Читать книгу Где-то далеко… - Евгения Морозова - Страница 4

Этот день прошел в тревожных мыслях. Пролетело тринадцать лет, у Федора своя жизнь, у Васьки – своя… Если он не погиб, то почему распорядился именно так своей судьбой? Пропасть из вида… Ну, хорошо! Чужим людям как-то безразлична его судьба. Посочувствовали родителям Васьки и разошлись по домам, а там у каждого свои беды и радости. Если действительно, Васька не погиб, тогда что могло такое произойти, что он решился бросить родителей?

Федор то и дело вскакивал и быстро пересекал комнату из угла в угол. Он обдумывал в который раз уже, как может найти Василия и помочь ему? Земля большая, адрес он никому не сообщал. Василий мог оказаться по воле судьбы в любом уголке нашей планеты, даже в Зимбабве или Анголе… Если вообще жив… Сон, пусть даже и повторяющийся, это не факт, не написанный рукой документ. Сон – это лишь ощущения… Поэтому Федор разговаривал сам с собой, приводил доводы в пользу каждой версии. К вечеру он пришел к выводу, что искать Василия надо. Тем более, что до выхода в море оставалось еще дней десять. Эти дни нужно использовать.

Утром Федор встал очень рано, спал так же плохо, как и в предыдущие ночи, и снова видел во сне Ваську, который отчаянно просил друга спасти его. Но кто-то не давал ему выплыть и постоянно затягивал под воду… Страшная картина! Стоит только вдуматься в ситуацию. Ведь не исключено, что Василий действительно отчаянно просит помощи у друга. Очевидно, у него нет возможности отправить осязаемую физическую весточку, вот он и пытается таким образом привлечь внимание друга. Сколько еще в природе неизученного и таинственного…

Автомобиль летел по трассе на высокой скорости. Федор спешил так, как будто от того, насколько быстро он окажется в своем селе Боровлянка, будет зависеть жизнь его друга – Василия Никонова. Два часа пути, и он резко затормозил у родительского дома. Родители никак не ожидали увидеть сына. Федор обычно извещал их о своем визите, чтобы они не уехали куда-то по делам…

В родном доме ничего не изменилось. Родители жили вдвоем. А с кем им еще жить, если Федор у родителей – единственный сын. А он в свои тридцать лет еще не успел подарить старикам внуков. Федор для родителей был как свет в окошке. Мать бросилась накрывать на стол. Однако Федор остановил ее жестом, сказав, что ему надо ненадолго сбегать к Никоновым.

Мама вопросительно посмотрела на сына. Он лишь ответил, что давно не видел родителей Василия. Мать покачала головой, и сказала печально:

– Феденька, сынок, Петр Иванович – отец Василия, недавно скончался. Еще сорока дней не прошло. Сейчас Верочка – моя подруга, осталась одна. Никого не осталось у бедняжки. Это хорошо, что ты сейчас навестишь Веру Николаевну. Я к ней каждый день забегаю. Понимаю, как ей сейчас нелегко.

– Да, мама, я пошел. Не волнуйся. Приду, вместе стол накроем и пообедаем. Отдыхай, мамуль! – чмокнул мать в щечку и быстрым шагом направился к дому своего друга Васьки Никонова.

Он тихонько постучал в дверь. Очевидно, в доме никого не было. За спиной услышал чьи-то шаги. Обернувшись, он увидел Веру Николаевну, которая неслышным шагом шла к дому.

– Ой, Феденька, ты приехал! Проходи, проходи в дом! – она произнесла это тихим голосом, почти шепотом. Очевидно, сил у бедной женщины уже не осталось. Федор обнял ее, поглаживая по плечу, успокаивая мать. Понятное дело, никакие слова не дадут ей чувства покоя, легче теперь уже не будет никогда.

– Тебе мама говорила, что муж мой умер две недели назад? Нет Васеньки, теперь и мужа у меня нет. Совсем одинокой я осталась.

Они вошли в дом. Окна были закрыты, в комнатах царил полумрак, мертвая тишина повисла в доме. Не с кем Вере Николаевне теперь и словом перекинуться… Она открыла занавески на окне в кухне, и при свете дня Федор понял, что мать живет совсем не в реальном мире. Все кастрюльки убраны, нигде не видно какой-то еды. Мать может не выдержать, силы ее на исходе.

