Читать книгу Извращённые умы - Евгения Олеговна Кочетова - Страница 5

В Управлении инспектора ожидал Пит. Бэйтс вошёл в кабинет и сразу спросил, нашёл ли он то, что от него требовалось. Констебль подскочил со стула, он был и рад, и разом обеспокоен. А значит, выполнить все требования не удалось.

‒ Сэр, у нас в Управлении нет дела на отца Саймона, все документы находятся у судьи, который и вынес решение в пользу матери, ‒ первое поведал Пит.

Его перебил Бэйтс.

‒ Почему ты не съездил в суд и не попросил эти документы… ‒ уже было возмутился он.

‒ Сэр, я решил для начала позвонить ему. Я подумал, что так будет лучше, вы сможете убить двух зайцев…

Инспектор пока пребывал в неоднозначном состоянии, больше присутствовало недовольство самодеятельностью Пита. Тот продолжал:

‒ Дело в том, что это тот судья, чьё дело вам велел взять старший инспектор, дело государственной важности… ‒ пока замолчал и тянул улыбку с сомкнутыми губами юноша. Судя по всему, ожидая похвалы. ‒ Я договорился о визите к нему домой, где вы сможете и обсудить его дело об анонимках, и получить документы по делу отца Саймона. Судью зовут сэр Маккордал, он же Лорд-судья, является главным в городском суде.

Бэйтс пристально смотрел на Пита. Тот даже встревожился. Показалось, инспектор крайне недоволен и может что-либо выкинуть. А Энтони пришла ещё одна «гениальная» идея. Вдруг быстро улыбнувшись, он произнёс:

‒ А дело о телефонных звонках поможет мне попасть в дом лорда, не привлекая лишнего внимания.

Пит вновь растянул забавную улыбку и покивал.

‒ А что же насчет адреса этих проходимцев Стивена и Деборы? ‒ вспомнил далее Бэйтс. Ему уже стало интересно, как из этой ситуации выкрутился смышлёный паренёк.

‒ Как я и говорил, в Управлении нет на них информации, даже в деле Тима Левингтона старший инспектор не указал их адрес…

‒ Не удивлён, ‒ вмешался Бэйтс.

Пит быстро кивнул и закончил:

‒ Но их адрес знает наша Изола…

Новость впрямь поразила.

‒ Откуда она знает? ‒ не мог не спросить инспектор.

‒ Ну… Изола ‒ это наши уши и глаза, она обладает очень многой информацией на самом деле. Мне она сказала, что услышала их адрес от бывшей хозяйки того дома, который они купили три года назад, когда сия дама приходила на допрос к одному из констеблей. В тот момент Изола принесла чай.

Бэйтс расплылся в ироничной улыбке и откинулся на стуле.

‒ Я же сказал, что Престон упустил парочку, поэтому не написал в деле их адрес. Он солгал, что с ними вообще была беседа…

Пит поддержал киванием.

‒ Ты молодец, ‒ всё-таки дождался юноша небольшую похвалу от начальника.

Бэйтс выложил на стол золотой цветок, найденный в школе, и поинтересовался, знает ли Пит, что это такое. Констебль внимательно посмотрел, возникла озадаченность.

‒ Хм, не знаю, сэр, но такое чувство, что я видел нечто подобное… Но не помню, где и в каком виде…

‒ Может, это из ювелирного салона Левингтона… Я даже подумал, что Тимми мог это украсть у отца… У детей такое бывает, даже у хороших, ‒ рассудил беспристрастно Бэйтс.

‒ Да, но это не похоже на ювелирные изделия, которые продает сэр. Хотя, возможно, это какая-то памятная вещица…

‒ Вещица определённо имеет некий смысл, иначе Тимми бы ее не прятал, ‒ заключил Бэйтс.

Он дал задание Питу перепроверить водителя семьи Левингтон. Найти тех рабочих станции и допросить.

‒ А вы куда? ‒ приняв веление, вдруг спросил любопытный юноша.

‒ Дел очень много… ‒ лишь ответил инспектор и вышел.

Пит бодро вздохнул, ему не терпелось приняться за дело. А вдруг он тоже найдёт важные зацепки?

Бэйтс приехал по адресу, по которому проживали Стивен и Дебора. Нельзя сказать, что его изумил дом, купленный ими на какие-либо большие вырученные деньги. Это был обычный одноэтажный дом, определённо неновый.

‒ Да, на него тоже нужны деньги, но вряд ли такие, какие бы заплатили за живого человека… ‒ рассуждал он, шагая ближе.

