздник. День рождения! В пути его отвлек звонок сына, потом позвонил внук Николка, все поздравляли и говорили много теплых слов, и от этого Николай почувствовал себя совсем счастливым!

Когда он вошел в огромное здание на Петровке, ему показалось, что даже охранники почувствовали, что у него праздник и дружно улыбались ему. В отделе стояли букеты цветов и вазы с лилиями, бросалась в глаза обстановка торжественности дня. Николай с улыбкой подумал, смотри, не забыл народ, что у их коллеги, подполковника полиции, начальника угро сегодня круглая дата!

Вскоре в его кабинет вошла секретарша и пригласила Николая пройти в кабинет генерала. В кабинете уже не было свободного места, собрался весь личный состав, женщины с букетами в руках окружили Николая и вскоре он выглядел как певец на сцене после удачно исполненной песни, осыпан весь цветами… и поцелуями, почти невинными… Наконец, женщины угомонились, и слово было предоставлено генералу.

Про генерала речь пойдет особо… С Николаем они были друзьями с детства, вместе служили в армии, потом уехали в Москву с теплого черноморского побережья и поступили в школу милиции. Сколько радостей и печалей их связывало! Работали « операми», милицейские будни никогда не назовешь легкими и беззаботными. Вместе воевали в Чечне, теряли товарищей в схватках с террористами. Были и почти трагические моменты, когда их группа наткнулась на засаду, а на вершине горы среди камней засел снайпер и простреливал все тропинки. Матвей, друг Николая, сегодняшний генерал, был тяжело ранен и Николай вынес его, доставил в госпиталь, упрямо сидел на крыльце госпиталя, пока шла операция. Пришлось и кровью с другом поделиться, хорошо что группы крови оказались как у братьев. Так они стали не только друзьями, но и братьями по крови.

Теперь уже неразлучными друзьями стали их внуки Николка и Артем. Генерал был явно взволнован, и как-то прятал взгляд. Николай связал это с волнением друга, как же, не каждый день исполняется другу полтинник!

Да, сказал генерал, как будто прочел мысли виновника торжества, я действительно волнуюсь. День необычный, настолько торжественный, что мне трудно говорить!

И дальше Матвей говорил много добрых и хороших слов. Все присутствующие как-то расслабились и купались в теплой дружеской атмосфере. Речь генерала была мягкой, обтекаемой, со множеством приятных слов… Как вдруг Николай понял, что слышит новые нотки в тоне друга. А генерал между тем произносит номер приказа по Министерству внутренних дел, где сказано, что подполковник Ватутин Николай Гаврилович уволен по выслуге лет на заслуженный отдых с сегодняшнего дня. Далее шло перечисление всех льгот и выплат, которые ему полагались в связи с выходом на пенсию.

Как будто прогремел взрыв, его оглушило, он с удивлением озирался вокруг себя, видел улыбающихся коллег, но не слышал ни единого слова, как будто внезапная глухота закрыла от него шумный мир. Генерал достал из сейфа кожаный футляр, отливающий цветом спелой вишни, открыл его и вытащил пистолет, на рукоятке которого была прикреплена серебряная пластинка, где красивым каллиграфическим почерком были выгравированы слова благодарности Ватутину Николаю Гавриловичу от Министра внутренних дел России за добросовестное служение Родине.

Только теперь Николай понял смысл этого подарка! Ему подарили именной пистолет, чтобы смягчить удар известия о пенсии, так сказать «ушли» его на пенсию, считая, что его возраст – предел для деятельной работы. А он-то думал, что Матвей ему настоящий друг и они еще много лет будут «гореть» на работе! А на деле оказалось, что сегодня же Николаю придется покинуть рабочий кабинет и оформляться на будущее безрадостное времяпровождение.

Но это был не последний сюрприз, исходящий от генерала. Николай все еще потерянно смотрел на красивый пистолет, упакованный в не менее красивый футляр, а Матвей уже достает следующий подарок, коробку, перевязанную блестящей серебристой лентой. Женщины зааплодировали, а виновник торжества находится в полной прострации, все еще держа в руках именной пистолет… Генерал произносит казалось бы добрые сердечные слова, объясняя, что все коллеги еще раз поздравляют с днем рождения, и хотят подарить ему фоторужье и подводное снаряжение, чтобы он много времени проводил на море, плавал на рифах и делал подводные снимки, а коллектив будет с нетерпением ждать интересных фильмов.

Это окончательно вывело Николая из равновесия, но он терпеливо выслушал все поздравления, поблагодарил коллектив и вышел из кабинета генерала.

Понимая, что совершает прощальный обход территории, Николай зашел в питомник для собак, где содержались служебные собаки и воспитывались щенки.

Много лет подряд в его отделе считался на службе Гром – видный, рослый кобель, породы немецкой овчарки. Теперь Николай хотел попрощаться и с собакой. Его вольер был третьим по правой стороне и Гром всегда приветствовал приближение Николая громким радостным лаем. Гром своим профессиональным умением спасал дважды жизнь Николаю, и даже был ранен, получил в бедро пулю, адресованную Николаю. И теперь Николай шел в подавленном состоянии, ожидая услышать лай Грома… Однако подойдя к вольеру, даже таблички не нашел, а вольер уже принадлежал маленькому щенку, который жалобно скулил в одиночестве.

Николай как ужаленный побежал по всему ряду, просматривая все вольеры, искал своего Грома, но его нигде не было. Увидев сотрудника, ухаживающего за собаками, он спросил, где Гром, не болен ли он? Сотрудник молча показал на пристройку, где содержались списанные собаки. Реалии жестокой жизни, подумал Николай. Когда ты молод и силен и работаешь сутками, ты нужен… Но по людским законам, человек в 50, а собака в свои 10 лет считается «отработанным материалом», и тут же безжалостно списывается. Вот и этих списанных собак уже сняли с довольствия, кормили довольно скудно, и если никуда не могли пристроить еще сильных животных, но по возрасту уже не служебных, то вскоре их просто усыпляли.

Глубоко взволнованный, Николай побежал к скромному сарайчику, где содержалось несколько собак, и увидел Грома, который лежал в углу, положив морду на скрещенные лапы. Скорбь и тоска были видны в его позе, уши поникли. Гром понимал значение перевода в другое помещение. За стенами вольера кипела жизнь, неподалеку тренировали щенков, воспитательный процесс сопровождался громкими командами, значение которых Гром отлично знал.

В вольере же была атмосфера горя и смертельной тоски.

