Читать книгу Все у нас получится! - Евгения Перова - Страница 4
Часть первая. Сказка о Принце и Золушке
Глава 3. День рождения
ОглавлениеПятнадцатое апреля Лина ждала с некоторым трепетом, но ничего особенного не произошло – тишь да гладь, не то что на прежней работе, когда к боссу с утра выстраивалась очередь поздравителей. Званцев приехал к обеду, по виду темнее тучи. Сразу закрылся в кабинете, приказав ни с кем не соединять, и вызвал начальника хозяйственной службы, устроив тому страшный разнос, слышный даже из-за закрытой двери: оказалось, что он очень даже умеет повышать голос. Хозяйственник вывалился в предбанник весь красный и попросил воды. Отдышавшись, он сказал, кивнув на дверь босса:
– На кладбище был! Сегодня ж годовщина. А мы прибраться после зимы не успели. Я виноват, забыл совсем. Про Старика-то помню, а вот про Диану запамятовал. А у него ж сегодня еще и день рожденья, у Званцева-то! Вот и злой, как не знаю кто. Старик помягче был, прямо скажем. А этот – что твой Малюта Скуратов. Представляешь, сразу приказ издал, чтобы никто не смел его ни с какими праздниками поздравлять, тем более подарки подносить. Под угрозой мгновенного увольнения. А ты говоришь!
И хозяйственник, пыхтя, удалился, а Лина покачала головой: да-а, страшное дело. Она втихомолку собирала прозвища, которые народ давал боссу: Лорд-Десница, просто Лорд, Железный Дровосек, а теперь еще и Малюта Скуратов. Вечером она осмелилась заглянуть к Малюте:
– Илья Константинович, я вам еще нужна?
Илья Константинович задумчиво на нее смотрел, и Лина с трудом удержалась, чтобы не проверить, все ли у нее в порядке с одеждой.
– Я могу идти домой?
Внезапно Илья ожил и спросил:
– Какие у вас планы на вечер?
– А что, мне придется задержаться? Ну, если надо…
– Может быть, поужинаете со мной?
Лина так изумилась, что даже слегка пошатнулась.
– У меня сегодня день рождения, – продолжил Илья, глядя в стол. – Как-то странно праздновать в одиночку, не находите?
– Да, странно. И совсем не праздновать – обидно. Конечно, я с удовольствием составлю вам компанию…
– Но?
– Нет-нет, все в порядке.
– Лина, немедленно скажите, в чем проблема.
– Никаких проблем! Просто я по пятницам обычно езжу к сыну, он у моих родителей. Это ближнее Подмосковье. Добираться в Москву оттуда не очень удобно, поэтому я тут снимаю. Ничего страшного: я им позвоню и скажу, что приеду завтра.
– Где именно живут ваши родители?
– В Ясногорске.
– Хорошо, мой шофер потом вас туда отвезет.
– Спасибо…
– Еще что-то?
– Мне бы нужно заехать сначала к себе, забрать кое-что для сына!
– Заедете. Это все?
– Да.
– Тогда пошли, не будем терять время.
Илья сразу же пожалел о необдуманном предложении, которое к тому же создало массу сложностей и для Лины, и для него самого. Что она думает, интересно? Что босс сошел с ума? Или собрался за ней приударить? Но усевшись в машину, Илья решил: «Пусть думает что угодно». Он знал, что не способен провести этот вечер в одиночестве – надо было и правда поехать к Долли. Ладно, он как-нибудь переживет изумление Лины, так и написанное у нее на лице. Лучше уж поужинать с ней, чем напиться в компании девушки по вызову. По дороге они молчали, и Лина физически ощущала окутывающую их неловкость: зачем Званцев ее пригласил, если явно не знает, как с ней обращаться?
В ресторане Лина почувствовала себя еще более неуютно: ее офисный костюм, купленный на первую зарплату, элегантный, но строгий, не слишком подходил к местной атмосфере. Но деваться было некуда. Зал ресторана напоминал дворец: колонны, золото, лепнина, хрустальные люстры, галантные сцены на шелковых обоях, темно-красные скатерти, зажженные свечи, розы в вазах; в центре круглого зала – белый рояль, а на небольшом подиуме – пара кресел и пюпитр с нотами. Через некоторое время подтянулись музыканты во фраках, которые весь вечер играли что-то изысканно-романтичное. «Красиво жить не запретишь!» – тихо пробормотала Лина и покосилась на Званцева. Он сосредоточенно изучал меню, с трудом сдерживая смех, потому что вдруг увидел ресторан глазами Лины: да, пафосно, ничего не скажешь! Илья выбрал это место случайно – самый центр, да и кормят неплохо, как ему помнилось: однажды угощал здесь инвесторов.