На территории когда-то росли цветы, а ныне всё завяло. Дверь была не заперта, внутри гулял ветер и валялись листья. Дом стоял заброшенным. В нём так и остались предметы быта и вещи, кроме одежды и обуви. Кровать стояла заправленной, будто парочка не ложилась спать, ибо вряд ли они перед побегом аккуратно ее заправили и расставили подушки. Среди других спален Энтони не нашёл детской, возможно, парочка не успела переделать какую-то комнату для их сына. Но также встал вопрос о ребёнке ‒ а их ли он на самом деле? Если учесть, что проходимец Стивен был «племянником» леди Фрай. Бэйтсу пришла идея. А пока нужно было осмотреть весь дом.

Он вернулся в самую большую спальню, будучи уверенным, что это именно хозяйская. В комодах было пусто, в шкафу тоже. За дверью располагалась гардеробная, в ней ничего кроме полок и перекладин. Бэйтс направился в ванную комнату. Здесь была оборудована раковина и кран с водопроводной водой, стояла ванна. Пол был деревянный, неподалеку от ванны скрипнула и прогнулась половица. Энтони присел и принялся ее тянуть. Ему удалось снять доску, внутри была пыль и грязь. Он пошарил рукой, однако ничего не нащупал. А вот зоркий глаз упал под ванну. Отряхнув ладони друг о друга, инспектор подлез ближе и заглянул вниз. Под ванной лежал пустой сосудик с надписью. Это было лекарство от мигрени. На этикетке также указано название фармацевтической лавки, где лекарство продавалось. Бэйтс закивал и заулыбался, понимая о нахождении важной зацепки.

Путь повёл до той самой аптеки. За прилавком никого не было. Торопливый и взбудораженный инспектор застучал по поверхности сосудиком. Наконец появился фармацевт в очках на цепочке и из-под них недовольно взглянул на настырного посетителя и его пыльную ладонь. Однако Бэйтс не дал ему возможности себя укорить и сразу назвался, а затем поставил перед ним ёмкость.

‒ Кому вы это продали? ‒ с настойчивостью спросил инспектор.

Работник надел очки повыше и взял сосудик для рассмотрения этикетки.

‒ Такое лекарство мы продаём только по назначению доктора, ибо оно очень сильное и может как помочь, как и нанести вред, ‒ поведал сначала он. ‒ Поэтому мы закупаем его мало, оно не особо популярно из-за своих, опять-таки, побочных эффектов. Однако в последнее время, уже около года, никто его не покупал, ‒ заключил аптекарь.

Инспектор уточнил, что речь идёт о трёх годах ранее, примерные месяцы с апреля по май. В апреле пропал Тимми. Работник глубоко вздохнул.

‒ Тогда я так сразу не скажу, мне нужно заглянуть в записную книжку того времени.

На этом работник ушёл в подсобное помещение. Бэйтсу пришлось запастись терпением. Вскоре фармацевт вернулся с открытым журналом и, глядя в него, поведал:

‒ Вот, в указанное вами время было совершено две покупки такого лекарства. Одно купила пожилая дама в начале апреля, а второе приобрела молодая женщина в конце того же месяца.

‒ Кто? Мне нужны данные о молодой! ‒ устав ждать, громко потребовал инспектор.

А видя медлительность работника, вдруг выхватил у него журнал и принялся смотреть сам. Фармацевт, безусловно, опешил.

‒ Ну и манеры, ну и методы у современных служителей закона… ‒ забурчал он.

Не обращая внимания, Бэйтс искал своё и наткнулся на данную запись. Но незадача… здесь не было имени, указано только то, что куплено девушкой за наличные деньги по рецепту доктора Найджела.

‒ Кто такой доктор Найджел и где его найти? ‒ бросив пыльный журнал на стол, спросил недовольный Бэйтс.

Работник чихнул, затем с ответным недовольством сказал:

‒ Доктор Найджел ‒ психиатр, соответственно, его можно найти в психиатрической больнице.

‒ О, так они ещё и психи, замечательно… ‒ сыронизировал сам с собой Бэйтс.

Он ринулся на выход и дал газу до единственной в городе психиатрической больницы на окраине. Охранник у ворот попросил предъявить документы или значок, так как на Бэйтсе не было полицейского шлема и пальто. Инспектор полез в карман пиджака.

‒ Жарко в этой тяжёлой одежде… ‒ вроде как объяснился он, показывая значок.

Охранник и сам был одет в тёплое пальто, когда на улице стояла летняя погода.

‒ Понимаю, сэр. Проходите, ‒ ответил он с улыбкой.