– Феденька, садись за стол. Я сейчас чаю подогрею. Посидим хоть с тобой, поговорим. Одичала я одна… – Вера Николаевна тихонько, беззвучно заплакала. Беззвучные, молчаливые слезы всегда более горестные. Безысходность сквозила в ее поведении. Явно, жить теперь ей было не для кого.

Федор решил сразу приступить к расспросам. Хотя понимал, что время сейчас не самое лучшее. Но само дело, по которому он явился к матери друга, не терпело отлагательства.

– Вера Николаевна, от Василия так и не пришло весточки?

Мать вскинула глаза на Федора, заплакала снова, слезы текли по морщинистым щекам.

– Да, – подумал Федор, – состарило горе Веру Николаевну. Его мама выглядела лет на двадцать моложе, хотя они были ровесницы с Верой Николаевной.

– Какая, Феденька, весточка! Никакой весточки, только и напоминаний о Васе, что памятник на кладбище. И в комнате его сохраняю все в том же виде, как было при нем.

– Вера Николаевна, а я хотел вам рассказать о некоторых важных вещах.

– Говори сынок, я тебя слушаю. – и она с волнением всматривалась в глаза Федора. Материнское сердце всегда надеется на чудо, как ни печальна действительность. Надежда умирает последней…

– Вы знаете, я потерял покой. Мне уже две недели каждую ночь снится Василий. Я вижу один и тот же сон. Как он резко свалился воду вместе со спиннингом, но так и не выпустил его из рук. Хотя я еще успел крикнуть ему об этом. Я тут же нырнул вслед за Васей, но его нигде не было.

– Да, видно, сынок мой не захотел расстаться с подарком дяди. Это он привез ему спиннинг в подарок.

– О каком дяде вы говорите, Вера Николаевна?

– Тем летом приезжал в гости к нам мой брат Борька. Спиннинг подарил Васе. На рыбалку все время они ходили вместе. Ну, правда, не так уж часто и ходили, вы же в это время сдавали выпускные экзамены. Так, Феденька, расскажи, что было в этом сне дальше.

– Вот из-за этого сна я и не сплю, Вера Николаевна, уже две недели. Специально приехал, чтобы рассказать вам. Что-то необъяснимое в этом сне. Васька каждый раз выныривает из воды и отчаянно кричит, обращаясь ко мне, чтобы я его спас. Но его кто-то хватает и тянет на дно. Через несколько секунд его голова снова появляется над водой, и он снова успевает крикнуть мне, чтобы я его спас. Этот сон каждую ночь повторяется в точности.

У матери затряслись руки, она теребила носовой платочек, уже совсем мокрый от слез, и твердила всего несколько слов:

– Васенька жив! Мое материнское сердце тоже это чувствует. Он просит тебя помочь. Сон вещий, это не случайность! Ох! – мать схватилась за сердце. Она медленно осела на пол. У нее еще хватило сил рукой показать на стол, где лежали таблетки. Федор быстро подал ей пакет. Она наощупь, даже не открывая глаз, выбрала нужную таблетку и сунула под язык. Через несколько минут она смогла шепотом говорить, хотя была еще слаба, у бедной матери уже не оставалось сил жить на этом свете. Федор поднял бедную женщину и усадил на стул.

– Ой, Феденька, никакого здоровья не осталось. Прости, что заставляю тебя волноваться. Сейчас все пройдет. Нелегко терять близких. Особенно детей. – Слезы снова потекли струйкой по щекам…

Но весть, принесенная Федором, показалась ей такой важной, что у несчастной заплаканной женщины как будто открылось второе дыхание. Она о чем-то сосредоточенно думала, молча, не говоря ни слова. Потом решительно поднялась со стула и взволнованно обратилась к Федору:

– Сынок, ты не уходи пока никуда. Посиди, подожди меня здесь. Выпей чайку. Вскипяти чайник и налей сам. Ты все знаешь в нашем доме… Я, правда, себе давно уже ничего не варю. Но сахар, варенье – все есть. А я сбегаю к Авдотье, она тут недалеко живет. Она у нас в Боровлянке главный специалист по снам. Все к ней бегают, рассказывают, и она дает часто дельные советы. Хоть и старенькая, но мозги у нее еще очень даже хорошо работают. Заодно попрошу ее погадать на картах, что она скажет, жив мой Васенька или нет.

