Читать книгу Киану и его собственный штат Айдахо - Евгения Сихимбаева - Страница 2

«My Own Private Idaho»

Оглавление

«I want to work with passionate people…

I don’t want to get too far from the street…

in the Hollywood commercial sense of what sells.

I don’t want that to happen»…

Keanu Reeves

The Times Union, Albany NY (US), July 28, 1991

«We’re Living In Our Own Private Idaho…»

– The B-52’s

…и Киану отправился в свой, который существует только на экране, в «Мой собственный Айдахо». Нежный, печальный, сюрреалистический и пронзительный фильм, который породил множество толков и еще больше кривотолков.


Сделан он, как утверждают критики, в жанре «роуд-муви» (англ. road movie – букв. «дорожное кино») – фильм-путешествие, герои которого находятся в дороге, в поисках… да неважно чего. Дэйв Кер (Dave Kehr) в своей книге «When Movies Mattered: Reviews from a Transformative Decade» описал это так:

…part of the journey is the movement through a landscape, the brief contact with people, places, and things. Destinations are unimportant and largely arbitrary. The eternal trip becomes a search for someplace to belong… The search, of course, never ends: the films build to anti- climaxes, as the characters run out of time, space, or faith.

(Неотъемлемая часть путешествия – движение по ландшафту, непродолжительное взаимодействие с людьми, местами и предметами. Место назначения не имеет значения и зачастую определяется произвольно. Вечное путешествие воспринимается как поиски своего места в мире. Естественно, эти поиски никогда не заканчиваются – для завершения пути героям не хватает времени, пространства или веры).


В этом смысле подобным термином можно назвать вообще любой сюжет – ибо все в конце концов сводится к поиску некоего священного Грааля (и что такое тот же «Властелин колец» как не «роуд-муви»), но вернемся в Айдахо. Сам режиссер назвал его фильмом о «looking for a home. You may not find one, but you keep looking»1.


Его герои Майк Уотерс и Скотт Фэйвор находятся в путешествии в поисках матери Майка – то ли реальном, то ли совершаемом в наркотическом трипе, то ли все это привиделось Майку во время приступа его болезни.


Скотти – сын мэра Портленда, бунтующий против отца, а Майк – гей, страдающий нарколепсией, не имеющий никаких средств к существованию и питающий к Скотти романтические чувства.


Оба они занимаются хастлерством – Майк для заработка, Скотти – для острых ощущений и из чистого бунтарства. Его прообразом, если можно так выразиться, является шекспировский принц Хэл, престолонаследник из исторических хроник «Генрих IV», и «Генрих V» посему и изъясняется Скотти то на уличном жаргоне, то строками бессмертного барда.


Он отвергает свою кровную семью и своего отца, в пользу своеобразной «приемной семьи» на улице и своего друга Майка, но то ли узы крови, то ли что-то еще, заставляют его вернуться к тому, против чего он так яростно бунтовал. Выбор сделан и отнюдь не в пользу уличной «семьи».


Вот такая история общения парня «голубых кровей» и уличного мальчишки.


Как сказал Киану: It’s not actually about street hustling but it is about the carnival of the street, the harshness of the street and about being alone and looking for a family and love.2 …«I think you have to see that it is just a movie about love,» he says with earnest conviction. «It isn’t a movie about male prostitutes… well it is, but it isn’t. It is because River [Phoenix] and I both play guys who are male prostitutes or hustlers. But the movie is really about love and the search for it.3 История любви и не-любви. История, которая происходит где-то в иной реальности, где-то между мирами. История, которую невозможно пересказать, но можно почувствовать.

Такое вот кино.


Для автора сценария и режиссера-постановщика Гаса Ван Сента это был его третий полнометражный фильм. Первый – «Дурная ночь» (Mala Noche) по автобиографической новелле Уолта Кёртиса, классика американского независимого кино был снят Ван Сентом на собственные деньги (всего около $22,5 тысяч), впервые показан на New York’s Gay Film Festival и получил в 1987 году премию L.A. Film Critics Association Award for Best Independent Film.


Это фильм о вечном человеческом одиночестве, неприкаянности, поисках тепла (почему-то у открытого гея Гаса Ван Сента все фильмы о нетрадиционных отношениях прямо-таки пронизаны этими чувствами), о своеобразном любовном треугольнике – Уолт – продавец маленького магазинчика, юный нелегальный эмигрант мексиканец Джонни, в которого влюбляется Уолт, и приятель Джонни – Роберто.