Николай окликнул Грома, тот поднял на него глаза, полные слез, но не сдвинулся с места и не бросился навстречу подполковнику, уже, правда, подполковнику в отставке.

Он вошел в маленький вольерчик, где лежал Гром, присел с ним рядышком, погладил его по голове.

– Да, брат Гром, что-то ты совсем раскис! И тебя списали? Меня, кстати, тоже. Со мной пойдешь? Ты хочешь жить со мной?!

Пес резко поднял голову, и посмотрел Николаю в глаза, как человек. Столько было боли в собачьих глазах, в них стояли слезы, а теперь его друг-подполковник хочет его спасти, подарить ему надежду! Видно, Гром не сразу поверил в счастье, и некоторое время просто смотрел человеку в глаза, а потом коротко гавкнул, как будто сказал: Да!

Оба бывших сотрудника полиции вдвоем как будто разом сбросили с души свои беды, у них появилась уверенность, что в их жизни не все потеряно, а наоборот, начинается новая страница и она будет не менее интересной, чем их прошлое.

Через день скорым поездом Москва-Адлер они уже мчались к Черному морю. Подводное снаряжение и фоторужье были упакованы в чемодан. Гром, как истинный друг, никуда не отходил от хозяина и готов был снова подставить себя под пули, чтобы только его подполковник был жив и здоров!

Гром прожил очень активную жизнь, полную приключений, но он никогда еще не был служебной собакой —пенсионером. До сих пор он никогда не путешествовал в пассажирском поезде, в купе, а сейчас он, как полноправный пассажир с билетом на нижней полке, сидел на сиденье, за столиком, смотрел внимательно в окно. Николай сидел напротив него. Гром внимательно рассматривал пейзажи за окном. Многое увиденное было ему в новинку, он частенько заглядывал Николаю в глаза, коротко гавкал, как будто делился мнением с Николаем. Тот отвечал ему примерно так: Да, брат, Гром, ты прав, смотри дальше, ты еще моря не видел!..

Адлер встретил их морским бризом. Морской воздух разительно отличался от московского, поэтому когда вагон наполнился запахом водорослей и йода, Гром явно заволновался. Это были новые ароматы, которые ему доселе не были знакомы. В открытое окно влетала свежая струя морского воздуха, Гром танцевал на своей нижней полке, радостно лаял и взвизгивал.

Выйдя на перрон, друзья огляделись. И снова новые запахи привели собаку в восторг! Аллеи высоких пальм, которых не было в Москве, яркие цветы с неизвестным сильным ароматом… Трудно было Грому держаться степенно, как воспитанному псу и спокойно идти рядом с Николаем!… Хотелось носиться среди цветов, прыгать в воздух за разноцветными бабочками, побежать к воде… Но он понимал всю важность момента и спокойно шел с Николаем без поводка.

Наконец подошел автомобиль такси и друзья отправились дальше, их путь продолжался.

И сейчас Гром видел много красивых цветов, возвышающиеся горы, покрытые густой зеленой растительностью, новые ароматы цветущих лиан… холмистый ландшафт приморского побережья оказался неожиданными для Грома, и он часто заглядывал в глаза Николаю, словно просил его рассказать, куда же это мы прибыли?

Хоста! Город его детства, как много детских и юношеских воспоминаний связано с этим поселком. Правда, поселком Хосту уже не назовешь. Николаю было приятно видеть произошедшие изменения. Особенно после проведения больших олимпийских игр в Сочи! Даже проезжая по трассе вдоль моря уже чувствовался более высокий статус черноморского побережья.

Водитель такси с улыбкой наблюдал за реакцией собаки, а Гром буквально как ребенок радовался увиденному. Вот наконец они начали подниматься в гору, у ручья Видного, и открылась родная улица Розовая, названная по имени самых распространенных тут роз, которыми были увиты все дома. Здесь начинался частный сектор.

Родной домик стоял одинокий, калитка была завязана проволокой. Справедливости ради надо сказать, что это был не домик, а обычный просторный дом. Правда, одинокий. Никто не согревал его душу, три года только солнечные лучики гуляли здесь, проникая сквозь оконные стекла.

И сейчас Николай с большим волнением в душе открыл калитку, они с Громом вошли во двор и огляделись.

Буйная растительность была здесь единственной хозяйкой. Кусты вьющихся роз, разросшиеся так обильно, покрыли собою весь забор, розы были желтые, красные и белые с розовыми прожилками и крапинками и даже с сиреневым оттенком. Сливы, вишня и алыча уже начали созревать, урожай был обильным, а яблонька у крыльца просто не могла выдержать тяжести яблок, которые еще не налились, но их было так много! Николай подумал, что завтра же надо будет сделать подпорки под ветви яблони, чтобы они не подломились от тяжести плодов.

Яблоня была самым любимым его деревом, потому что с детства он начал осваивать его, и уже лет в 10 научился забираться на самые верхние ветви. Сначала мама волновалась, бросала всю работу и стояла в ожидании, пока проказник Николка спустится вниз живой и невредимый. Потом поняла, что скалолаз из него получился отличный и перестала опекать его. На каждом дереве были скворечники, который Николай мастерил сам, причем некоторые из них были в хорошем состоянии и служили птичкам удобной квартирой до сих пор.

Какое-то необычное волнение охватило Николая, опять ощущение того, что мама рядом и видит его и радуется, что ее единственный любимый Колюшка снова в родном доме. Как жаль, что мама ушла так рано… И как все-таки как необычно его состояние, как неразрывна их связь, буквально почти голос ее слышит! И он тихонько прошептал: Мам, ну вот, видишь, обещал приехать к тебе в июле, а получилось, в мае – и навсегда!

Растроганный Николай подошел к входной двери и начал искать ключи.

Гром понял, что этот дом – конечная остановка их путешествия, успокоился, но дождавшись, когда Николай наклонился взять чемодан, быстро лизнул его в нос и радостно гавкнул, и этим сказал хозяину: Всё, мы дома! Ура!

Вот так неожиданно для самого Николая круто поменялась его жизнь. Он даже не мог осознать, что спешить никуда не нужно, можно спать сколько вздумается, нет перестрелок, перехватов и рейдов. О службе мог напоминать только Гром, с которым были связаны трудовые будни.

Казалось, и Грому не верилось в такие перемены в его боевой жизни.

Они каждое утро радовались солнцу!