– Вы позволите мне заказать для вас? – спросил Илья, и Лина поняла: не хочет, чтобы она видела цены. – Что будем пить? Шампанское? Я сам, честно говоря, не очень люблю.
– Лучше вино.
– Возьмем красное. К мясу как раз. Или вы предпочли бы рыбу?
– Мясо – нормально.
– Так, что тут у них… Говядина по-китайски в соусе из черного перца, жаркое из ягненка, оленина по-монгольски, корейка ягненка с печеными овощами, японское мраморное мясо Кобе, бифштекс с фуа гра, трюфелем и спаржей…
– А можно вот это, которое с фуа гра! Всегда мечтала попробовать, – воскликнула Лина и мгновенно устыдилась: скромнее надо быть, скромнее.
Но Илья и бровью не повел:
– Хорошо, а я тогда возьму рибай с перечным соусом. А трюфели вы пробовали?
– Нет, не довелось. Зато спаржа у нас на огороде растет.
– Да что вы?
– Аспарагус знаете? Такие пушистые игольчатые ветки, их еще в букеты добавляют. Это и есть спаржа. Только сорт не тот. У меня мама огородница, она выясняла.
– Надо же, я и не знал.
– А я не знала, что ананасы на грядках растут! Думала, на пальмах, как кокосы.
– Пожалуй, для меня это тоже открытие.
– А бамбук – это вообще трава, представляете? Семейство злаковых. Со страшной скоростью вырастает, чуть не метр в сутки. Вот бы посмотреть! Сесть рядом и наблюдать. Я так хотела бы побывать в бамбуковой роще. Говорят, бамбук поет на ветру…
Лина понимала, что Званцеву вряд ли интересны эти ботанические откровения, которые она по дороге на работу вычитала в журнале, но не могла остановиться. Слишком уж невероятно было все происходящее: она с боссом в шикарном ресторане, собирается пробовать фуа гра с трюфелями, за ее спиной разливаются скрипка с виолончелью, а сам босс загадочно мерцает очками и чуть заметно улыбается, слушая Линин лепет.
– Я бы сказал, что бамбук звенит, – внезапно произнес босс. – Тихо и мелодично. Как ловушка для ветра.
– А вы слышали, да?
– Мне довелось там побывать. Бамбуковый лес Сагано. Это префектура Киото. Действительно, очень красивое зрелище и необычное впечатление.
Илья был в Японии полгода назад и специально поехал в Сагано, чтобы послушать бамбуковую музыку, которая, как сказал его психотерапевт, оказывает умиротворяющее воздействие и дает ощущение гармонии. Умиротворение и гармония так и не снизошли тогда на Званцева, а сейчас он вдруг поймал себя на мысли, что присутствие Лины, пожалуй, весьма поспособствовало бы умиротворению. И гармонии. Он даже сжал с силой кулак, чтобы отвлечься – настолько яркая картинка «умиротворения» предстала у него перед глазами. Тут, к счастью, подошел сомелье с заказанной бутылкой, и начались церемонии, на которые Лина смотрела широко открытыми глазами, а Илья старался не рассмеяться: уж очень выразительное лицо было у дамы. Бутылку торжественно продемонстрировали – Илья кивнул, потом не менее торжественно открыли и налили немного в бокал – Илья попробовал вино, проверил этикетку и оценил пробку. Наконец вино разлили по бокалам, и Лина сказала:
– Можно, я произнесу тост?
– Давайте, – усмехнулся Илья.
– Я хочу выпить за настоящее. Мы не в силах изменить прошлое, над будущим тоже не властны. Все, что у нас есть, – это мгновение между прошлым и будущим. Пусть оно будет прекрасным. С днем рождения!
– Спасибо. Что ж, это мгновение мне, пожалуй, нравится.
Ужин продолжался своим чередом, официанты суетились, позвякивали столовые приборы, приглушенно звучали голоса. Илья, забыв обо всех своих душевных терзаниях, с легким умилением наблюдал, как Лина удивляется, увидев поданный ей «натюрморт»: из лужицы оранжевого соуса, художественно размазанного по тарелке, островком выступал бифштекс, увенчанный кружком паштета и лепестками тонко порезанного трюфеля, а рядом лежало несколько стебельков спаржи в панировке. Лина осторожно сняла вилкой один лепесток, попробовала и подняла брови.
