Читать книгу Взрослые игры эгоистов - Евгения Солодовникова - Страница 3

В 2001 году в Литературной газете напечатали в сокращенном виде стихотворение Андрея Вознесенского о шар-пее «Не все мы – собаки». Тогда Женя и не предполагала, что ее китайский шар-пей появится на свет уже в следующем году. Поэма так затянула в свои живые клетки, что буквально преследовала, просачиваясь ассоциациями. Вознесенский подарил Жене газету со своим абсолютно нечитабельным автографом-столбиком:

"Прелестной

Женечке

очень

ценю"

и подпись.

«Шар-пей – это спагетти, намотанное на вилку доброты. Ты держишь его за маньяка или тибетского монаха, одетого в доминиканский подрясник. Потрясно! На его лице проступает лабиринт ума, выпуклый, как батареи или кишки наружу Центра Помпиду». «Шар-пей» в переводе звучит, как «песчаная шерсть». По жизни он привык надменно и с невозмутимым видом мудреца принимать комплименты, в то время как в его душе безумствует по-детски хитрый клоун. Уж не поэтому ли он так любит переодеваться?

Благо попал в руки изобретателя дизайнерской одежды с 20 Патентами, честно вычерченными собственной рукой, тогда у нее не было компьютера.

Рисунок 5. Пальто-брюки имеет также Патент, потому что никто раньше не додумался, связала сама

Вот в угоду ему, наряду с человеческими вещами и обшиванием себя, мужа, знакомых, Жене пришлось создать специальную модель, завоевавшую золотые медали в Женеве и Брюсселе, ну, и, такая мелочь, отмеченной Гран При на крупнейшей Международной выставке женщин-изобретателей в Сеуле, Корея. Подумать страшно – она стала на год Первой женщиной-изобретателем в мире! Естественно, на выставке, кстати, Россия участвовала впервые, победительница была обласкана прессой, телевидением, толпами поклонников…но ее представляла случайная девушка из Югославии, которая толком-то и не вникла в причину суматохи. Ну, а виновнице оставалось себя тешить словами Пушкина "Великая смелость, смелость изобретения". Телефонный звонок от Славы уже в Москве, подходит муж:

– Привез Жене инкрустированную тарелку Гран При!

– Да, ты что! Сейчас передам трубочку!

– Жень, из-за тебя Россия на пьедестале!

– Что ты говоришь? Да, ладно, что не случается в жизни…

Муж даже взгрустнул – у них на работе никто не дотянулся. Да и сам он был Заслуженным изобретателем России, а, вот, Гран При не случилось…

Но, как известно, время после победы коварно для победителя, особенно, если он – женщина, что уж тут лукавить, все знают…

Звонит коллега мужа по выставкам:

– Гран При – что он там придумал?

Родная племянница Алла:

– Что ты там изобрела, может нам пригодится?

И, не дожидаясь ответа, сменила тему разговора.

Вернемся к поэме Вознесенского.

«Куда по щебенке уводит нас сердце со взглядом ребенка на уровне детства?» В одном из путеводителей по шар-пеям, по-моему глубокому убеждению, по их особой «Планете», написано: «Шар-пей – мыслящее существо, умеющее самостоятельно оценить ситуацию и выбрать адекватные ответные меры». То есть, «Когда демократия надоест – он вас съест». Видимо, владельцам шар-пеев надо быть осторожнее пока не разгадана метка: «Вдруг, что-то значит по-китайски во лбу наморщенное – «икс»?»

Женина дорога к «Планете Шар-пей» начиналась с момента написания сценария к документальному фильму «Юнона и Авось. Аллилуйя любви», имеющему непосредственное отношение к спектаклю театра Ленком «Юнона и Авось». Композитор Алексей Рыбников создал рок-оперу на либретто Андрея Вознесенского, которая наделала много шума у нас и в мире, и не сходит со сцены до сих пор. Только ужасная автокатастрофа с актером Николаем Караченцовым, игравшим все годы без дублера главного героя Резанова, приостановила не надолго это триумфальное шествие.

Недосягаемый для простых смертных, Караченцов встретил Женю первый раз в инопланетном облике – весь в проводах, наушниках, о чем-то азартно говорящим в пространство на ходу и рассеиващим воздушные поцелуи.