Вера Николаевна неожиданно быстро выскочила из дома и посеменила к бабушке Авдотье. Федор остался один. Чтобы скоротать время ожидания, он вошел в комнату друга, где они проводили много времени вместе. Здесь строили свои планы. Вон и кораблики еще целы, которые вместе строили в детстве. Они же мечтали стать капитанами. У каждого – свой корабль, где на мостике стоит бравый капитан. Они в детстве видели только красоту момента, что капитан на капитанском мостике – это супер красиво, а о трудностях и ответственности профессии капитана в детские годы не задумывались, малы были еще.

Федор задумчиво перебирал все детские поделки друга, брал в руки, гладил каждую дощечку, которую они с другом сами вытачивали, бережно ставил на полочку и брал следующее. В одном суденышке, почти что самом маленьком, стоящем в углу, мачта была слегка погнута. Федор решил ее поправить, но она отвалилась от места, где была прикреплена к палубе, и в трюмном помещении игрушечного кораблика Федор увидел обрывок от тетрадного листа. Федор вынул листок и увидел несколько слов, написанных почерком друга: «26 июня. Примерно в четыре часа»

– Ничего себе! – Федора подбросило на месте. – Это же день после выпускного бала, когда они решили выспаться и отправиться на рыбалку. В этот день и исчез его друг. Мало того, исчез под водой Василий именно около четырех часов дня… Получается, что не утонул, а лишь инсценировал гибель.

Взволнованный Федор сел на кровать друга, держа в руках записку, он пытался понять, для чего Ваське нужен был свидетель «гибели». Сам бы Василий не додумался до такого жестокого плана. Кто мог такое предложить?

Это было состояние тупика. Сам Федор считал всегда, что они с Василием – настоящие друзья, потому что с детства дружили только вдвоем. Не было никаких других мальчишек, кто был бы вхож в их маленькую компанию. Поэтому никто из деревенских мальчишек не мог Василию предложить такую идею – инсценировать гибель. Так ведь никто из деревенских не исчез, это случилось только с Василием.

Этот обрывок тетрадного листа о многом мог рассказать… Дело не такое простое. Но друг просит помочь, поэтому он сделает все, что возможно. В данный момент есть возможность более внимательно осмотреть комнату, и может оказаться, что спустя 13 лет после его исчезновения сделать ревизию в комнате друга просто необходимо.

Федор начал скрупулезно просматривать, как во время профессионального обыска, каждую вещь. Проверил и перетряс все книги, даже ручкой ковырялся в книжных переплетах. К своему удивлению, Федор обнаружил на книжной полке несколько книг на тему сицилийской мафии, их житья-бытья, какие это были знаменитые и богатые кланы, многие из них промышляли на ниве наркобизнеса. Книг было несколько и все на тему, примерно одинаковую, полный сборник криминала.

Покачав головой, Федор отложил книги в сторонку и продолжил осматривать комнату. Однако как ни пытался отыскать хоть какую-то зацепку, больше ничего не было. Правда, был собранный в дорогу чемодан. Но они ведь уже готовились в дорогу. Речное училище было в другом городе. Федор открыл чемодан, в котором лежали некоторые книги, куртка и все. Горестно вздохнув, Федор закрыл чемодан и сел на кровать.

Итак, поиски друга надо продолжать. Василий, как можно предположить, пробивается к Федору, несмотря на запреты, или на отсутствие возможности подать физическую весточку. Потому и приходит через сновидения.

В этот момент вернулась домой Вера Николаевна. Она уже не выглядела такой потерянной и несчастной. Слезы ее высохли. Она чуть ли не порхала.

– Феденька, сынок, садись рядышком! Сейчас расскажу все, что сказала Авдотья. По картам получается, что Василий жив, но болен. Как будто бы не на свободе. Потом Авдотья достала сушеные бобы. Оказывается, она еще и так умеет гадать. Разложила бобы на несколько кучек и по одному бобу стала перекладывать. Я даже не могла понять, что она там делала, но свое мнение в конце расклада выразила так: Василий жив, однозначно. Нуждается в помощи. Где-то далеко, не в нашей местности.

– Вера Николаевна, а что мой сон означает?

– Феденька, сон тоже говорит о том, что Василий наш попал в беду и просит ему помочь. Ты ведь его не бросишь, а? Не бросишь? – она умоляюще смотрела Федору в глаза, слезы накопились в уголках глаз и уже готовы были выплеснуться на щеки, покрытые сеткой морщинок. Она взяла руки Федора в свои маленькие ручки, и не хотела отпускать, пока не услышит ответ.