Несколько дней Николай копался в саду, приводил в порядок деревья, уничтожал сорняки. Зато как было приятно находиться в саду, под вишней обновил старенький столик, скамеечки. Заржавевший мангал заменил на новый. Установил металлический каркас для костра, держатель для котелка. Одним словом, все лето будет приятно готовить на улице, и тут же устраивать трапезу. По крайней мере, Николай не собирался тут жить в одиночестве и скуке.

Выложил плиткой тротуарчик от крыльца до калитки. Все соседи тут же навестили Николая, пожелали ему скорейшего обустройства в родном доме.

Дошла очередь и до внутреннего убранства дома. Николай подсознательно отвлекал себя работами во дворе, чтобы как можно дольше не начинать ремонт в доме. Он понимал, что теперь будет жить здесь постоянно. Нужен хотя бы минимальный ремонт, но сердце разрывалось от мысли, что могут исчезнуть вещи, которых касались мамины руки.

Всего три года назад он не мог и подумать, что мама уйдет внезапно. Она никогда не жаловалась ему на плохое здоровье. Она всегда была жизнерадостной, веселой. Всю жизнь она работала в краеведческом музее, обожала исторические романы, участвовала в работе археологических групп, которые здесь работали каждый год. Поэтому в доме хранились такие вещи, как кусочек камня от древней стены, которую возводили более четырех тысяч лет назад, обломки чаш и металлические предметы непонятного назначения, каменные иглы и много других интересных предметов.

Как-то сложилось в их отношениях с мамой, что она рано перестала ему рассказывать сказки на ночь и читать детские книжки. А все потому, что на ее сказки сын почти не реагировал, но когда она начинала рассказывать о древних событиях, о смене эпох, о древних цивилизациях, о всемирном потопе, он забывал о сне. Моментально вскакивал с кроватки, садился рядом с ней и просил рассказывать именно о том, что лишало его желания уснуть: обо всей земле, о пирамидах, о Бермудском треугольнике и о многом другом. А мама знала так много, что Николаю с друзьями было достаточно пообщаться в школе, а дома самое важное – мама, умная, интеллигентная, знающая много интересных вещей. Он не уставал ее слушать.

И теперь в доме было много древних вещичек, которых касалась мама, и которые хотелось бы сохранить. Не переставала сверлить мозг упрямая мысль, как могла мама уйти так рано из жизни? Он так старался поддерживать ее во всем. Особенно после трагической гибели папы. Он был профессиональным моряком-подводником. Редко бывал дома. Иногда автономные походы продолжались по 8—9 месяцев, но Николай любил его не меньше мамы. Его горячие сильные руки он помнит до сих пор. И то, как папа подкидывал его высоко под потолок, помнил всегда и отчаянно скучал.

Но однажды папа не вернулся из похода. Это случилось, когда Коля учился в младших классах. Он понял, что папа теперь никогда не вернется, потому что случилось несчастье. О причинах гибели не сказали в штабе флота, однако папа был награжден орденом посмертно. Семье не стало легче от наличия ордена. Но… профессия папы – защита Родины.

Мама держалась изо всех сил. Но с тех пор ее сердечко частенько давало о себе знать. Хотя она это скрывала от Николая. И вот случилось непоправимое. Сердце мамы не выдержало.

Не случайно есть теория, подтверждаемая учеными, что существует реинкарнация, т.е. каждый человек проживает не одну жизнь Физическая оболочка распадается, а душа не умирает никогда. Душа имеет возможности жить в разных телах сотни раз. Не этим ли объясняется такая тесная духовная связь между Николаем и его мамой. Однажды Николай, находясь за тысячи километров от дома, ночью вдруг услышал голос мамы, которая звонила в скорую, просила приехать как можно скорее, ей плохо с сердцем. Николай с трудом дозвонился на домашний телефон маме, но трубку взял врач скорой. Успокоил, маме стало легче.

А уже перед маминым уходом Николай попал в засаду и был ранен, мама вскочила среди ночи от удара в грудь. Она почувствовала своим сердцем боль сына. Когда он смог позвонить маме, она первым делом спросила, как себя чувствует сынок? Спросила, ты был ранен в грудь? Поразительно, но это было!

Чего Николай не мог сказать о своей жене. С Инной он познакомился на приеме в Кремле, когда министр внутренних дел России на своей территории проводил большой семинар по обмену опытом полицейских разных стран. Инна на этом семинаре присутствовала как переводчик.

Любовь с первого взгляда, она и есть таковая. Николай потерял покой и сон. Через две недели он сделал предложение Инне, а через год родился их сын Максим. Николай мечтал о большом доме, где шумно носятся несколько пацанов и две-три степенные нежные принцессы с бантиками. Но Инна была не в восторге от его планов. Ей гораздо более приемлемым был вариант, что муж много работал, не досаждал ей проявлением своих чувств, Максимка был с няней, а Инна часто находилась за границей. Порой ее командировки продолжались по полгода.

Вся семья как —то незаметно привыкла к такой расстановке позиций, сын Максим уже учился в школе, няня ему давно не требовалась, рос самостоятельным и совершенно неглупым парнем. Так что сообщение Инны о том, что она не собирается возвращаться из США, где ей предложили работу и она полюбила бизнесмена, который держал сотни фирменных ресторанов по всему свету, ее российское семейство восприняло спокойно, даже с юмором. Максим сказал: Лишь бы Инна была довольна, я согласен, а ты, пап?

Так и закончилась семейная жизнь Николая. Максим закончил МГИМО, женился, его жена во многом напоминала ему его маму Веру Андреевну, поэтому он очень любил бывать в гостях у сына, где ему было тепло и уютно.

И это чувство тепла к невестке усилилось еще более, когда родился внук Николай. Николка сразу же завоевал сердце деда раз и навсегда!

Вот и теперь после двух недель жизни в Хосте он уже соскучился по внуку!

Уже смеркалось, Николай и не заметил, как пролетели два часа, как он погрузился в воспоминания, как будто был вечер встречи с родителями в их родном доме. И решил Николай, пусть все будет так, как маме нравилось! Надо только протереть везде пыль, повесить свежие занавесочки, и купить новую посуду. А так тепло мамы и ощущения присутствия всех близких ему людей усиливалось в атмосфере привычных вещей. Вот портрет папы в морской форме, вот они с мамой, когда познакомились. Вот Николай в конвертике, в шапочке, его забирает папа из роддома. Вот уже Николка на руках у деда Коли… Всё родное!