Илья радовался: так давно ему не приходилось ухаживать за женщиной! Не в том смысле, чтобы действительно ухаживать… Или в том? Он и сам не знал. Музыканты вдруг заиграли «Либертанго» Астора Пьяццоллы – мелодия очень странно звучала в псевдорокайльном антураже ресторана, но удивительным образом подходила к происходящему между сотрапезниками, которые словно ходили кругами, то приближаясь, то отдаляясь. Илья невольно поежился, а Лина подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза – Званцев поспешно отвел взгляд и схватился за бокал. Отпил порядочный глоток и спросил:
– А что за имя – Виталина? Никогда раньше не слышал.
– Это мама придумала. Она у меня такая… романтическая особа. Ей показалось, что красиво. Как меня только не дразнили в школе: Гуталина, Витамина!
– С трудом представляю, что кто-то мог решиться на такое.
– Это в младших классах. Я была мелкая фитюлька, но дралась лихо, так что со временем отстали. Даже наоборот!
– Наоборот?
– Ну…
Лина усмехнулась, пожав плечами, и так взглянула на Илью, что он поспешно сменил тему разговора:
– А кто ваши родители по профессии?
– Папа слесарь шестого разряда, мама – старший бухгалтер.
– Романтически настроенный старший бухгалтер? Не знал, что такое возможно.
– Еще как возможно.
– А как зовут вашего сына? Ему ведь скоро в школу? – спросил он после очередного бокала.
– Павлик. Осенью пойдет. Я пока не определилась, как лучше: у нас в Ясногорске школы слабые, а устроить в московскую – это столько проблем! Да и накладно, если платно, а так и не возьмут, наверно. Он уже хорошо читает, хотя не особенно увлекается. Это мама постаралась, много с ним занималась. Меня-то он только по выходным видит.
– А куда же делся его отец? – осторожно спросил Илья и быстро взглянул на Лину – вид у нее был напряженный. Она помолчала и ответила, не поднимая головы:
– Он погиб еще до рождения сына.
– Простите.
– Ничего. Уже семь лет прошло.
Десерт принесли очень вовремя, потому что Илья решительно не знал, о чем говорить дальше. Когда они с Линой добрались до машины, Илья сказал шоферу:
– Дима, сейчас мы едем к Лине, потом к ее родителям в Ясногорск, а потом меня отвезете.
Лина снова изумилась: зачем он хочет с ней ездить?
– Вы не против? – спросил Илья. – Решил немного покататься.
– Пожалуйста…
Как будто она могла сказать ему «нет»! Это была странная поездка. Если в начале вечера атмосфера в салоне лимузина казалась арктической, то сейчас явно припекало. В воздухе словно витала навязчивая и страстная мелодия «Либертанго» – кожу у обоих покалывало, как иголками. На подъезде к Ясногорску Лина вдруг вспомнила:
– Ой, у меня же есть для вас подарок!
– Подарок?!
– Да! Я знаю, что вы не велели, но это пустяк, детская открытка. Павлик нарисовал для вас. Да где же она…
Лина рылась в сумочке, а Илья смотрел на нее в полном потрясении:
– Ваш сын нарисовал для меня картинку?! Он что, знает о моем существовании?
– Конечно, я же рассказываю. Ему интересно, чем мама занята на работе. А, вот! Не судите строго, все от чистого сердца.
И Лина протянула Званцеву листок плотной бумаги, сложенный пополам. Забирая открытку, Илья нечаянно коснулся пальцев Лины, и время остановилось, а потом обернулось вспять, и Илья снова оказался в тесном закутке лифта, ощутив тепло и тяжесть ее тела, аромат ее духов… Казалось, прошла вечность, но длилось это помрачение всего пару секунд. Лина сказала – и голос ее заметно дрожал:
– Пожалуй, требуются пояснения. Павлик нарисовал наше офисное здание, как он себе это представляет. Вот это – лифт. Он никогда еще не поднимался на лифте. Все канючит, чтобы я взяла его на работу. А это вы!
– На крыше?!
– Ну, вы же самый главный, должны быть выше всех. Там у дома еще машинки нарисованы.
– Машинки я опознал.
– А это сам Павлик с флажком. Вместо цветов. Он сказал, что мужчинам цветы не дарят, только девчонкам. Поэтому – флажок.
– Спасибо! Неожиданно, но трогательно. Лина, я очень благодарен вам. И Павлику. Вы спасли мой вечер. И слова он сам написал?