– Ой, сынок, посмотри, что мне дала Авдотья! – вспомнилаВера Николаевна и достала из кармана юбки маленький мешочек.

– Вот посмотри! Авдотья достала какие-то сушеные травки, положила их в этот мешочек, а потом сказала мне, чтобы я туда добавила щепотку земли от крыльца родного дома. Прямо сейчас возьму землицы от крыльца и добавлю в мешочек. Сказала, что тот, кто будет искать Васеньку, должен будет взять с собой этот мешочек, он поможет ускорить встречу. Будет соединять поисковиков и Васеньку. Федя, ты же не оставишь друга в беде? Будешь его искать?

– Вера Николаевна, не плачьте! Конечно, я буду искать Ваську. Он – самый лучший друг в моей жизни. У меня до сих пор нет никого, с кем бы я так дружил, как с ним. Я сделаю все, что только в моих силах. Но! Вера Николаевна! Вот что я нашел в комнате Василия. Вы ушли, а я вошел в его комнату и случайно нашел вот здесь, в детском кораблике, спрятанный листок. Посмотрите, вы его когда-нибудь ранее видели?

Мать трясущимися руками взяла листок с записью, подошла к окну, протерла глаза от слез и прочла «26 июня, примерно в четыре часа». До нее моментально дошел смысл записки. Бумажка выпала из рук, она опустилась на стул и сидела в отупении. Прошло несколько минут. Федор молчал. Сейчас в голове матери проносились все возможные варианты, что могло произойти. Она как никто знала характер своего сына и могла найти объяснение его поступку.

– Феденька, сынок, так ведь это Вася писал своей рукой. Смотри, он написал «примерно в четыре часа»! А ведь это тот самый час, когда он бросился в воду, вот именно с того момента он и исчез. Получается так, что он это все заранее запланировал?

– Выходит, так. Но кто, кто мог его подтолкнуть к этому? У нас с Васей были твердые планы поступить в речное училище, а потом мы хотели в высшее мореходное двинуть, чтобы стать капитанами дальнего плавания. Вот эта мечта у нас была. Но кто-то не дал ему пойти по этой правильной дороге. Да, минутку, Вера Николаевна! Я нашел в комнате у Васи вот эти книги. Я их никогда прежде не видел. Откуда они появились?

Федор принес из комнаты пять книг и показал их матери.

– О, эти книги я потом уже нашла в комнате Васеньки. Они были за кроватью, на полу. Уже после исчезновения я нашла их спустя год. Когда решилась, наконец, сделать в его комнате уборку… Вот тогда я и нашла эти книги под кроватью. А что это за книги? Я даже не посмотрела, о чем они.

– Эти книги рассказывают о мафиозном итальянском клане. Сицилийская мафия. О том, как на продаже наркотиков они стали самыми богатыми людьми в Италии и могли потягаться с сильными мира сего. Но это деньги, заработанные на сотнях тысяч смертей людей, которые попробовали один раз наркотик и больше не смогли остановиться, пока не погибали. Мы с Васькой этих книг не читали. Я же знаю о каждой книге и о каждой тетради в его комнате. Мы были с ним с детства как братья. Тайн у нас не было.

Федор прошелся по комнате, потер ладонью лоб и задумчиво сказал:

– Это я так думал, а получается, что тайны от меня у Васьки были. – вскинул глаза на Веру Николаевну и спросил:

– Где он мог взять эти книги? Ведь он их не покупал?

– Да, Федя, я вспомнила, откуда эти книги. Их привез Борис – мой брат. Наверное, читал тут у нас и оставил Васе.

– Тогда у меня к вам много вопросов. Только я сейчас должен вернуться домой. Меня родители ждут. Вечером я к вам приду, и мы должны еще о многом поговорить. Вы, пожалуйста, вспомните, Вера Николаевна, какие отношения установились у Васи с Борисом, о чем они говорили, как проводили время. Адрес вашего брата. Когда в последний раз вы с ним встречались? Какая у него семья, жена, дети. Вспомните и запишите все, чтобы не упустить ничего. Мне это важно. Я к вам приду вечером. Завтра утром я уже должен вернуться в город.

Он обнял Веру Николаевну и поспешил домой.