Бэйтсу подсказал дежурный в холле о нахождении доктора Найджела. Однако в кабинете его не оказалось. Энтони направился по коридору, прошел в другой и попал в помещение с дверьми, на которых решётчатые окошки ‒ это были палаты пациентов. Доносились различные шумы и голоса. Кто-то ревел, кто-то кашлял, другой стонал, третий кричал, будто его режут. А резало слух инспектора. «Не дай бог сюда попасть», ‒ подумал он, морща нос от всего происходящего вокруг. Одна палата оказалась открытой ‒ возле двери стоял санитар с дубинкой, а внутри были слышны разговоры.

Бэйтс приблизился, услышав имя нужного ему доктора. Когда санитар обратил на него внимание, инспектор показал ему значок. Тот остался на месте и молчал. В палате находилась женщина с седыми лохматыми волосами, в сорочке. Возраст ее было трудно определить, но на вид ближе к пожилому. Неудивительно, в таком месте быстро состаришься.

‒ Я хочу выйти, я не больна! ‒ кричала пациентка, привязанная к кровати.

Медсестра держала ее руку, засучив рукав, а доктор, склонившись, ставил укол.

‒ Сейчас вам полегчает, миссис Мортон, ‒ произнесла сестра.

Женщина быстро перестала брыкаться, кричать и вертеть головой ‒ лекарство подействовало.

Доктор встал и повернулся, увидев незваного гостя.

‒ Что происходит?! Почему здесь посторонние? ‒ тотчас возмутился он.

Санитар пояснил, что это инспектор из Управления. Бэйтс добавил, что пришёл именно к доктору. Доктор скорее отдал шприц сестре и велел закрыть дверь, а сам поспешил на выход. В коридоре он спросил о визите, но крики пациентов ужасно раздражали и мешали Бэйтсу сосредоточиться. Он попросил поговорить в спокойном месте. Тогда доктор повёл его в свой кабинет.

Там он первым делом открыл окно и принялся вдыхать свежий воздух. Инспектору тоже не помешало бы ветерка. Но время не ждало.

‒ Доктор Найджел, мне нужно, чтобы вы рассказали о вашей пациентке по имени Дебора. Вот сосуд от лекарства, которое вы ей выписывали три года назад, ‒ показал в руке Бэйтс.

Доктор почему-то не спешил поворачиваться, будто обдумывал. Затем закрыл окно и сделал шаги ближе.

‒ Я редко назначаю такое лекарство, ‒ первое вымолвил он, удерживая спокойствие.

‒ В таком разе вы наверняка помните своих пациентов, кому его назначали. Дебора… ‒ добавил и вроде как поторопил Бэйтс.

Мистер Найджел вдруг засуетился, стал трогать рукой то лоб, то нос, то шею. Его хлопотливость или вовсе нервозность смутили инспектора. Похоже, доктору самому не помешают лекарства.

‒ У нее было много проблем, мигрень лишь одна из них. Это лекарство ещё обладает успокаивающим эффектом и помогает заснуть, а значит, забыть о травмирующем прошлом, ‒ поведал доктор.

Инспектор в заинтересованности попросил рассказать подробнее.

‒ Я вообще-то не имею права разглашать врачебную тайну, ‒ попытался упираться доктор.

‒ А я вообще-то имею право вас арестовать по подозрению, например, в раздаче неположенных рецептов или вовсе в пособничестве пациентке, которая замешана в разных преступлениях… ‒ заявил Бэйтс, не давая спуску. ‒ Мне нужна вся информация. Я жду, ‒ добавил он после угроз.

Доктор открыл ящик стола, однако снова закрыл. Он не рискнул взять оттуда нечто желаемое. Давление инспектора его напрягало, пришлось говорить.

‒ Дебора попала к нам ещё подростком. Она была в состоянии сильного шока, эмоционально измождена и напугана. Она пережила насилие, но идти на контакт никак не хотела, всё твердила, что мы не сможем ей помочь и никто ничего не сделает… Я понял, что ее подвергали насилию много раз и где-то держали. Единственное, что она рассказала, это о своей матери, которая за деньги отдала ее некоему мужчине.

Бэйтс тихо и тяжело вздохнул. Такого поворота событий он не ожидал. Доктор продолжал:

‒ Она попала к нам в чудном кукольном платье, гольфах и красных сказочных туфельках, будто бы из нее сделали игрушку… Я с таким столкнулся впервые, как и мои коллеги. Несмотря на наши усилия, она так и не рассказала, где была и что видела там, она только всё твердила про какие-то террариумы со змеями и лягушками. Судя по всему, это ее пугало. Она пробыла у нас немало времени и вышла отсюда уже взрослой. Я не видел в ней угрозу обществу или себе и поэтому после совещания с коллегами выписал ее.