Свежий морской воздух, родные стены окончательно восстановили хорошее настроение Николая. Он уже почти не думал о том потрясении, которое он испытывал от добровольно-принудительных проводов его на так называемый заслуженный отдых. Гром сопровождал его всюду, однако успевал еще и самостоятельно побегать по поселку. Он уже знал все закоулки, весь пляж, познакомился со всей собачьей живностью и тоже забыл о своем потрясении, когда сидел забытый всеми, одинокий в тесном вольере и ожидал конца своей жизни.

Оба бывших сотрудника полиции дружно бегали на море, благо, идти было совсем недалеко. Стоило выйти из дома, пройти по улице до спуска, проскочить недлинный тоннель, и вот оно, море, открывалось во всей красе! Летом редко бывают штормовые дни, море ласково накатывало на мелкую гальку, и казалось, что между ласковыми голубыми волнами и шуршащей галькой создавался тайный разговор, понятный только им двоим. А человеку и собаке это просто поднимало настроение, им хотелось понежиться на солнышке и встречать набегающие волны, прыгать в волну и вместе с ней лететь к берегу.

Николай брал с собой фоторужье и надевал подводное снаряжение. Ведь ничто не может сравниться с красотой подводного мира! Особенно если находишься между коралловыми рифами, плаваешь рядом с разноцветными красивыми рыбками, которые не боятся людей совершенно!

Другое дело, как реагировал на подводные прогулки Гром!

Он хватал Николая за ласты, пытался не дать ему возможности погружения на глубину. Он же в этом случае не мог гарантировать в воде безопасность хозяина, как на земле. Поэтому он беспокойно плавал на том месте, где начинал погружение Николай. Но потом отвлекался и начинал ловить лапами мелкую рыбешку. Правда, рыбак из него так и не получился.

Так прошло почти три недели. Николай выглядел как настоящий курортник, ходил в шортах, кепке с длинным козырьком, и в шлепанцах. Он уже загорел и ничем не отличался от коренных хостинцев! Об официальной форме одежды он уже совершенно не вспоминал.

Рано утром позвонил сын и спросил, не будет ли возражать отец, если в гости к нему на все каникулы отправят внука Николку, причем не одного, а с другом Артемом, внуком его давнего друга Матвея, генерала с Петровки,38.

Николай чуть не подпрыгнул от радости. Но вспомнил, что он теперь пенсионер и должен вести себя степенно, сказал спокойно:

– Конечно, не против, высылай детей, сообщи, я встречу их в аэропорту…

На следующий день Николай вместе с Громом приехал в аэропорт встречать мальчишек. Дети вышли вместе с остальными пассажирами, они были с рюкзаками, у них в руках были завернутые в полиэтилен складные спиннинги. Они экипировались со знанием дела, зная, что все лето с утра до ночи будут проводить на море.

Николка отлично знал дом своей бабушки Веры, он к ней приезжал с рождения, и был счастлив всегда находиться здесь. Разве сравнишь московский двор с садом бабушки Веры?! Он там облазил все деревья, знал, какая вишня дает более сладкие ягоды, он ловил рыбешку с соседскими ребятишками. А теперь он едет сюда со своим другой Темкой.

Николка был очень похож на деда Колю. Такие же большие серые глаза, брови с изломом, у них обоих был здоровый цвет лица, румянец как подарок от небес. Николке недавно исполнилось 10 лет, и он считал себя уже взрослым. И хотел перед дедом показаться именно таковым. Когда Николка увидел деда, он хотел как в детстве с разбегу запрыгнуть ему на грудь как можно выше! У них двоих была такая игра, по результатам которой становилось понятно, вырос ли Николка за те две —три недели, которые он не виделся с дедом. Но он вспомнил, что теперь он не ребенок, и не следует прыгать к деду на грудь, поэтому подбежал к деду, но остановившись, глянул на деда с улыбкой и важно произнес: Привет, деда! Они обнялись, тепло сердец двух самых родных людей соединяло их даже в периоды разлук, когда дед Коля надолго уезжал в командировки. Внук его с нетерпением ждал, волновался, даже не представляя всей опасности этих командировок. А сейчас оба радовались встрече всем сердцем.

Подошедший следом за Николкой Артем тоже был парень хоть куда! Он был тоже похож на деда. А дед Матвей родившись на черноморском побережье, был со многой смесью кровей. Мама Матвея была полячкой, дед вернулся домой с красавицей женой после Великой Отечественной войны. Ева оказалась круглой сиротой, и дед не дал девушке сгореть в огне войны, погибнуть в страшные времена, он полюбил ее всем сердцем. И никогда не обидел ни единым словом, поэтому сам Матвей видел живой пример необыкновенной преданности и любви отца к своей любимой Евочке. Для Матвея это был прекрасный пример, каким должен быть мужчина!

Сам отец Матвея имел мать турчанку, поэтому сильные восточные крови дали о себе знать. Отец был красавец, с кудрями черными и смоляными, красивые распахнутые глаза, с длиннющими ресницами… Вот на него оказался похож Матвей. А теперь внук Артем – вылитый дед Матвей, смуглый, с большими черными бархатными глазами, густой шевелюрой красивых кудрей, рослый для своих 10 лет. За последний год вырос на 7 сантиметров!

Николай был рад бесконечно, что теперь с ним рядом еще и те, кого он ждал больше всего на свете! Молодое поколение, внуки, защищая которых они с Матвеем много лет рисковали жизнью.

Настала пора познакомить мальчишек с Громом. Николай произнес всего одно слово: Гром! Собака появилась во всей красе! Гром вышел из-за спины Николая, осмотрел внимательно мальчишек, посмотрел на Николая, увидел его счастливое лицо, понял, что семейство прибавляется, значит можно этим двум героям разрешить пообнимать себя. Вильнув хвостом, Гром показал свой дружелюбный настрой. Дети поняли его правильно и накинулись на него с объятиями. Они дружно гладили его, просили дать лапу, барахтались с ним, потом наконец успокоились и Николка спросил:

– Дед, а откуда такой красавчик появился? И кличка такая —Гром! Красиво!

– Гром, мой друг, он служил со мной в полиции, и спасал меня не один раз от смерти, чем заслужил почет и уважение всей моей семьи! Так что, прошу его любить и жаловать!

Наступило жаркое черноморское лето. Все семейство пропадало на море. Иногда они брали с собой все для ухи, рыбешку сами мальчишки ловили своими снастями. Все складывалось в отличный отдых! Дети подросли, загорели, повзрослели.