Рисунок 6. С Николаем Караченцовым

До работы над сценарием Женя сделала фильм-интервью с Андреем Вознесенским. Он был бы уместен, видимо, в канве полнометражного фильма. Они спокойно разговаривали на улице в одном из старых московских переулков. Вдруг перед ней падает ниц пожилая женщина и слезно умоляет помочь в квартирных делах…до чего же наивен и непосредственнен наш народ… Повезло же Андрею, что его никто не заметил, когда он в спортивном костюме зашел к Жене и ее мужу домой.

Говорили на разные темы, но почему-то во время съемки она физически должна была исчезнуть из поля зрения… Со стороны странно, но пришлось прятаться за непонятными ящиками, и заумничать из-за угла.

– В поэме о Шар-пее, Вы мыслите только образами, как и полагается в век компьютеров, когда уже нет таких страстей. Если бы Вы писали либретто рок-оперы сейчас, то внесли бы изменения?

– Не знаю, тогда мне писалось так. А сейчас, может быть, я не стал бы так писать вообще. Цензура нас не пропускала. Я жил в Сан-Франциско. Только появились наркотики… Та романтика обернулась сейчас страшными вещами.

– …а как изменился язык!

– Язык – серьезная вещь, изменения в нем – это изменения в жизни. Стихи – единственное, что точно остается. Это коротко. Это код. «Как вы считаете, кто из «счастливчиков» более шар-пей?… …Шар-пей вопросы съел. Шар-пей миллионер. Почти олигарх». Может быть, будет пробиваться, как импровизация, знак кода: «тьма-тьма-тьмать-мать-…» (Е.С. – Жизнь выходит из тьмы и уходит в тьму…) Дальше люди будут импровизировать сами, но визуально и одновременно. Мы уходим в слово, а это бессмертие. «Сын балалаек и би-лайна, пытаясь превратиться в лай, повторит: «Лайла-лайла-лайла». Чарует нас собачий лай». И не важно, кто является посредником – пергамент, книга или интернет.

– Кстати, как Вы относитесь к интернету? Наверняка недолюбливаете…

– Нет, почему же. Я сделал несколько поэм для интернета. Есть чат. В 20-х годах Маяковский и футуристы брали у Хлебникова самолет или паровоз и приручали его, делали фактом поэзии. Думаю, интернет тоже надо сделать фактом поэзии, посмотрим…

– Поэзия и политика вышагивают параллельно?

– Сейчас нет темы «Поэт и царь», начавшейся с Пушкина («Пушкин!» – окликнул своего тибетца из-за океана Василий Павлович. Рыжий Пушкин, виляя хвостом, вылез из-под дивана», и закрытой Пастернаком («От Пастернака и до Овидия поэт и собака – любовь в чистом виде»), а всех волнует, что думает власть о литературе – это хорошо. Я думаю, в историческом плане на моей судьбе случайно поставлена точка в отношениях поэта и власти. После этого поэзия и политика пошли параллельными курсами. Хрущев своим ором поставил последнюю точку. Всё это было страшно, но я тогда оставался самим собой, а сейчас тем более. Я положил начало процессу, поломав кости на этом. «Проносись накачанным обликом, одинокий, словно монарх, из морщин, родившийся Облаком в кожаных штанах. Хвост поднят торчком над жизнью копеечной, «на большой», улетай, о’кей. Одновременно шар и пейджер – шар-пей. Номер пейджера скрыт от людей».

– Появилась благодатная почва для всякого рода сатанинских происков, потому что у людей исчерпались все иллюзии. Откуда же ждать спасительную мечту?

– Только из себя. Если вы найдете свет внутри себя. Остальное все уже заполнено всякими лучами: космическими, вредными, плохими, хорошими.

Идешь как бы на голос, слышишь его, а другие не слышат. Вот такой голос и диктует мне стихи, я записываю, тороплюсь, часто не понимаю сам, потом расшифровываю. Сейчас чаще это происходит. Какое-то напряжение идет. XX век кончился, и не успел высказаться. А может, наоборот… Точно знаю, энергия идет сверху. У других людей тоже, наверное, что-то есть. Сейчас в России идет интересный процесс: что-то жуткое творится и на улицах, и в жизни, но в тоже время в искусстве определенный подъем. Обычно считают, что, когда пушки говорят, музы молчат. Но мы живем в парадоксальное время, когда музы просто кричат, хотя и пушки говорят, и на улицах стреляют, и киллеры повсюду бегают.