Бэйтс внимательно выслушал. Рассказ поверг в шок.

‒ И ещё… ‒ перебил его думы доктор. ‒ Она не Дебора, ее звали Мэй, она придумала для себя новое имя, в которое вложила силу. Новое имя, как новая жизнь без оглядки на прошлое. Взять себе другое имя было моим советом, это одна из практик лечения посттравматического синдрома, если человек уже не может принять самого себя с именем, данным при рождении. Мэй ее назвала мать, которая стала ее врагов и обидчиком.

Бэйтс наконец стал понимать о неуловимости Деборы. Он уточнил про ее документы, доктор поведал, что в Городском Совете оставалось ее свидетельство о рождении с настоящим именем.

‒ Деборы не существует, но есть Мэй… ‒ вымолвил инспектор. ‒ Вы знаете, где она может быть сейчас?

Доктор поднял на Бэйтса печальный взгляд.

‒ Не знаю. Но может знать ее свекровь… ‒ произнёс он без желания делиться столь тонким и неэтичным, по его мнению.

‒ То есть мать Стивена ‒ мужа Деборы? ‒ уточнил инспектор.

Доктор кивнул и вдруг добавил то, что огорошило Бэйтса ещё больше.

‒ Она находится здесь. Вы ее только что видели в палате…

Бэйтс даже пошатнулся. В голове промелькнула картинка той седой женщины и послышалась фамилия, по которой к ней обратилась сестра.

‒ Стивен навещал мать, здесь он и встретил Дебору… ‒ добавил доктор. ‒ Последний раз я его видел как раз три года назад в мае, он внёс приличную сумму на содержание матери и сказал, что они с Деборой вынуждены уехать, он не знает, когда вновь сможет прийти.

‒ Хм, ‒ усомнился Бэйтс. ‒ Стивен вам хорошо заплатил, но вы держите его мать привязанной к кровати…

Доктор вздохнул.

‒ У его матери маниакальное желание убить себя, поэтому по-другому мы не можем ее держать… ‒ пояснил он с ноткой недовольства.

‒ Значит, Дебора носит фамилию мужа ‒ Мортон. Вряд ли она под девичьей фамилией, коли ненавидит мать, ‒ заключил инспектор, а затем попросил попробовать поговорить с миссис Мортон.

Однако сейчас это было невозможно, ведь ей вкололи сильное успокоительное, и пациентка уснула. Инспектор велел доктору разузнать позже, сам же направился на выход. Внезапно доктор его окликнул, вслед сообщил:

‒ Стивен тоже взял себе новое имя, чтобы поддержать Дебору. На самом деле его зовут Колин.

Инспектор уже ожидал любого подвоха, поэтому принял новость без особого удивления. Но поблагодарил доктора за откровенный разговор и помощь. Как только он ушёл, доктор скорее достал из ящика бутылочку настойки и отпил.

Наступил вечер. Энтони вернулся домой. Фиби и Амелия уже поужинали, не дождавшись его. На столе осталась еда в тарелке, закрытая крышкой. Энтони взглянул ‒ еда была холодная. В столовой появилась Фиби.

‒ Ты обещал приехать сегодня раньше, ‒ сказала спокойно она.

‒ Прости, было много работы. Сейчас какое-то время я буду очень занят, я расследую исчезновение ребенка, ‒ пояснил Энтони, ощущая неловкость, но не вину.

Фиби вспомнила прошлое, когда ее муж расследовал исчезновение девочки, а потом запил. Она понимала, что для него такого рода дело является крайне важным, однако ее страшило будущее, как всё повернётся и что снова ожидает их семью.

‒ Амелия ждала тебя, чтобы поделиться о первом дне в новой школе, хотела рассказать о новой подруге… ‒ вместо прочего, добавила Фиби.

‒ О, это здорово, что уже в первый день она смогла подружиться. Наша дочь замечательная, дружелюбная и веселая… Уверен, что всё будет хорошо. Тебе не нужно переживать о переезде и новой школе, ‒ ответил и вроде как поддержал Энтони, но супруге этого не хватило, показалось суховатым.

‒ Я разогрею еду, ‒ перевела тему Фиби.

‒ Не нужно, иди спать, я поем холодное, ‒ в убеждении сказал Энтони и отвернулся, присаживаясь за стол.

Супруга уже уходила, добавив последнее:

‒ В чайнике должен быть всё ещё тёплый чай…