Часто вечерами дети разводили во дворе костер, варили ужин в походном котелке, пекли картошку. Все располагались на траве, вечера были теплые. Для мальчишек эти вечера были как путешествие в сказочный мир. Теплая погода, еда с дымком, печеная картошка, а звезды!… Они здесь, на морском побережье, такие яркие, а звездопады!! В те вечера, когда луна восходила на небосвод и освещала деревья своим призрачным светом, создавалась еще более таинственная обстановка. Восторгам детей не было конца! А какие разговоры велись у костра!! Это стоит того, чтобы все лето жить без заботливой мамы, без ватрушек и котлеток от бабушки!

Мальчишки заслушивались рассказами деда. Истории были такие интересные. В том числе и те, где принимал участие Гром – самая умная служебная овчарка. Но не меньше чем боевые будни, мальчишек интересовали и детские приключения деда. Ведь его детство проходило почти полвека назад, а для мальчишек это как эпоха динозавров! Тогда не было ни интернета, ни мобильных телефонов, не было многих возможностей, которые имеют современные дети. А любознательность детей во все времена одинакова!

И вот в один из таких вечеров дед рассказал такие истории, что Николка с Артемом смеялись до слез. Для них это были не только смешные, но и поучительные истории.

Дети знали, что дед не обделен чувством юмора. Дед начал рассказ, мальчишки замерли и слушали его, раскрыв рты.

– Детство мое проходило в послевоенное время, постоянно ощущалась нехватка денег, так что претендовать на покупку дорогих игрушек я не мог. Игры придумывали сами. У родителей я был единственным ребенком, все мои каникулы я был предоставлен самому себе. И у меня была большая тяга к чтению детских книг. Когда я прочел Тома Сойера, крепко задумался, как же работает методика определения местонахождения в воде утопленника. Том Сойер утверждал, что когда нужно было найти утопленника, брали кусочек хлеба, в него закатывали шарик ртути и отпускали по течению реки. Кусочек плыл на волнах до тех пор, пока не доходил до места, где на дне находился утопленник. Действовала, видно, ртуть, и кусочек хлеба должен был закрутиться, как будто попал в воронку.

Две недели я провел на реке, ожидая, когда же кто-то утонет и все люди будут искать утопленника, вот тут-то я и проявлю свое мастерство в поиске, дам им дельный совет.

Но никто не утонул, тогда я начал думать про свойства ртути, ну, надо же было как-то проверить ее необычные способности!

Первый вопрос, где же найти ртуть? Только в градуснике! Я слышал, как мама говорила, что в градуснике температуру определяет ртуть. Где же тогда найти градусник, если мама очень надежно прятала от меня все таблетки, в том числе и градусник.

Я решил, что должен буду найти градусник во что бы то ни стало! И я притворился очень больным, дополз до бабушки, которая жила по соседству, и попросил у нее градусник. Сказал, что померяю температуру дома, а градусник верну вечером. Медленно, потихоньку я дошел до своей калитки, а оказавшись за забором, как ракета заскочил в дом и начал рассматривать так волнующий меня градусник. Пока я держал его в руках, столбик ртути поднимался все выше и выше, и вот уже 36,7 градусов. Я стал думать, а как поднять столбик ртути еще выше.

В это время я варил супчик с фасолью. Надо сказать, мама мне доверяла варку обеда. Например, в тот день мама сварила мясо, фасоль уже успела свариться тоже. Мне оставалось добавить картошку и супчик готов. Я вполне справлялся с такой работой! Я старался помочь маме всем, чем мог.

Но в этот момент я чувствовал себя разведчиком! Надо успеть докопаться до сути, пока мама не пришла на обед! Бульон в кастрюле кипел, я встал на табуретку, градусник поднес к парам, поднимающимся над кипящим бульоном. О! Чудо! Столбик ртути начал подниматься очень быстро! Я был в восторге! Вот что надо было давно уже сделать! Но неожиданно столбик ртути исчез, я не мог понять, куда исчезла ртуть? И тут я с ужасом понял, что стекло в донышке градусника лопнуло и ртуть выпала в суп. Пока я искал в бульоне ртуть, наверное, пролетел целый час. И тут пришла на обед мама. Я не мог от испуга признаться, что суп получился с градусником. Мама налила мне и себе супчик, мы с ней пообедали, и она ушла на работу. Потом пришел папа, тоже поел суп, предложил и мне. Пришлось и с ним поесть супчик с градусником! Я спросил, пап, вкусный суп я сварил? Папа ел и прихваливал меня, что шеф-повар из меня точно выйдет! Когда же он выливал остатки супа, на дне кастрюли что-то блеснуло. Отец рассмотрел, что это ртуть! Он страшно перепугался, спросил, кто уже ел этот суп. Я сказал: мы с мамой и ты. Папа известил маму о моем подвиге, мама связалась с подругой-врачом и спросила, что теперь делать? Врач предложила срочно нам всем промыть кишечник. В крайнем случае, выпить касторового или, на худой конец, растительного масла. И пошутила, что как позитив, мы никогда не заболеем раком. Потому что в ртути есть составляющая, которая помогает излечить рак. Мама заставила меня выпить полстакана касторки и отправила спать.

Самое важное, что я понял, что не умру сейчас и в будущем не заболею раком.

Потом эта история забылась. Я подрос и начал потихоньку покуривать. Мама пыталась меня напугать, что у курильщиков случается рак легкого. И вот тут я вспомнил, что наевшись ртути, я на всю жизнь получил прививку от рака, так что курить я могу вне опасности для здоровья.

Долго потом моя мама подшучивала над моим супчиком с градусником!

– Вот это ты, дедушка, исследователь! Хорошо, что вы все остались живы!

– Да, дети, я любил эксперименты! Но я все делал достаточно скрытно, а мама думала, что у нее растет очень примерный мальчик!

Как-то моя мама поделилась со мной информацией о наших знакомых. В их семье мальчик лет шести взял в руки гвоздь и воткнул его в розетку, в результате чего чуть не погиб, получил ожоги пальцев, так что ему чуть не ампутировали сгоревшие и обуглившиеся почти пальчики. Но руку спас ли. И мама взволнованно меня попросила, ты, Коленька, так не делай, это опасно для жизни!

Поскольку мама говорила со мной доверительно, то и я доверил ей свою тайну: Мам, я так и не делал! Я когда гвозди в розетку засовывал, я их сначала воткнул в помидорки, а уж помидорки держал в руках…. И ничего не случилось со мной!…

Мама свалилась в обморок!

Внуки были в шоке!

– Дед, какой ты находчивый! Мы тебя обожаем!