– Сам. Срисовывал, конечно. Очень старался.
На нижнем поле вилась надпись корявыми печатными буквами: «С днем рожденя!», причем буква «я» была повернута не в ту сторону. Некоторое время они ехали молча – Лина думала, что Званцев вроде бы действительно тронут, а Илью мучило любопытство: что же Лина рассказывает про него сыну? Наконец лимузин затормозил около калитки дома Лины, и Званцев спросил:
– Когда вы поедете обратно в Москву? В воскресенье?
– В понедельник утром, на электричке. Сразу на работу.
– Тогда Дима за вами заедет.
– Это, наверно, неудобно!
– Удобно. И впредь напоминайте, чтобы я распоряжался о машине для вас на пятницу и понедельник. Кстати, давно хотел сказать, что вы очень хорошо работаете, и я вами доволен. Увидимся в понедельник. Спокойной ночи.
– Спасибо, – растерянно произнесла Лина, глядя на стремительно удаляющиеся габаритные огни лимузина. – Спокойной ночи…
Она не знала, что и думать. Может, Званцев и правда неровно к ней дышит, как сказал Максим? Тогда почему напоследок он вдруг снова «включил босса», хотя до этого разговаривал вполне по-человечески? Что означает его поведение, если перевести на язык нормальных людей? И зачем она ему соврала? Про отца Павлика? Не специально! Просто ответила на автомате. Она привыкла так отвечать любопытствующим – вообще-то, кому какое дело до ее личной жизни? Но со Званцевым ей хотелось быть честной.
Лина долго не могла заснуть, размышляя о странностях босса: влюбился он в нее, что ли? В нее, провинциальную простушку с ребенком? Когда вокруг столько красавиц – только помани пальцем, тут же падут к его ногам! Или просто хочет переспать? И что – стесняется предложить? Званцев? Лина даже не подозревала, насколько ее предположения близки к истине.
Не спал и Званцев. Еще по дороге настроение у него стало стремительно портиться, а войдя в пентхаус, он и вовсе затосковал. Илья несколько раз бесцельно обошел свои хоромы – и о чем он только думал, поселившись здесь? Выпил минеральной воды, рассеянно съел яблоко, включил было телевизор, но тут же и выключил. Он маялся, не зная, что делать с собой, потому что половина его души словно осталась там, у калитки, где он простился с Линой. Окончательно обозлившись на себя, он отправился в бассейн и с мрачным ожесточением принялся плавать туда-сюда, пока совсем не выдохся, но до километра так и не дотянул. Илья заснул лишь под утро, а Лина все время была рядом с ним, в той же постели – обнимала теплой рукой и дышала в шею, так что Илья испытал сокрушительное разочарование, когда проснулся и не обнаружил ее.
Лине снилось то же самое, так что при встрече в понедельник оба чудовищно покраснели, но, поскольку избегали друг на друга смотреть, ни один так и не заметил смущения другого. Общаться им стало сложнее: Званцев усовершенствовал свой невидимый скафандр, а Лина изо всех сил старалась держаться в официальных рамках. Через неделю, когда пришли деньги на карту, оказалось, что Званцев поднял ей зарплату аж на тридцать тысяч. Лина пришла благодарить, но он отмахнулся:
– Оставьте! Вам же нужно будет платить за школу, вот и пригодится прибавка. Лучше напомните, какого числа свадьба Долли? Они не переносили? Тогда закажите два номера в лучшей гостинице. Все время забываю, какой город – Дмитров?
– Ковров. Можно во Владимире остановиться, но от Коврова ближе.
– Долли приглашала к себе, но я все-таки предпочитаю отель. Думаю, вы тоже. Нет, надо же было Пахомову в такой глуши дом построить! И свадьбу вполне могли в Москве сыграть, так нет.
– Зато экология хорошая. Долли говорила, что Пахомов заядлый лыжник. А там рядом какие-то крутые трассы.
– В Коврове?!
– Крутые не в том смысле, что горы! Современно обустроенные.
– Хорошо. Ковров так Ковров. Я заеду за вами в субботу в семь утра. Приедем в одиннадцать, будет время передохнуть. В воскресенье могу завезти вас к родителям, если хотите.
– Они меня отпустили на все выходные.
– Прекрасно.
И Званцев снова уткнулся в свои бумаги. Выглядел он на редкость недовольным, и Лина вздохнула: лучше бы она доехала на перекладных, чем четыре часа трястись рядом с мрачным Званцевым. И с какой стати он вздумал за ней заезжать?