Вынырнув из укрытия, Женя спросила не на камеру, как бы он посоветовал подойти к сценарию документального фильма о спектакле. "Найди девочку, которая ждет своего морячка…" Она ослушалась…

– Понимаешь, это было, а Ромео и Джульетта – выдумка.

В Вероне сразу у платформы Женя подхватывает бойкого веронца, чтобы найти дорогу к дому Джульетты, и он с радостью готов показать. Галоп через петляющие дороги Вероны, муж плелся сзади, сильно отставая и проклиная ее одержимость. И, вот, балкон, где Джульетта слушала Ромео. Самый известный в мире балкон не аутентичен, но выполнен из обломков мрамора XIV века. Зубчатые стены со сквозными проходами, строение с ласточкиными хвостами. В 1972 году во дворике установили бронзовую статую Джульетты работы Нероу Константини, но желающих легкого счастья оказалось так много, что ее правая грудь и рука потрескались от прикосновений, тогда запрятали в музей, а в 2014 году снаружи поставили копию, и она перед ними.

Уже не так спешно побродили по городу, сочетающему в себе древность и современный настрой. Среди развалин древнеримского здания театра, последней четверти I века нашей эры, ощутимо вторжение новой жизни во время джазовых фестивалей. В 2000 году исторический центр вошел в престижный список наследия Юнеско.

Всегда с аншлагом здесь проходили выступления Владимира Васильева. Об этом Женя болтала с ним в машине, когда ехали на интервью в связи с документальным фильмом. Он сетовал, как быстро всё меняется. Действительно, будто вчера они общались на дне рождения Юрия Любимова и молчаливая Катя улыбалась…

Много позже Жене пришлось поделиться на телевидении о встречах с Андреем Вознесенским. Она с мужем пересеклась с автором идеи фильма "Юнона и Авось. Аллилуйя любви" по ее сценарию в ресторане. Он со своей очередной спутницей, видимо, там пробыл уже долго и на столе остался коньяк и, как нельзя кстати, соленые огурцы. Подкрепившись тем что было, она пошла в бой, так как всю тяжесть ответов на всевозможные вопросы, в том числе по фильму, два продюсера возложили на хрупкие плечи. Ей стали задавать примитивные вопросы, и пришлось взять инициативу в свои руки.

– Давайте я расскажу всё, что знаю, а потом восполню пробелы…

В результате часа четыре без перерыва вспоминала…муж и съемочная группа, раскрыв рты, слушали. Так получился телевизионный фильм " Андрей Вознесенский. Кодовое слово "Авось".

…малыш шар-пей озорно бегал с разрешения охраны по закоулкам редакции журнала "Ювелирный мир", куда Женя принесла статью о встрече на вилле Кардена под Каннами.

Карден вспоминает, как только поселился на вилле, приходит к нему с бутылкой водки новый русский из Узбекистана, он купил участок по-соседству: "Приезжай к нам в Узбекистан, дело откроешь". Женя восхищенно впитывает, как Вознесенский бегло и малословно щебечет на английском – дар гения…

Рисунок7. Дружеская беседа с двумя гениями

Андрей:

– Пьер, помнишь выставку видеом? Я расклеил по всему Парижу афиши с голой попой и вставленной в нее запиской. По легенде, перед смертью писатель Барков залез в камин и засунул в попку "Жил грешно, умирал смешно". Попку я купил в Америке.

Пьер:

– Помню-помню (смеется).

В памяти всплывают увиденные в Переделкино у Андрея заготовки видеом, которые ютились в сарайчике рядом с домом. Внешне непримечательном, а внутри современно обустроенном. Выбрасывая что-то, она теперь думает, что Андрей бы прибрал к рукам потенциальную видеому. При этом цинично соображает "ах, вот, почему Андрей никогда ничего не возвращал – ни слайды, ни фото, ни диктофоны, даже приемник" – в его поэтическом хозяйстве всё пригождалось и находило более достойное применение. Деликатно Женя вмешивается в воспоминания друзей, и интересуется кто был на премьере.

Пьер:

– Ив Монтан и Симона Синьоре, Джек Ланг, мадам Помпиду, конечно, весь бомонд.