Это фильм о безответной любви – Уолт готов ради Джонни если не на все, то на многое: «Я хочу показать этому мексиканцу, что ему нужен я». И Джонни вместе с приятелем вовсю пользуются этим, доходя до откровенного глумления над бедным Уолтом. Джонни не хочет заниматься с ним сексом даже за деньги, а вот его приятель Роберто – тот не прочь подзаработать таким образом… Фильм вроде бы без начала и конца, просто выхваченный оператором-любителем кусок чьей-то жизни. Проба пера, которую The Washington Post устами своего критика Хела Хинсона (Hal Hinson) назвала This is a knockout debut.4


В этой же небольшой статье Хел определил, похоже, главную идею раннего Ван Сента: Partly the film is fueled by Van Sant’s romanticism of losers; it’s fascinated by the poetic allure of poor beautiful boys riding the rail into the promised land and ending up dead, crumpled on the pavement in the middle of a street, thousands of miles from home.5


Этот фильм – своеобразный ремейк, модернизация «Смерти в Венеции» Лукино Висконти, основанной в свою очередь на новелле Томаса Манна. При этом Ван Сент – просто наблюдатель. Он выхватывает из контекста «кусок жизни» – а дальше сами, господа, сами.


Таков и его второй фильм – «Апте́чный ковбо́й» (англ. Drugstore Cowboy) – своеобразный реквием по контркультуре 60-х.


Сам Гас Ван Сент признавался, что тоже отдал должное повальному увлечению того времени и не понаслышке знаком с марихуаной и ЛСД. А фильм рассказывает историю наркомана Боба и его «семьи», которые колесят по северо-западному побережью США и грабят аптеки ради очередной дозы. Все развивается совершенно по сценарию, который хорошо знаком любому наркоману (неважно, что он при этом использует в качестве наркотика) — It goes like this: I feel bad, and drugs make me feel good, although they are also why I feel bad. But since they make me feel good now, and bad later, I will worry about later when the time comes.6


Когда снимался фильм, книга, послужившая основой сценария, еще не была издана по весьма прозаической причине: ее автор, Джеймс Фогл (James Fogle), положивший в основу сюжета кое-какие эпизоды собственной биографии, отбывал срок в тюрьме именно за распространение наркотиков. Когда же книга, наконец, появится в продаже, на ее обложке будут изображены исполнители главных ролей – Мэтт Диллон и Келли Линч.


Мэ́ттью Рэ́ймонд (Мэтт) Ди́ллон – еще один ровесник Киану Ривза, заслуживший к тому времени титул подросткового секс-символа, один из членов Brat Pack.


Мой Кумир, как называет его в своей автобиографической книге Роб Лоу «Stories I Only Tell My Friends», описывая свою первую встречу с Мэттом перед началом съемок «Изгоев». Для Мэтта это был шанс вырваться из плена своего имиджа и сняться, наконец, в «серьезном фильме… так что проблемы у всей молодежи Голливуда, в принципе похожи.


А, в эпизодической священника Тома в этом фильме снялся не кто иной, как знаменитый американский писатель-битник Уильям С. Берроуз, который тоже не был чужд культуре наркотиков. И опять Гас Ван Сент здесь только наблюдатель – не воспевает и не осуждает – вот, вам жизнь, как она есть.


Хотя, всем, конечно, очень хотелось вывести из этого мораль – и чтобы конец был… ну, оптимистичный.

At the end of the film, the Dillon character seems to have broken out of drugs. His wife is still on the road. «Are you crazy?» she asks him, when he says he wants to kick his habit. She literally cannot imagine life without drugs. He can. That is the difference between them, and in painting that difference, this movie shows the distance between hope and despair.7


Этот фильм обеспечил режиссеру международное признание и завоевал много престижных премий – L.A. Film Critics Association (1989) – Best Screenplay (Dan Yost, Gus Van Sant); National Society of Film Critics (1989) – Best Film, Best Director; Independent Spirit Award (1989) – Best Male Lead (Matt Dillon), Best Cinematography, Best Screenplay, Best Supporting Male (Max Perlich), Best Supporting Female (Heather Graham); New York Film Critics Circle (1989) – Best Screenplay… уф!… и, видимо, в качестве вишенки на торте – специальную премию Берлинского кинофестиваля 1990 года от The International Confederation of Art Cinemas.


Сам Гас Ван Сент отнесся к этому весьма философски: «Nothing much has changed,» he insists with a quiet smile, «except people listen to me now – they never used to. Now, they really listen. They almost take notes.»8, но именно успех «Аптечного ковбоя» побудил Ван Сента задействовать в своем следующем проекте профессиональных актеров.