Как настоящие мужики, все трое дружно хохотали несколько минут, а потом дед попросил их не повторять его «подвигов», так как это действительно опасно для жизни.

Их разговоры с шутками и смехом длились до глубокой ночи. Втроем они сидели у костра, дед оказался мастером игры на гитаре, песен знал множество, пели, кто что умел, у мальчишек проявился прекрасный слух. Гром радостно подвывал, он тоже хотел участвовать в самодеятельности!

Прекрасное лето! Прекрасна связь поколений, передача знаний и жизненного опыта от старшего поколения младшему! Ради этого всего стоило детям ехать к Черному морю и жить у деда в радости и удовольствии!

Дед даже разрешил теперь им ходить на море без него, потому что сам он оказался задействованным на общественной работе.

Оказалось, его одноклассник, Василий Литвиненко, с которым он дружил буквально с детского сада и до своего отъезда в Москву, теперь занимает пост мэра в Хосте. И при встрече они так обрадовались друг другу, что разговорам не было конца, каждый из них прожил богатую приключениями жизнь, так что поговорить было о чем…

Василий внимательно слушал рассказы Николая о том, как тот всю жизнь работал в полиции, воевал, часто бывал во многих горячих точках, участвовал в захвате преступников за границей, участвовал в погонях и рискованных операциях. Василий тут же решил привлечь молодого пенсионера к общественной работе. Они создали молодежный лагерь для трудных подростков, и руководителем был назначен Николай. Кто кроме него мог показать примером своей жизни, что каждый мальчик может вырасти достойным мужиком, а не членом какой-нибудь бандитской группировки.

Сам Василий много лет служил в Североморске на атомной подводной лодке, был командиром подлодки последних 15 лет. Прошел суровую школу жизни, не раз его жизнь висела на волоске, но, видно, Ангелы-хранители были сильнее смерти! Так что вернулся Василий домой лысым, но стройным и сильным. После этого вот уже с десяток лет избирается людьми на должность мэра. Доверяют ему земляки! Но не забыл он свое подводное прошлое! Ходатайствовал перед командованием ВМС о выделении ему в Хосту списанной подводной лодки, чтобы на базе лодки создать школу молодых подводников, привлекать молодежь, особенно трудных подростков. Лодку перегнали из Севастополя, Василий вызвал своего зама по прошлой службе, который тоже уже был на пенсии. Тот приехал и взялся за дело. Поэтому в Хосте минимальное количество нарушений правопорядка. Здесь многое делается для воспитания хорошего умного поколения ребят!

Теперь мэр Хосты Василий Литвиненко ищет, чем можно заинтересовать девчонок. Чтобы они тоже хотели служить Родине!

Николка и Артем по достоинству оценивали свой полупоходный образ жизни. Они даже частенько проводили время в молодежном лагере с так называемыми трудными подростками. Там они вместе с другими ребятами усиленно занимались спортом, включались в погони за «преступниками», оружие сами изготовили из детских ружей и пистолетов. Экипированы были как следует! Сплетали из веревок арканы, учились переправляться на веревках через «бурные реки», которыми служили кучки хвороста, разложенные на пути «переправы».

Жизнь, полная приключений, усиливала впечатление реальности присутствием в группе служебной розыскной собаки Грома, который уверенно шел по следу, настигал «преступников», получал усиленную порцию мясопродуктов за достойное несение службы. К концу каникул многие ребята пожелали стать полицейскими, а четыре воспитанника молодежной группы перевелились из общеобразовательной школы в Суворовское училище.

Все случилось в августе, когда дед как никогда был уверен в своих внуках Николке и Артемке. Они с раннего утра, едва солнышко плескануло на них своими лучиками в раскрытое окно, подскочили, взяли рыболовные снасти и фоторужье и побежали на море. За время их морской жизни мальчишки научились прилично нырять на рифах, сделали много красивых снимков, даже засняли пару фильмов о жизни коралловых рифов. Хотели показать в классе, какие у них прекрасные и интересные были каникулы.

С мальчишками вместе увязался и Гром. Когда дети поплыли к рифам, Гром тоже поплыл рядом с ними. Как-никак, он тут за них ответственный!

Артем первым решил залезть на коралловый риф. Если все делать аккуратно, то ничего страшного не случится, на море полнейший штиль. Артем был с кинокамерой, а у Николки было в руках фоторужье. Николка должен был поддержать Тему в случае, если тот поскользнется на рифах. Артем пристроился рядышком с рифом и начал снимать рыбешек и крабов, которые там прятались. Кораллы были невероятны красивы, дети шумно восторгались, радовались солнцу, морю и удовольствию от хороших кадров!

Вдруг Артем сорвался с рифа и начал падать в воду. Это было крайне опасно. Он мог разбить голову и утонуть. Николка бросился к другу и буквально подставил свое тело под падающего Артема. Это был очень своевременный и решительный шаг со стороны Николки. Артема он спас, но сам упал головой на риф, поранил голову и потерял сознание. Быстрее Артема в спасение Николки включился Гром. Жаль, что Бог не дал Грому человеческого языка, он только успел громко гавкнуть, повернувшись к Артему, и бросился к Николке. Схватил зубами его за футболку, Гром быстро поплыл к берегу. Плыть надо было несколько минут. При этом надо было не допустить попадания лица Николки в воду, чтобы мальчик не захлебнулся. Кровопотеря довольно сильная, кровавый след тянулся от самых рифов до берега. Николка так и не пришел в себя. Гром аккуратно положил его на песок и начал громко, как он только мог, лаять, чтобы привлечь внимание людей. Но в этот ранний час пляж был еще пустынным.

Тогда Гром бросился в поселок, чтобы, как можно быстрее найти хозяина и спасти Николку. На счастье, дед еще не успел уйти в молодежный лагерь, но уже выходил из калитки. Гром встал перед дедом на задние лапы, передними лапами уперся в грудь Николая, с отчаянием смотрел в глаза хозяина и громко лаял. Это был сигнал тревоги. Полицейские и розыскные собаки знали этот сигнал. Поэтому Гром, не дожидаясь ответной реакции хозяина, быстро побежал в сторону моря.

Всё, включая время, которое потребовалось деду на спасение внука Николки, заняло 7 минут. Пока дед бежал на пляж, он на ходу дозвонился до скорой помощи, поэтому одновременно на пляже появились дед с Громом и карета скорой помощи.

Мальчика забрали в машину и уже в дороге началось его спасение.