Андрей:

– Я пригласил эмигранта Нуриева, он восторгался, как Володя Васильев поставил танцы полуголых мужчин. За сцену его не пустили. Он был оскорблен. Княжна Шуховская спросила, что надеть, и я ответил, что полное вечернее. А на балконе сидели люди в свитерах. Наши звезды, манекенщицы и некоторые парижанки пришли в платьях от Пьера. В такой одежде не сядешь в машину, тем более в автобус, если только в метро. Такие юбки, что не подойдешь. Пьер, помнишь те платья, что специально для приема в «Максиме» ты подарил Шаниной, исполнительнице роли Кончиты, и жене Караченцова, актрисе Людмиле Поргиной?

Пьер:

– О, да, конечно. Возможно, вы проголодались, слушая меня. Кушайте, не стесняйтесь.

Андрей:

– В Париже в одной из сцен на Шанину надели трусики телесного цвета, а в Москве ничего на ней не было. Вот тебе и Париж…

Интервью о спектакле и подвиге Кардена есть во многих моих публикациях в журналах и, конечно, в документальном фильме, поэтому здесь я не буду уделять ему должного внимания.

Слушая с искренним восхищением разговор двух гениев и, улавливая паузу для продолжения своего интервью, Женя интересуется:

– Мы так хорошо поговорили о спектакле, но хотелось бы ещё немного о моде. Андрей говорит, что Вы делаете из толпы произведения искусства. Мне интересен Ваш взгляд на элегантность.

Пьер:

– Не знаю, что сказать по этому поводу. Я сам не применяю понятие «элегантность». Но современная мода стала такой разной и трудной для восприятия. Она немного сумасшедшая, может быть, так и надо… Для меня очень важно, что я работал с Жаном Кокто, с Кристианом Диором. Понимаю, что сейчас происходит с модой, но это не мой стиль. А какая ситуация с модой в России?

Андрей:

– Ситуация сумасшедшая.

Пьер:

– Можно многое критиковать, но я этого не люблю. Я считаю, что нет смысла заниматься вещами несерьезными, потому что они остаются на задворках.

Небольшая московская зарисовка…

Через стекло витрины ресторана «Музей» на 1-й Тверской-Ямской улице невозможно было не заметить человека в черной тюбетейке и шелковом одеянии сочного красного цвета, сидящего в современном интерьере и что-то пишущего. К чересчур нетривиальному виду Александра Васильева уже привыкли и мы, а не только за границей. Художник чувствует себя естественно в любой обстановке. Возможно, умению сохранять гармонию с окружением помогает ему закалка, полученная в Азии.

– Как Вы считаете, всё же кто лучше творит женскую моду – мужчина или женщина?

– Мужчина, конечно. Женщины стараются себя украшать. Женщина-модельер наивна, именно, как женщина. В то же время 90 % мужчин – создателей моды принадлежат к неадекватной сексуальной ориентации. Когда они создают женскую моду, они создают это для себя, так как они себя видят в образе женщины, чтобы привлечь внимание мужчины. Вы верите, что натуральный мужчина будет думать про меха, кружева и бриллианты? Оставшиеся проценты безуспешны. Успешны все остальные.

Конечно, хочется выманить секрет, как ему всё удается. И, оказалось, он предельно прост. Он старается всё успеть и при этом не делать людям зла. Он убежден, что это возможно, если не идти по головам других. Мудро, не возразишь.

После ужина у Кардена состоялся обход владений. Ступая по отполированному паркету, про себя Женя отмечает "вроде из красного дерева". Дошли до одной из сфер и присели за круглым небольшим столом. Вокруг симбиоз своенравной путаницы и грациозной продуманности. Смеются и шутят в одной из коварных сфер – Карден, Вознесенский и Женя. Неожиданно всё под ногами завертелось, и они оказались на открытой террасе. Ни одной прямой линии. В тиши рая, словно голубые блюдца, утопают бассейны с блестящей соленой водой. Разбросаны лукавые и пластичные фигуры из гипса, дерева, бронзы. Чугунные человечки, белая гипсовая девушка, лежащая на боку, разбитая птица у входа на трибуну театра. Розыгрыши судьбы? Внизу Средиземное море, а перед ними открытый театр мест на 250–300. Женя чувствует земное тепло шелти, уткнувшейся мордочкой в ее колено.

«Следующая собака будет такой» – мечтает она. «Нет, только шар-пей» – читает вслух ее мысли Андрей Вознесенский. Он, пропустивший через себя шар-пейное чудо, знал, что пророчить на ее линии судьбы.