Так что Киану предстояло сниматься в весьма необычном проекте у весьма необычного режиссера. Впрочем, все складывалось не так уж и гладко. Ну это уж как обычно.


Сценарий фильма Гас Ван Сент писал почти десять лет, вдохновляясь не только Шекспиром, но и Чарльзом Диккенсом, Джорджем Эллиотом (именно из его романа «Сайлас Марнер и взята идея нарколепсии Майка) и даже «Сатириконом» Петрония.


Как сказал сам режиссер-сценарист: «When you don’t have any ideas, steal from the classics»9, хотя оригинальная идея пришла ему на ум скорее всего после прочтения романа Джона Ричи «Город Ночи» (John Rechy’s 1963 novel, City of Night) Одна из версий сценария была просто осовремененной вариацией на тему Шекспира, называлась «Minions of the Moon», и рассказывала о жизни уличных мальчишек в Портленде. Это была своеобразная артхаусная версия «Chimes at Midnight» Орсона Уэллса, когда история фокусируется только на отношениях принца Хэла с его родным отцом и Фальстафом, который в этом раскладе является чем-то вроде приемного отца, и неизбежной ситуацией выбора между ними. (Сюжет как раз в духе Киану).


Еще Гас Ван Сент начал писать сценарий «Blue Funk» о двух братьях-испанцах, живущих в Лас-Вегасе и решивших отправиться в поисках дома в Испанию, когда случайно увидели свое имя на карте этой страны. Нарколептик Майк появился в третьем сценарии и по сюжету был хастлером, которого неизвестный подбирает на дороге… но самостоятельной жизнью эти истории жить никак не хотели, и тогда Гас Ван Сент объединил их в одну. Название навеяла песня группы – The B-52’s… «We’re Living In Our Own Private Idaho…»

Когда же сценарий был наконец дописан, у Ван Сента возникли сложности с поиском денег для воплощения замысла. После успеха «Аптечного ковбоя» к нему поступало немало предложений об участии в высокобюджетных проектах с большими звездами – но он категорически хотел снимать «Айдахо». «If I’m going to do something without the muscle and money of Hollywood, I should be able to do something that they wouldn’t do.»10 А студии столь же категорически не хотели вкладываться в фильм о двух мальчиках по вызову. Ибо хастлер в американском сленге означает – торговец наркотиками, сутенёр или мужчина, занимающийся проституцией, причем, чаще всего именно гомосексуальной, или и то, и другое, и третье вместе. Хотя, Гас Ван Сент вполне отдавал себе отчет в некоторой щекотливости темы, и не собирался никого шокировать:

«You don’t want to get too far into that because it can be hard to watch,» says the director. «It would be interesting to make a film like that, but when you’re dealing with an audience, you have to balance it the other way, to show the story. The setting doesn’t have to be necessarily grotesque11


И он действительно снял фильм отнюдь не про «это», нет, действительно получились сны о чём – то большем… вот только актеру, озабоченному «серьезной» карьерой и своим имиджем сниматься здесь не следовало, ну, никак. От слова «совсем».


Но Киану любил играть с огнем и флиртовать с опасностью, ибо, как известно, …всё, всё, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья…12

«I’m no warrior!» says Reeves. «I mean, I ride a motorcycle… but so? That’s just something I do for fun. Everybody does that. I’m not going to start bungi jumping or anything totally radical

1

Shakespeare in Black Leather by Lance Loud; American’s Film (US), September / October 1991

2

The Dream Machine – Keanu Reeves by Howie Weiss; TV Hits – Special Edition (Aus), September 1991

3

Awesome Dude! by Jackie K. Cooper; Inside Hollywood (US), November / December 1991

4

«Mala Noche’ (NR) By Hal Hinson Washington Post Staff Writer; June 15, 1990

5

Mala Noche’ (NR) By Hal Hinson Washington Post Staff Writer; June 15, 1990

6

Roger Ebert. Movie Review, October 27, 1989

7

Roger Ebert. Movie Review, October 27, 1989

8

Shakespeare in Black Leather by Lance Loud; American’s Film (US), September / October 1991

9

Shakespeare in Black Leather by Lance Loud; American’s Film (US), September / October 1991

10

Young Actors Go Wild with Gus Van Sant by Sean Elder; Elle (US), October 1991

11

Young Actors Go Wild with Gus Van Sant by Sean Elder; Elle (US), October 1991

12

А. С. Пушкин «Пир во время чумы» Собр. соч. в 10 тт. Т. 4

Киану и его собственный штат Айдахо

Подняться наверх