Уже целый день врачи занимались спасением мальчика. Ему срочно провели операцию, восполнили кровопотерю. Николай готов был отдать всю кровь своему единственному внуку, а не то что 2 литра, которые потребовались ребенку.

Наступила ночь. В приморском поселке стало тихо. Луна вышла на небосвод, чтобы осветить влюбленным парочкам дорогу. Аромат тропических цветов заполонил воздух. Все вокруг пропитано негой, теплом, и все здесь располагало к отдыху, к любви, к прогулкам.

В районной больнице тоже было уже тихо. Все больные старались тоже спать, кто уже начал выздоравливать, а кто успокоился после приема снотворных таблеток, но никто не шумел. Даже скорая помощь стояла в сторонке от центрального входа больницы.

Слава Богу, никому не требовалась срочная помощь!… Кроме любимого внука Николки.

Подполковник в отставке, самый страдающий в этот час дед на свете, сидит на крыльце больницы. Отойдя немного в тень от света фонаря, Николай сел на ступеньку крыльца, закрыл лицо руками… Он не мог прийти в себя. Как он мог так рисковать, как он мог разрешить детям самим бегать и купаться на рифах, когда туда взрослые даже боятся плавать! Нет, недостоин он звания деда Николки! Что он скажет своему единственному сыну?

Что он достоин доверия сына, который отправил к деду внука, расчитывая на его заботу и внимание? Нет, недостоин он звания деда! Он заслуживает смерти. Это хуже предательства, это – беззаботность. Он заботился о чужих детях в молодежном лагере, а своего единственного внука спасти не мог?

Так терзал себя Николай, беззвучные рыдания вырывались из его горла. Он не мог даже голову поднять, недостоин он высоко держать голову! Не достоин!

Рядом с Николаем лежал Гром, свою голову он положил Николаю на ногу, тем самым как бы говоря хозяину, что он с ним в радости и в горе, что он надеется на спасение Николки. Гром видел и смерти полицейских, и радость спасения людей от преступников и убийц. Сейчас он тоже очень хорошо понимал трагичность ситуации и изредка нет-нет да лижет руку хозяина, но тот никак не реагирует. Он далек в мыслях от больницы, и от находящегося рядом Грома.

Он сидит на крыльце, но мыслями он находится перед Богом. Он стоит на коленях и просит Всевышнего спасти его внука Николку. Пусть Бог заберет его, но спасет мальчика! Без внука и ему жизни нет! Он просит Бога простить его за неверие в существование Высших сил, за свой атеизм. Он просит Бога вернуть внука Николку!

Гром тихонько толкнул носом Николая, чтобы привлечь его внимание к себе! Николай поднял голову и посмотрел на Грома. Тот лизнул его в нос, еще раз легонько толкнул хозяина в лицо и тихонько направился к входу в больницу.

На медицинском посту в коридоре сидела медсестра. Она тоже устала, смена очень тяжелая, все силы брошены на спасение ребенка, который зачем-то полез купаться на рифы и там поранился. Чудом успели довезти его до больницы. Говорят, собака спасала его и донесла к берегу на своей спине, а ребенок был без сознания. Какие неосторожные дети! Где же были его родители, почему разрешили купаться в опасном месте?

Постепенно и на медсестру напала дрема, и она на несколько секунд провалилась в сон. В этот момент Гром и проскочил в реанимацию! Он уверенно по запаху нашел Николкину палату, вошел, постоял рядом с кроватью, где лежал Николка, весь в проводах, подключенных к аппаратуре. На стене было несколько экранов. На одном бегали какие-то дорожки зеленого цвета, на другом были видны цифры, и они мигали, к руке мальчика подведен тоненький шланг, который соединялся с какой-то бутылочкой с прозрачной жидкостью.

Да, мальчика спасают до сих пор! Спасибо умным людям, которые спасают внука моего хозяина.

Так сидел у кровати и размышлял Гром.

Не напрасно бытует мнение, что собаки лучше некоторых людей. Гром из числа таких собак. Скольких людей он спас за свою жизнь, ранен был, и несколько лет назад своего хозяина спас. И сейчас готов был спасти его хоть сто раз, и ценой своей жизни в том числе.

В этот момент в палату вошла медсестра, которая каждые 10 минут входила и смотрела показания аппаратуры. Потрогала лоб мальчику, нет ли жара после операции. Странное дело, она смотрела на Грома, но мозг ее не реагировал на него, как будто на собаке был надет плащ-невидимка!

Наверное, Ангел-хранитель Николкин помог Грому остаться незамеченным. Гром подождал, пока медсестра вышла из палаты, и лег на кровать в ногах у мальчика, чтобы теплом своего тела, своей любовью помочь Николке остаться жить в этом измерении. Рано ему еще уходить в другое измерение!!

Николка дышал как-то прерывисто, но постепенно его дыхание стало более тихим, спокойным, приборы замигали более медленно. И Гром понял, что мальчику стало легче. Видимо, опасность миновала. Но он не собирался покидать палату. Пусть хоть что делают врачи с Громом, но он будет здесь до победного конца!

Прошло еще 3 часа. Мальчик спал, его дыхание было ровным, на лбу и над верхней губой у него выступили мелкие капельки пота. Наверное, стало жарко ребенку. Он попытался сбросить с себя одеяло, но не смог, нехватило сил. И снова затих в своем послеоперационном сне.

На рассвете в палату вошел врач, который оперировал мальчика. Он также волновался, и в 5 часов утра вышел из дома, он каждый час получал информацию от дежурной медсестры, что состояние мальчика стабилизируется, он спокойно спит, температуры нет. Но опыт врача говорит, что расслабляться непозволительно. Поэтому дома больше не мог оставаться, выскочил на улицу и направился к больнице.

Когда врач увидел в палате реанимации, где ни единому микробу не разрешается существовать, что на кровати прооперированного ребенка лежит огромная собака! Породистая немецкая овчарка, собака явно была обучена людьми, она не была агрессивной. Она просто внимательно и строго смотрела в глаза доктора. Врач подскочил как ужаленный! Кто разрешил! Он в гневе выскочил из палаты, и позвал дежурную медсестру. Она находится на своем посту. Врач спрашивает, видела ли она собаку на кровати мальчика? Та отвечает, что никакой собаки там нет. Я захожу в его палату каждые 10 минут, и мальчик в палате один. Вместе с медсестрой они вбегают в палату: пес так и продолжает лежать на кровати в ногах мальчика.