Одна из самых загадочных в мире, порода известна со времен династии Хань, то есть с 202 года до нашей эры. Понятие редкая по отношению к шар-пею несет в себе несколько иной смысл, чем обычно. Это феноменальность в физиологическом, психологическом и экстрасенсорном планах. «Тебя, как тайского врача, экстрасенсорное начало ведет – рыча-рыча-рыча. Чары». Коммунисты, пришедшие к власти в Китае в 40-х годах прошлого столетия, посчитали неслыханной наглостью расточительное содержание таких непонятных существ и наложили на их владельцев непомерные налоги. А потом к процессу ликвидации «бесполезных» домашних животных подключились в годы «культурной революции», поднятые Мао Цзэдуном, хунвэйбины, и к 1970 году в Китае осталось лишь несколько шар-пеев. Естественно, народ взбунтовался и стал их спасать всеми запретными мерами. В вязках тогда участвовали разные типы собак, и даже приходилось прибегать к инбридингу, чтобы сохранить хоть как-то породу. «Мао уничтожил шар-пеев. Они эмигрировали. В Россию. Культура замешена на любви. Обнюхав Москву-реку, как Янцзы, лупцованные портупеей, спасут нас, замотанные, как голубцы, шагреневые шар-пеи».

Ну, а Женя позднее убедилась, что «От сплетни шрапнельной и прочих скорбей спасает шар-пей».

Дни пролетают быстро, а с ними и годы. Шар-пей с печатью меланхолии на своей экзотической мордочке, мужественно встретил очередной Новый Год в закрытом элитном поселке, но по желанию друзей-собственников дома, в подвале. Очутился он тут из-за салюта, от которого в Москве дом ходил ходуном. Достойно подчинившись странным новогодним установкам, Нэнси все вытерпела, надеясь на дальнейшее понимание. Вышли на воздух после массового ура и прямо над Нэнси, пролетели петарды и оглушительный салют накрыл всех своим безумным ликованием.

Рисунок 8. После испытания салютом

Излечившись шоком от салюта, уже в Москве, когда муж был в командировке, Женя вышла в ночь с Нэнси в придомный палисадник. Открывает парадную дверь, и в него вцепляется мертвой хваткой пит-буль. Ее истошный крик и вырвавшееся наружу неистовство, чудовищным образом разомкнули клыки и, вот, Нэнси стоит ночью перед хозяйкой с немым возгласом "СПАСИ!". Промывка, дезинфекция и врач, всю ночь накладывающий бесконечные швы.

Андрей Вознесенский убежден, что муза поэта должна быть ведьмой, занятно, а художника… Об этом Женя поинтересовалась у Никаса Сафронова.

– Неписаные истины, что художники любят пышнотелых, потому что по энергетике художник все же сангвиник. В нем есть какой-то внутренний огонь, который зажигает. Надо его успокаивать.

Она ловит на себе бесконечную печаль взгляда. Отмечает в мыслях естественность и простоту. Бесспорно, он овладел высшей властью – повелевать собой. Он складывает кусочками впечатления, дерзко и ловко смешивая опыт истории и разные стили живописи, чтобы динамично пронести сквозь собственную душу и закрутить интригу уже на холсте, доводя до совершенства мельчайшие детали, фон и антураж. Сам о себе:

– Романтик, вечно не выспавшийся, не злобный, расположенный к людям, замкнутый, любящий одиночество, но в силу необходимости общественный деятель. Если много людей, то теряюсь, потому что мысли разбегаются. Я понимаю, что есть недоброжелатели, есть люди, которые меня не понимают.

…что не спал перед интервью тоже, ясно…промелькнувшая тень убедительна…

Проникнув в сокровенные мысли истинного бунтаря и окутанная причудливой паутиной придуманных им великих истин, она всё же разглядела лазейку для личного познания их кажущейся новизны и безрассудно погрузилась в благодатное творчество Художника. Пришла домой и раскрыла подаренный альбом, начинающийся со слов:

Спасибо, что Вы есть такая неожиданная, аристократическая, тонкая, чувственная, щедрая, умная.

Будем дружить, так как искусство нуждается в Вас!

Всегда и Везде Ваш Никас

Приятно. Но быть музой как-то и тут не сложилось…