Доктор пытается поговорить с собакой, и надеется, что собака не простая, обучена пониманию русской речи. Он предлагает собаке выйти из палаты. Гром кивнул, спрыгнул с кровати и лег на полу возле выхода из палаты, рядом с дверью. Положил голову на лапы, снизу вверх посмотрел доктору в глаза с такой мольбой, что у доктора навернулись слезы. За свою долгую медицинскую практику не приходилось ему видеть такую преданную собаку!

Доктор приказал медсестре принести белый халат и накрыть им собаку. Пусть лежит, только сверху на ней халат должен быть, все меньше микробов будет тут плодиться!…

Солнышко известило всех своими яркими лучиками, что начался новый день! Первые отдыхающие потянулись на пляж, чтобы там принять солнечные ванны, сделать гимнастику у волны. Начался обычный утренний шум… А Николай все также сидел на крыльце. Вроде он здесь, а мыслями – там, у Николки в палате. От Николки он снова возвращается в мыслях к Всевышнему и снова просит его спасти внуку жизнь, он с радостью отдаст свою, только пусть живет его внучек Коленька.

А Гром как дежурный специалист, облаченный в белый халат, все также лежит у двери палаты. Его уже никто не выгоняет, признали его право на нахождение рядом с больным мальчиком. Николка впервые после операции открыл глаза. Кругом провода, он буквально ими опутан, над ним стоит система, от нее к его запястью тянется тоненький шланг. Все кругом белое. Что такое? Где я? Хотел подняться, но сил не было. Гром увидел пробуждение мальчика, вскочил, и вместе с белым халатом, который тащился вслед за ним и не падал никак на пол с его хвоста, подскочил к Николке, лизнул его руку. Мальчик узнал Грома, улыбнулся, но сказать ничего не мог. Он был еще слишком слаб…

Начался обход. Снова в палату пришел хирург, который спасал ребенка. И снова у дверей неподвижно лежит овчарка, на ней сверху лежит белый халат. Доктор нервничает, но понимает, что собака не уйдет. Ну, не стрелять же ее, в конце концов!

Доктор смотрит на мальчика, на приборы, которые мерно тикают и показывают на удивление хорошие данные. Мальчик пережил кризис, Он будет жить. Он потрогал пульс на руке мальчика, и ребенок открыл глаза… И улыбнулся! Пульс нормальный, температуры нет, шов не кровит, ребенок дышит самостоятельно.

Как много в жизни доброты! Недобрый человек не может быть врачом! Вот и сейчас доктор радуется вместе с мальчиком тому, что несчастный случай не стал трагическим. Что одной спасенной жизнью стало больше!

Доктор удовлетворенно хмыкнул: я знал, что мальчик будет жить! Красавчик! Смотри, как хорошо дышит! Открывает глаза! Жизнь победила!!

Николка хотел поблагодарить доктора, но только пошевелил губами, у него еще не было сил говорить! Но они друг друга поняли и оба улыбнулись! Вдруг к руке доктора прикоснулось что-то лохматое. Он инстинктивно отдернул руку! Перед ним стоял Гром, он пытался прикоснуться к руке спасителя-доктора своей лохматой мордой. Доктор улыбнулся и произнес: Будет твой Николай жить! Будет!

Гром понял слова человека, тряхнул головой и быстро выбежал из палаты. Ему теперь было что сказать деду Николки! Николай сидел все на том же месте.

Безысходность сквозила в его неподвижной позе. Но сейчас Гром поднимет хозяина! Он сообщит ему радостную весть. Гром подбежал к Николаю, громко-громко гавкнул, схватил его за руку и начал дергать. Николай поднял голову, вначале даже испугался такой бурной реакции собаки….

Гром так шумно и неинтеллигентно вел себя, что Николай испуганно вскочил, и не знал, как успокоить собаку. А Гром вдруг встал во весь свой рост, положил лапы на грудь хозяина и гавкнул громко и торжественно! Только тут Николай, наконец-то, понял то, что хотел донести до него Гром. Его внук спасен! Его любимый внук Николка жив и будет жить!!

Николай ворвался в коридор больницы и устремился в крыло, где располагалась реанимация. Понятное дело, он туда попасть не сможет, никто не имеет права входить в реанимацию, кроме медиков. Но из палаты вышел доктор и Николай с волнением смотрит доктору в глаза, напряженно и не решается спросить, не ошибся ли он, правильно ли понял Грома?

– Да, все верно, Николай Гаврилович! Ваш внук вне опасности!

Доктор улыбался самой радостной и широкой улыбкой. Николай обнял доктора, уткнулся в его плечо и тихо заплакал. У него не было больше сил сдерживать себя! Николка жив! И будет жить!

Доктор подождал, пока Николай Гаврилович придет в себя, потом сказал, что до обеда не нужно ребенка беспокоить, после обеда переведем его в обычную палату и вы можете его навестить.

Доктор замолчал, он и сам не мог справиться с нахлынувшими на него чувствами, и наконец сказал:

– Замечательная собака у вас, Николай Гаврилович! Мне сказали, что именно она спасла ребенка. Так ведь и до берега доставила его на своей спине. Как она могла?

– Так ведь Гром – служебно-розыскная собака, с большим опытом работы. Он и меня когда —то защитил собой. Спас мне жизнь! Он – заслуженный ветеран МВД!

– А внук у вас героический! В нем уже сейчас чувствуется сила!

Мужчины еще раз обнялись, Николай со слезами на глазах благодарил доктора, а доктор благодарил жизнь, что сводит его с хорошими людьми.

Первыми словами Николки, когда дед пришел к нему в палату, была просьба не сообщать родителям о происшествии, иначе никогда больше не отпустят его на каникулы!

И тебе, Громушка, спасибо! Если бы не ты, я бы не смог доплыть до берега! Дед, а как себя чувствует Артем?

– Артем в соседней палате, у него было поранено плечо, но все обошлось! Я только что от него. Скоро он сам зайдет к тебе!

Все в жизни замечательно, если живы и здоровы близкие люди, да и чужим хочется пожелать добра и радости!

Так думал Николай, широко шагая по освещенным солнцем нарядным улицам Хосты. Рядом с ним бежал Гром, попутно рассматривая всех собак, которых чинно вели на поводках их хозяева. А я не на поводке, я живу свободно!

И все-таки Бог есть, подумал Николай! Не может его не быть! От такого горя к такому счастью и такой короткий путь! Само по себе не может все свершиться! Кто-то сверху координирует нашу жизнь!

Спасибо, тебе, Творец, за всё!